В статье анализируются труды отечественных ученых, посвященные исследованиям истории берлинских кризисов конца 1940-х начала 1960-х гг. Автор дает характеристику работам Г. Кайдерлинга и П. Штульца, И. С. Ратьковского и М. В. Ходякого, Н. Н. Платошкина, М. М. Наринского, А. М. Филатова, Й. Лауфера, обратившихся к освещению причин этих международных политических обострений и выявлению их последствий на развитие межгосударственных отношений.
Ключевые слова: берлинский кризис, отечественная историография, советско-американские отношения, «холодная война», конфронтация, денежная реформа.
Итоги Второй мировой войны и Потсдамское соглашение 1945 г. надолго определили ход истории во всем мире. События 40–60-х гг. XX столетия самым тесным образом связаны с противостоянием, прежде всего, сверхдержав США и СССР, и возглавляемых ими политических блоков ˗ социалистического и капиталистического. Все международные конфликты в послевоенный период, вплоть до начала 90-х гг. XX в., были обусловлены, именно их борьбой. Берлинские кризисы в этом отношении не являлись исключением.
В отечественной историографии за несколько десятилетий накопился определенный материал по данной проблематике, требующий осмысления и обобщения.
Исследования истории берлинских кризисов начались ещё в 60–70-е гг. XX в. Из наиболее крупных работ заслуживает внимание труд немецких авторов Г. Кайдерлинга и П. Штульца, переведенный на русский язык и изданный в 1976 г. Авторы проанализировали берлинский кризис 1948 г. с марксистских позиций, дав негативную оценку действиям, прежде всего, американской стороны.
Немецкие ученые Г. Кайдерлинг и П. Штульц оценивают берлинский кризис, как повод США развязать войну против Советского Союза. Американское правительство обладало временной атомной монополией, и не отрицало использование нового «сверхоружия» в борьбе с СССР [1, с. 137]. Президент США Г. Трумэн, еще в начале рождения берлинского кризиса, демонстративно отдал приказ о переброске в Западную Германию американских атомных бомбардировщиков. Западная общественность была убеждена в том, что с помощью атомного оружия можно покончить раз и навсегда с «ненавистными Советами» [1, с.138].
Авторы характеризуют действия американских властей, как политику «недооценивания» всей обстановки в Берлине. Резкое ухудшение экономического положения, валютный хаос являлись признаками кризисного состояния. Ученые показывают катастрофичность общего положения, иллюстрируя это конкретными фактами: остановленные предприятия, безработные, проблемы с продовольствием. Свою лепту в обострение ситуации вносили берлинские реакционные политики. Они, по мнению исследователей, сознательно обманывали населения Берлина, замалчивая о подлинных виновниках кризиса. Ответственность за напряженность реакционеры возлагали на СССР. Это выразилось, например, в обращении коалиционного большинства городского парламента в ОНН с заявлением, что якобы Советская власть стремилась взять город измором [1, с.138].
Г. Кайдерлинг и П. Штульц на основе проведенного анализа приходят к выводу, что, несмотря на антикоммунистические лозунги, пропаганду и угрозу войны антисоветизм в Берлине и в стране в целом не носили массовый характер. В городе формировались народные антивоенные движения, и Берлин не превратился в исходный пункт развязывания новой, ядерной войны. Это стало возможным, по глубокому убеждению ученых, благодаря твердой позиции СССР и имеющемуся у него ядерного оружия. Оно стало сдерживающим фактором для далеко идущих и опасных для человечества целей западных политиков [1, с.139].
В начале нулевых годов отечественные историки вновь обратились к вопросам берлинского кризиса 1948 г. И. С. Ратьковский, М. В. Ходяков в книге «История Советской России» повествуют о том, что разделение Германии на 4 зоны оккупации: американскую, советскую, французскую, английскую распространялось и на Берлин. Он также был поделен на 4 сектора во главе с комендантами, подчиненными Контрольному совету, которым руководили командующие оккупационными войсками. Первоначально этот процесс «растаскивания» Германии проходил мирно в кругу четырех стран победительниц [4, c. 157].
Деятельность СССР, США, Великобритании, Франции на своей территории оккупированной Германии была однородной: осуществлялась политика «трех Д« — демилитаризация, демократизация, денацификация (уничтожение остатков фашизма) [4, c. 157].
И. С. Ратьковский, М. В. Ходяков отмечают, что в советской зоне оккупации проводились мероприятия, направленные на усиление влияния левых сил: была осуществлена земельная реформа, прошли выборы в местные органы власти, разрешена деятельность некоторых политических партий [4, c. 157].
