Одним из аспектов художественного текста является коммуникативный урок, который автор преподносит своему читателю. При этом необходимо учитывать, что коммуникативный замысел «упаковывается» отправителем всегда разнообразно, а задача адресата неизменна и заключается в правильном и бережном «распаковывании» глобальной авторской идеи [6]. Заметим, что такая логика рассуждения особенно необходима для анализа произведений детской литературы, цель которой состоит в воспитании морально-нравственных качеств ребенка. Именно поучительный рассказ или повесть способны зародить в душе юного читателя зерно истины, научить его верно трактовать информацию, заложенную в тексте, безошибочно определять содержащиеся в произведении смыслы.
Понимание смысловых черт обеспечивает семантическое пространство художественного текста — ментальное образование, в организации которого задействовано непосредственно само литературное произведение, включающее обусловленный намерением автора набор языковых знаков — слов, предложений, сложных синтаксических конструкций (что составляет виртуальное пространство). Значимая роль отведена интерпретации предложенного текста читателем, мнение которого основывается на его субъективном восприятии (что составляет актуальное семантическое пространство) [2, с. 51–52]. Следовательно, синтез виртуального и актуального семантических пространств художественного текста в целом строится на анализе отношений между языковыми выражениями и воображаемым миром писателя, то есть на семантике определенного слова или ряда слов. Верно определив средство организации семантического и структурного пространства данного литературного произведения, можно вскрыть специфику авторской картины мира и репрезентировать способы ее отражения в языке автора.
На наш взгляд, интерес в семантическом отношении среди произведений детской литературы представляет повесть А.Н. Анненской «В чужой семье». Заметим, что имя этого автора нечасто упоминается в современных школьных учебниках по литературе, творчеству детской писательницы и педагога середины XIX — начала XX века уделяют мало внимания. Александра Никитична Анненская родилась в 1840 году. В 1860-х годах вела уроки в воскресных школах и содержала частную школу. Принимала участие в переводе многих научных сочинений и активно сотрудничала с Санкт-Петербургским журналом «Семье и Школе». Литературный вклад Анненской А.Н. характеризуют следующим образом: «До революции книги А. входили в основное ядро каждой детской библиотеки. Ее биографии, путешествия и переделки из иностранной литературы не устарели до сих пор» [3, с. 164]. В произведениях Александры Никитичны поднимаются актуальные и для нашего времени проблемы личности ребёнка и среды, которая его окружает. Тема героя, упорно пробивающего себе дорогу в жизни и стремящегося к общему благу, обозначена как в сюжетах ее оригинальных произведений ("Зимние вечера" [1877], "Брат и сестра" [1880], "Анна" [1881], "Мои две племянницы" [1882], "Своим путем" [1889], "Свет и тени" [1903]), так и в подборе иностранного переводного материала (наиболее известные: «Робинзон Крузо» Даниэля Дэфо, «Человек, который мог творить чудеса» Герберта Уэллса, «Маленький оборвыш» Джеймса Гринвуда). Поразительно, что в творчестве А.Н. Анненской «черты идеализации, морализирования и сентиментализма умеряются большой искренностью тона и серьезностью трактовки жизненных положений» [3]. В этом тезисе, по большому счету, отражается педагогическая специфика авторского мироощущения, которая проявляет себя и в языковой картине произведения «В чужой семье».
Предмет лексического исследования определяет непосредственно само заглавие повести, значение которого включает в свою структуру семантический компонент «чуждость» (дефиниция самого слова дана в виде ряда синонимов: инородность, нездешность, несвойственность [9]). Вне контекста значение словосочетания «в чужой семье» является вполне понятным и закономерным. В данном случае полисемант «чужой» реализует один из трёх лексико-семантических вариантов — ‘не родной, не из своей семьи’ [7], а слово «семья» понимается как ‘группа близких родственников (муж, жена,родители,дети и т.п.), живущих вместе’ [2]. Таким образом, это словосочетание на лексическом уровне дает информацию о том, что новый человек (скорее всего, ребёнок) пребывает в кругу посторонних ему людей, с которыми его мало что связывает, либо эти связи для него не так значительны. Частично эта языковая логика оправдана ходом сюжетом: девочка Соня из своей семьи по воле сложившихся обстоятельств попадает в неизвестный, забытый ею дом родственников, в котором чувствует себя скованно, отчужденно, как и любой подросток, оказавшийся в подобном положении. Однако с каждой главой читатель понимает, что словосочетание «в чужой семье» несёт в себе совершенно иной смысл: ребёнок пребывает, скорее, не в кругу посторонних ему, а среди чужих между собой людей. Следовательно, заглавие, построенное на основе оксюморона, позволяет автору высказать мысль о том, что такая форма семейных отношений не является верной, такие родственные связи никогда не будут прочными.
