Зарубежная историография приватизации в России



В статье на основе как переведенных автором, так и русскоязычных статей и монографий зарубежных исследователей, рассматриваются историографические подходов к теме проведения приватизации в России в начале 1990-х годов. На основе ключевых иностранных историко-экономических работ предпринята попытка систематизации взглядов исследователей относительно путей, форм, альтернатив и итогов проведения отечественной реформы собственности.

Тема приватизации в России является одной из самых актуальных среди обществоведов. Именно процесс трансформации отношений собственности, остается важным и сложным вопросом в новейшей истории России, который во многом определил вектор развития страны. Особенно интересны и оригинальны размышления зарубежных авторов, некоторые из которых являлись непосредственными участниками реализации программы приватизации в России.

Весь массив зарубежной историографии российской приватизации 1990-х годов можно условно скомплектовать в несколько блоков. К первому блоку были отнесены исследования, посвященные поиску доминирующих факторов и мотивов в выработке механизма российской приватизации, ее отличительных черт, отражающих выбор России в период формирования исторических развилок, идентифицирующих отечественную трансформацию отношений собственности от аналогичных процессов в странах постсоветского пространства.

На сегодняшний день, среди научных изысканий преобладает тезис о том, что детерминантой российской приватизации конца XX века и механизма ее проведения стал политико-центричный фактор и зависимость от исторического пути. Этим объясняется и большое количество работ, положивших начало формированию направления политической истории России в новейшее время. Рассматривая политический аспект в качестве базисного, оформилось целое направление зарубежных авторов, которых можно объединить в группу сторонников «номенклатурной приватизации».

Достаточно подробно политический аспект был выделен в работе «Ваучерная приватизация» [1], подготовленной специалистами гарвардской школы и Университета Чикаго (США), непосредственными разработчиками российской программы чековой приватизации — М. Бойко А. Шлейфером и Р. Вишни. В своем исследовании сторонники экономической теории «деполитизации» и неоклассического подхода подвергли критике работы коллег, посвященные анализу программ приватизации в странах Восточной Европы. В частности, они указывали на то, что российская массовая приватизация в отличие от обычной (через продажу имущества, которая реализовывалась в Западной Европе, Латинской Америке, Азии и Африке), «в большей степени есть процесс политический, нежели экономический» [1, p. 2]. По утверждению авторов, это приводит к выводу о том, что альтернатива выбора пути проведения приватизации (обычная или массовая) в силу вышеуказанного преобладания политического фактора отсутствует, так как «в большинстве стран Восточной Европы, обычная приватизация является политически невозможной» — в условиях низких доходов большей части населения, а также огромного количества собственности, которую предстоит продать, обычная приватизация вообще не состоится [1, p. 3].

Еще одним важным моментом в работе М. Бойко, А. Шлейфера и Р. Вишни, является рассмотрение криминализации российской приватизации во взаимосвязи со сроками ее реализации. Так, ученые обосновывали, что эффективная приватизация в России зависела от скорейшего ее проведения — «переход от коммунизма сопровождается массивной кражей государственного имущества руководством предприятий» [1, p. 5]. Таким образом, исследователи доказывают необходимость проведения российской массовой приватизации через ваучеризацию и в крайне сжатые сроки, что затем и было реализовано Правительством России.

Стоит отметить, что исследователи зарубежной научной школы (Л. Клейн, Дж. Миллар, А. Руссо, Дж. Стиглиц, Л. Тэйлор, К. Эрроу и др.), склонялись к мнению, что перераспределение собственности в постсоветский период должно рассматриваться исключительно в рамках историко-институционального подхода [2, c. 37–38] в контексте исторического развития России и необходимости исследования данного процесса на локальном уровне.

Базисными являются выводы зарубежных исследователей экономической истории России новейшего времени. Среди них присутствуют как сторонники необходимости высоких темпов приватизации, радикальных мер (монетаристы, Дж. Д. Сакс, А. Ослунд, И. Франк и др.), так и выступавшие против «шоковых» трансформаций (институционалисты и эволюционисты Д. Берлинер, М. Голдман, А. Дрюмо, М. Интрилигейтор, К. Ласки, А. Лопес-Кларос, Р. Макинтайр, Л. Нельсон, А. Ноув, М. Олсон, М. Поумер, Дж. Стиглиц, Дж. Стил, Дж. Хиршляйфер, Д. Эллерман, М. Эмсден и др.).

