В разгар Гражданской войны, 18 ноября 1918 года, в Омске произошел переворот, в результате которого «Верховным правителем России» был объявлен адмирал А.В.Колчак. При изучении событий того времени пресса является поистине уникальным источником, так как соединяет в себе две функции: отражения общественного мнения и активного воздействия на него. Каковы же были характерные особенности в освещении сибирских событий периодической печатью Москвы и Петрограда?
Конечно, на первое место выходят издания, так или иначе имеющие отношение к РКП(б). Это, например, московские «Известия Всероссийского Центрального Исполнительного комитета Советов Крестьянских, Рабочих, Казачьих и Красноармейских депутатов и Московского Совета рабочих и Красноармейских депутатов». К этой же категории относятся выходившая в Москве «Беднота», издававшаяся ЦК РКП(б), «Коммунар», «Правда», «Вечерние известия Московского Совета Рабочих и Красноармейских депутатов и Областного исполнительного комитета Советов». В Петрограде из этой группы наиболее типичной была «Петроградская правда». Это наиболее характерные примеры. Надо сказать, что в конце 1918 года идейная направленность прессы еще не контролировалась так жестко, как несколько лет спустя. Но, тем не менее, большинство партийных изданий, если их программы отличались от большевистской, в описываемый нами период завершают свое существование: например, петроградская «Вольная Сибирь», основанная союзом сибиряков-областников, существовала до апреля 1918 года.
Итак, какая картина омского переворота складывается при изучении статей, опубликованных в упомянутых газетах? Одной из главных задач большевиков было подавление через печать оппозиционных настроений, и нужно признать, что мнение о том, что антибольшевистские силы еще в самом начале Гражданской войны проиграли войну информационную, вполне справедливо.
Главная стилистическая особенность этих изданий обусловлена тем, что они нацелены на определенную аудиторию: солдат, рабочих, крестьян. Заглавия отличаются краткостью, обилием восклицательных знаков, напоминают лозунги, поговорки, пословицы: «Помогли союзнички Сибири» (Беднота), «Не стая воронов слеталась» (Коммунар), «Взят!» (там же). Вместо анализа и сопоставления разных точек зрения читателю сразу предлагается редакционное истолкование происходящего: таким образом, достаточно агрессивно издание выполняет функцию не столько отражения, сколько формирования общественного мнения. Антисоветские правительства представлены прежде всего как ставленики Антанты. Особенно характерны выделенные признаки для таких газет, как «Беднота» и «Коммунар». Несколько более нейтрален стиль, и наблюдаются зачатки анализа в таких изданиях, как «Правда», «Петроградская правда», но на первое место все равно выходит не просто оповещение читателя, а необходимость формирования определенной картины: «…Союзники не несут никакой свободы, никакого демократизма, а совершенно неприкрытую диктатуру реакции. Ибо Колчак, как знамя реакции, выдвигался еще во времена Керенского… Чем наглее будет зарвавшийся завоеватель, тем легче будет для нас организовать оборону силами пролетариата».[13, c.1]
Общим явлением для большинства периодических изданий времен Гражданской войны является практически полное отсутствие таких данных, как тираж газеты, состав редакции. Что же касается источников информации, то необходимо учитывать, что изучаемый нами период – это время активных военных действий, и, несмотря на неплохое по тем временам техническое оснащение редакций в крупных городах, развитую сеть телеграфных агентств и телефонной связи, наличие нескольких действующих фронтов было определяющим фактором. Именно это влияло на сроки предоставления информации, а во многом и на степень достоверности. Европейская часть России и Сибирь тогда представляли собой не просто два весьма слабо связанных региона, а два образования, в которых информация зачастую преодолевала фронт чисто случайно. В частных документах того времени встречаются любопытные подтверждения этому: «…Мы услышали, что в Омске не только не существует Советской власти, и даже организовано Временное правительство и что советские войска ушли по направлению к России, то есть на Москву». [2, c.11]. Автор этой рукописи совершенно ясно проводит водораздел между «Россией» и «Сибирью». Приобретение сведений редакциями газет в то время иногда происходило лишь благодаря «оказиям». Суть проблемы выражена в этой заметке: «Редко доходят до нас вести из стана, захваченного чехо-словаками и белогвардейцами. И когда случай дает нам в руки газету, выходящую в стане контрреволюции, мы находим в ней массу крайне любопытных сведений о деятельности врагов рабочих и крестьян. Перед нами лежит газета «голос народа» № 103 от 16 октября, выходящая в Томске как орган партии эсеров…» [10, c.1]. Обратим внимание, во-первых, на очевидное признание нехватки информации по весьма значимым вопросам, а во-вторых, на то, когда в редакции «Петроградской правды» получили возможность прочитать одну из томских газет. Разница между датой выхода газеты и датой ее «прочтения» почти в два месяца. Несмотря на существование (с сентября 1918 года) агентства РОСТА, в столицах зачастую было легче получить сведения из европейских телеграфных агентств, чем непосредственно с места событий. Не следует сбрасывать со счетов и более низкий по сравнению с современным темп распространения информации: при рассмотрении вопроса о том, когда же в газетах России появились сведения о произошедшем в Сибири 18 ноября 1918 года перевороте, можно увидеть даты 27 ноября, 30 ноября и даже 19 декабря.
