В статье были проанализированы специфические особенности судебного следствия в суде присяжных. Было установлено, что положения уголовно-процессуального законодательства существенно ограничивают право присяжных заседателей на непосредственное исследование доказательств.
Ключевые слова: суд присяжных заседателей, профессиональный судья, судебное следствие, принцип непосредственности.
Одной из основных стадий рассмотрения уголовного дела в суде, безусловно, является судебное следствие. Именно во время судебного следствия происходит исследование доказательств по делу.
На этой стадии у суда происходит формирование позиции по делу относительно того, собраны ли доказательства, подтверждающие факт преступления и вину лица, привлекаемого к уголовной ответственности.
Фактически, судебное следствие является одной из важнейших стадий судебного разбирательства, что особенно ярко проявляется в суде с участием присяжных заседателей. Это обуславливается тем, что присяжные заседатели, в отличие от профессионального судьи, имеют возможность ознакомиться с имеющимися в деле доказательствами только в рамках судебного заседания. В то время как профессиональный судья может знакомиться с основными доказательствами по делу уже с момента передачи дела в суд.
Между тем, судебное следствие при рассмотрении дела в составе профессионального судьи и судебное следствие по делу, рассматриваемому с участием присяжных заседателей, существенно различаются. Данный довод, в первую очередь, подтверждается самим законодателем, который посвятил в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации отдельную статью особенностям судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей.
Как отмечает Владыкина Т., «судебное следствие — это часть судебного разбирательства; в ходе судебного следствия производится исследование судом с участием сторон всех доказательств, необходимых для вынесения присяжными заседателями вердикта, закладывается фундамент законного, обоснованного, справедливого приговора» [1, c. 92].
Выделение определенных особенностей ведения судебного следствия с участием присяжных заседателей обуславливается тем, что институт присяжных заседателей предполагает «такое разграничение функций между профессиональным судьей и коллегией присяжных, при котором разрешение вопросов факта … относится к компетенции присяжных заседателей» [2].
Для того чтобы понять специфику судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, проанализируем подробно положения статьи 335 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Итак, в силу закона, судебное следствие с участием суда присяжных начинается со вступительного заявления обвинителя и защитника. Государственный обвинитель во вступительном заявлении раскрывает сущность обвинения, предъявляемого лицу, а также высказывает свое предложение относительно порядка исследования представленных доказательств.
В свою очередь, защитник во вступительном заявлении должен высказать позицию по предъявленному обвинению, которая согласована с подсудимым, а также мнение относительно порядка исследования доказательств (части 1–3 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации) [3].
При этом ни сторона обвинения, ни сторона защиты не вправе высказывать доводы о личности подсудимого или потерпевших, за исключением мнения относительно виновности/невиновности лица в преступлении.
Несмотря на то, что положения о вступительном заявлении вызывают наименьшие трудности в применении их на практике, хотелось бы выделить следующие юридические неточности, допущенные законодателем при формировании положений частей 1–3 статьи 335 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Так, ни указанные правовые нормы, ни Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, в целом, не раскрывают понятие «вступительное заявление», его сущностное содержание. В связи с чем, представляется не совсем ясным, что и в каком объеме государственный обвинитель и защитник могут доводить до присяжных заседателей на данном этапе судебного следствия.
Автор статьи соглашается с мнением Владыкиной Т., которая указывает, что государственный обвинитель во вступительном заявлении доводит до присяжных заседателей «в понятных для них вербальных конструкциях …предмет доказывания по делу, а также перечень представляемых доказательств, подтверждающих обвинение, предложение о порядке их исследования» [1, c.85–86].
В свою очередь, защитник должен высказаться относительно согласия или несогласия с предъявляемым обвинением. При этом между государственным обвинителем и стороной защиты на данном этапе не должно возникать полемики.
Анализ судебной практики продемонстрировал, что доведение до присяжных заседателей во вступительном заявлении недопустимой информации (например, о личности подсудимого) может служить основанием к отмене приговора [4].
Представляется необходимым конкретизировать нормы о вступительном заявлении, раскрыв пределы сведений, которые могут доводиться до суда присяжных защитником и государственным обвинителем.
Раскрывая дальнейшие особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, законодатель предусматривает специальную процедуру допроса присяжными заседателями подсудимого, потерпевшего, свидетелей, эксперта. Исходя из части 4 статьи 335 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, вопросы данным лицам присяжные заседатели должны задавать через председательствующего, которому их в письменной форме передает старшина. При этом в силу уголовно-процессуального закона, председательствующим данные вопросы могут быть отведены по причине их не относимости к обвинению.
Формулируя подобным образом норму права, законодатель стремился закрепить положение о том, что присяжные заседатели должны решать только вопросы факта, не углубляясь в вопросы права, в связи с чем, по делу, присяжным заседателям должно быть известно только то, что касается преступления и вины подсудимого.
