В XXI веке понятие «критическое мышление» привлекло внимание многих исследователей. И это не случайно. Критическое мышление неразрывно связано с человеческой деятельностью. Человек может не знать ничего о критическом мышлении, и, тем не менее, в его рассуждениях всегда будет присутствовать критическая установка. Юрист, составляющий защитительную или обвинительную речь; психолог, выстраивающий логику психоанализа; историк и политолог, исследующий исторические факты, события и персоналии – все они строят свою профессиональную деятельность, опираясь на критическое мышление. Вследствие этого, возникает потребность исследования феномена «критическое мышление» с целью более эффективного его использования.
В мышлении человека критические установки присутствовали всегда. Критические аргументы в философии встречаются ещё со времён Древней Греции, например, в платоновских диалогах. Аристотель развивает систематическую критику концепции Платона. Христианская философия в поздней Античности и Средневековье, решая апологетические задачи, в значительной мере сосредоточивалась на критике языческой философии. В философии Нового времени критика становится системным компонентом философской теории. Кант своеобразно проинтерпретировал понятие критики и применил его к определению границ познавательных способностей человека. В XX веке критика иногда становилась несущим элементом философской конструкции – как в критическом рационализме К. Поппера.
В истории философии имеются несколько примеров философских систем, в которых философия связана с критическим мышлением. К числу таких систем прежде всего относятся критическая философия И. Канта и критический рационализм К. Поппера. Если Кант считал критику предварительным этапом, необходимым для того, чтобы в дальнейшем построить единственно истинную метафизику, то Поппер считал критическое мышление и критическую традицию ядром всякого рационального мышления [1; 29].
В философии существуют различные подходы к критическому мышлению. Один из подходов, назовём его дидактический, рассматривает критическое мышление как современную учебную дисциплину, изучаемую в ряде университетов США, Великобритании, Канады и других стран. Такого подхода придерживаются И.Н. Грифцова и Г.В. Сорина. Они замечают, что характеристика критического мышления в качестве учебной дисциплины по-разному даётся в различных учебниках и учебных пособиях по критическому мышлению. Тем не менее в реальном учебно-педагогическом процессе под рубрикой «Критическое мышление» представлена новая учебная дисциплина, в фундамент которой положена современная интерпретация классической формальной логики. Во-вторых, критическое мышление – это синтетическая область знания, начавшая формироваться в рамках историко-философской мысли, продолжающая развиваться и учитывающая результаты, принадлежащие обширному современному междисциплинарному пространству: логики и методологии науки; истории философии; риторики; теории переговорного процесса; дискурсному анализу; теории массовых коммуникаций; теории принятия решения.
Наряду с этим отмечается, что критическое мышление стало самостоятельной учебной дисциплиной [2; 65-66].
Как учебную дисциплину критическое мышление характеризует ряд особенностей. Например, ориентация логических средств анализа на практические приложения в конкретных гуманитарных, социально-политических и естественнонаучных сферах; учёт субъективного, личностного фактора при проведении разных уровней анализа; внимание к анализу различных видов ошибок в процессе рассуждения. При этом сами ошибки подразделяются на случайные и сознательные, вскрывается роль последних в различного рода манипулятивных техниках, представленных как на современном уровне, так и в прошлых веках, например, у Шопенгауэра; интерес к анализу вопросительных форм, выявлению их места и роли в принятии решений, разрешении конфликтов, организации переговорного процесса и так далее.
Авторы указанного подхода полагают, что в критическое мышление как учебную дисциплину включены умения работать с понятиями и чётко формулировать мысль; формулировать вопросы и представлять адекватные им ответы; проводить методическое сомнение; выявлять ошибки рассуждающего субъекта и т.д.
В таком случае оказывается, что история философской мысли, реконструированная сквозь призму выделенных выше позиций, органически входит в критическое мышление в качестве важнейшей предпосылки учебного курса [2; 68].
Критические основы заложены уже в историко-философской мысли. В содержании учебного курса всегда содержатся сведения о Сократе и его методе «вопросительного сомнения»; Аристотеле с его «формальной несомненностью» и глубиной сомнений исследователя; Декарте и его методе «методического сомнения»; Бэконе с его анализом ошибок, идолов, окружающих человека; Канте, признающего право на ошибку познающего и действующего субъекта; Поппере, вводящего право на ошибку в новый нравственный кодекс учёного.