Особо отметим выводы руководителя группы экономических советников Президента России Б. Н. Ельцина Джеффри Д. Сакса (Гарвардский университет, США). В 1992 году он одним из первых сделал важное замечание в адрес группы разработчиков российской программы приватизации. В статье «Приватизация в России: некоторые уроки Восточной Европы» [3], отмечая диффузию прав собственности среди рабочих, менеджеров, и бюрократического аппарата, он переключает внимание на политико-региональный аспект приватизации. Политический фактор в российской приватизации, по мнению автора, лежит именно в плоскости регионов и деградировавшей системы госуправления: «…силы Правительства Российской Федерации по вопросу приватизации могут быть парализованы влиятельными местными политиками, более заинтересованными в повышении их политической власти, чем в переходе к рыночной экономике» [3, p. 1].

Позицию относительно криминальной стороны трансформации отношений собственности раскрывает американский политолог, профессор Калифорнийского университета (США) С. Фиш. В своей работе «Причины возникновения экономики рэкета в постсоветской России» [4] он отмечает, что «российская ваучерная приватизация привела на практике к приобретению контрольных пакетов акций новых фирм представителями заводской администрации, которая ранее только руководила этими предприятиями, но не владела ими. Не случайно в России она стала известна как «номенклатурная приватизация... по принципу «loans-for-shares [кредит в обмен на акции]» [4, p. 88–89].

Вообще стоит отметить, что зарубежная историография изобилует рассмотрением вопросов приватизации в России на основе номенклатурно-криминального, «инсайдерского» факторов, а также критики либеральной концепции «вашингтонского консенсуса». Вопросы взаимосвязи приватизации и оформления таких понятий как «коррупция», «рэкет», «организованная преступность» прослеживаются в работах Дж. Э. Стиглица, Р. Беттини, А. Руссо, Д.Кауфмана, П. Сигельбаума, А.Андерса, М. Бивенса, Й. Бернштейна, Б. Бернарда, Р. Краакмана, Б.Джозеффа, М. Кроумовой, Д. Крузе, Ф. Кристиа, С. Хэндельмана, М. Макфола, Д. Неллиса, Л. Шелли и многих других [5].

В 2011 году советолог С. Коэн (Нью-Йоркский университет, США) в книге «Вопрос вопросов»: почему не стало Советского Союза?» проследил связь между распадом сверхдержавы и началом номенклатурной приватизации — одного из вспомогательных факторов этого процесса. Доказательно отстаивая данную точку зрения, он приводит аргументы, среди которых тезис о том, «жаждущая собственности номенклатура выиграла больше всех от распада Союза» [6, c. 79]. Причину «молчания» номенклатуры в период ликвидации СССР С. Коэн связывает с тем, что «собственность оказалась важнее идеологии», а советская элита распознала в Б. Н. Ельцине лидера, который поможет узаконить их приватизированные владения, «будет играть первую скрипку в этом историческом дележе» [6, c. 79–80]. Кроме того, автор отмечает, что приватизация государственных активов была центральным пунктом конфликта между Б. Н. Ельциным и парламентом в 1993 году и танкового расстрела последнего в октябре. Победа Б. Н. Ельцина в этом конфликте, по мнению С. Коэна, обозначила новую веху российской истории — «декретную приватизацию» [6, c. 96–97].

Второй большой блок исследований, так или иначе посвященных историческому опыту российской приватизации, включает в себя работы зарубежных авторов, связанные с оценкой эффективности проведенной приватизации — социально-экономических итогов и результатов, выявлению ошибок и просчетов реформаторов.

Не принимая во внимание обоснование роли номенклатуры и административного аппарата, описанной выше, стоит выделить, прежде всего, конструктивный вывод ряда авторов, что неэффективность российской приватизации следует искать не только в избранном механизме ее осуществления, а в общественной ментальности и реализованной реформаторами концепции «невозврата к коммунизму», создавшей условия, когда выбор иных альтернатив оказался заблокированным (lockedin) [7].

По мнению профессора Ж. Роланда (Калифорнийский университет в Беркли, США), изложенному в коллективной монографии «Приватизация: успехи и неудачи» [8], политика приватизации всегда будет приводить к огромному количеству противоречий и сопровождаться критикой за регрессивные последствия реформирования отношений собственности. Оценивая приватизацию в России, он доказывает, что в преобладающем большинстве стран репутацию программ приватизации снижали именно массивные обвинения «в коррупции и кумовстве». По его мнению, справедливой и эффективной политики приватизации попросту невозможно достичь [8, p. 1–2].

Зарубежные исследования рассматривают итоги российской приватизации по большей части на глобальном уровне, в связи с чем негативные последствия этого процесса считают неизбежными, хотя признают, что «шоковая терапия» для России оказалась неприемлемой, реформы должны были идти по институционально-эволюционному пути. Кроме того, практически все авторы солидарны с тем, что аукционная приватизация стала в прямом смысле «политическим залогом в пользу олигархов» с целью успешного исхода президентских выборов в России для Б. Н. Ельцина [9].