Представляется, что право присяжных заседателей вести допрос лиц в процессе только через председательствующего противоречит такому основополагающему принципу российского процесса как непосредственность.
Как известно, право суда исследовать доказательства непосредственно закреплено в статье 240 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Исключения для исследования доказательств непосредственно предусмотрены только разделом X вышеуказанного Кодекса, который регламентирует особый порядок судебного разбирательства.
Между тем, присяжные заседатели, полномочные задавать вопросы только в письменной форме и через председателя фактически лишаются права на непосредственное исследование доказательств, полученных в ходе допроса. А право председательствующего на «отвод» вопроса еще более нивелирует роль присяжных заседателей как суда.
Более того, председательствующий, задавая вопрос, может его переформулировать и фактически спросить у допрашиваемого не то, что имелось ввиду присяжным заседателем. Также, присяжный заседатель в ходе допроса эксперта (специалиста) может быть лишен возможности уточнить непонятные научные термины, что тоже может привести в итоге к неправосудному приговору.
Среди специфических особенностей допроса лиц в рамках судебного следствия с участием суда присяжных Насонов С. А. выделяет следующее: «в случае заявления сторонами ходатайства о допросе в судебном заседании свидетелей и специалистов, не допрошенных ранее на стадии предварительного расследования, председательствующий с участием сторон производит предварительный допрос указанных лиц. На время этого допроса присяжные заседатели удаляются председательствующим судьей из зала судебного заседания... лишь после него (допроса) председательствующий судья решает, будет ли этот свидетель (специалист) допрошен в присутствии присяжных» [5, c. 715].
Предварительный допрос также подтверждает вывод о том, что именно на профессионального судью возлагается практически все бремя исследования и оценки доказательств по делу. Фактически, институт присяжных заседателей на этой стадии судебного разбирательства теряет свое значение. Поэтому, возрастает опасность давления на одного человека (судью) со стороны участников процесса для определения относимости тех или иных доказательств по делу. Между тем, уменьшение возможности коррупционной составляющей, которая возможна при рассмотрении дела в составе одного судьи, является одной из целей создания суда присяжных заседателей.
Таким образом, в ходе допроса участников процесса фактически именно судья решает, что станет известно по тому или иному факту присяжным заседателям. В рамках судебного следствия по делу, рассматриваемому судом с участием присяжных заседателей, законодатель достаточно сильно повысил роль профессионального судьи, нивелировав значимость присяжных заседателей.
Стоит отметить, что и дальнейший анализ законодательства позволяет утверждать, что роль присяжных заседателей по сравнению с ролью профессионального судьи на стадии судебного следствия достаточно мала.
Так, в силу пункта 5 статьи 335 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, по собственной инициативе или по ходатайству сторон судья исключает из уголовного дела доказательства, недопустимость которых выявилась в ходе судебного разбирательства. При этом вопрос о недопустимости доказательств рассматривается в отсутствие присяжных заседателей (часть 5–6 статьи 335 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации) [3].
Анализ данных норм позволяет утверждать, что присяжные заседатели могут быть лишены права ознакомиться с доказательством, которое могло существенно повлиять на принятие ими решение. При этом присяжные заседатели не просто лишены возможности непосредственно исследовать такое доказательство, они также не получают сведений относительно основания исключения доказательств из числа допустимых.
Так, к примеру, судья может исключить из числа допустимых доказательств показания какого-либо свидетеля или потерпевшего по формальным основаниям, к примеру, в связи с нарушением следователем порядка оформления протокола допроса. При этом присяжные заседатели и вовсе лишаются права узнать, что то или иное лицо свидетельствовало в пользу или против подсудимого.
Подлежат исследованию в присутствии присяжных заседателей только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых является обязанностью присяжных заседателей (часть 7 статьи 335 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации). С учетом положений статьи 334 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд присяжных разрешает вопросы о факте доказанности наличия деяния, о факте доказанности совершения деяния именно подсудимым; о виновности подсудимого в совершении деяния.
На первый взгляд, положения части 7 статьи 335 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации логичны и объяснимы. Однако данная норма также подтверждает довод о том, что на профессионального судью возлагается обязанность по определению конкретных доказательств, которые могут быть исследованы присяжными заседателями.
Опасность в данной ситуации состоит в том, что если у судьи уже выработалась субъективная позиция по делу, то, фактически, он может влиять на присяжных заседателей, посредством определения относимости/допустимости тех или иных доказательств.
Таким образом, может быть нарушен не только принцип непосредственности процесса, но и принцип состязательности сторон.