В этом смысле не вызывает сомнений тезис о том, что история философской мысли в выделенном выше аспекте является неотъемлемым элементом критического мышления.
Г.В. Сорина и И.Н. Грифцова проводят анализ проблем критического мышления сквозь призму вопроса о том, каким образом происходит конституирование основных идей критического мышления. Одна из возможностей ответа на этот вопрос пересекается с рассмотрением проблем взаимоотношения формальных и неформальных способов рассуждения, а в связи с этим – с обсуждением проблем форм рассуждения. Можно сказать, что точно так же, как для классической логики центральным является понятие логической формы, благодаря которому она и получила название «формальная логика», понятие формы рассуждения оказывается важнейшим и при обсуждении проблем различных неформальных способов рассуждения. Они обсуждаются в рамках таких современных дисциплин, как критическое мышление, теория аргументации, неформальная логика.
Как соотносятся между собой эти дисциплины? Г.В. Сорина и И.Н. Грифцова полагают, что у критического мышления, теории аргументации, неформальной логики есть общие основы, которые можно найти ещё в античной философской мысли. Но если формальная логика была конституирована в Средневековье, то теоретическое оформление критического мышления, теории аргументации, неформальной логики произошло лишь во второй половине XX века. Все эти направления ориентируются на анализ неформализованных и неформализуемых способов рассуждения.
Формальная логика, в силу своей определённой ориентации на науку, исторически всегда стремилась к полной формализации. А критическое мышление, теория аргументации, неформальная логика стремятся к учёту контекстов рассуждения и особенностей рассуждающего субъекта, включая такие «опасные» для формальной логики компоненты рассуждений, как настроение, эмоции и так далее. Одна из важнейших особенностей всех этих направлений заключается в том, что они учат тому, как анализировать и конструировать знание вне зависимости от профессиональной сферы деятельности.
Данным направлениям свойственно стремление к рационализации и систематизации рассуждений вне зависимости от области рассуждений, ориентация на анализ недедуктивных способов рассуждений. Тем не менее, все они опираются на разработки классической формальной логики, включая дедуктивные рассуждения в форме силлогизмов, но при этом они прагматически ориентированы.
Эти дисциплины учат тому «как», «когда» и «почему» делаются те или иные выводы в общем контексте исследования, и в этом смысле они радикально отличаются от логики формальной. Для всех перечисленных выше дисциплин, ориентированных на анализ неформализуемых способов рассуждений, характерно стремление к последовательности, ясности, чёткости в рассуждениях; систематизации рассуждений; анализу диалога и вопросительных форм рассуждений; учёту психологических аспектов рассуждений.
Стремление формальной логики к представлению идеальных форм мысли является одним из важнейших отличий её от критического мышления, теории аргументации, неформальной логики, обращённых к анализу текстов, в которых существуют мысли.
Представители всех выделенных выше неформальных направлений анализа рассуждений, противопоставляя себя формальной логике, апеллируют к Аристотелю. Но Аристотель исследовал как формальные, так и неформальные способы рассуждений. Хотя название «формальная логика» закрепилось за логикой благодаря И. Канту, в определённом значении можно говорить о том, что логика является формальной со времени своего появления, то есть начиная с Аристотеля, ибо важнейшим понятием его логики оказывается понятие формы [2; 10-12], под которой Аристотель понимал способ связи составных частей мыслимого содержания.
А.Н. Шуман предлагает несколько иной, назовём его «комплексный», подход к понятию «критическое мышление». С его точки зрения критическое мышление представляет собой «комплекс таких аргументативно-логических методов, которые не самодостаточны, - будучи простыми схемами, они требуют конкретного наполнения в зависимости от поставленной… задачи» [3; 28]. Подобные схемы регулируют ход устной и письменной аргументации вне зависимости от затрагиваемого содержания. Однако содержание имеет немалое значение. И за это отвечает уже не критическое, а креативное, творческое мышление. Различие критического и креативного мышления является весьма существенным. А.Н. Шуман считает, что креативное мышление не предполагает использование стандартных схем; оно является способностью, которой трудно научиться. Но при этом следует заметить, что креативное мышление невозможно без критического. Невозможно создать нечто новое без критики уже имеющегося. Критическое мышление выступает в роли основы креативного; первый этап формирования новых идей, это всегда критика старых.
