В данной работе отражено представление об устойчивом лесоуправлении, рассмотрены вопросы, касающиеся лесного потенциала России, приведен пример мирового опыта по внедрению критериев устойчивого лесоуправления, отражены задачи для будущего специалиста лесного сектора, которые необходимо решить в будущем.
Ключевые слова: устойчивое лесоуправление, экономическая устойчивость, интенсивное устойчивое лесопользование, критерии и индикаторы устойчивого лесоуправления (КиИ), принципы устойчивого развития, добровольная лесная сертификация, лесной попечительский совет (FSC).
Понятие «устойчивое лесоуправление» имеет довольно давнюю историю, однако на протяжении долгого времени своего существования оно постоянно меняло содержание. Современное, наиболее полное его толкование у нас в стране не является ни общеизвестным, ни наполненным конкретным практическим содержанием, понятным всем участникам лесных отношений. Это отражается и в структуре лесного образования в России — учебных пособий по устойчивому лесоуправлению, подготовленных для российских лесных вузов, практически нет. При этом лесному специалисту необходимы широта взглядов и мышления, творческий подход, умение критически переосмысливать и перерабатывать с позиций современной науки и практики устоявшиеся лесоводственные процедуры — именно эти качества требуются для организации устойчивого лесоуправления в современном понимании. Обучение в лесных вузах нередко ведется по стандартам, сложившимся десятилетия назад и мало изменившимся с тех пор [1].
Устойчивое лесоуправление представляет собой не столько самостоятельную дисциплину, сколько подход, концепцию, комплекс принципов, которые должны пронизывать всю теорию и практику лесного хозяйства. Оно имеет три составляющих — экологическую, экономическую и социальную, каждая из которых представляет собой целый комплекс различных требований.
Как известно лес — возобновимый ресурс. Это дает определенные основания для неточных оценок, иллюзий и даже заблуждений, главное из которых состоит в том, что лесов на Земле много. Однако их изначальная площадь значительно сократилась за многовековую историю человечества из-за опустынивания, сведения лесов, перевода их в сельскохозяйственные угодья, застройки лесных территорий. Лесные ресурсы большинства регионов в той или иной степени истощены, утратили часть биоразнообразия, социальных функций, снизилась их защитная роль и др. По-настоящему хороший специалист лесного хозяйства должен уметь, насколько это возможно, предотвращать возникновение таких побочных результатов лесопользования [1].
Иногда приходится слышать утверждение, что в первую очередь следует сделать лесное хозяйство доходным и экономически устойчивым и уже на этой основе решать возникающие проблемы экологической и социальной устойчивости.
Мировая практика убедительно доказывает, что, давая краткосрочную экономическую выгоду, в конечном счете он приведет к значительным затратам на восстановление экологического и социального равновесия. «Скупой платит дважды» -эта народная мудрость отражает едва ли не основную суть концепции устойчивого лесоуправления.
Понятие «устойчивое лесоуправление» в современном понимании стало регулярно встречаться в традиционной лесоводственной литературе не так давно. При этом единого и общепринятого определения, что такое устойчивое лесоуправление, до сих пор не существует. Часто наряду с понятием «устойчивое лесоуправление» (sustainable forest management) говорят об «устойчивом лесном хозяйстве» (sustainable forestry). Иногда эти два термина признают за синонимы [2].
Дак что же такое устойчивое лесоуправление на самом деле? Ответ на этот вопрос попытались дать ученые-лесоводы и люди, связанные с лесным хозяйством. По мнению специалистов — устойчивое лесное хозяйство — это более узкое понятие, которое относится лишь непосредственно к практике ведения лесного хозяйства (подходы, методы и системы планирования, заготовки древесины, ухода за лесом, лесовосстановления, защиты и охраны лесов, сохранения биологического разнообразия, осуществления мониторинга и т. д.).
Как писал Д. Флойд: «Пытаться определить устойчивость и устойчивое лесное хозяйство подобно попытке определить такие понятия, как “справедливость” или “демократия”. Им дано много определений, сложилось общее представление, но согласие по конкретным аспектам труднодостижимо. Если мы не можем детально определить устойчивость, значит ли это, что от такого термина мало толку? Лесоводы знают много полезных, но не поддающихся однозначной трактовке терминов вроде “многоцелевого использования”, “здоровья леса”, “экосистемы”. Суть любой новой идеи мы начинаем понимать только после обсуждения и споров, и мы все еще спорим и пытаемся определить, что такое “устойчивость”» [1,2].
Однако, как это нередко случается, подход, который принято считать новым, на самом деле имеет глубокие исторические корни. Так произошло и на этот раз. Чтобы лучше понять суть устойчивого лесоуправления рассмотрим, как формировались подобные представления, как они постепенно внедрялись в практику и каковы современные тенденции их реализации.
