На законодательном уровне до сих пор не выработано четкой позиции по поводу определения экстремизма как социального явления, отсутствует четкое разграничение экстремизма и терроризма. Современная наука пока еще не смогла выработать универсального подхода к пониманию этого негативного социального явления. Несмотря на это, экстремизм, в той или иной мере, прочно укоренился во многие сферы жизни общества и государства. По справедливому замечанию В. А. Басаева, экстремизм в настоящее время является фактором глобального значения [1,с.57].
Не претендуя на полный и всесторонний анализ проблемы генезиса экстремизма, обратим внимание на некоторые, на наш взгляд, принципиальные вопросы.
История развития общества веско доказала, что экстремизм, как выражение крайних взглядов и установок определенных социальных сил, обладает возможностью проникнуть во все сферы жизни общества.
Э.С. М. Ахъядов констатирует, что «в последнее время вся мировая общественность с тревогой следит за тем, как экстремистские действия пронизывают все сферы общественной жизни» [2, с.255]. Соглашаясь с ней, отметим, что в каждой из них экстремизм имеет определенную форму и направленность.
По верному замечанию А. Г. Залужного, экстремистская деятельность «является олицетворением определенного рода негативных проявлений, имеющих целью породить у членов мирового сообщества сомнения в возможности поддержания стабильности в мире на принципах демократии, уважения прав и свобод человека и гражданина»» [3, с.30].
В самом общем виде под «экстремизмом» (от лат. extremus — «крайний») понимается приверженность к радикальным идеям и целям, достижение которых осуществляется нелегитимными, насильственными средствами и методами.
Проблема существования экстремизма имеет давнюю историю. На это обращает внимание А. М. Семенцов: «Экстремизм известен человечеству с древних времен, с той поры, когда власть над другими людьми стала приносить определенные материальные выгоды и превратилась в этой связи в предмет вожделений отдельных особей, стремившихся достичь заветной цели любыми путями. При этом их не останавливали моральные барьеры, традиции, общепринятые правила поведения, интересы других людей» [4, с.161].
Впервые на международном уровне законодательное закрепление понятие «экстремизм» получило лишь в Шанхайской Конвенции от 15 июня 2001 года «О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом». В Конвенции под экстремизмом понимается «какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них» [5, с.223].
В российском законодательстве нормы, которые являлись бы основой государственной защиты граждан и общества в целом от деструктивного воздействия самых различных проявлений экстремизма до недавнего времени отсутствовали, хотя попытки дать правовое понятие экстремизма делались неоднократно.
Так, например, некоторые авторы понятие «экстремизм» связывают с фундаментализмом и радикализмом [6]. При этом в науке до сих пор не существует четкого терминологического и сущностного разграничения между ними. По нашему мнению, эти термины необходимо различать между собой. И все же, рассматривая термин «экстремизм», первое, на что следует обратить внимание, — это отсутствие однообразия взглядов на само понятие. С другой стороны, как отмечает В. А. Бурковская экстремизм — это не только система взглядов, но и совокупность определенных действий, направленных на их реализацию, осуществление. [7,с.107]
В этой связи В. В. Устинов дает следующую поведенческую характеристику экстремизма: агрессивное поведение личности, внешними проявлениями которого служат нетерпимость к мнению оппонента, ориентированному на общепринятые в обществе нормы; склонность к силовым вариантам решения проблемы; неприятие консенсуса; прав личности № ее самоценности. [8, с.16] Такую же характеристику экстремизма предлагают О. М. Хлобустов и С. Г. Федоров, которые под экстремизмом, прежде всего, понимают агрессивное поведение личности. [9,с.86]
В современной научной литературе экстремизм в широком значении определяется как идеология, предусматривающая принудительное распространение ее принципов, нетерпимость к оппонентам и насильственное их подавление.
При этом мы считаем, что экстремизм представляет собой особую, специфическую, извращенную форму реакции отдельных представителей слоев населения на резкое ухудшение их материального или социального положения.
По мнению же А. А. Курбанмагомедова, экстремизм «выступает как прямое негативное продолжение объективных общественных противоречий и, прежде всего, в сфере социально-экономических отношений» [10, с.161].
В свою очередь А. А. Хоровинников отмечает, что экстремизм отражает деструктивно-деятельностный характер человеческой сущности, характеризует крайние устремления индивида в условиях процесса экстремального развития и представляет специфическую форму отчуждения, ориентированную на уничтожение идентичности. [11,с.11]
С позиции социально-политического явления экстремизм можно представить «как крайнюю форму протестного движения, которая выражается в совершении противоправных деяний, вызывающих широкий общественный резонанс, так как нарушаются права и свободы значительного числа граждан.
По мнению отдельных ученых-юристов, под экстремизмом необходимо понимать «приверженность к крайним взглядам и радикальным мерам решения тех или иных проблем» [12, с.356].
Перечисление различных точек зрения ученых на сущность экстремизма можно продолжать и дальше, однако, как мы видим, многие из них отражают лишь отдельные стороны исследуемого нами явления.
В энциклопедических изданиях насилие определяется как физическое или психическое воздействие одного человека на другого, нарушающее гарантированное Конституцией Российской Федерации право граждан на личную неприкосновенность (в физическом и духовном смысле). Физическое насилие выражается в причинении организму человека различных телесных повреждений, истязаний, в результате чего потерпевшему наносится вред здоровью или причиняются мучения. В свою очередь, психическое насилие представляет собой грубое воздействие на психику человека, с целью подавления его воли к сопротивлению или отстаиванию своих законных прав и интересов, осуществляемое, как правило, путем угрозы физической, расправы над потерпевшим или его близкими. Тем не менее, хотя насилие и является основным методом экстремизма, оно не может быть использовано как единственный критерий отнесения тех или иных действий к экстремизму.