Важнейшими аспектами критического мышления являются:
ü систематичность;
ü комплексность;
ü последовательность в суждениях (употребление верных выводов);
ü мультиперспективность (к его схемам подходит любое содержание);
ü метакогнитивность (наличие рефлексии и многоуровневости);
ü доступность обучению.
Критическое мышление, выстраиваясь на обобщённых схемах повседневной деятельности, является систематичным – оно ни при каких условиях не должно противоречить самому себе. Поэтому оно и протекает как чёткая последовательность определённых действий. Для этого оно должно строить верные выводы или алгоритмы при осмыслении тех или иных практических ситуаций и неукоснительно им следовать. В результате этого внутри данного мышления имеет место рассмотрение деятельности как таковой – безотносительно какой бы то ни было конкретики. Всё это ведёт к тому, что критическое мышление является мультиперспективным, поскольку содержит такие обобщённые схемы деятельности, которые можно апплицировать на любую ситуацию. Но, несмотря на свою мультиперспективность, данное мышление остаётся при этом комплексным – оно вырабатывает типовые решения практических задач. В зависимости же от сложности ставящихся задач критическое мышление предлагает и различные виды их решения. Поэтому такое мышление должно быть метакогнитивным, т.е. иметь в себе несколько уровней в соответствии с алгоритмической сложностью вырабатываемых схем типовых решений. Многоуровневость, в свою очередь, возможна только при наличии рефлексии – способности анализировать самого себя [3; 29].
А.Н. Шуман формулирует два принципа критического мышления, под которыми понимают способы задания обобщённых схем деятельности, не противоречащих всем перечисленным выше аспектам критического мышления.
§ принцип минимализма, согласно которому критическое мышление пытается добиваться максимального успеха с использованием минимального набора средств;
§ принцип универсализма, согласно которому критическое мышление стремится вырабатывать такие обобщённые схемы деятельности, которые приложимы к поведенческим ситуациям различного типа.
Нарушение данных принципов ведёт к дефициту критического мышления. Рассмотрим некоторые выражения, которые, несмотря на видимую убедительность, нарушают принцип универсализма, тем самым свидетельствуя о дефиците критического мышления.
Affirming the consequent (вывод основания в связи с подтверждением следствия): «А влечёт В, В истинно, следовательно, А истинно».
Argumentum ad antiquitatem (аргумент к истории): «Это известно с древнейших времён и, следовательно, не может быть неправильным».
Argumentum ad baculum (аргумент к силе): «А вот я тебя сейчас стукну, и ты поймёшь, кто был прав».
Argumentum ad hominem (аргумент к человеку): «Гитлер и Сталин полностью с тобой согласились бы».
Argumentum ad ignorantiam (истинно то, что не опровергнуто): «Он преступник. Никто не может доказать обратное».
Argumentum ad misericordiam (аргумент к жалости): «Почему вы не подготовились к экзамену? У меня маленький ребёнок».
Bifurcation (учёт только n альтернатив, хотя существует m > n альтернатив): «Тебе предоставлена полная свобода. Что ты выбираешь, жизнь или кошелёк?».
Circulus in demonstrando (порочный круг, принятие доказываемого утверждения за доказанное): «Земля шарообразная, потому что она круглая».
Fallacy of composition (предположение, что собрание обладает свойствами своих членов): «Каждое зерно в куче почти ничего не весит. Следовательно, куча также почти ничего не весит».
Equivocation (использование в одном утверждении различных смыслов одного слова): «Он наказал ему так не поступать. Так что он часто его наказывал».
Extended analogy (расширительная аналогия): «На Земле есть атмосфера. На Марсе есть атмосфера. Следовательно, на Марсе есть жизнь».