Экономическая устойчивость является фундаментом всей деятельности предприятий лесного сектора, а также развития лесного хозяйства (и любого хозяйства вообще). Как незнание природы леса легко приводит к разорению лесных экосистем, так незнание экономики лесного хозяйства часто становится причиной разорения самих хозяев.
О том, что Россия — самая богатая лесами страна мира, каждый ее житель знает еще со школьной скамьи. В России произрастает примерно 1/5 лесов мира (20,5 % площади) и примерно такова ее доля в мировых запасах древесины. В нашей стране 776 млн. га официально учтенных лесов (земель, покрытых лесом на дату последнего полного учета — 1 января 2003 г.) и еще несколько десятков миллионов гектаров неучтенных, главным образом зарастающих лесом полей и других сельскохозяйственных угодий. Всего под управлением различных лесных ведомств в России находится 1,18 млрд. га лесов и других земель. На каждого жителя нашей страны приходится примерно в десять раз больше леса, чем в среднем на одного жителя мира. Общий средний ежегодный прирост древесины в лесах России составляет в настоящее время 994 млн. м3 [4].
На самом деле представления об исключительном богатстве России лесными ресурсами ошибочны, а данные об общей площади лесов и запасе древесины в них никак не характеризуют реальное количество и доступность лесных ресурсов. Наша страна действительно обладает огромной площадью лесов, но большая их часть (примерно 2/3) не подходит для организации интенсивного лесного хозяйства и даже просто для интенсивного лесопользования. Основной причиной является низкая продуктивность значительной части лесов. Почти половина лесов России (46,3 %) относится к V и более низким бонитетам.
Леса России преимущественно бореального типа, медленно растут и имеют низкую природную продуктивность. При этом самой низкой производительностью характеризуются наиболее многолесные районы России. На севере Европейской России и на значительной части территории Сибири увеличение доходности использования лесов затруднено по многим причинам, в том числе из-за низкой численности населения, технической отсталости и отсутствия дорог.
В азиатской части России свыше 55 % площади всех хвойных лесов, пригодных для эксплуатации, занимает лиственница. Однако в связи с трудностями транспортировки и переработки ее древесина, вероятно, еще долго будет использоваться только для местных потребностей.
Особого отношения требуют леса, произрастающие на многолетнемерзлых грунтах. Изъятие их из расчета главного пользования и перепрофилирование на получение недревесных товаров и услуг — важные задачи лесного хозяйства России.
Кроме низкой продуктивности, есть еще несколько важных факторов, ограничивающих возможности хозяйственного использования российских лесов.
Во-первых, это рельеф. Около 40 % лесов России являются горными, а значит, труднодоступными и экологически уязвимыми.
Во-вторых, это климат. В удаленных северных районах Сибири и Дальнего Востока условия для работы людей и техники являются экстремальными. Это делает лесозаготовки либо также чрезвычайно затратными, либо вообще невозможными [5].
Более 3/4 лесов России произрастает на почвах, образовавшихся на многолетнемерзлых грунтах и в районах распространения островной или линзовидной вечной мерзлоты. Площадь лесов, пригодных для эксплуатации, составляет всего 29,8 % площади лесного фонда, или 48,9 % площади, покрытой лесной растительностью. Леса азиатской части России на 80 % произрастают на вечной мерзлоте.
Средний класс бонитета хвойных пород не поднимается выше IV. При современном социально-экономическом развитии Сибири только 1/3 ее лесов является сейчас и в реальной перспективе подлинным ресурсом древесины. Остальные 2/3 лесов, возможно, никогда не приобретут сырьевого значения в условиях рынка.
Данные лесоустройства и государственного учета лесного фонда отчасти маскируют масштабы неблагоприятных с хозяйственной точки зрения изменений в породном составе лесов: во-первых, смешанные хвойно-лиственные леса с долей хвойных 45 % и более классифицируются как хвойные, во-вторых, даже погибшие хвойные культуры и молодняки часто учитываются как успешные и живые, в третьих, по большинству территорий материалы лесоустройства сильно устарели и показывают не то, что есть сейчас, а то, что было в прошлом, иногда весьма отдаленном.
К сожалению, на протяжении всей истории хозяйственного освоения лесов России вплоть до настоящего времени лесопользование развивалось по принципу «от лучших к худшим», т. е. сначала в рубку поступали наиболее доступные в транспортном отношении и наиболее продуктивные леса (лучшие с хозяйственной точки зрения), затем — лучшие из оставшихся и т. д.
