Проблемы криминологического прогнозирования
Для выявления динамики изучаемого нами явления рассмотрим основные индикаторы нарушений законности со стороны персонала УИИ, представленные в официальных обзорах Федеральной службы исполнения наказаний России за 2009–2013 гг. Для наглядности данные представляются в графическом виде, определяется линия тренда.
На графике отражена динамика противоправного поведения сотрудников органов и учреждений исполнения наказаний. Стоит отметить, что в штатной численности персонала УИИ отмечается стабильный рост. По состоянию на 1 июля 2014 г. в состав персонала УИИ входят 327,9 тыс. чел., в частности аттестованных сотрудников из них 260,2 тыс. чел. [1,с.2821]
Представляется возможным рассчитать коэффициент нарушений персонала УИИ по следующей формуле: КНЗ = (НЗ * 1000): П, где НЗ — количество учтенных нарушений законности (710 деяний); П — численность персонала (327 900 чел.). Таким образом, коэффициент равен 2,16 на 1 тыс. человек.
На основании данных официальных статистических отчетов представляется возможным прогнозирование динамики нарушений законности в 2015 г.
Главная задача, которая стоит перед специалистом при предъявлении прогноза, — определить, что именно следует ожидать в будущем на основании уже имеющихся и еще только предполагаемых результатов изучения рассматриваемых явлений, в том случае если в основе анализа будет лежать совокупность законодательных актов либо практика реализации этих законов. Подобная постановка вопроса говорит о том, что «прогнозирование не стоит вне системы перспективного планирования и управления, а образует органическую составную часть этой системы. В этом аспекте прогнозирование является предварительным этапом перспективного плана, начальным этапом перспективного планирования» [2, с.19].
В зависимости от определенных условий в социальном прогнозировании могут применяться те или иные методы прогнозирования: метод экспертных оценок, метод экстраполяции, метод аналогии, моделирование и прочие, но «высокая степень надежности прогноза, как показывает прогностическая практика, может быть обеспечена только комплексным использованием нескольких прогностических методов» [3, с.47]. Тем самым криминологический прогноз определяется, по нашему мнению, как некая модель в предполагаемых проявлениях преступности. Такой прогноз можно рассматривать как информационную систему, создаваемую в результате теоретических изысканий и анализа практики и динамики преступности. Кроме того, криминологический прогноз может играть роль инструментария методологии научной подготовки и обеспечения принятия стратегических решений, связанных с планированием стратегии борьбы с преступностью и уменьшению ее проявлений.
Необходимость научного исследования проблемы криминологического прогнозирования детерминирована возникшей потребностью общества в предвидении возможные асоциальных явлений и событий, в частности ошибок и нарушений судов при назначении наказания в виде ограничения свободы, а также исследования возможного рецидива при помощи применения СЭМПЛ в целях определения возможностей предупреждения указанных явлений.
Концепция криминологического прогнозирования освещена в работах следующих ученых: Г. А. Аванесов, К. К. Горяинов, С. Е. Вицин, А. И. Долгова, И. И. Карпец, A. Э. Жалинский, Л. В. Кондратюк, Г. М. Миньковский, В. В. Орехов, B. Н. Кудрявцев и другие. Однако по объективным причинам, в частности из-за «сложности методики, чрезмерного увлечения долгосрочными прогнозами в ущерб более точным и практически значимым их видам, недостатка вычислительной техники» [4,с.136], результаты большинства исследований являются малоэффективными при их практическом применении.
Представляется, что противоправное поведение персонала УИИ является социальным явлением, в отношении которого максимально точный и достоверный количественный прогноз весьма затруднителен. Безусловно, криминологическое прогнозирование не искоренит всех проявлений криминогенных тенденций, но будет способствовать их минимизации, поскольку прогнозируемое будущее будет представлено в виде ряда потенциально возможных негативных ситуаций.
В данном исследовании были рассмотрены только официально зарегистрированные факты нарушения законности сотрудников УИИ. Вместе с тем специфика деятельности уголовно-исправительных инспекций, в частности, высокая степень воздействия сотрудников УИИ на осужденных к ограничению свободы, в отношении которых осуществляется надзор и контроль, допускает возможность того, что скрытый характер данного явления в действительности проявляется в значительно большей степени, нежели в других органах правоохранительной системы, где зависимость граждан от представителей этих органов гораздо меньшая, а право на обращение с жалобой у потерпевших в вышестоящие инстанции сохраняется в любом случае.