Исследователи считают, что обострение советско-американских отношений, в том числе и по германскому вопросу, стал результатом провозглашения американской стороной «доктрины Трумэна», целью которой было оказание военной помощи странам, над которыми нависла «коммунистическая угроза». Наряду с речью У. Черчилля, эта доктрина послужила своеобразным запалом к «холодной войне» [4, c. 157].
Авторы подчеркивают тот факт, что уже к 1949 г. обе стороны предпринимали шаги к окончательному расколу Германии для создания двух сепаратных германских государств, поскольку США и Великобритания объединили свои зоны оккупации Германии в единую зону — Бизонию, а в 1948 г. с присоединением к ней французской зоны возникла Тризония. Отношения союзников обострялись [4, c. 157].
Историки, как и другие исследователи, видели причину берлинского кризиса 1948 г. в проведении сепаратной денежной реформы в западной зоне оккупации. Ответ со стороны СССР не заставил себя ждать. «Холодная война» гегемонов породила берлинский кризис, способствовавший созданию западного альянса, направленного против СССР [4, c. 157].
И. С. Ратьковского и М. В. Ходяков убеждены, что конфронтация двух политических систем во главе США и СССР и их политика в «германском вопросе» привели к возникновению международной проблемы — берлинского кризиса. Ее решение, возможно, было лишь в результате компромиссных соглашений двух противоборствующих сил — Советского Союза и США, но они на тот момент не имели подобных намерений
Профессор М. М. Наринский, изучая материалы, связанные с берлинским кризисом 1948–1949 гг., приходит к выводу, что американским замыслом было расчленение Германии. Именно в таком состоянии, по мнению исследователя, Германия открывала им свободу действий, чтобы вовлечь западных немцев в орбиту «цивилизованных государств». На этот проект был нацелен и «план Маршалла». В нем, в частности, предусматривалось создание западногерманского государства (ФРГ), как члена военно-политического блока, направленного против СССР [2,с.164]. Исследователи приводят суждение одного из вашингтонских дипломатов, которое сводилось к тому, что Берлин является местом, где проверяется решимость американской и русской внешней политики [2, с.165].
Исследователь полагает, что природа берлинского кризиса кроется в попытке СССР вытеснить союзников из Берлина, сделать его составной частью советской зоны оккупации. Небезосновательно, 16 июня 1948 г. прекратила свою деятельность союзная комендатура в Берлине [2, c.166]. В ответ на инициативу США интегрировать западногерманское государство в западный блок, вынудило советское правительство к созданию плана «Контрольно-ограничительных мероприятий», который нанес серьезный удар по престижу США и Великобритании [2, с. 165].
Автор опровергает устойчивую в научной литературе точку зрения, согласно которой Берлинский кризис 1948–1949 гг. стал результатом денежной реформы в западных оккупационных зонах Германии и Западного Берлина. М. М. Наринский доказывает политический просчет руководства СССР, попытавшегося прекратить негативное действие «новых денег» на советскую оккупационную зону путем установления блокады Западного Берлина. Именно это и явилось запалом к кризису. Советский директорат недооценил решительность западных государств. Последние организовали и эффективно использовали «воздушный мост» не только в экономических, но и политических целях, показав себя «истинными миротворцами, и напротив, выставили СССР в самом неприглядном виде [2,c.167]. Несмотря на жесткость и решимость сторон отстаивать свои интересы, как полагает исследователь, они не собирались доводить дело до войны.
Большой интерес для исследователей представляет сборник «СССР и германский вопрос. 1941–1949: Документы из российских архивов», а также комментарии к нему ученых. Нередко их оценки берлинских кризисов противоречат друг другу. Так, например, А. М. Филатов при характеристике советской политики по германскому вопросу в 1948–1949 гг. отмечает, что осуществление разнородной денежной реформы в западной и советской зонах оккупации в 1948 г., и появление двух конкурирующих валют есть не что иное, как непосредственный толчок, приведший к раскручиванию берлинского кризиса. Хотя сам конфликт имел более глубокие причины идеологического характера, обусловленный противостоянием США и СССР сразу по окончании Второй мировой войны. Все последующие конфронтации являлись его воплощением [5, с. 13–14].
Ученый выделил два подхода к разрешению германской проблемы. Первый — идеологизированный, основывается на противопоставлении «социализма — капитализму». Его цель — это борьба с Западом [5, с.36]. Следующий — прогностический. Он сводился к попытке найти точки соприкосновения позиций социалистических государств, и прежде всего СССР, и западных стран, исходя из интересов Советского союза [5, с. 37].
