The article is devoted to the history of the one of the most tragical event in the history of France — the St.Bartholomew’s massacre and the murder of Gaspard de Chatillon, caunt de Coligny, who was the living personification of the French Protestantism.
Keywords: Hugenots, monarchy, St.Bartholomew’s night,admiral, revolt, massacre.
Гаспар Колиньи — военный герой, государственный деятель, вождь гугенотов и доверенное лицо короля. С течением времени Адмирал уверовал в то, что по рождению и заслугам является именно тем человеком, который должен помогать слабому, нерешительному королю править Францией. «Колиньи… перешёл все границы, его присутствие, само его существование, стали невыносимым. Конечно, монархия была слаба, но поскольку Екатерина могла вмешиваться в дела советников с помощью своих тайных манёвров, монархия продолжала существовать. Её собственная жизнь была настолько связанна с жизнью трона и её детей, что королевство должно было выжить любой ценой. И в августе 1572 года во Франции разразилось кровопролитие» [9,p.447].
Резня Варфоломеевской ночи — трагический финал жизни Адмирала — со всей очевидностью показала, что устранение Колиньи стало неизбежным и завершением его политической карьеры.
Накануне 22 августа было совершено покушение на Адмирала «… дуэль Колиньи и Екатерины достигла своей максимальной, безвозвратной точки. Оба были загнаны в тупик: первый цеплялся за свою жизнь и надежду, связанную с Карлом IX, а вторая, отказавшись от войны и разрыва с Испанией, убеждала себя, что государство управляется, несмотря на мятежные группировки, не отождествляя себя с какой-либо из них. Екатерина в согласии с герцогом Анжуйским задумала покушение на Адмирала» [6, p.84].
В субботу 23 августа Королева-мать и герцог Анжуйский пригласили к себе Реца, Бирага, Невера и Таванна. На этом совещании они решили все вместе нанести визит монарху и уговорить его устранить Колиньи.
Они отправились в кабинет Карла IX, первой взяла слово королева: «Гугеноты собираются отовсюду, но не для того, чтобы вам служить, а чтобы свергнуть Вас. Адмирал собрал 6000 наемников, 10000 швейцарцев, гугеноты поднимают войска и уже назначили день и место встречи.
Вы не сможете сопротивляться такой силе, и ваше королевство легко будет захвачено. С другой стороны, католики настроены положить этому предел. Если вы выкажете пренебрежение их советам, то они изберут себе главу и создадут оборонительное и наступательное войско против протестантов. Вы окажетесь один между двумя партиями, из которых ни одна не будет Вам подчиняться; и среди всеобщего неистовства вы не найдете ни одного спокойного места в королевстве. Всего один удар шпаги будет достаточен, чтобы предупредить все эти несчастья и помешать убийству тысяч людей. Убив Адмирала, — главного заговорщика, истинного предателя и двух или трех его сообщников, вы, сможете избежать опасности, которая угрожает вашему королевству и Вам, и накажете тех, кто заставил вас сбежать от ваших взбунтовавшихся подданных. Впрочем, гугеноты попросят вас наказать Гизов, а те скажут, что выполняли лишь приказ вашей матери и вашего брата, так как именно мы приказали убить Адмирала, чтобы спасти Вас. Колеблясь, вы губите себя и нас с вами» [8, p.338]. Герцог Анжуйский и другие члены совета поддержали королеву.
Речи советников повергли короля в глубокую депрессию, однако, он всё ещё не соглашался нарушить слово, данное им Адмиралу. Королева-мать и ее соратники удвоили усилия, сказав, что больше нет времени сомневаться, что протестанты считают его сообщником младшего брата и королевы Екатерины, и что война стала неизбежной: «Лучше, — говорили они, — провести сражение в Париже, где все главы гугенотов находятся в наших руках». Несмотря на приведённые аргументы, Карл IX не дал согласия на осуществление предложенного плана. «Я не позволю трогать Адмирала, и не могу нарушить свое королевское слово» [5, p.155].
Королева Екатерина продолжала приписывать Колиньи все беды, от которых Франция так долго страдала. Она обвинила его в убийстве Шари, которого король очень любил, и который был его наставником. Этот сеньор стал жертвой мести человека, брата которого он убил. «Я помню место, где мой сын поклялся отомстить подстрекателю этого убийства…
В остальном мы слишком далеко ушли, чтобы сомневаться; ничто не сможет нас спасти, кроме решительного наступления. Сейчас враг в клетке, а если ее открыть и выпустить льва, то сколько же бедствий он принесет?» [7, p.340].