А.Н. Анненская сочетает совершенно не сочетаемые понятия: «чужой» (‘далёкий по духу, по взглядам’ [7]) и «семья» (‘объединение людей, сплоченных общими интересами’ [7]). Семы ‘далёкий’ (в значении ‘чуждый, имеющий мало общего с кем-нибудь’ [7]) и ‘общий’, на языковом уровне вступающие между собой в антонимические отношения, в художественном тексте согласуются друг с другом. Причина в том, что только поставив эти слова рядом, автор дает возможность понять юному читателю парадоксальность их синтеза, алогичность представленных в совокупности смыслов, скрытых внутри этих сем. Ср. словосочетание «равнодушие родных». Одна номинативная синтаксическая единица языка содержит в своей смысловой структуре и переносное лексическое значение субстантивированного прилагательного «родной» (‘свой, близкий по духу и привычкам’ [2]), и лексико-семантический вариант абстрактного существительного «равнодушие» (‘лишенное интереса, безучастное отношение к кому-л., чему-л.’ [2]). Использование оксюморона позволяет воссоздать атмосферу безразличия, холодности, отрешенности, которая царит в доме родственников Сони. В свою очередь семантика отвлечённости, присущая слову «равнодушие», накладывает характерный отпечаток индифферентности.
Становится очевидным, что сема ‘отчужденность’ в повести А.Н. Анненской относится к слову «семья». Эта лексема не является в тексте регулярной, находит выражение всего в 7 случаях употребления. Однако даже этот факт несёт в себе авторский замысел: редкое употребление слова означает, что семейные традиции оказываются на обочине человеческих ценностей, занимают второстепенные позиции. Следовательно, в доме Анны Захаровны не существует ‘объединения людей, сплоченных общими интересами’ [7], об этом говорится вскользь, а семьей этот разрозненный коллектив зовется по привычке, по традиции.Картина отношений в этом случае описана статично, шаблонно и трафаретно. Дети на протяжении большей части сюжета не испытывали элементарного чувства уважения друг к другу, так как «младшие девочки по-прежнему шумели около дверей» комнаты старшей сестры, которой необходимо было готовиться к учебным занятиям, а брат «Митя по-прежнему небрежно относился к ее мнениям и замечаниям».Что касается маленькой Ады, то даже смертельная болезнь сестры Мимы не может помешать ей «по обыкновению бурно выразить свою радость», которая в данный момент весьма неуместна. Наречия «по-прежнему», «по обыкновению» в этом случае подчеркивают, насколько эти безразлично-чуждые внутрисемейные отношения стали привычными узкому кругу обитателей дома, насколько обыденной стала разрозненность и обособленность близких по крови людей. Кроме того, можно отметить частотное употребление в тексте обстоятельственного наречия вместе, которое входит в состав разряда наречий совместности [8]. Отражая семантику совокупности, это слово является элементом оценки семейных отношений, своеобразным показателем правильности или ошибочности внутрисемейного поведения членов семьи. Следовательно, полярность плюс — минус в данном случае олицетворяют лексемы вместе — не вместе. Ср.: «Как они странно живут, точно не вместе!»; «жили не все вместе, а каждый порознь» — эти цитаты характеризуют членов семьи с негативной стороны. Частица не способствует отрицанию того, что заключено в лексическом значении слова вместе, семы ‘совместно’, ‘сообща’ становятся неактивны в понимании характеристики семьи Воеводских. Однако во фразе «решить вместе с ним какую-нибудь сложную арифметическую задачу» в семантике наречия значение общности сохраняется, появляется также дополнительная сема ‘доверительно’.