Какова же была оценка значимости колчаковского переворота в глазах большевистской периодической печати? Парадокс, но именно большевистские газеты, при всей их агрессивно-агитационной направленности, более адекватно оценили возможности новоявленного Всероссийского правительства. Напомним, что постановление омского Совета министров от 18 ноября 1918 года гласило: «…передать временно осуществление верховной государственной власти адмиралу Александру Васильевичу Колчаку, присвоив ему звание Верховного правителя». [6, c.7]. Само это звание, которое вскоре так радостно начали смаковать «проколчаковские» издания Сибири, было, по сути, совершенно несообразно политической ситуации. Да, бесспорно, представители антибольшевистских сил в принципе не рассматривали своих врагов как государственных деятелей, но не странно ли выглядит Верховный правитель государства, не обладающий реальной властью на значительной территории этого государства, включая столицы? Интересно, что газеты, издававшиеся на подконтрольной большевикам территории, практически никогда не называют колчака Верховным правителем, даже в ироническом смысле это бывает крайне редко. В основном его именуют диктатором. Представители же белого движения именуют его так в основном на страницах мемуаров. И, вероятно, в этом случае тоже освещение события большевистскими газетами даже в большей степени соответствует истине. Диктатор – это личность, выдвигаемая с определенной целью, для достижения тех или иных результатов; титул «верховный правитель» подразумевает уже некую сложившуюся власть, определенность и стабильность, чего в условиях конца 1918 года, естественно, не было.
Да и сам масштаб заметок об омском перевороте может многое сказать о том, какое значение придавали этому событию в подконтрольном большевикам регионе. Так, «Вечерние известия Московского совета рабочих и красноармейских депутатов и областного исполнительного комитета Советов» 25 ноября 1918 года разместили крошечную заметку: «…Сибирские газеты официально сообщают, что Омское правительство, ввиду критического положения в России, постановило возложить на адмирала Колчака достоинство временного главы государства». [5, c.1] Как видим, здесь звучат слова о «главе государства», но для большевистских газет это не очень типично. Большинство изданий на подконтрольной большевикам территории отозвались на сибирский переворот не ранее 26 ноября. Эта часто повторяющаяся дата, а также то, что многие заметки в разных газетах практически повторяются слово в слово, позволяют сделать вывод, что к этой дате была получена информация через телеграфные агентства, но особого значения ей не придавали. «Коммунар»: «Адмирал Колчак -диктатор. Омское «правительство», ввиду тревожного времени, решило назначить адмирала Колчака диктатором». [1, c.2]. «Правда»: «Назначение Колчака диктатором. Согласно сообщению из Харбина, омское «правительство», ввиду его критического положения, решило назначить адмирала Колчака диктатором». [12, c.3]. Если для представителей сибирского антибольшевистского движения назначение Колчака – надежда на исправление ошибок, сделанных Директорией, то для большевиков – акт отчаяния. Московские «Известия ВЦИК» характеризуют произошедшее следующим образом: «…смысл этого назначения во всяком случае совершенно ясен. Сибирские «правительства» опирались главным образом на иностранные штыки, за которые они уплачивают различного рода концессиями… но в последнее время союзные войска обнаружили определенную тенденцию не забираться слишком далеко вглубь России, а эксплуатировать местные промыслы в областях, более близких к Японии… по всем признакам происходит полное разложение белогвардейских элементов… неудивительно поэтому, что не имея под руками иноземных войск в большей части Сибири, видя недовольство чехо-словаков, наблюдая систематические восстания рабочих, правители Сибири спешат хотя бы путем диктатуры спасти свое положение, становящееся все более безнадежным». [7,c.1]. Говоря о том, что оценка значимости омского переворота большевиками, возможно, была достаточно адекватна, нельзя забывать, что зачастую все-таки информативность в советских изданиях была задавлена агитационными целями. Так, в процитированной заметке говорится о полном разложении белогвардейских элементов. А ведь через месяц будет взята Пермь, да и в целом до разложения, конечно, было еще далеко. Уровень «проверенности» и достоверности информации тоже зачастую не на высоте, например: «Чехов на фронте нет. Перебежчики сообщают, что чехи куда-то ушли. Перед уходом они будто бы говорили, что Чехия их зовет и им пора уходить из Сибири». [14, c.1]. Слова «куда-то» и «как будто» вообще типичны для прессы того периода. Здесь уместно привести один документ, непосредственно связанный с главной функцией большевистской прессы.