Анализ результатов проведенного исследования выявил, что 42 % опрошенных сотрудников УИИ полагают, что на одно зарегистрированное противоправное действие приходится более десяти скрытых случаев. Однако, по мнению 29 % респондентов, это скорее связано не с фактами «невыявления» подобных нарушений руководством органа или учреждения исполнения наказания, а скорее нежеланием по определенным причинам разглашать эту информацию. Тем самым, можно заключить, что в некоторых случаях латентность нарушений вызвана, по-видимому, ложным представлением интересов службы. [5,с.118]
В процессе изучения официальных отчетов ФСИН России обращает на себя внимание доминирование в течение нескольких лет таких видов нарушений как непредоставление работы, вольное установление размера оплаты труда, неоказание надлежащей медицинской помощи; незаконное лишение или предоставление прав и т. д.
Изучив список противоправных действий персонала УИИ, можно сказать, что в нем не содержится информации непосредственно о незаконном расширении прав осужденных. В то время как по результатам анализа практики прокурорского надзора и изучения жалоб осужденных выявлены случаи делегирования представителями администрации надзорного учреждения осужденным лицам полномочий, которыми должны обладать лишь сотрудники УИИ. Подобное явление создает атмосферу отсутствия надлежащего контроля и порядка со стороны сотрудников УИИ, а также служит причиной возникновения межличностных конфликтов среди осужденных.
В процессе анализа статистических данных о противоправном поведении рассматриваемой категории лиц отмечается увеличение регистрации случаев проявления коррупции. В 2011 г. за данные преступные действия осуждено 12 чел., в 2012 г. — 24 чел., а в 2013 г. — 29 чел. [6, с.230]. Безусловно, зарегистрированные факты коррупционных правонарушений в значительной степени увеличатся в ближайшие два-три года ввиду совершенствования антикоррупционного законодательства РФ и признания борьбы с коррупцией как приоритетного направления противодействия преступности.
Правовой нигилизм среди сотрудников правоохранительных органов — достаточно опасное и разрушительное явление, поскольку лицо, обладающее полномочиями власти, пренебрегает нормами и принципами закона. Знание причин и обстоятельств совершения, форм и принципов развития противоправных нарушений рассматриваемой категории сотрудников позволит выявить потенциальную «группу риска» из числа персонала уголовно-исполнительных инспекций, а также выработать комплекс предупредительных мер по нейтрализации или минимизации действия соответствующих детерминант с целью предотвращения преступлений.
По общему правилу, совершение преступления является юридическим фактом возникновения властеотношений между преступником и государством, в рамках которых к виновному применяются меры воздействия и ограничивается ряд его личных прав. Субординационный характер связей «государство — преступник» не позволяет рассматривать виновного как в полной мере управомоченное лицо. Он, несомненно, сохраняет за собой правосубъектность, но она, как правило, реализуется в пределах уголовно-процессуальных и уголовно-исполнительных отношений, в то время как в материальных отношениях ответственности преступник находится в положении обязанной стороны, а проявления диспозитивности в этом случае имеют эпизодический, несистемный характер. Анализ нарушений судебных ошибок при назначении и исполнении наказаний в виде ограничений свободы выступает в форме своеобразной социальной диагностики, которую «допустимо определять в качестве вида оперативного анализа социального объекта с целью определения его состояния, оценки конкретной ситуации, в рамках которой он функционирует или протекает»[7, с.690]. При осуществлении правового прогнозирования социальных процессов используются общенаучные, конкретные, а также специальные методы.
Научный прогноз, как известно, строится на максимально полной информации о социальном объекте или явлении, развитие которого предполагается прогнозировать. На основе такой экстраполяции не представляется возможным рассматривать прогноз как объективную закономерность, поскольку «в определенный момент развития в действие вступают другие закономерности и продолжавшийся некоторое время процесс изменяет свое направление».
Возьмем за основу следующие показатели, полученные в результате исследования:
применения наказания в виде ограничения свободы в качестве основного вида наказания;
применение наказания в виде ограничения свободы в качестве дополнительного вида наказания;
рецидивность совершения преступлений.