Король был потрясен, но еще колебался. Чтобы победить упрямство монарха, с которым сражались уже в течение полутора часов королевские советники, Екатерина Медичи прибегла к хитрости, которая уже не раз её выручала при подобных обстоятельствах. Она притворилась, что хочет покинуть двор, дабы избегнуть бед, которые она нарисовала сыну. Она взяла герцога Анжуйского за руку: «Пойдем, — сказала она, — уедем со двора, чтобы избежать опасностей и не присутствовать при катастрофе, которую так легко предупредить. Твоему брату не хватает смелости, это трус!» [14,c.2]. Услышав эти слова, Карл IX сдался: «Адмирал умрет, как вы этого хотите, но все гугеноты Франции умрут вместе с ним, чтобы не осталось ни одного, кто смог бы меня укорить в нарушении слова… отдайте приказ!» [12,c.87].
Герцоги Гиз, Монпансье и Ангулем были вызваны в Лувр для распределения ролей. Гизу было поручено убить Адмирала и нескольких протестантов, живущих с ним по-соседству, убийство людей короля Наваррского и принца Конде было поручено Монпансье. Городское ополчение было приведено в боевую готовность в течение ночи. В качестве опознавательного знака были использованы белые повязки на рукаве и белая кокарда на шляпе. Сигнал должен был быть дан на следующий день ударом колокола Дворца правосудия.
Между тем, Адмирал и его люди не знали о происходящем в Лувре и о ловушках, которые приготовил им король. Колиньи провел последнюю ночь своей жизни с несколькими друзьями: министром Мерленом, Амбруазом Паре, капитаном Йоле и Корнатоном. Служанка и четверо или пятеро камердинеров также находились в его покоях.
Герцог Гиз собрал своих капитанов и отдал им приказ убить Адмирала и его сторонников. «Пришло время, — говорил он, — наказать этого мятежника, врага Бога ….Зверь в западне, не дадим ему сбежать. Воспользуйтесь такой великолепной возможностью истребить врагов королевства. Слава, завоеванная в предыдущих войнах, не будет иметь сравнения с той, которую вы получите сегодня» [3, p.530].
В воскресенье 24 августа 1572 г. рано утром герцог Гиз во главе нескольких отрядов отправился к дому Колиньи. Он поручил Коссену, капитану охраны, выделенной королем Адмиралу, убить его. Следуя за своими аркебузирами, тот постучал в дверь, сказав, что принес послание от короля. Служанка открыла дверь. Солдаты проникли в дом, но остановились на миг при виде пяти швейцарцев, расположившихся вверху, на лестнице, один из которых был тотчас же застрелен. Оставшиеся попытались забаррикадировать проход сундуками. Адмирал и его друзья, разбуженные шумом, вскоре поняли, что произошло. Колиньи, чувствуя, что пришел его последний час, решил приготовиться к смерти. Сменив халат, он позвал Мерлена помолиться. В комнату Адмирала вошел Корнатон, и Паре спросил у него, что означает этот шум. «Я вижу, что меня хотят убить. Я никогда не боялся смерти, и уже долгое время я её предвижу и готов терпеливо её принять. Я счастлив умереть с сознанием Бога, который милостиво меня поддерживает в надежде, что он даст мне вечную жизнь. Мне не нужна больше помощь людей, спасайтесь, мои друзья, чтобы вы не пострадали от моего несчастья, чтобы ваши жёны после моей смерти не прокляли меня, как причину вашей гибели, мне нужно лишь присутствие бога, чтобы отдать свою душу, которая скоро покинет это тело» [11, p.585].
Все, кто окружал Адмирала, спаслись, за исключением Николя Мюсса, его немецкого переводчика, который не захотел покидать своего хозяина.
Почти все историки, приводя рассказ о гибели Колиньи, называют убийцу Адмирала Бемом или Боэмом, настоящее имя которого было, однако, иным — Карл Дьянович. Этот человек был родом из Богемии и был воспитан в доме Гизов. Он стал пажом герцога Генриха Гиза, а затем гвардейцем его войска. [6,р.123]. Наряду с ним так же упоминаются мена Мартину Коша, а Конрада Бёрга из кантона Сэн-Гал. Этот факт, показывает, что для устранения Адмирала королевская власть прибегла к помощи иностранцев, чтобы не возлагать вину на поданного своей страны.
