Наследие Густава Шпета многогранно и актуально для современных исследователей в разных направлениях гуманитарного знания. Об этом свидетельствуют, вышедшие за последние 20 лет, многочисленные научные исследования, посвященные научному творчеству Г. Шпета.
Начиная еще с периода ученичества на философском отделении историко-филологического факультета Киевского университета Святого Владимира, Густав Шпет в работе философско-психологических семинаров Г. И. Челпанова черпает свой уникальный опыт мышления, который в конце XIX — начале XX вв. становится русской формой поиска новых методологических решений в области гуманитарного знания.
Г. Шпет верил в то, что вовремя его жизни, в области гуманитарного знания должны произойти значительные перемены. Так, начиная историю русской философии, Г. Шпет выбирает эпиграф из Овидия: «Пусть восторгаются другие добрым старым временем, я поздравляю себя с тем, что родился именно теперь…» [1, с. 217]. По собственному выражению, Г. Шпет видел себя в роли строителя-новатора нового знания. Показательна его программа философского дискурса, которая была озвучена им в речи 26 января 1914 г. во время открытия Московского общества по изучению научно-философских вопросов. Г. Шпет утверждал, что философия «…имеет свое строгое определенное содержание, это прежде всего, область принципов, начал, исходных пунктов, оснований. Только своеобразие философского метода, вытекающее из сущности самой философии, вечное в ней да или нет, вечный диалог, мешает иногда разглядеть в истории философской мысли ее единство, преемственность, философскую традицию. Между тем, именно в искании основ она всегда была и остается. Научные взгляды, как и всякое миропонимание вообще, должны опираться на философский фундамент, ибо нет другого знания об основаниях. Так было в античном мире, так осталось и в новое время. Идея границы познания Локка, география ума Юма, наукоучение, основные начала Спенсера и др. — это образцы и примеры, попыток осуществления одной философской идеи…» [2, с. 9–10]. В этом утверждении Г. Шпет донес до нас основную задачу философствования — преодоление заблуждений и суеверий прошлого, как основы нового методологического вектора в развитии гуманитарного знания.
Пристальное внимание Густав Шпет уделял вопросам философии истории. Так важной вехой в этом направлении было издание в 1916 г. его научного труда «История как проблема логики». В предисловии Г. Шпет написал: «…мы вступали в университет, зачарованные радикализмом и простотой того решения исторической проблемы, которое обещал заманчивый тогда исторический материализм. Более углубленное изучение истории наглядно обнаруживало ту бедность и ограниченность, которые вносились в науку кажущейся простотой его схем» [3]. Г. Шпет в своем исследовании сделал попытку преодолеть указанные схемы и стереотипы, выявить истинный смысл и логику в понимании истории не в рамках естественнонаучного процесса и не как создание нашего разума, а как действительность, которая формируется в культурном опыте общества и может быть целостно осмыслена только логикой диалектического сознания. Нужно отметить, что подобное умозаключение исследователя закладывает очевидно новый смысл и понимание всего гуманитарного знания, что придает ему дополнительный импульс развития.
В 1922 г. выходит в свет «Очерк развития русской философии» Г. Шпета. В нем русский философ изложил свою уникальную концепцию историко-философского процесса, сформулировал новые методологические подходы к исследованию развития гуманитарного знания и в том числе философской мысли. Так, анализируя прошлое отечественной философской мысли, Г. Шпет не просто критически оценивает традиции и мыслителей, получивших определенное развитие, но и стремиться выявить возможные начала преодоления кризиса будущего позитивного развития гуманитарного знания в конце XIX — начале XX вв.
Нужно сказать, что в 1920 г. Г. Шпет открывает первый в России кабинет этнической психологии, исходя из идеи ее практического применения, а в 1927 г. в свет выходит его работа «Введение в этническую психологию». В предисловии к ней Г. Шпет отметил: «…все растущий интерес к краеведению и к изучению так называемых национальных меньшинств…» [4], то, что подтолкнуло его к написанию работы.
Г. Шпет считал, что индивид, как представитель этнической общности, является в типологии «репрезентантом» многих индивидов; проблема ценностей — путь понимания причин слабости или устойчивости свойств и качеств как этнической группы, так и личности. Шпет писал: «Как бы индивидуально ни были люди различны, есть типическое, общее в их переживаниях…» [4, с 107]. В этом утверждении он указывает, что историческая общность, несет в себе способность развить самостоятельное волевое единство, сообщающее ему характер совокупной личности, подчиняющей себе отдельных лиц, его образующих [4, с 54]. Шпет определил, что этнопсихология всегда должна исследовать конкретный народ через определенную систему знаков: язык, мифы, нравы, науки, искусство и тд.
Так же в 1923 г. Шпет становиться вице-президентом Российской академии художеств, а с 1932 г. — проректором Академии высшего актерского мастерства, созданной К. С. Станиславским, и работает во Всероссийском союзе писателей.
В этой связи искусство понималось Г. Шпетом как процесс творческого рождения духа и создание им творений, на основе красоты, а конечный результат как эстетический предмет. В нем исследованию подлежала структура результата творения. Г. Шпет исходил из идеи, что структура есть устойчивая организация элементов, стабильная упорядоченность, определяющая взаимозависимость и функционирование всех связей системы.
Г. Шпет подчеркивает значимость искусства и художника, так как художник придает действительности конкретную внешность, выразив через нее свое понимание и чувство красоты. Шпет писал: «Внутреннее для эстетического восприятия должно быть опосредовано внешним… Само опосредование — предмет созерцания через свое касание внешнего» [5, с. 363].
Г. Шпет призывал к освобождению от метафизической традиции в философии искусства, от чистого психологического подхода, который красоту понимал не как единство внешнего выражения с внутренним опытом и законом фантазии, а как абстракций первоначальной природы. Преодоление подобных заблуждений важно и весьма перспективно в гуманитарном знании.
Нужно отметить, что с 1919–1920 гг. Г. Шпет был участником Московского лингвистического кружка, где шло изучение идей структурализма. Основным объектом исследований Г. Шпета был вопрос о методологии исследований лингвистических дисциплин. И в нем Шпет придерживался целостного конкретно-исторического и методологического подхода к языку, видя в структурализме так называемую логику языка. В результате его идеи искусства и лингвистики нашли выражение в издаваемой с 1922–1923 гг. работе «Эстетические фрагменты».
Из всего вышесказанного, можно сделать вывод, что Г. Шпет оставил значительное наследие своих методологических изысканий в философии, истории, психологии, лингвистике и искусстве, и это определило долгосрочное развитие области исторического знания на протяжении всего XX века.
Иначе говоря, идеи Г. Шпета — залог современного развития области исторической науки, так как её переосмысление, дает новые возможности и средства для качественного развития разных направлений гуманитарного знания, как отражения многоуровневого единства современного мира и реализации ключевых задач отечественного образования в целом.
Литература:
1. Шпет Г. Г. Очерк развития русской философии // Введенский А. В., Лосев А. Ф., Радлов Э. Л., Шпет Г. Г. Очерк истории русской философии. Свердловск, 1991. — 592 с.
2. Шпет Г. Г. Явление и смысл. Томск, 1996. — 192 с.
3. Шпет Г. Г. История как проблема логики. Критические и методологические исследования. Ч.1. Материалы. М., 1916. — 488 с.
4. Шпет Г. Г. Введение в этническую психологию. Вып.1. М., 1927. — 155 с.
5. Шпет Г. Г. Эстетические фрагменты// Шпет Г. Г. Сочинения. М., 1989. — 602 с.