Итак, поправочные коэффициенты:
по применению наказания в виде ограничения свободы в качестве основного вида наказания (в данном случае определяется коэффициент эффективности общепредупредительного воздействия данного вида наказания как основного) выделяются три уровня: положительная динамика, что соответствует коэффициенту 0,7; динамика остается неизменной, что соответствует коэффициенту 0,5; отрицательная динамика, что соответствует коэффициенту 0,3;
по применению наказания в виде ограничения свободы в качестве дополнительного вида наказания (в данном случае определяется коэффициент эффективности общепредупредительного воздействия данного вида наказания как дополнительного), выделяются три уровня: положительная динамика, что соответствует коэффициенту 0,7; динамика остается неизменной, что соответствует коэффициенту 0,5; отрицательная динамика, что соответствует коэффициенту 0,3;
по рецидиву можно выделить три уровня: низкий до 5 %, что соответствует коэффициенту 0,7; средний — до 20 %, что соответствует коэффициенту 0,5; высокий — свыше 20 %, что соответствует коэффициенту 0,3. [8, с.702]
С учетом данных коэффициентов по вышеперечисленным показателям можно определить средний поправочный коэффициент.
Динамика совершения определенного вида преступлений, за которые назначалось наказание в виде ограничения свободы как основной вид наказания, менялась незначительно, значит, коэффициент по данному показателю равен 0,5.
Динамика ограничения свободы как дополнительного вида наказания весьма значительная и характеризуется высоким и стремительным ростом, поэтому для нее определяем коэффициент 0,7.
Применительно к ограничению свободы уровню рецидива со стороны осужденных, которым назначено данное наказание, с учетом уклонения от исполнения является средним, будет соответствовать коэффициент 0,5.
Так, средний коэффициент по трем критериям составит 0,57 ((0,5+0,7+0,5):3).
После этого необходимо определить фактически достигнутый результат посредством применения наказания. Необходимо 100 % умножить на 0,57 и получим 57 %.
Таким образом, социально-экономическая эффективность применения определенного наказания понимается как соотношение фактически достигнутого социального результата (57 %) и коэффициента судебных ошибок и недостатков на исполнение этого вида наказания (1). Следовательно, предположительная эффективность применения наказания в виде ограничения свободы в данном случае будет составлять 57 %.
Вышеуказанное, по нашему мнению, позволяет сделать прогноз об увеличении темпов роста числа лиц, осужденных к ограничению свободы, в будущем. Конечно же, полное развернутое прогнозированиес использованием разнообразных методов не входило в основные данного исследования, но наши приблизительные расчеты на основании определенных прогностических методов позволяют сделать предположение о том, что в ближайшие годы в России число лиц, осужденных к ограничению свободы, будет ежегодно возрастать приблизительно в 1,5–2 раза и предположительно составит более 120 000 человек в год.
Таким образом, повышению эффективности процесса правового регулирования наказания может содействовать внесение предложений по улучшению системы обеспечения законодательной деятельности, а также осуществляемой правоприменительной практики. Поэтапное стимулирование позитивного посткриминального поведения осужденных осуществляет дозированное ограничение или лишение прав и свобод на каждой стадии развития регулируемых уголовным правом отношений с учетом индивидуальных личностных особенностей осужденных.
Литература:
- Ходжалиев С. А. Проблемы и недостатки в деятельности уголовно-исполнительных инспекций по исполнению наказания в виде ограничения свободы (на примере Чеченской Республики) //Фундаментальные исследования. — 2014. — № 9–12. — С. 2818–2821.
- Аванесов Г. А. Криминологическое прогнозирование и планирование борьбы с преступностью: Учеб.пособие. — М: Статистика, 1972. — 273с.
- Овчинников Б. Д. Вопросы теории криминологии. — Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1982. — 79с.
- Миньковский Г. М. Прогноз криминологической ситуации и его значение для предупреждения преступности //Вопросы борьбы с преступностью. — 1988. — № 47. — С. 136–138.
- Ходжалиев С. А. Проблемы назначения и исполнения наказания в виде ограничения свободы: особенности криминологического прогнозирования: Монография. — Кисловодск: ИЦ «Магистр», 2015. — 180с.
- Ходжалиев С. А. Методологические особенности криминологического прогнозирования назначения и исполнения наказаний в виде ограничения свободы //В сборнике: Актуальные проблемы права Материалы IV Международной научной конференции. — Москва: Буки-Веди, 2015. — С. 229–231.
- Айсханова Е. С. Диспозитивность в науке уголовного права // Молодой ученый. — 2015. — № 24. — С. 689–691.
- Ходжалиев С. А. Уголовно-правовая характеристика назначения и исполнения наказания в виде ограничения свободы по уголовному законодательству Российской Федерации //Фундаментальные исследования. — 2014. — № 11–3. — С. 700–705.