Убийцы проникли в комнату Адмирала, но его почтенный вид их остановил; никто не мог решиться нанести первый удар. Но один из них, по имени Бем, приблизился к Колиньи и сказал ему: «Ты Адмирал?». — «Я Адмирал, — ответил Колиньи, — Молодой человек, уважай мои седины. Но делай то, что ты хочешь. Ты можешь сократить мою жизнь лишь на несколько дней» [6, р.123]. По свидетельству де Ту, «При этих словах глава убийц вонзил свою шпагу ему в грудь, а затем ударил по лицу, нанеся ещё несколько ударов, повергнув его на землю» [15, c.195]. Де Ту, ссылаясь на воспоминания Аттена, одного из убийц, говорит о том, что получив первый удар, Адмирал воскликнул: «Если бы это был хотя бы приличный человек! А то хам». Аттен пишет, что он «никогда не видел человека, воспринимающего опасность с такой твёрдостью и встретившего так храбро свою смерть» [11, p.585].
Герцог Гиз, который остался во дворе с д'Омалем и Ангулемом, крикнул убийцам: «Бем, ты закончил? — Да, — ответил тот. — Выброси его из окна, — сказал герцог, — Ангулем не поверит, пока не увидит своими глазами». Убийцы попытались выбросить Адмирала на мостовую, но он был ещё жив, ухватился за край окна и получил новые удары, после чего умер, упав к ногам своих врагов [4, p.212; 14, c.4]. Герцог де Гиз посмотрел на его лицо, покрытое кровью, бесстрастно заметив: «Это он, я его узнал» [13, c.84]. «Они собрались около него, как собираются в варварских пустынях гнусные животные вокруг издохшего льва» [16, c.84]. Затем он ударил труп ногой, сказав: «Мужайтесь, идем к остальным, самое сложное сделано» [11, p.585].
«Неистовствующая толпа, — вспоминал де Ту, — не удовлетворив жажду крови этими крайностями, перенесла свою ярость на руки, ноги и те части тела, которые стыд не позволяет нам назвать… его тело протянули по улицам до берега реки. Поскольку дети бросили его в воду, его вытащили, чтобы отнести на виселицу Монфокон, где его повесили за бёдра железными цепями, под его туловищем зажгли огонь, который его поджарил, но не сжёг, как если бы хотели, чтобы все элементы участвовали в его казни: поскольку он был убит на земле, брошен в воду, подвержен огню и повешен в воздухе. Там он оставался для всеобщего обозрения в течение нескольких дней» [11, p.585].
Несколько дней спустя, когда от трупа Адмирала стал исходить дурной запах, Король пришёл посмотреть на него. Все, кто был с ним, закрывали нос по причине запаха, на что Карл сказал: «Я не закрываю нос, как другие потому, что запах моего врага очень приятен» [2, p.203, 204].
Смерть Колиньи прозвучала как сигнал к общему истреблению протестантов. Это был удачный повод расправиться не только с гугенотами, но и личными врагами. О резне в Варфоломеевскую ночь Б. Монлюк говорит следующее: «…Прекрасный религиозный покров, который послужил и тем, и другим для того, чтобы свести кровные счёты и заставить нас съесть друг друга» [8, p.835].
Останки Колиньи были, наконец, сняты с виселицы. Ночью Франсуа де Монморанси отвез их в свои владения в Шантийи и сжег их. Прах Адмирала был перевезён в 1582 г. в Монтобан, затем отдан принцессе Оранской, дочери Колиньи, которая находилась тогда в Голландии, где она прожила в течение следующих 26-ти лет. В 1608 г. прах Адмирала был перевезен во Францию и помещен в мраморную гробницу в Шатийон-сюр-Луан.
После Варфоломеевской ночи Карл IX принял у себя Амбруаза Паре. Вот как Сюлли описывает эту встречу, демонстрирующую чувства и переживания короля: «... когда он принимал господина Амбруаза Паре, своего первого хирурга, которого он очень сильно любил, хотя тот был протестантом, он ему сказал, что теперь ему необходимо стать католиком. Тот ему очень смело ответил: «…благодаря просвещению Господа я думаю, что вы хорошо помните, Сир, что вы мне обещали, дабы я никогда вас не ослушался, не требовать никогда от меня четырёх вещей, а именно, вернуться в живот моей матери, участвовать в сражении, оставить вашу службу, и пойти на мессу» [10, p.245]. Карл ответил: «Амбруаз, я не знаю, что со мной произошло в последние два или три дня, но я нахожу, что мой ум и моё тело сейчас в таком сильном смятении, как если бы у меня была лихорадка; постоянно, и днём и ночью мне представляются обезображенные или же покрытые кровью лица. Я хотел бы, чтобы в их число не включали юродивых и слабоумных» [10, p.245]. На следующий день он приказал обнародовать запрет под страхом смерти убивать или грабить кого бы то ни было. Тем не менее, этот запрет очень плохо соблюдался, поскольку озлобленность народа была слишком велика, чтобы ему подчиниться.
