В статье рассматриваются доктринальные положения о предмете договора цессии, проводится анализ судебной практики, касающейся существенных условий договора цессии.
Анализ главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) не позволяет найти специальных положений о существенных условиях договора цессии. Поэтому в данном вопросе следует ориентироваться на норму п. 1 ст. 432 ГК РФ, которая дает понимание, что единственным существенным условием договора цессии является условие о предмете. В случае, если это условие в договоре отсутствует или недостаточно определено, договор цессии не может быть признан заключенным. Поэтому вопрос о предмете договора цессии весьма важен. В связи с этим, не теряет актуальности мнение, сложившееся на данный момент в теории и практике о том, что предметом договора цессии является «то право требования, которое по воле заключающих договор сторон переходит от первоначального кредитора к новому кредитору» [1].
В соответствии с п. 1 ст. 129 ГК РФ объекты гражданских прав могут свободно отчуждаться или переходить от одного лица к другому в порядке универсального правопреемства либо иным способом, если они не ограничены в обороте. Помимо вещей в числе иного имущества, ст. 128 ГК РФ указывает на имущественные права, которые наряду с деньгами и ценными бумагами, относятся к имуществу. Как верно отметила А. С. Джибаева, термин «имущественное право имеет двойной смысл, а потому следует отличать субъективное право как составную часть правоотношения (его элемент), с одной стороны, а с другой — непосредственно имущественное право (право требования) как объект гражданского права, как объект правоотношения» [2].
В гражданском праве наряду с термином «имущественное право» используется и термин «право (требование)». При этом, говоря о соотношении данных категорий, думается, что право (требование) — вид имущественного права; право требования и корреспондирующая ему юридическая обязанность создает связь между субъектами правоотношения [3].
Кроме того, в ряде правоотношений правомочие требования является центральным элементом самого субъективного права, так как из указанного правомочия происходят все другие. Стоит обратить внимание, что законодатель использует термины «право» и «требование» как синонимы. По мнению Л. Чеговадзе, причиной избранного законодателем приема юридической техники, является то, что «право и требование отделяются друг от друга через их отождествление в норме закона». Название статьи 382 ГК РФ «Основание и порядок перехода прав кредитора к другому лицу», название и содержание других статей главы 24 ГК РФ, предопределяют вывод, что «право кредитора существует не само по себе, а относительно требования» — праву кредитора в обязательственном правоотношении его имущественное требование служит объектом» [4].
Право, как таковое, есть возможность собственного поведения, притязание на чужое заранее определенное поведение, а требование может быть выражено через содержание имущественной обязанности должника [4, с. 71]. Это означает, что кредитор может распоряжаться чужими действиями должника как своими собственными — как объектом своего права [5].
Нет сомнений, что имущественное право может рассматриваться в качестве объекта, наряду с вещами, другим имуществом и прочими объектами гражданских прав, потому что правомочие требования является носителем функции распоряжения чужим поведением. Однако, в правовой доктрине до сих пор отсутствует единство мнений по вопросу о том, может ли имущественное право быть самостоятельным и полноценным объектом.
Из вышеизложенного следует, что предметом соглашения об уступке прав требования является уступка права (требования), возникшего из конкретного обязательства. Условие об обязательстве (предмете) является существенным для цессии. На практике это означает, что если суд решит, что стороны не согласовали предмет, договор будет являться незаключенным. Так, суды отказали в удовлетворении заявленных требований, поскольку сочли договор уступки права требования незаключенным ввиду несогласованности предмета цессии. Высший Арбитражный суд своим Определением от 17.07.2010 г. № ВАС-9061/10 поддержал позицию судов нижестоящих инстанций [6]. Именно, во избежание рисков признания соглашения об уступке прав (требования) незаключенным, в соглашении нужно указать сведения об источнике возникновения передаваемого права. Необходимо подробно и четко описать обязательство, из которого возникло передаваемое право требования, а также сделать ссылку на документы, которые подтверждают его существование, чтобы исключить вероятность двоякого толкования. В связи с этим возникает вопрос о степени индивидуализации предмета соглашения об уступке прав требования, возможности деления предмета на несколько самостоятельных, об уступке нескольких требований в составе единого предмета соглашения и пр.
На практике часто возникает вопрос о возможности уступки нескольких требований сразу. А. В. Вошатко именует такое явление «глобальной цессией» — уступка нескольких требований, в том числе и будущих [7]. Так, по одному из дел Президиум ВАС РФ установил, что по договору цессии цедент передал цессионарию все права, возникающие из заключенных между ним и третьим лицом сделок за определенный период, без ссылки на конкретные сделки. Президиум сделал вывод, что предмет договора не может быть согласованным, поскольку в договоре цессии не указаны конкретные требования, переходящие от одного лица к другому [8]. Данное заключение представляется вполне оправданным, так как, исходя из смысла закона, к новому кредитору должно переходить конкретное, а не абстрактное требование. В. А. Белов также говорит о большой значимости определения предмета цессии, указывая, что если «уступаемое требование не индивидуализировано участниками договора сингулярной сукцессии, нет никаких оснований считать такой договор соответствующим требованиям законодательства, так как из него нельзя установить, а действительно ли предмет уступки существует» [9].
