Длительной истории институт иные меры уголовно-правового характера не имеет. Данное понятие появилось в УК РФ, а свое развитие институт получил с 2006 года. Однако необходимость обращения к истории иные меры уголовно-правового характера обусловлена тем, что без этого невозможно сделать выводы о его необходимости, целесообразности, оправданности в настоящее время, выработке правильных подходов к совершенствованию действующего законодательства.
В уголовном законодательстве советского периода первого десятилетия наглядно демонстрировалось признание теории «опасного состояния личности», подмена ею категории «вина». При этом в ходу были такие понятия как «общественно опасный элемент», «классовый враг», вследствие чего происходящие в уголовном законодательстве изменения диктовались принципом не справедливости, а целесообразности, идеями революционной необходимости. В. М. Коган отмечает: «Здесь сказывается логика развития представлений о возможности уголовной ответственности без вины. Если деяние имеет юридическое значение не столько само по себе в связи с его опасностью, сколько в связи с тем, что оно обнаруживает опасность личности, то это, естественно, означает, что действительным основанием ответственности является опасное состояние личности, которое существует до деяния и которое к деянию не сводится. Отсюда интерес к другим признакам, посредством которых выявляется опасное состояние: такими признаками могут быть связь с преступной средой или прошлая деятельность» [1].
Рассматривая теорию «опасного состояния», С. А. Иванов пишет: «понятие вины практически подменяется термином «опасное состояние личности», а преступное деяние воспринимается как проявившийся симптом такого опасного состояния. По существу данная теория выступала основой и была подвергнута справедливой критике, но, вместе с тем, и в науке, и законодательстве были и остаются институты рецидива преступлений; судимости, используется термин «лицо перестало быть общественно опасным и т. д., которые по духу близки данной теории» [2], что, безусловно, является верным: замечанием.
В дальнейшем замена термина «наказание» на «меры социальной защиты», была признана нецелесообразной, в связи с чем, уголовное законодательство РСФСР с 1934 г. вернулось к термину «наказание» вместо термина «мера социальной защиты судебно-исправительного характера». Наименование «меры социальной защиты» для мер медико-педагогического и медицинского характера изменено не было, однако с принятием УК РСФСР 1960г. и они перестали именоваться мерами социальной защиты. В ст. 1 УК РСФСР1960 г. за совершение преступлений устанавливалось применение наказаний.
Российскому уголовному законодательству изначально известны иные меры уголовно-правового характера, определенные таковыми в УК РФ принудительные меры медицинского характера и конфискация имущества, а также традиционно относимые в доктрине уголовного права к ним принудительные меры воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетних.
Уже в пространной редакции Русской Правды обнаруживается прототип одного из видов иные меры уголовно-правового характера- «поток и разграбление»; где «поток» — изгнание, при указании места ссылки, а «разграбление» — не только конфискация имущества, но и превращение в холопов жены и детей преступника. Эти меры назначались за убийство в разбое, за поджог, за конокрадство. [3]
Двинской уставной грамоте (конец XIV в.) известно такое дополнительное наказание как «продати противу поличного» -продать часть имущества вора, соответствующую стоимости похищенного; по сути — это аналог конфискации имущества. Лишение имущества в качестве дополнительного наказания к изгнанию, смертной казни и телесным наказаниям предусматривал и Судебник 1497г [4].
Более детально конфискация имущества рассматривалась Соборным Уложением царя Алексея Михайловича 1649 г [5]. Она назначалась в основном в качестве дополнительного наказания к смертной казни за политические преступления. Примечательно, что конфискованное имущество передавалось либо государю, либо лицам, которые способствовали раскрытию политических преступлений. По-видимому, с помощью данного вида наказания стимулировались доносы, ослаблялись политические противники, и, конечно же, увеличивались доходы, как государя, так и доносчиков.
Широко конфискация имущества как уголовное наказание использовалось в царствование Петра I. Полная или частичная конфискация имущества в Артикулах Воинских 1715 г. применялась за религиозные, государственные преступления, наряду со штрафом и вычетом из жалования [6].
Проведенная Николаем I систематизация российского уголовного законодательства, выразившаяся в издании Свода законов уголовных 1832 г. (в него вошло и Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.), также регулировало вопросы применения конфискации имущества, сформулированном как «отобрание имущества». Оно относилось к дополнительным наказаниям, наряду с церковным покаянием и отдачей под надзор полиции. Ст. 61 Уложения конфискацию делила на общую (полную), которая назначалась за преступления политически-изменнического характера и предусматривала отобрание всего имущества, а также специальную (по ней конфискации подлежали лишь орудия и средства преступления).
Кроме указанного впервые на законодательном уровне была закреплена возможность принудительного лечения лиц, совершивших общественно опасные деяния в состоянии невменяемости. С принятием Закона 1897 г «Об изменении средств и обрядов судопроизводства по делам о преступных деяниях малолетних и несовершеннолетних» претерпела изменения регламентация уголовной ответственности несовершеннолетних. Основным средством воздействия на них должны стать не карательные, а исправительно-воспитательные меры. В качестве альтернативы устанавливалась возможность: передачи несовершеннолетних с 10 до 17 лет под надзор родителям или иным лицам, помещение в воспитательно-исправительное учреждение (приюты и колонии), направление несовершеннолетних девушек в женский монастырь.