Это «общие положения для руководства агитаторам и пропагандистам»: «…Каждый агитатор и даже каждый член партии должен считать своей обязанностью вести пропаганду коммунистических идей не только на официальных митингах, но всюду, где он встречается с враждебным мнением (на трамваях, в очередях). При разборке текущего момента и злободневных вопросов всегда подчеркивать временный характер наших невзгод, и как можно чаще и обстоятельнее говорить о будущем социалистическом строе, который наступит после нашей победы». [8, c.5].
Рассматривая ситуацию с тем, как средства массовой информации представляли произошедшее в Омске, хотелось бы обратить внимание на немаловажность географического фактора. Ведь колчаковский переворот не произошел внезапно. На протяжении многих месяцев в Сибири формировались антибольшевистские правительства, составлявшие свои программы, формировавшие военные силы и даже, как Директория, претендовавшие на звание всероссийских. Но при чтении газет 1918 года создается впечатление, что на занятой большевиками территории опасность, исходившая, например, с Дона, Украины, была гораздо более приоритетна. Так, «Воля и думы железнодорожника» 3 ноября 1918 года публикует подборку телеграмм под общим названием «В стане врагов». Перечисляются следующие события: «Ростов-на-Дону. 31.10. вчера Краснов обратился к добровольцам с новым приказом о взятии Воронежа. (…). Самара, 2.11. На оренбургском фронте, убегая от советских войск, дутовцы расстреливают своих недавних союзников – меньшевиков и правых эсеров… В Оренбурге произведены массовые расстрелы».[4, c.1]. Что происходит в Сибири, которая тоже по идее является вражеским станом, неизвестно; во всяком случае, это регион не упоминается. Через несколько дней «Коммунар» печатает следующий материал: « «Уфимское правительство» со всеми образовавшимися на востоке белогвардейскими «правительствами», в том числе и с чехо-словацким, достигло полного соглашения. Установлена постоянная связь с державами согласия». [3, c.1]. (…) Вся эта свора озлобленных на советское правительство «освободителей» задумала восстановить прежнюю Россию, сделав из Сибири, Украины и Советской республики единое государство. Англия и Франция хотят сделать из армии генерала Деникина центр, откуда будет нанесен главный удар Советской армии. Собираются союзники высадить войска на северном побережье Черного моря и из Украины начать поход на Москву». [3, c.1]. Не следует забывать, что в это время в Сибири давно существует «Всероссийское» правительство и остается несколько дней до колчаковского переворота…
Итак, можно сделать вывод, что периодическая печать контролируемого большевиками региона, в частности – Москвы и Петрограда, оценивая колчаковский переворот, была, как ни странно, достаточно объективна в оценке значимости и «перспективности» данного события. Действительно, сейчас, по прошествии многих лет, большинство историков склоняются к мысли о том, что «…победа белых собственными силами лежала почти за пределами возможного… антибольшевики долго и упорно внушали себе мысль, что Советская власть – случайное, противоестественное и, значит, кратковременное явление. Они не понимали всей опасности большевизма и безмерно запоздали с развертыванием массированной вооруженной борьбы». [11, c.283]. Кстати, одна из причин победы большевистских сил, которую никак нельзя сбрасывать со счетов, это великолепно налаженная агитационно-пропагандистская работа. И периодическая печать обеих столиц периода Гражданской войны иллюстрирует этот тезис как нельзя более ярко.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
1. В белогвардии//Коммунар. М.: № 40 от 26.11.1918.
2. Войтяк А. Воспоминания об установлении Советской власти в г.Барнауле в 1917 году, о захвате города чехо-словаками, о подпольной работе в Омске в период его оккупации. ЦГА ИПД, Ф.4000, оп.5, св.556, дело 2261.
3. Все в одну свору//Коммунар. М.: № 30 от 14.11.1918.
4. В стане врагов//Воля и думы железнодорожника. М.: № 74 от 03.11.1918.
5. В стане врагов революции//Вечерние известия Московского Совета рабочих и красноармейских депутатов и областного исполнительного комитета Советов. № 106 от 23.11.1918.
6. Государственный переворот адмирала Колчака в Омске 18 ноября 1918 года. Сборник документов./Сост. В.Зензинов. Париж, 1919.
7. Кризис сибирских правительств.//Известия всероссийского центрального исполнительного комитета советов крестьянских, рабочих, казачьих и красноармейских депутатов и Московского совета рабочих и красноармейских депутатов. М.: № 258 от 26.11.1918.
8. Обязанности и памятка агитаторам. ЦГА ИПД, ф.1, оп.1, св.14, дело №173.
9. Перед решительной битвой//Коммунар. М.: № 30 от 14.11.1918.
10. Петроградская правда. № 267 (493) от 06.12.1918.
11. Плотников А.Ф. А.В.Колчак: жизнь и деятельность. Ростов-на-Дону, 1998.
12. По ту сторону бело-эсеровского фронта//Правда. М.: № 256 от 26.11.1918.
13. Сосновский Я. Передовая статья.//Правда. М.: № 260 от 30.11.1918.
14. Чехи уходят//Коммунар. М.: № 31 от 15.11.1918.