Достаточно последовательно и объективно ошибки группы российских реформаторов и их советников описывает советолог, профессор Гарвардского университета (США) М. Голдман. В своей работе «Пиратизация России: российские реформы идут вкось» оценке механизма российской приватизации он посвятил главу, с недвусмысленным названием «Приватизация. Благие намерения, но неправильный совет в неподходящее время». М. Голдман приходит к выводу о значительном влиянии на Е. Гайдара и А.Чубайса аргументов со стороны советников из Университета Чикаго и программы «вашингтонского консенсуса» МВФ [10, c. 67]. Потребность в институте внешнеэкономических советников автор объясняет низким уровнем практических способностей младореформаторов, так как опыт работы с реальным рынком и частной собственностью у них отсутствовал.

Полемизируя с американскими советниками, М. Голдман приходит к выводу, что последние не учли ряд моментов, среди которых неразвитость институциональной среды для внедрения рыночных механизмов, исторических и культурных традиции, российского менталитета, в котором господствовали идеи неприятия частнособственнических начал. Вместе с тем исследователь делает вывод о том, что перед командой реформаторов стояла сверхсложная задача, а 70-летие коммунизма, нерешительность и неподготовленность общества, делали ее еще более невыполнимой. Оценивая политические баталии 90-х гг., М. Голдман считает, что согласие правительственной команды на возможность предварительного (до выпуска акций в публичную продажу) приобретения контрольного пакета акций коллективом предприятий в обмен на принятие Верховным Советом закона о приватизации было излишней мерой и привело к стихийности и коррупционности этого процесса.

В. Супян в статье «Приватизация в России: предварительные результаты и социально-экономические последствия» выделяет среди итоговых результатов разгосударствления собственности достаточно успешную приватизацию предприятий в сфере розничной торговли, консалтинговых услуг, пищевой и тяжелой промышленности, строительстве [11, p. 44]. Недостатки реформирования собственности автор видит в социальных последствиях и падении уровня жизни большинства россиян, хотя и отмечает, что такие издержки были вполне ожидаемы. М. Алексеев (Мичиганский университет, США) предлагает рассматривать в качестве итогов приватизации «увеличение имущественного неравенства (даже по сравнению с неформальным распределением прав собственности, которая существовала до реформ)» [12, p. 2].

Еще один зарубежный исследователь П. Маршан (Франция) затронул аграрный аспект приватизации. Автор приводит данные, которые доказывают противоречивость процесса становления собственника на селе. Так, П. Маршан отмечает, что «председатели колхозов, совхозов, руководители местных органов оказались враждебно настроены по отношению к приватизации из-за нерешенного законодательно вопроса о купли–продажи земли», поэтому фактически приватизация носила только внешний, чисто номинальный характер [13]. Точку зрения о том, что «гайдаровские реформы были слишком поверхностны», и только слегка затронули экономику «не приведя к формированию рыночных структур» высказывает Р. Эриксон [14].

Историк А. Даллин в статье с символичным названием «Куда исчезли все цветы?» высказал мысль о том, что реформаторы не сумели предвидеть всех результатов своих действий и не попытались хотя бы частично нейтрализовать их негативные последствия [15, pp. 243–260]. Таким образом, автор признает недокомпенсацию потерь населения от проведенной российской приватизации основным просчетом власти.

Известный советолог, американский академик Р. Пайпс признает, что реформы 1990-х гг. были неизбежными, даже несмотря на тяжелые испытания для российского народа. Он отмечает, что «приватизация предприятий и земли, отмена регулирования цен, отказ от государственной монополии на операции с валютой позволили подняться росту уровня жизни до такой отметки, что в 1997 году около двух третей российского населения отметили: жить стало лучше, чем при коммунистическом режиме» [16, c. 42]. Подобная близорукость взглядов автора с позиций ультралиберализма представляется нам необоснованной.

Подводя итоги историографического обзора необходимо подчеркнуть, что зарубежные исследователи, в отличие от отечественных, ушли в рассмотрении российской приватизации далеко вперед — огромный пласт исторических и экономических работ, посвященных российской приватизации в новейшей истории России этому подтверждение. Кроме того, объективизм работ иностранных авторов обеспечивается политической независимостью, однако преобладание мнения о превосходстве зарубежной экономической школы в деле реформирования собственности играет ключевую и не всегда полезную, с точки зрения историзма, роль.

В основном работы иностранных авторов склонялись к обсуждению темпов, последовательности и формата осуществления российской приватизации. Часть зарубежных исследователей, относящихся к советологам, сошлась во мнении, что российская приватизация была неотвратимой, но признавали — вариант ее проведения был выбран неадекватно применительно к российским реалиям. Другая же часть наоборот, выступала за то, чтобы реформа собственности в России была проведена быстро и решительно и отрицала тезис об альтернативности избранного пути.

