Этнополитика, как одна из основных проблем российского политического бытия, привлекала внимание отечественных мыслителей прежде, сохранила актуальность в настоящее время и останется объектом всесторонних исследований в обозримом будущем. Множество современных философских, политологических, социологических, этнологических, психологических научных трудов посвящено различным аспектам межэтнических отношений в политической сфере, в том числе, Российского государства [1,с.127].
Анализ отечественных научных подходов позволяет утверждать, что определения этнополитики не однозначны, но в целом данное понятие трактуется преимущественно в следующих аспектах: как сфера жизнедеятельности этнических общностей, формирующаяся политическими отношениями, которые возникают по поводу реализации широкого спектра этнических интересов; как целенаправленная деятельность государства по учету, согласованию, реализации этнических интересов, разрешению межэтнических противоречий и управлению соответствующими социально-политическими процессами; как научное направление исследований этнической детерминанты политических процессов и отношений.
Отмеченные варианты понимания этнополитики не отрицают, что перенос этнических отношений в политическую сферу вызван социальной активностью этнических общностей, генерирующей многомерные и сложные (нередко противоречивые) отношения, баланс которых может поддерживаться только политическими механизмами. При этом эксперты небезосновательно утверждают, что «во многих случаях этносы и религиозные общины замещают нацию как важнейший организующий принцип политической жизни» [2, с.155].
В данной связи необходимо уточнить, что в настоящей работе термин «нация» используется исключительно для обозначения всего, как сказано в Конституции Российской Федерации, «многонационального народа Российской Федерации». Тем самым подчеркивается преобладание в этом понятии политического содержания, указывающего на согражданство всех россиян вне зависимости от их национальной (этнической) принадлежности, которая в работе удостоверяет принадлежность субъекта к конкретному этносу.
В научной литературе этническая и национальная принадлежность часто употребляются как синонимы. Еще П. А. Сорокин, исследовав понятие «национальность», отметил: «… национальности как единого социального элемента нет, как нет и специально национальной связи» [3, с.229]. Термин «национальность» часто используется для подтверждения гражданства, либо для обозначения принадлежности индивида к определенной этнической общности. То есть национальность, как бы включена в этническое, является его характеристикой, в том числе, генетически обусловленной.
Этносоциальные параметры зарубежных стран свидетельствуют, что в современном мире почти не осталось моноэтничных государств. Полиэтнические же нации в интересах преодоления этнокультурной неоднородности создают модели максимально комфортного сосуществования различающихся по расовой, этнической, религиозной принадлежности общностей. Вместе с тем, каждая из предложенных учѐными и политиками форм бесконфликтного существования полиэтничных обществ неизменно обнаруживала изъяны и недостатки. В странах Запада социокультурные модели ассимиляции и амальгамации во второй половине ХХ века сменила теоретико-практическая система мультикультурализма. В научной среде он трактуется как специфическая политическая практика и теоретическая категория. Мультикультурализм можно рассматривать как либеральную идеологию, укоренившуюся «в ответ на экономическую, политическую и культурную глобализацию, беспрецедентную по размаху миграцию населения, кризис национального государства, влияние новейших технологий и глобальных коммуникаций.В научной среде было издано достаточно научных работ, посвященных сущности феномена экстремизма, издано большое количество самых разных методических пособий, в том числе и авторами этой книги. Несмотря на некоторые различия в деталях, исследователи сходятся во мнении, что экстремизм — это комплексное социально-психологическое явление. Социальный аспект выражается в отрицании принятых в обществе социальных нормативов поведения, либо в пренебрежительном отношении к таковым, а психологический аспект отражает склонность к крайним формам выражения своих морально-нравственных установок (путем открытой агрессии, навязывания, насилия и т. д.), которая в принципе в большей или меньшей степени присуща всем членам социума. [4,с.519]. Ее сущность в надстраивании общенациональных ценностей над этническими и провозглашении определенных канонов межнационального поведения с четко определенными границами толерантности. [5,с.99]
Мультикультурализм на какой-то период стал относительно эффективным ответом на вызовы этнокультурного разнообразия, но дальнейшее использование этой модели мультикультурализма без модернизации в соответствии с вновь появляющимися обстоятельствами вызывает сомнение
Таким образом, актуальность этнополитических проблем для зарубежных государств не подвергается сомнению, что подтверждается и обилием соответствующих научных публикаций, которые наряду с отечественными трудами позволяют существенно углубить понимание «этнополитики».
Усиление этнополитической активности в пограничном пространстве Российской Федерации часто создает угрозы ее государственной безопасности, так как рост указанной активности обусловливает возрастание этноконфликтного потенциала в приграничных регионах России. Этот тезис следует из цели субъектов этнополитической деятельности — изменение статуса этноса в существующей социальной структуре. На ее реализацию направлены стремление к росту политических прав и экономических возможностей этноса, усиление влияния предпочитаемой им религии и соответствующих культурных норм, расширение сфер употребления национального языка и распространение предпочитаемых этносом форм хозяйственно-бытовых отношений и др. факторы, обладающие конфликтогенными свойствами.
Представители «этницизма» интерпретируют национальный идеал как уверенность в том, что все, кто имеет общие культурно-исторические корни, могут притязать на предопределенный тип солидарности, который опирается на политические устремления к реализации интересов этнических групп. [6, с.44] Взгляды «этницистов» совпадают с мнением представителей концепции «внутреннего колониализма» в том, что феномен этноидентичности обнаруживается во всех сферах политической жизни, а при определенных условиях оказывает доминирующее воздействие на процессы построения и развития наиболее существенного института национальной консолидации — государства. Стоит уточнить, что «этницисты» полностью не отрицают положения концепции «внутреннего колониализма». Например, для построения этнополитических моделей они используют наблюдения превращения «национальной окраины» во «внутреннюю колонию», когда ее население поставлено перед необходимостью ориентироваться на определенный вид хозяйственной деятельности.
Литература:
- Карсанова Е. С. Этнополитические конфликты в полиэтнических федерациях: природа и практика решения в условиях глобализации. — М.: Омега-Л, 2011. — 211с.
- Новохатский С. Н. Этнический терроризм. — М.: Традиция, 2010. -299с.
- Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество /Общ. ред., сост. и предисл. А. Ю. Согомонов: пер. с англ. — М.: Политиздат, 1992. — 481с.
- Ганаева Е. Э. Роль общественных институтов в организации профилактической работы в контексте превенции экстремизма //Молодой ученый. — 2014. — № 21 (80). — С. 509–512.
- Куропятник А. И. Мультикультурализм: проблемы социальной стабильности полиэтнических обществ. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 2000. — 283с.
- Бидова Б. Б. Личностно-ориентированная образовательная концепция высшего профессионального образования как элемент профилактики экстремизма //Международное научное издание Современные фундаментальные и прикладные исследования. 2013. № Специальный выпуск 2. С. 40–46.