Неблагоприятное с хозяйственной точки зрения состояние лесов выражается не только в определенном породном и возрастном составе, но и в том, какого качества древесина может быть получена при использовании этих лесов. Преимущественная рубка лучших с хозяйственной точки зрения лесов, а при уходе за лесами и выборочных рубках — лучших с хозяйственной точки зрения деревьев привела к тому, что в современной структуре хозяйственно спелых лесов в России преобладают те, в которых выход наиболее качественной древесины невелик. Таким образом, леса России велики по площади, но лишь относительно небольшая их часть (около 1/3) может быть вовлечена в интенсивное лесное хозяйство и соответствующее ему интенсивное устойчивое лесопользование [4].
Чем в большей степени истощаются лесные ресурсы в районах традиционного лесопользования, вблизи существующей инфраструктуры и населенных пунктов, тем больше у лесозаготовителей мотивов к перемещению рубок на новые территории — туда, где сохранился ценный с хозяйственной точки зрения лес. В итоге истощение доступных лесных ресурсов в результате неправильного хозяйства становится одной из главных угроз сохранившимся лесам, имеющим высокую природную ценность — защитным, особо охраняемым природным территориям, последним массивам дикой лесной природы.
Устойчивое развитие как международная идея сформировалось во многом в результате признания особой экологической и социальной роли леса. Однако, несмотря на особое внимание к лесам, из-за жесткого противостояния сторон на конференции в Рио-де-Жанейро(1992) не удалось принять юридически обязательную Конвенцию о лесах [1,2].
Хотя большинство документов в Рио-де-Жанейро, касавшихся устойчивого лесоуправления, носили общий характер и были необязательны для выполнения странами и подписантами, некоторые из них сыграли важную роль в разработке практических подходов к ведению устойчивого лесного хозяйства и способствовали их последующему закреплению в национальном законодательстве. Заслуживают упоминания межгосударственные критерии и индикаторы устойчивого лесоуправления (КиИ) и национальные лесные программы, разработка которых предусматривалась упомянутыми «Принципами лесоводства» [1,2].
Критерии представляют собой совокупность близких требований, следование которым обеспечивает сохранение и устойчивое развитие лесов. Выполнение каждого критерия оценивается с помощью нескольких научно обоснованных и измеряемых (описательно или количественно) индикаторов.
КиИ обязательны для исполнения странами-участницами процесса и служат для оценки того, насколько различные государства продвинулись в реализации принципов устойчивого лесоуправления. Россия участвует в двух таких процессах: Хельсинкском и Монреальском.
Применение КиИ на практике во многом зависит от желания правительства данной страны их использовать и от общего уровня организации лесного хозяйства, а также от готовности его работников к восприятию нового. Среди других проблем, снижающих практическую ценность КиИ, называют:
•отсутствие конкретных целевых показателей, предписываемых индикаторами;
•слабую вовлеченность общественных организаций и лесопромышленных компаний в процесс выработки индикаторов, что особенно заметно на национальном уровне;
•использование статистических данных и отчетов вместо результатов практической деятельности для оценки успешности;
•выполнение оценки самим правительством, а не независимой организацией.
В 1998 г. Федеральная служба лесного хозяйства Российской Федерации в целях реализации Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию в части устойчивого лесоуправления («Лесные принципы», «Повестка дня на XXI век») и в связи с ратификацией Конвенции ООН о биологическом разнообразии, Рамочной конвенции ООН об изменении климата, а также для выполнения решений XIX Специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН (Нью-Йорк, 1997) утвердила «Критерии и индикаторы устойчивого управления лесами Российской Федерации».
Данный документ базировался на КиИ, разработанных для лесов Европы (Хельсинкский процесс) и умеренных и бореальных лесов мира (Монреальский процесс).
Однако далеко не все сформулированные принципы и правила воплощаются в практику даже там, где достигнуты наибольшие успехи во внедрении устойчивого лесоуправления. Это обусловлено тем, что далеко не для всех ситуаций есть готовые схемы их реализации на практике. Все это усложняет внедрение принципов устойчивого развития — не всегда можно добиться всего сразу и в полном объеме. Необходимо постоянно искать и совершенствовать способы их воплощения в жизнь. Новые идеи и практические разработки нужны в политической, научно-технической и финансовой сфере, в бизнесе, в области правовых отношений, в развитии рыночных механизмов и форм участия общественности [1,2].
К настоящему времени наибольшего успеха во внедрении устойчивого лесоуправления достигли развитые страны, однако и там к качеству лесоуправления могут быть предъявлены серьезные претензии, в том числе и системного характера, например, недостаточное внимание к проблеме сохранения последних массивов малонарушенных лесов, отсутствие партнерских отношений со многими институтами гражданского общества, недооценка всего многообразия функций лесов.