Литература:

1. Boycko M., Shlejfer A., Vishny R. Voucher privatization / Center for Study of the Economy and the State The University of Chicago. Working Paper No. 85. April, 1993. 45 p.
2. Клейн Л. Что мы, экономисты, знаем о переходе к рыночной системе? // Реформы глазами американских и российских ученых / Под ред. Богомолова О. Т. М. 1996. С. 37–38.
3. Jeffrey D. Sachs. Privatization in Russia: Some Lessons from Eastern Europe // Key issues of Soviet economic reform. Vol. 82. No. 2. May, 1992. pp. 43–48.
4. Fish M. S. The Roots of and Remedies for Russia's Racket Economy // The Tunnel at the End of the Light: Privatization, Business Networks and Economic Transformation in Russia / Ed. by Stephen S. Cohen, Andrew Schwartz, John Zysman. 1998. 149 р.
5. Cf.: Anders A. How Russia Became a Market Economy Brookings Institution. Washington, DC, 1995; Bivens M., Bernstein J. The Russia You Never Met. Democratizatsiya, Fall, 1998; Black B., Kraakman R., Tarassova A. Russian Privatisation and Corporate Governance: What Went Wrong? // Working Paper No. 178, John M.Olin; Blasi J., Kroumova M., Kruse D. Kremlin Capitalism: The Privatisation of the Russian Economy. Cornell University Press, Ithaca, New York, 1997; Freeland C., Sale of the Century: Russia’s Wild Ride from Communism to Capitalism. Crown Business, New York, 2000; Handleman S. Thieves in Power: The New Challenge of Corruption. // Nations in Transit Survey 2001. Freedom House, Washington, DC, 2001; Kaufmann D., Siegelbaum P. Privatisation and Corruption in Transition //Journal of International Affairs. 1997; McFaul M. State Power, Institutional Change, and the Politics of Privatisation in Russia // World Politics. № 47. January, 1995; Shelly L. Privatisation and Crime: The Post-Soviet Experience // Journal of Contemporary Criminal Justice, № 2. December,1995; Stiglitz, J. E. Whither Reform? Ten Years of the Transition // Keynote address at the Annual World Bank Conference on Development Economics, April 1999.
6. Коэн С. «Вопрос вопросов»: почему не стало Советского Союза?». М.: АИРО-XXI, 2011. 216 с.
7. Подробнее о понятии «lockedin» и выборе исторических альтернатив см.: Афонцев С. А. Зависимость от исторического пути, социальное действие и исторический процесс // «Советское наследство». Отражение прошлого в социальных и экономических практиках современной России / под ред. Л. И. Бородкина, Х. Кесслера, А. К. Соколова. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. С. 21–36.
8. Roland G. Privatization: Successes and Failures / Initiative for Policy Dialogue. Columbia University Press. New York, 2008. 256 p.
9. Стиглиц Дж. Глобализация: тревожные тенденции. М. 2003. С. 194.; Грегори П. Действительно ли реформы в России оказались столь неудачными // Вопросы экономики. № 11. 1997. С. 26.; Black B., Kraakman R., Tarassova A. Russian Privatization and Corporate Governance: What Went Wrong? // Stanford Law Review. No. 52. 2000. p. 1789; Nellis J. The World Bank, Privatization and Enterprise Reform in Transition Economies: a Retrospective Analysis. World Bank. Wash. 2002. p. 39; Rousso A. Russia’s Transformation: The Prospects for Democracy // The Brown Journal of World Affairs. Vol. VII. Issue 1. 2000. p. 112.
10. Голдман Маршалл И. Пиратизация России: российские реформы идут вкось. Новосибирск: ФондСоцио-прогностическихИсследований «Тренды», 2004. 213 c.
11. Supyan V. Privatization in Russia: Preliminary Results and Socioeconomic Implications // Demokratizatsiya: The Journal of Post-Soviet Democratization. The George Washington University. Washington, DC, Vol. 9. No. 1. 2001. Pp. 137–149.
12. Alexeev M. The Effect of Privatization on Wealth Distribution in Russia / The William Davidson Institute at the University of Michigan business school. WorkingpaperNo. 86, February. 18 p.
13. Маршан П. Кризис постсоветского сельского хозяйства / Пер. с франц. С. Н. Куликова // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 2. Экономика. 1999. № 3. С. 19–23.
14. Ericson R. The Russian Economy since Independence // The New Russia / Ed. By G. W. Lapidus and W. Walker. Boulder Co: Westview Press, 1994.
15. Dallin A. Where Have All the Flowers Gone? // The Uses of History: Understanding the Soviet Union and Russia / Ed. by G. W. Lapidus. Rowman & Littlefield Publishers, 2009. 282 p.
16. Пайпс Р. Россия в борьбе со своим прошлым // Россия на рубеже веков. 1991–2011. РОССПЭН 2011. С. 37–47.