Последнее Уголовное уложение 1903 г., значительно трансформировало систему правовых последствий запрещенного уголовным законом деяния, унаследовав из предыдущей редакции норму по дифференциации уголовной ответственности несовершеннолетних.
Подводя итог по анализу законодательства дореволюционного периода по рассматриваемому вопросу, отметим, что именно в этот период были установлены меры, относимые в действующем уголовном законодательстве и в доктрине уголовного права к иные меры уголовно-правового характера: принудительные меры медицинского характера как в отношении невменяемых, так и в отношении лиц, совершивших преступление в состоянии алкогольного опьянения, конфискация имущества (хотя она предусматривалась как вид наказания), а также принудительные меры воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетних. Этот период можно охарактеризовать как начальный, постановочный, в то время как последующий, период — советский — ознаменован отдельными изменениями в части совершенствования регламентации рассматриваемых мер.
Изменение общественных отношений, многочисленные и сложные процессы социально-экономического, политического и психологического характера легли в основу «юриспруденции террора», ущербной официальной юридической системы революционного насилия, порожденного событиями 1917 г., переросших в красный и белый террор, гражданскую войну, затянувшихся в России надолго.
Однако не все нормы начала советского периода характеризовались ужесточением уголовной репрессии. Так, ст. 1 Декрета СНК от 14 января 1918 г. «О комиссиях для несовершеннолетних» суды и тюремное заключение для малолетних и несовершеннолетних были упразднены. Они освобождались от ответственности, или направлялись для общественного призрения в одно из убежищ Народного комиссариата, организованных в виде коммун, приютов, приемников, детских домов и т. д.
Принятие Руководящих начал по уголовному праву от 12 декабря 1919 г. явилось выходом из ситуации, когда правосудие свершалось не на основании точно определенных норм, а на «революционном правосознании». Одним из основополагающих принципов уголовного права провозглашался принцип гуманизма (ст. 10). В них конфискация всего или части имущества, как основной вид наказания, предусматривалась за хищение, скупку краденного и ряд других преступлений имущественного характера.
В УК РСФСР 1922 г. прослеживался классовый подход. В отношении преступников из числа трудящихся, выходцев из рабочих и крестьян превалировали меры воспитательного воздействия, условного осуждения, условно-досрочного освобождения, замены строгого наказания более мягким, в то время как в отношении классово-враждебных элементов — меры изоляции.
УК РСФСР 1926 г, как преемник УК 1922 г., регулировал рассматриваемые меры на основании установлений Основных начал и больших изменений не внес. Основное изменение УК, представляющее интерес в рамках исследуемой темы, — термин «мера социальной защиты судебно-исправительного характера» заменен на термин «наказание» (постановления ЦИК и СНК СССР, начиная с постановления от 8 июня 1934 г. «О дополнении положения о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для СССР опасных преступлениях против порядка управления) статьями об измене родине»). Полагаем, законодатель, не включив в термин «наказание» меры социальной защиты медицинского и медико-педагогического характера, обозначил их как отличные от наказания меры.
Дальнейшее развитие рассматриваемые меры получили в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. и УК РСФСР 1960 г. В связи с длительным периодом действия в кодекс было внесено большое количество изменений и дополнений, в том числе и в регулировании рассматриваемых мер.
Обращение к истории становления института иные меры уголовно-правового характера представляется обоснованным ввиду того, что без проведения исторического анализа любого явления невозможно сделать выводы о его необходимости, целесообразности, оправданности в настоящее время, а также выработке правильных подходов к совершенствованию действующего законодательства. На протяжении всего исторического периода существования уголовного права меры, составляющие современный институт иные меры уголовно-правового характера, признавались необходимым правоприменительной практике инструментом, социально обусловленным явлением, что подтверждается тем, что на протяжении всей истории уголовного законодательства России ни в один период законодатель не отказался от их регламентации. При этом, конфискация имущества с самого своего появления предусматривалась в уголовном законодательстве России в качестве вида наказания.
Литература:
- Коган В. М. Социальный механизм уголовно-правового воздействия. — М.: Наука, 1983. — С. 53.
- Иванов С. А. Понятие, основные характеристики и показатели вины в уголовном праве России: Монография. — Ставрополь: Ставропольсервисгакола, 2005.- С. 35.
- Кистяковский А. Ф. Элементарный учебник общего уголовного права. — Киев: Ф. А. Иогансон, 1891. — С. 10.
- Егоров B. C. История уголовного наказания в период становления российского права //Государство и право. 2006. № 5. — С. 41.
- Пестовская Е. В. Концепция уголовного наказания по российскому законодательству XI — XX вв.: историко-правовое исследование. — Краснодар: Изд-во КубГУ, 2007. — С. 36.
- Конспект по уголовному праву и процессу, составленный по лекциям профессоров: Фойницкого, Случевского, Сергеевского и др. — Одесса: Типография имперского управления юстиции, 1898. — С. 202.