На пути внедрения устойчивого развития в практику лесоуправления достигнуты определенные успехи. Однако далеко не все его принципы находят полное практическое воплощение. Тем не менее, в решении задачи внедрения устойчивого лесоуправления наблюдается постоянный, хотя и не достаточно быстрый прогресс.
Чем меньше остается леса, тем в большей степени признается за ним право на существование в более или менее постоянных границах. Чем больше истощаются древесные ресурсы, тем более расчетливым и бережным становится их использование, больше усилий тратится на их возобновление. Чем выше потребность людей в разнообразных недревесных ресурсах и полезностях леса — тем больше возникает стимулов к многоцелевому устойчивому лесоуправлению.
О бурном росте интереса к устойчивому лесоуправлению, несомненно, говорит также и факт многократного роста площади российских лесов, управление которыми признается устойчивым в соответствии с международными стандартами добровольной лесной сертификации по схеме Лесного попечительского совета (FSC) [3]. За последние годы площадь лесов, сертифицированных по схеме FSC в России, превысила 20 млн. га, позволив ей занять второе место в мире по площади FSC-сертифицированных лесов.
Но настанет ли тот день, когда можно будет сказать: устойчивое лесоуправление стало реальностью? Ответа на этот вопрос нет. Жизнь все время ставит перед нами новые задачи, иногда абсолютно непредвиденные. Еще 10–15 лет назад мало кто верил, что нам грозит катастрофа от глобального изменения климата, а сегодня это реальность.
Пока что мы не ощущаем всей масштабности негативных изменений. Это особенность человеческого восприятия — «большое видится на расстоянии». Но мы обладаем способностью мыслить — а разум говорит, что мировые масштабы исчезновения лесов, снижения их экологических функций, изменения климата, утраты биоразнообразия таковы, что и до катастрофы недалеко. Не зря в 2007 г. Нобелевской премии мира удостоились борцы с глобальным потеплением — Межправительственная группа экспертов по изменению климата и бывший вице-президент США Альберт Гор. Их выводы оставляют мало возможностей для двойного толкования: потепление климата — дело рук человеческих. И хотя уже реализуются лесоклиматические проекты по Киотскому протоколу, а в рамках добровольной лесной сертификации разрабатываются требования к лесоуправлению, реализация которых позволит снизить негативное влияние на климат, тем не менее, основная работа еще впереди.
В современных условиях перед специалистом лесного хозяйства стоят очень сложные задачи. Он должен хорошо разбираться и в лесоводстве, и в экологии лесов, и в вопросах сохранения биологического разнообразия. Наконец, еще одно немаловажное требование к современному специалисту лесного сектора — умение общаться с людьми: объяснять им цели хозяйственных операций, выяснять их проблемы и трудности, урегулировать конфликты, помогать и оказывать услуги [1,2,5].
Наши леса (не говоря уже о лесах Земли в целом) настолько разнообразны по своей природе, настолько по-разному реагируют на хозяйственную деятельность человека, настолько сильно меняются с течением времени, что успешность лесного хозяйства во многом зависит от жизненного опыта и интуиции специалистов. Более того, поскольку и сам мир, и человеческие потребности постоянно меняются, они должны стараться предугадать, что будет нужно от леса в будущем, и вести хозяйство с учетом этого.
Литература:
- Карпачевский М. Л.,Тепляков В. К., Яницкая Т. О., Ярошенкоя А. Ю. Основы устойчивоголесоуправления: учебное пособие для вузов /Всемирныйфонддикой природы(WWF). М.,2009.143с.
- Основы устойчивого лесоуправления: учеб. пособие для вузов. — 2-е изд., перераб. и доп. / М. Л. Карпачевский, В. К. Тепляков, Т. О. Яницкая, А. Ю. Ярошенко [и др.]; под общ. ред. А. В. Беляковой, Н. М. Шматкова; Всемирный фонд дикой природы (WWF). — М: WWF России, 2014. — 266 c.
- Добровольная лесная сертификация: учеб. пос. для вузов / А. В. Птичников, Е. В. Бубко, А. Т. Загидуллина и др.; под общ. ред. А. В. Птичникова, С. В. Третьякова, Н. М. Шматкова; Всемирный фонд дикой природы (WWF). — М., 2011. — 175 с.
- Интенсивное устойчивое лесное хозяйство: барьеры и перспективы развития: cб. статей / под общ. ред. Н. Шматкова; Всемирный фонд дикой природы (WWF). — М.: WWF России, 2013. — 214 с.
- Примеры отечественного опыта устойчивого лесоуправления и лесопользования: cборник статей / под общ. ред. Н. Шматкова; Всемирный фонд дикой природы (WWF). — М.: WWF России, 2013. — 240 с.