Развивая мысль о необходимости доводить до сведения присяжных заседателей только данные, касающиеся непосредственно совершенного преступления (совершенных преступлений) без формирования у них позиции относительно самого подсудимого, законодатель ввел часть 8 статьи 335 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Согласно указанной статье, с участием присяжных заседателей данные о личности подсудимого исследуются лишь в том объеме, какой необходим для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого обвиняется подсудимый. Между тем, законодатель запрещает исследовать в присутствии присяжных заседателей факты о прежней судимости подсудимого, признания его хроническим алкоголиком/наркоманом, а также иные данные, которые могут вызвать предубеждение присяжных в отношении личности подсудимого.
Цель данной нормы заключается в создании у присяжных заседателей объективного мнения относительно именно совершенного преступления. Фактически, законодатель исключает из доказательств, подлежащих исследованию судом присяжных, сведения, которые могут иметь значение только для определения размера наказания.
Между тем, данная норма также представляется весьма сомнительной с точки зрения законного и справедливого рассмотрения дела.
Как отмечают по данному поводу Прохоров Л. А., Прохорова М. Л.: «…присяжные заседатели обречены на то, чтобы оценивать подсудимого как некое абстрактное лицо» [6, c. 20].
Отсутствие у присяжных заседателей права исследовать сведения о личности подсудимого представляется странным еще и потому, что присяжные заседатели наделены правом решать: заслуживает ли лицо снисхождения или нет. Между тем, вопрос о снисхождении со стороны присяжных заседателей может быть решен объективно только в случае всесторонней оценки личности подсудимого.
В связи с изложенным, отсутствие возможности всесторонне исследовать сведения о личности подсудимого судом присяжных заседателей негативно воспринимается не только со стороны государственных обвинителей, но и со стороны адвокатов.
Стоит подчеркнуть, что вопрос чрезмерности ограничений прав присяжных заседателей относительно исследования доказательств осознают не только в научной среде, но и среди правоприменителей.
Так, проанализировав большое количество судебных актов, Насонов С. А. отмечает, что в судебной практике имеет место мнение, согласно которому председательствующий судья способен устранить практически любое нарушение законодательства своевременным разъяснением присяжным заседателям определенных обстоятельств. По мнению Насонова С. А. такой подход «косвенно … приводит к расширению допустимых пределов исследования данных о личности подсудимого с участием присяжных заседателей» [7, c. 1470].
В заключении хотелось бы отметить, что в статье были проанализированы специфические особенности судебного следствия в суде присяжных. Было установлено, что положения уголовно-процессуального законодательства существенно ограничивают право присяжных заседателей на непосредственное исследование доказательств.
Стремясь максимально отграничить от компетенции присяжных заседателей вопросы права, законодатель лишил присяжных заседателей достаточно большого количества правомочий по исследованию доказательств, которыми наделены профессиональные судьи. Так, к примеру, по делу суд присяжных лишен возможности знакомиться с материалами, характеризующими подсудимого, присяжные заседатели ограничены в праве обращаться с вопросами к свидетелям, экспертам, специалистам.
Фактически, именно профессиональному судье предоставляются все компетенции по определению пределов исследования доказательств присяжными заседателями. Таким образом, институт присяжных заседателей, цель существования которого заключается в справедливом и законном рассмотрении дела, в определенной степени теряет свое значение.
Представляется, подход законодателя по сужению компетенции присяжных на стадии судебного следствия не только противоречит самой сути института присяжных заседателей, но и лишает их права на непосредственное исследование доказательств.
Несмотря на, безусловно, позитивное намерение, законодатель в итоге добился того, что в ходе судебного следствия роль присяжных, по большей мере, сводится к роли слушателей, чем судей.
Литература:
- Владыкина Т. Особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей // Уголовное право. 2013. N 2. С. 84–92.
- Определение Конституционного Суда РФ от 24.12.2013 N 2003-О-[Электронный ресурс]: Режим доступа//СПС Консультант Плюс (дата обращения 20.11.2015)
- Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001г. № 174-ФЗ (ред. от 13.07.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 15.09.2015)// Собрание законодательства РФ, 24.12.2001г., № 52 (ч. I), ст. 4921
- Кассационное определение Верховного Суда РФ от 19.12.2011 N 5-о11–266сп [Электронный ресурс]: Режим доступа//СПС КонсультантПлюс (дата обращения 21.11.2015)
- Насонов С. А. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. Главы 33–56. Постатейный научно-практический комментарий / Е. К. Антонович, П. В. Волосюк, Л. А. Воскобитова и др.; отв. ред. Л. А. Воскобитова. М.: Редакция «Российской газеты», 2015. Вып. V — VI. 800с.
- Прохоров Л. А., Прохорова М. Л. Учет общих начал назначения наказания присяжными заседателями при вынесении вердикта о снисхождении: коллизии уголовного и уголовно-процессуального законодательства // Российский следователь. 2014. N 10. С. 19 -22
- Насонов С. А. Актуальные проблемы судебного следствия в суде присяжных и подходы к их разрешению // Актуальные проблемы российского права. 2014. N 7. С. 1468–1473.