По нашему мнению, насилие не только не может выступать в качестве единственного признака экстремизма, но и не является обязательным его составляющим.
В тоже время, если рассматривать такую крайнюю форму проявления экстремизма как терроризм, то, несомненно, насилие здесь будет выступать в качестве обязательного критерия. Неслучайно, терроризм связывают с насильственными действиями психического и физического характера и называют «крайне опасным проявлением криминального насилия.
На основании этих суждений можно определить терроризм как насилие, содержащее в себе угрозу другого, не менее жестокого насилия, для того, чтобы вызвать панику, нарушить или разрушить государственный и общественный порядок, внушить страх, вызвать политические и иные изменения.
Таким образом, мы приходим к выводу о том, что целесообразно разграничивать насильственный экстремизм и ненасильственный экстремизм. Еще одним критерием отнесения тех или иных противоправных деяний к экстремистским выступает мотив или мотивация поступка.
Интересы и чувства человека, возникающие на основе потребностей, побуждают его к деятельности, то есть порождают определенную мотивацию. Таким образом, мотивацию можно представить как целеустремленную ориентацию. Мотив же какого-либо поступка (в том числе и противоправного) это его внутренняя побудительная причина, то, что побуждает деятельность человека, ради чего эта деятельность совершается.
В уголовном праве мотив является элементом субъективной стороны преступления; может рассматриваться судом как отягчающее или смягчающее вину обстоятельство, а также как квалифицирующий признак того или иного общественно опасного преступного деяния. [13,с.155]
На наш взгляд, мотивация является важным критерием отнесения тех или иных противоправных, насильственных деяний к экстремизму. Этой точки зрения придерживаются и другие ученые, которые отмечают что именно мотивы и цели превращают любое преступное деяние в экстремистское. [14,с.119]
Так, совершение противоправного деяния по мотиву, например, религиозной неприязни, следует именовать не иначе как экстремизм. Показательным в этом плане является следующий пример: 11 января 2006 года во время вечерней молитвы на прихожан московской синагоги напал с ножом житель Москвы Александр Копцев. Войдя в здание, он стал наносить собравшимся беспорядочные удары ножом. Во время суда над ним А. Копцев не отрицал антисемитский мотив нападения.
Проанализировав имеющиеся определения экстремизма, выделив его основные черты, мы пришли к следующему выводу:
Экстремизм представляет собой крайнюю форму реализации радикальной идеологии, выражающуюся в противоправных деяниях общественных организаций, иных объединений, должностных лиц и граждан, совершаемых по мотивам религиозной, расовой, половой и иной социальной неприязни, а также в призывах к совершению таковых деяний.
Экстремизм как общественное явление многообразен, многолик и имеет тенденции к постоянной трансформации. Вероятно, именно поэтому предпринимаемые в последние годы попытки дифференцировать его разновидности по-прежнему вызывают споры не только среди ученых (юристов, политологов, религиоведов), но и среди правозащитников, журналистов и практиков.
Рассматривая используемые в литературе классификации экстремистской деятельности, мы пришли к выводу о том, что до сих пор остаются нерешенными вопросы о видах и формах экстремизма.
Литература:
- Басаев В. А. Факторы, детерминирующие совершение преступлений, связанных с осуществлением экстремистской деятельности //Вестник Ессентукского института управления, бизнеса и права. — 2012. — № 6. — С. 57–61.
- Ахъядов Э. С. М. Криминологическая характеристика личности молодежного экстремиста //Молодой ученый. — 2013. — № 1. — С. 254–256.
- Залужный А. Г. Правовые гарантии противодействия экстремистской деятельности в политической, религиозной и других сферах общественной жизни //Закон и право. — 2002. — № 9. 2002. — С. 29–33.
- Семенцов А. М. Политический экстремизм как девиация в политическом процессе // Преступность и общество: Сборник научных трудов. — М., 2004. — С. 160–167.
- Международное право и борьба с преступностью // Сборник документов. Сост. А. В. Змеевский, Ю. М. Колосов, Н В. Прокофьев. — М., 2004. — С. 223–224.
- Яхьяева М. У. Идеология терроризма: актуальные аспекты //Молодой ученый. — 2015. — № 20.; Басаев В. А. Факторы, детерминирующие совершение преступлений, связанных с осуществлением экстремистской деятельности //Вестник Ессентукского института управления, бизнеса и права. — 2012. — № 6.
- Бурковская В. А. К вопросу о формах криминального экстремизма в российском законодательстве// «Черные дыры» в российском законодательстве. — 2005. — № 1.- С. 107.
- Устинов В. В. Обвиняется терроризм. — М.: Новое время, 2002. — 219с.
- Хлобустов О. М., Федоров С. Г. Терроризм: реальность сегодняшнего состояния. — М.: Кнорус, 2000. — 381с.
- Курбанмагомедов А. А. Терроризм на Северном Кавказе (уголовно-правовой и криминологический анализ): Дис....канд. юрид. наук. — Саратов, 2005. — 278с.
- Хоровинников А. А. Экстремизм как социальное явление (Философский анализ): Автореф. дис....канд. философ, наук. — Саратов, 2007. -33с.
- Бидова Б. Б.Криминологическая характеристика экстремизма, основанного на национально-религиозной специфике Северо-Кавказского федерального округа //Молодой ученый. — 2012. — № 12. — С. 356–358.
- Агаджанян Э. М., Бидова Б. Б., Оссауленко С. Л. Уголовное право в схемах и определениях (общая часть). — Кисловодск: ИЦ «Магистр», 2015. -196с.
- Майоров А. А., Басаев В. А. Проект кодекса преступлений против мира и безопасности: международно-правовое значение //Юридическая мысль. — 2006. — № 6. — С. 113–120.