Ignoratio elenchi (подмена тезиса): «Все люди мудры. Ведь каждый человек обладает разумом» [3; 30-31].
Для избежания дефицита критического мышления А.Н. Шуман указывает на необходимость вырабатывать решения практических проблем с помощью рассуждений.
Рассуждение представляет собой речь, которая характеризуется одновременным выполнением ряда условий. Она атрибутивна, то есть относительно одного положения должно утверждаться другое. Она информативна: в явном виде показывает собеседнику (реципиенту) своё содержание, таким образом, непосредственно отсылая его к реальным или вымышленным объектам и говоря о них нечто нетривиальное. Данная речь обоснована то есть явно или неявно включает некие выводы, которые подкрепляют её содержание. Она также должна быть убедительна.
При рассмотрении четырёх перечисленных выше условий нетрудно заметить, что имеет место следующая цепь зависимостей: 4. ® 3. ® 2. ® 1.
И действительно, всякая убедительная речь является обоснованной, всякая обоснованная речь – информативной и всякая информативная речь - атрибутивной. Но не наоборот, ведь существует атрибутивная речь, которая не информативна, информативная речь, которая не обоснована, и, наконец, обоснованная речь, которая не убедительна. Поскольку выполнимость условия 4. предполагает выполнимость всех четырёх условий, рассуждением можно считать всякую убедительную речь [3; 32-33].
Логика исследует различные способы моделирования рассуждений, а именно способы повышения степени их атрибутивности, информативности, обоснованности и убедительности.
А.Н. Шуман выделяет три уровня в рассуждении:
1. синтаксический – отношения между знаками, используемыми при построении рассуждения;
2. семантический – отношения между смыслами знаков, т.е. отношения, отвечающие за атрибутивность, информативность и обоснованность рассуждения;
3. прагматический – отношения между носителями языковой компетенции, а именно теми, кто в зависимости от конкретной ситуации способен вкладывать тот или иной смысл в определённую комбинацию знаков, т.е. отношения, отвечающие за убедительность рассуждения.
Совокупность всех синтаксических отношений произвольного языка l образует синтаксис l. Совокупность всех семантических отношений языка l образует семантику l. Совокупность всех прагматических отношений языка l образует прагматику l. Семиотической системой языка l называют упорядоченный набор, куда входит синтаксис, семантика и прагматика языка l.
Синтаксис всякого языка состоит из алфавита и правил, при помощи которых строятся комбинации из знаков, входящих в алфавит. Комбинации букв (слова, предложения и т.д.) образуются на основе строгого соблюдения синтаксических правил.
Семантика всякого языка состоит из правил, по которым каждой правильно построенной комбинации знаков приписывается некий смысл [3; 34].
Прагматика всякого языка состоит из правил, по которым каждой правильно построенной и осмысленной комбинации знаков приписывается некоторая прагматическая оценка. Всякая прагматическая оценка производится носителем языковой компетенции – тем, кто всегда способен использовать язык с определённой практической целью. На прагматическом уровне язык, таким образом, превращается в речевую практику. [3; 36].
А.Н. Шуман различает три уровня критического мышления: дедуктивный, вероятностный и диалектический. На первом уровне критическое мышление тестируется на собственную логическую корректность, на втором – на способность обрабатывать эмпирические данные, на третьем – на способность субъекта вступать в дискуссию и убеждать оппонентов в правильности собственной точки зрения.
С позиции дедуктивного уровня рассуждение является убедительным тогда и только тогда, когда оно в явном виде содержит выводы, т.е. какое-то новое знание по отношению к описываемой реальности. Если собеседник признаёт рассуждение в этом случае убедительным, то это означает, что он соглашается с теми выводами, которые предполагаются в данном рассуждении, в силу одной их корректности. Тем самым он соглашается, что рассуждение действительно привносит с собой какое-то знание.
На индуктивном уровне критического мышления истины являются истинами только в некоторых возможных мирах. Моделированием рассуждения на вероятностном уровне является вероятностная логика.
