В научной литературе существует множество определений феномена религиозного экстремизма. Анализ российской политологической, религиоведческой, юридической литературы вышедшей за последнее десятилетие показывает, что у специалистов разных областей, профессионально занимающихся вопросами выявления, предупреждения и пресечения религиозной экстремистской деятельности, нет единого устойчивого представления о содержании данного понятия, что приводит не только к разногласиям на теоретическом уровне, но и предопределяет размытость политических практик в противодействии со стороны правоохранительных органов и специальных служб этим преступным проявлениям. Понятие «религиозный экстремизм» концептуализируется посредством сопряжения двух составляющих — собственно экстремизма и религии.
Термин «extremus» с латыни обозначает крайний, выходящий за пределы, за границы. То есть, иначе говоря, поведение индивидов, групп людей, сообществ, противоречит установленным в этой сообществе морали, традициям, обычаям или юридически защищенные отношениям.
Следует отметить, что экстремистское поведение существует только тогда, когда есть действие. Экстремизм можно найти во всех сферах человеческой активности: в межличностном общении, в отношениях между полами, в отношении к природе, политике, религии и др. Понятие экстремизма является наиболее общим по отношению к таким понятиям, как «агрессия» и «преступление». Следует отметить, что агрессия может быть сознательным или бессознательным, тогда как экстремизм-это всегда заложена в мотивации. Мы считаем, что экстремизм представляет собой социальное явление, свойственное только людям.
Экстремизм в поведении людей является следствием некорректного воспитания, ориентированного на культ насилия, и воздействия внешних факторов на личность. Так, современная наука выдвигает следующие факторы, способствующие проявлениям экстремизма: социально-психологические и нравственные (нежелание считаться с чужими позициями («мне все дозволено»), неспособность адекватно оценивать окружающие явления, личная психологическая неуравновешенность (повышенная возбудимость, внушаемость, юношеский максимализм, но только в определенных условиях и во взаимодействии с другими факторами);
социально-экономические (низкое материальное положение, социальная несправедливость);
идеологические (отсутствие общенациональной идеи);
факторы жизнеустройства (трудовая занятость населения, образование);
социально-исторические (последствия репрессий, военных конфликтов, гуманитарных катастроф)» [1, с. 33].
Вышеперечисленные факторы можно свести к трем группам: социально-экономической, культурно-образовательной, политико-правовой.
Проблема легитимности власти. Потеря доверия к лидерам арабских стран вызвало кризис легитимности правящих кругов региона. Это обстоятельство в первую очередь связано с неспособностью многих режимов арабского Востока для достижения экономического процветания и социальной справедливости. Характерной особенностью развития религиозной ситуации в России следует считать тот факт, что радикальный фундаментализм прижился в основном в Чечне и Дагестане. Также присутствие чувствовавшим в других северокавказских республиках. Что касается Центральной и Западной частях региона, наблюдается существование исключительно умеренного Исламизма, впрочем, и эта тенденция характерна только для небольшой части родственных тюркских народов — Карачаевцев и Балкарцев. Например, Карачаево-Черкесии. Здесь ваххабизм появляется в 1991 г. в это время в малокарачаевской области были попытки организовать Исламистские структуры, противостоящие духовному управлению мусульман Ставропольского края: оргкомитет мусульманских общин по строительству медресе в селе Учкекен был преобразован в религиозно-общественное объединение «Ислам Нуру». Наибольшая активность исламских экстремистов упоминалось осенью 1991 года в связи с деятельностью регионального отделения «Исламской партии возрождения», возглавляемой М. Биджиевым (БИДЖИ-Улу). Его попытка создать новый духовный центр мусульман «Имамат Карачая», независимый от карачаево-черкесской республики, совпала с борьбой за освобождение из состава республики. Они выступали за радикальные и националистические идеалы, создали организацию «Адолат». В ноябре девяносто первого года прошлого века в городе Карачаевск прошло заседание, на котором было объявлено о созыве первого съезда мусульман Карачая. На этот «съезд» был провозглашен Имамат Карачая во главе с М.Биджиевым, присвоивших себе звание Раис-Имам. Тем не менее, в декабре того же года на внеочередном съезде мусульман Карачаево-Черкесии и Ставропольского края их деятельность была признана незаконной, после того как он первоначально переехал в малокарачаевский района, а затем в 1993 году покинул Карачаево-Черкесию.