Два дня спустя Король приказал разослать по провинциям письма, в которых он отрекался от этих жестокостей, перекладывал ответственность за них на плечи Гизов и указывал в качестве их причины на ссоры между ними и Адмиралом Колиньи, запрещая подобные действия где бы то ни было, и даже написал в том же духе в Англию, Германию, Швейцарию и другие страны. И, тем не менее, он пошёл на поводу страстей и по прошествии восьми дней он изменил своё мнение, отправился в парламент, где во время заседания заявил, что всё произошло по его распоряжению, о чём были разосланы (новые) письма…» [10, p.245,246].
Убийства Колиньи оказалось недостаточно, Карл IX обвинил его в заговоре против государства, и парламент издал указ, который гласил: «Его Величество желает… сообщить всем сеньорам… и другим своим подданным о причинах и обстоятельствах смерти Адмирала и его приверженцев, …имевшей место в городе Париже 24 дня текущего месяца августа, с тем, чтобы донести до них правду об этом событии. Его Величество заявляет, что всё, что произошло, произошло по его приказу, и не для того, чтобы помешать исполнению мирных эдиктов, …но для того, чтобы помешать исполнению… заговора, учиненного Адмиралом» [1, p.477]. Затем в заявлении говорится о том, что Адмирал направлял все свои действия против короны и её подданных и объявлялся виновным в оскорблении Его Величества, врагом мира и народного спокойствия, автором заговора против короля. Его имущество было конфисковано, память опозорена, его имя уничтожено навсегда [1,p.477]. Также в этом указе говорилось, что его тело должно было быть публично опозорено, повешено на Гревской площади, затем отправлено на Монфокон; его статуи и портреты уничтожены, его замок стерт с лица земли, а деревья в его парке срублены, земля посыпана солью, а во дворе поставлена колонна с табличкой, на которой должен был быть выгравирован этот королевский указ [1, p.477].
Помимо всего прочего, дети Адмирала объявлялись простолюдинами, не имеющими право ему наследовать, занимать посты, и всё их имущество было конфисковано. Этот указ отменили в 1576 г., но лишь в 1600 г. Луиза де Колиньи добилась от Генриха IV, чтобы все акты процесса против ее отца были аннулированы.
На наш взгляд, гибель Гаспара Колиньи символизирует не только степень крайней ожесточённости противоборствующих сторон: католиков и гугенотов, — но и доказывает, что будущее Франции отныне было за «политиками», то есть теми силами во французском обществе, которые стремились к мирному разрешению религиозного конфликта, выступая, вместе с тем, сторонниками усиления королевской власти.
Литература:
- Audin J. M. V. Histoire de Sainte-Barthélemy d'après les chroniques, mémoires et manuscrits du XIVs. — P., 1826.
- Brantôme Pierre de Bourdille. Oeuvres complètes du seigneur de Brantôme accompagnées de remarques historiques et critiques. Nouvelle édition, collactionnée sur les manuscrits autographes de la bibliotheque du Roi, et augmentée de fragments inedits. T. IV. P.,1823.
- Delaborde J.Gaspard de Coligny. T.III. — P.,1879.
- Félice G. Histoire des protestants de France.- Р.,1861
- Garrisson-Estèbe J. Protestants du Midi 1559–1598. — Toulouse, Privat, 1980.
- Garrisson J. La Saint-Barthélemy. — Bruxelles, 1987.
- Meylan A. Vie de Gaspard de Coligny amiral de France. — P., 1862.
- Monluc B. Commentaires /Рref. Par. Jean Giono, Ed. établie et ann/ Рar Paul Courteault.- Paris, Gallimard, 1971.
- Orieux J. Catherine de Médicis ou la Reine noire. — F., 1986.
- Sully M., Mémoires // Collection des Mémoires relatifs à l’histoire de France, depuis l’avénement de Henri IV, jusqu’à la paix de Paris, conclue en 1763; avec des notices sur chaque auteur, et des observations sur chaque ouvrage, par M. Petitot. T. I. — P.,1820.
- Thou J-A. Histoire universelle de J-A de Thou/ Рar N. Rigault; T.IV.- La Haye, 1740
- Варфоломеевская ночь или парижская кровавая свадьба. Избиение протестантов католиками в ночь на 24 августа 1572 г. Исторический очерк из времён религиозной борьбы во Франции во второй пол. XVI в.- СПб., 1876.
- Жанлис, Стефании-Фелисите. История Генриха Великого. Соч., Жанлис. Ч. 1. Пер. К. П. Шаликов. — М., 1816.
- Лучицкий И. В. Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции. Ч. I. — Киев, 1971.
- Лозинский С. Г. Очерки по истории классовой борьбы.-М.,1925.
- Сократова-Алабина Т. Франция в XVI в. Популярные исторические очерки. — М., 1914.