На диалектическом уровне критического мышления язык рассуждений содержит прагматические отношения. Следует заметить, что на прагматическом уровне всегда полагается максимум семантических отношений, для логики же – это всегда минимум. В этом плане можно сказать, что если математическая логика изучает семантические отношения в их минимуме, то прагматика – в их максимуме. Прагматическая оценка того или иного носителя языковой компетенции способна неограниченно усилить смысловую связь внутри выражения. На диалектическом уровне критического мышления истины являются поэтому истинами только в одном возможном мире. Моделированием рассуждения на диалектическом уровне является неформальная логика [3; 40-41].
Третий рассматриваемый подход к понятию «критическое мышление», назовём его структурный, был предложен В.Н. Брюшинкиным. В.Н. Брюшинкин понимает под критическим мышлением «последовательность умственных действий, направленных на проверку высказываний или систем высказываний с целью выяснения их несоответствия принимаемым фактам, нормам или ценностям» [1; 30].
Автор считает, что критическое мышление означает постоянную готовность к поиску новых фактов, норм и ценностей, которые могут продемонстрировать фактическую ложность, логическую необоснованность или неприемлемость с точки зрения нормативных или ценностных представлений.
По мнению В.Н. Брюшинкина, противоположным критическому мышлению выступает мышление догматическое, которое означает принятие некоторых фактов, теоретических положений, норм или ценностей как раз и навсегда установленных и не подлежащих пересмотру. Догматическое мышление не подвергает некоторые утверждения или понятия критике, объявляя их окончательно истинными или твёрдо установленными. Данное мышление рассматривает новый (или другой) опыт, новые теории, нормы и ценности с точки зрения этих установленных положений (догм) и именно эти догмы считает основанием для признания истинности фактов и теорий или приемлемости норм и ценностей. Любая религия образует свою догматику для того, чтобы установить окончательный критерий истинности или приемлемости в виде системы не подлежащих сомнению положений.
Критическое мышление связано с постоянной готовностью к пересмотру установленных взглядов на предмет мышления. Однако критическое мышление включает в себя и преемственность по отношению к установленным взглядам, поскольку всегда должна быть основа для критики. Таким образом рождается критическая традиция.
Критическая традиция состоит из четырёх этапов:
1.Усвоение взглядов предшественников.
2.Проверка этих взглядов на внутреннюю непротиворечивость и последовательность, а также на соответствие фактам, нормам и ценностям, считающимся установленными.
3.Явное указание противоречий, непоследовательностей или несоответствий фактам, нормам или ценностям.
4.Выдвижение новой концепции, избегающей указанных противоречий, непоследовательностей и несоответствий.
Эти четыре этапа образуют цикл критической традиции, который может повторяться неопределённо долго.
Критическое мышление состоит из двух структурных элементов:
a)установки на поиск несоответствий (критической установки),
b) аргументации, направленной на обоснование этих несоответствий (критической аргументации).
В этом отношении аргументация представляет собой инструмент, применимый как в критическом, так и догматическом мышлении. Различие между этими двумя типами мышления определяется установками – критической и догматической. Так, например, К. Поппер связывает догматическую установку со склонностью повсюду искать регулярности, а критическую установку – со склонностью к модификации принятых утверждений, к сомнению и проверке [1; 30-32].
Все три рассмотренных подхода к понятию «критическое мышление» не противоречат друг другу. Каждый из них является логическим дополнением двух других и раскрывает отдельные стороны такого сложного понятия как «критическое мышление». Особая роль в критическом мышлении отводится аргументации. Но это будет являться темой дальнейшего исследования.
Литература
1. Брюшинкин В.Н. Критическое мышление и аргументация // Критическое мышление, логика, аргументация: сборник статей / Под общ. ред. В.Н. Брюшинкина, В.И. Маркина. – Калининград: Изд-во КГУ, 2003. 175 с
2. И.Н. Грифцова, Г.В. Сорина Идеи критического мышления сквозь призму историко-философской мысли // Демократия в России и Европе: философское измерение: Материалы Международной конференции «Философские проблемы демократического общества» / Под. ред. В.Н. Брюшинина. – Калининград: Изд-во КГУ, 2003. 232 с.
3. Шуман А.Н. Современная логика: теория и практика – Мн.: Экономпресс, 2004. – 416 с