По мнению одного из судов, при определении предмета цессии необходимо указывать точный объем передаваемого права, иначе сделка будет считаться ничтожной в силу ст. 168 ГК РФ [10].
Вопрос об объеме переходящих прав возникает на практике нередко. Диспозиция ст. 384 ГК РФ предусматривает, что право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том же объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права, если иное не предусмотрено законом или договором. В этой связи вспоминается известное еще древнеримским цивилистам требование — «никто не может перенести больше прав на другого, чем он имел бы сам» [11]. Что касается перехода меньшего объема прав (части прав), то такое положение вполне законно и обоснованно. Так, Постановлением Президиума ВАС РФ от 17.04.2012 г. возможность уступки акцессорного требования подтвердилась. По рассмотренному делу стороны в договоре определили, что часть прав, обеспечивающих исполнение обязательства, не переходят к новому кредитору. Президиум ВАС РФ заключил, что такое условие договора не противоречит ст. 384 ГК РФ, в связи с чем, вывод судов всех инстанций о неправомерности уступки банком части требования без передачи прав в отношении залогового обеспечения является ошибочным, у судов не имелось правовых оснований для отказа в удовлетворении требований сторон [12].
Крайне категоричной представляется позиция В. В. Почуйкина о недопустимости определения уступаемого права требования путем ссылки на арбитражное дело, в рамках которого оно рассматривалось [1, с. 13]. В юридической литературе есть мнение о том, что «в настоящий момент арбитражная практика положительно отвечает на вопрос о возможности индивидуализации предмета договора об уступке права путем указания лишь на судебное решение, на основании которого возникло уступаемое право» [13]. Думается, что ссылка в тексте договора цессии на судебное решение должна расцениваться как своеобразный технический способ определения характеристик требования, действительное основание которого указывается в мотивировочной части решения. Главное, чтобы у сторон договора цессии существовала правовая определенность в отношении предмета и объема уступаемого требования. Так, в Определении Арбитражного суда Забайкальского края от 23.09.2015 г. по делу № А78–5917/2015, суд указал, что предмет договора считается согласованным в том случае, когда из текста договора представляется возможным достоверно установить его содержание. Индивидуализация предмета договора путем указания номера судебного дела, в рамках которого передается право требования, суммы уступаемого права требования, номера и даты исполнительного листа является достаточным для установления предмета уступаемого права [14].
Литература:
- Почуйкин В. В. Предмет соглашения об уступке прав требования // Вестник ВАС РФ. 2004. № 8. С. 12.
- Джабаева А. С. Имущественное право как объект гражданского оборота // Сибирский юридический вестник. 2003. № 3. С. 30.
- Алексеев С. С. Общая теория права: в 2-ух томах / С. С. Алексеев. Т. 2. М., 1982. С. 114.
- Чеговадзе Л. К вопросу о механизме перехода прав (требования) // Хозяйственное право. 2002. № 6. С. 71.
- Власова А. С. Структура субъективного гражданского права // Очерки по торговому праву / под ред. Е. А. Крашенинникова. Ярославль. 1999. Вып. 6. С. 70.
- Определение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.07.2010 № ВАС-9061/10// Справочная правовая система «Консультант Плюс»: [Электронный ресурс] / Компания «Консультант Плюс».
- Вошатко А. В. Договор уступки требования: автореф. дисс., канд. юрид. наук: 12.00.03/ А. В. Вошатко. СПб., 2009. С. 12.
- Постановление Президиума ВАС РФ от 29.12.1998 г. № 1676// Вестник ВАС РФ. 1999. № 3.
- Белов В. А. Сингулярное правопреемство в обязательстве / В. А. Белов. М. 2000. С. 253.
- Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 08.01.2004 г. № Ф04/29–206/А02–2003 // Справочная правовая система «Консультант Плюс»: [Электронный ресурс] / Компания «Консультант Плюс».
- Дигесты Юстиниана — 50.17.54
- Постановление Президиума ВАС РФ от 17.04.2012 г. № 14021/11// Справочная правовая система «Консультант Плюс»: [Электронный ресурс] / Компания «Консультант Плюс».
- Семенкин Д. Л. Судебное решение как основание определения предмета договора цессии // Арбитражная практика. 2003. № 3. С. 8.
- Определение Арбитражного суда Забайкальского края от 23.09.2015 г. по делу № А78–5917/2015 // Справочная правовая система «Консультант Плюс»: [Электронный ресурс] / Компания «Консультант Плюс».