Сторонники М. Биджиева однако продолжили свою работу по созданию параллельного духовного центра. В Совет Министров КЧР с просьбой о регистрации Устава религиозно — просветительского общества под разными наименованиями («Аль-Исламия», «Вахид») неоднократно спрашивал группа мусульман из села Учкекен, члены ИПВ. Тем не менее, не следует игнорировать такой характерной черты сегодняшнего Ваххабизма, как прозелитизм: нет никакого сомнения, что новообращенные и дальше будут распространять свое учение, тем более, что росту численности «исламистов» способствует тот факт, что вступить в их ряды получает щедрые денежные пособия. [2,стр. 535]
Государства, общества и религиозных конфессий, столкнувшись с проявлениями экстремизма в религии, вынуждены искать ответы на эти вызовы. Как правило, среде верующих экстремизм не опознается как экстремизм, а воспринимается как инорелигиозный вызов, прозелитизм, религиозная война (или — если внутри конфессии — секта), то для государства и общества — подобные деструкции внутри религиозного социума или агрессивная (с точки зрения общества и государства) религиозная активность, направленная за пределы религиозного сообщества, нарушающая общественную и государственную стабильность, воспринимаются как радикалистские или экстремистские.
Феномен религиозного экстремизма по отношению к текущей парадигме существует, и поэтому термин в экспертной Категория совсем корректно. На наш взгляд, наиболее объективное определение этого явления было дано А. П. Забияко. Она не совсем простая, но в то же время наиболее широко раскрывает понятие религиозного экстремизма и могли быть хорошим ориентиром для профессионалов правоприменительной практики: «религиозный экстремизм — Тип религиозной идеологии и деятельности, который характеризуется крайнего радикализма, ориентированным на бескомпромиссную конфронтацию со сложившимися традициями, резкий рост напряженности внутри религиозной группы и в социальном окружении. Религиозный экстремизм представляет тенденции, которые возникли: 1) в пределах той или иной конфессии в результате радикализации существующих догматов, ценностей и норм (Анабаптизм в христианстве, Ваххабизм в Исламе и др.); 2) вне установленных деноминаций в результате syncretization различных упражнений или создать новое учение (АУМ Синрике). [3, стр. 1220]
Цель религиозного экстремизма — это радикальное реформирование существующей религиозной системы в целом или какой-либо из его существенных компонентов. С точки зрения целей существует два основных типа религиозного экстремизма — внутри конфессиально ориентированной и социально ориентированной. [4, стр. 114]
В настоящее время религиозный экстремизм, наряду с другими формами «экстремального» поведения — политический, националистический экстремизм используется радикальными группировками для достижения господства в религиозной сфере и в экономике, и в политике. Религиозный экстремизм часто переплетается с клерикализма и религиозного фундаментализма, принимая последние в качестве своей идеологической платформы. В то же время, следует помнить, что клерикализм и фундаментализм не всегда проявляется в экстремистских формах. Религиозный экстремизм также может быть использован в области культурных и межнациональных отношений. В этих случаях она может выступать в качестве религиозного идеологического оформления экстремизма политического, националистического и так далее [4, с. 24]
Следует отметить, что он практически всегда выступает в тесной взаимосвязи с другими видами экстремистской деятельности в качестве идеологической и организационной поддержки при достижении конкретных целей различных политических сил.
Литература:
- Социологическая энциклопедия /Под ред.Г. В. Осипова, — М.: Мысль, 2003. -799с.
- Бидова Б. Б. Экспансия исламского радикализма на Северном Кавказе [Текст] / Б. Б. Бидова // Молодой ученый. — 2013. — № 6. — С. 535–537.
- Забияко А. П. Экстремизм религиозный. Религиоведение. — М.: Академический проект, 2006. — 1296с.
- Шабанова А. А., Шалин В. В. Технологии формирования установок толерантного сознания и профилактики экстремизма: Курс лекций. — Краснодар: Краснодарский университет МВД России, 2007. — 284 с.
- Сборник итоговых материалов научно-практических семинаров, проведенных в Республике Дагестан, Кабардино-Балкарской Республике, Ростовской и Ульяновской областях. — М.: Университетская книга, 2010. — 78с.