Несмотря на то, что в языковом отношении концепт «семья» преимущественно имеет положительную эмоционально-оценочную коннотацию [5], А.Н. Анненская, соотнеся его с семантическим компонентом «чуждость», сумела показать совершенно другую (отрицательную, негативную) сторону этого концепта, построенную на семантике критической разобщенности людей, интересов, душ. Посредством различных лексических средств писательница сумела создать семью, которая расколота на отдельных людей, не связанные между собой судьбы. Обособленность в произведении подчеркивает навязчивый, мерный повтор определенных лексем: слова «отдельный», «собственный», «другой», «свой» создают атмосферу раскола и отгороженности в этом «чужом» доме. «И действительно, в просторной квартире Воеводских у всех членов семьи были свои отдельные комнаты и своя отдельная жизнь». «Дети жили своею собственною жизнью, и притом жили не все вместе, а каждый порознь». «У всех них были свои собственные знакомые, до которых другим не было дела». «У всех в доме были свои дела, свои заботы…». Старшая Нина, позабывшая о сострадании близким, совсем не видела проблем семьи, «не замечала… забывала… она была занята своим делом…», её «голова была полна совсем другими мыслями», ‘посторонними’ и ‘чужими’. Заметим, что прилагательные «отдельный» ('не являющийся частью чего-л. целого, единого; обособленный, самостоятельный. // Отделенный от окружающего; изолированный’ [4]) и «собственный» (‘являющийся чьей-л. собственностью, находящийся в индивидуальном пользовании у кого-л., в личном ведении, распоряжении кого-л.’ [4]) соотносятся семантически друг с другом непосредственно на языковом уровне (даже могут выступать в качестве синонимов: он живет в отдельном доме — в собственном доме).
Обратим внимание на специфичное использование в тексте притяжательного местоимения «свой», которое в данном случае не вступает в традиционные антонимические отношения со словом «чужой». Эта лексическая единица реализует в контекстуальных условиях совершенно другой лексико-семантический вариант: ‘собственный, составляющий чье-л. личное достояние’ [4]. Лишь только в заключении во фразе «напиши поскорей, как найдешь всех своих» местоимение обретает традиционное значение ‘родной или связанный близкими отношениями, совместной деятельностью’ [7]. Можно сказать, что финальная семантическая реорганизация из ‘собственного’, ‘личного’ в ‘родной’, ‘совместный’ отражает положительную динамику развития характеров героев произведения. Неполноту и разъединенность, которые выступают одним из способов выражения чуждости в рамках контекста, постепенно начинают заменять общность и семейное единство.
Таким образом, семантический компонент «чуждость» цельно реализует себя в условиях художественного текста, позволяя читателю усвоить коммуникативный урок автора: А.Н. Анненская доказала, что даже «чужая семья» может когда-нибудь стать «своей», если построит взаимоотношения на понимании, доверии, сострадании и моральной поддержке.
Литература:
1. Анненская А.Н. В чужой семье (повесть) [Электронный ресурс] URL: http://www.e-reading.by/bookreader.php/138649/Annenskaya_-_V_chuzhoii_sem'e.html (дата обращения 15.09.15).
2. Бабенко Л.Г. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика: Учебник; Практикум /Л.Г. Бабенко, Ю.В. Казарин. — 3-е изд., испр. — М.: Флинта: Наука, 2005. — 496 с.
- Бельчиков Н.Б. Анненская // Литературная энциклопедия: В 11?. — М.: Изд-во Ком. Акад., 1929–1939; Т. 1. / Ком. Акад.; Секция лит., искусства и яз.; Ред. коллегия: Лебедев-Полянский П. И., Луначарский А. В., Нусинов И. М., Переверзев В. Ф., Скрыпник И. А.; Отв. ред. Фриче В. М.; Отв. секретарь Бескин О. М. — М.: Изд-во Ком. Акад., 1930. — 768?.
4. Ефремова, Т.Ф. Новый толково-словообразовательный словарь русского языка /Т.Ф. Ефремова. — М.: Дрофа, Русский язык, 2000. — 1233 с.
5. Занегина Н.Н. Концепт "семья" в русском литературном языке и принципы его описания (автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата наук) [Электронный ресурс] URL: http://cheloveknauka.com/kontsept-semya-v-russkom-literaturnom-yazyke-i-printsipy-ego-opisaniya (дата обращения 15.09.15).
6. Новикова, Т.Л. Смыслообразующие компоненты в семантической организации художественного текста [Текст] / Т.Л. Новикова // Вестник ВГУ, 2006, №1 — С. 33–39.
7. Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57 000 слов / Под ред. чл.-корр. АН СССР Н.Ю. Шведовой. — 18-е изд., стереотип. — М.: Рус. яз., 1986. — 797 с.
8. Плотникова В.А. Части речи. Русский язык: Энциклопедия. — М., 1998.
9. Словарь русских синонимов [Электронный ресурс] URL: http://enc-dic.com/synonym/Chuzhdost-217730.html (дата обращения 15.09.15).
1