Исследователь Й. Лауфер в своем комментарии «СССР, образование государства в Восточной Германии и Берлинский кризис (1948–1949 гг.). Введение к документальной части сборника» также придаёт огромное значение сепаратной денежной реформе 1948 г. Она, по его мнению, фактически обусловила дробление западной и восточной частей Германии на две самостоятельные экономические и политические единицы [5, с. 43]. Таким образом, историк объясняет германский раскол политикой двух сверхдержав. При этом большую часть ответственности автор возлагает на СССР. [5, с. 43].
Отечественные историки занимались изучением проблем не только германского вопроса 1948–1949 гг. но и берлинского кризиса 1953–1961 гг. Среди них особо можно выделить Н. Н. Платошкина. Автор проанализировал экономическое соперничество ГДР и ФРГ. Ученый обозначил новую периодизацию берлинского кризиса в 1953–1961 гг. В отличие от других авторов, считавших традиционно, что событийные рамки этого явления укладываются в 1958–1961 гг. [3, с. 7]. Основную причину Берлинского кризиса 1950- начала 1960–х. гг. автор видит в соревновании двух экономических систем. Как утверждал автор, к 1958 г. Восточная Германия превосходила Западную по потреблению на душу населения целого ряда жизненно важных продуктов (сахар, хлеб, овощи и др.), в том числе и импортируемых (кофе, вина, автомобили, фрукты).
По мнению исследователя, у ГДР были все шансы превзойти в экономическом развитии ФРГ к 1961 г. Значительную роль в соревновании этих государств могла сыграть политика СССР. Для этого советское руководство должно было разрешить снизить экспортные таможенные пошлины на продукцию автомобильной промышленности ГДР в социалистический лагерь, чтобы восточные немцы имели дополнительные валютные средства для импорта товаров из стран Запада [3, с. 22]. Надо сказать, что и Западная Германия стремилась догнать ГДР по душевому потреблению. Одним из инструментов экономического сдерживания «социалистических немцев» стал отказ поставлять в ГДР некоторые виды проката черного металла, которые в тот период не производились в странах СЭВ [3, с. 23].
Политическая составляющая берлинского кризиса определилась, по мнению Н. Н. Платошкина, в противоположности политических систем и идеологий. В ФРГ, не без помощи США, в 50-е годы сложилась однопартийная система, а именно Христианский демократический союз (ХСД), который объявил вне закона левые организации. Одной из таких вне закона организаций было «Общество советской дружбы». Данный подход свидетельствовал об антисоветском настроении в правящих кругах ФРГ, поддерживаемым США. В Западной Германии была запрещена КПГ. Все действия были направлены на искоренение коммунистического движения, неугодного американским властям.
По глубокому убеждению историка, необратимость раскола Германии была обусловлена и значимыми внешнеполитическими и военными факторами, к которым он относит вступление Западной Германии в НАТО в мае 1955 г. [3, с. 23].
На основе проведенного краткого исследования видим, что отечественные историки основное внимание уделяли событиям 1948–1949 гг. и анализу их причин. При этом первостепенное внимание было уделено денежной реформе, как одного из главных факторов кризиса. Анализ работ выявил разный подход к оценке этого события, что свидетельствует, что эта тема требует дополнительного изучения. В меньшей степени историки обращались к освещению берлинского кризиса 1953–1961 гг. Их оценки являются небесспорными, что также актуализирует эту проблему в российской историографии.
Одной из причин, по которой тема берлинских кризисов конца 1940-х — начала 1960-х гг. остается научно значимой, является то, что отечественные авторы далеко не исчерпали все возможности изучения как российских, так и зарубежных архивных материалов по данной проблематике.
Литература:
- Кайдерлинг, Г.;Штульц П. Берлин 1945–1975;М.: Изд-во «Прогресс», 1976. С. 512.
- Наринский М. М. Берлинский кризис 1948–1949 гг. [Текст]/М. М. Наринский// Вестник МГИМО-Университета. 2011.С. 162–172.
- Платошкин, Н. Н. Попытка нового взгляда на экономическое соревнование ГДР и ФРГ [Текст]/ Н. Н. Платошкин// Федерализм.2009. С. 134.
- Ратьковский И. С., Ходяков М. В. История Советской России — СПб.: Изд-во «Лань», 2001. С. 416.
- СССР и германский вопрос. 1941–1949: Документы из российских архивов. — DieUdSSRunddiedeutscheFrage. 1941–1949: Dokumente aus russischen Archiven: В 4-х т. — Т. IV. 18 июня 1948 г. — 5 ноября 1949 г. (Историко-документальный департамент МИД России, Институт всеобщей истории РАН и Центр изучения новейшей истории в Потсдаме). 2012. С. 143.
