Статья посвящена проблеме понимания целей личного потребления преступно приобретенного имущества. Автор приходит к выводу о том, что распоряжение в целях личного потребления имуществом, полученным преступным путем, не образует состава преступления.
Ключевые слова: цели личного потребления, распоряжение имуществом, цель легализации имущества, этапы и стадии легализации, легализация, уголовное право.
Полгода назад было принято Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 07.07.2015 года № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем» (далее — Постановление № 32), которое отменило Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 18 ноября 2004 года № 23 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем» (далее — Постановление № 23) в соответствующей части.
Новые правовые позиции Верховного Суда РФ носят более подробный характер, нежели те, которые были изложены в старом Постановлении № 23, и дают возможность шире применять на практике «антилегализационные» статьи (ст. 174, 174.1 Уголовного кодекса РФ), а также ст. 175 УК РФ.
Так, в пункте 11 Постановления № 32 содержится разъяснение о том, что о направленности умысла на легализацию денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем (в результате совершения преступления), не свидетельствует распоряжение ими в целях личного потребления (приобретение продуктов питания, товаров первой необходимости, получение бытовых услуг и т. п.). Появление данного положения является реакцией Верховного Суда РФ на ошибки нижестоящих судов, связанные с пониманием сущности самих «легализационных» преступлений и преступления в виде приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем, в частности, неверным пониманием терминов «цели личного потребления», «личные нужды», «мелкие бытовые нужды». Существует обширная практика по этому вопросу, которую вряд ли можно считать верной.
Например, в анализируемых Верховным Судом решениях судов статья 174.1 УК РФ вменялась нижестоящими судами исключительно только на основании того, что лицо небольшие суммы денег, полученные преступным путем, тратило на себя, свои личные нужды.
Так, А., используя денежные средства в сумме 1200 рублей, полученные от продажи наркотиков, приобрел в ювелирном отделе золотое кольцо (Определение ВС РФ от 18.02.2008 по делу № 13-Д08–2). Климова при покушении на незаконный сбыт наркотических средств 27 октября и 14 ноября 2005 года получила <...> рублей, из которых <...> рублей потратила на приобретение сотового телефона (Определение ВС РФ от 13.02.2008 по делу № 18-Д07–196).
Такую практику Верховный Суд РФ не признает законной.
Позиция ВС РФ отражается в практике судов субъектов РФ («Обзор кассационной практики судебной коллегии по уголовным делам Кировского областного суда за 2012 год» (утв. Президиумом Кировского областного суда 13.02.2013), Постановление Президиума Алтайского краевого суда от 10.02.2015 по делу № 44у-19/14, Постановление Президиума Красноярского краевого суда от 24.02.2015 по делу № 44у-34/15).
Однако отметим, что уже складывается определенный консенсус в судах разного уровня, таким образом, сам факт использования преступно нажитых средств при оплате товаров не признается действиями, направленными на достижение цели легализации [1, с. 44].
Правоприменительная практика довольно показательна, однако остаются вопросы, не нашедшие отражения ни в Постановлении № 32, ни в решениях судов разных инстанций.
В связи с этим зададимся такими вопросами: могут ли конкурировать цели легализации имущества, приобретенного преступным путем, и личного потребления? Наличие цели личного потребления всегда исключает вменение ст. 174 и ст. 174.1 УК РФ? Влияет ли на квалификацию стоимость преступных средств, которые расходуются на личные нужды?
Общепризнанно, что легализация имущества, добытого преступным путем, связана с деятельностью организованных преступных группировок, в том числе террористических, с такими преступлениями, как незаконный оборот наркотиков и оружия, организация проституции и др. В преамбуле к «Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности» (заключена в г. Страсбурге 08.11.1990) отмечается, что именно борьба против опасных форм преступности, во все большей степени приобретающих международный характер, требует использования эффективных и современных методов в международном масштабе.
Цель легализации чаще всего достигается путем введения денежных средств и другого имущества в легальный оборот предпринимательской сферы и рынка недвижимости. Следовательно, легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, добытых преступным путем, создает основу теневой экономики, причиняет вред экономической безопасности и финансовой стабильности государства (преамбула к Постановлению № 32).
Как указывает проф. Б. В. Волженкин, «законодательное регулирование ответственности за отмывание «грязных» денег необходимо прежде всего в интересах борьбы с организованной преступностью с тем, чтобы подорвать финансовую основу этой преступности» [2, с. 6]. Отмечается, что большую роль в легализации средств играют банки [2, с. 7].
Преступники, которые получают крупные криминальные доходы, нуждаются в снижении экономических и юридических рисков от обладания таким имуществом [3, с. 1]. Обычно легализация проходит несколько этапов, по запутанным схемам, в результате чего теряются следы происхождения денежных средств и другого имущества и они обретают видимость законно полученного дохода [4, с. 537]. Следует отметить, что чаще всего распоряжение имущественными средствами в целях личного потребления осуществляется в один этап и самыми простыми способами.
Немецкий исследователь проблемы отмывания имущества Х-Х. Кернер определяют отмывание как все операции, осуществляемые с целью на первой стадии утаить или сокрыть наличие, происхождение или целевое назначение имущественных ценностей, проистекающих от преступления, с тем чтобы на второй стадии приступить к извлечению из них регулярных доходов [5, с. 37–38].
В свою очередь экспертами Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ) разработана трехзвенная модель описания структуры легализации преступных доходов. Размещение, расслоение и интеграция имущества составляют три стадии в процессе легализации. Такой подход нашел большую поддержку в научной среде. Под размещением понимается помещение приобретенного заведомо незаконным путем имущества в места, территориально удаленные от источника его приобретения. Размещение может производиться в банки, небанковские учреждения, в финансовые инструменты. Расслоение предполагает дальнейшие действия, направленные на отрыв приобретенного заведомо незаконным путем имущества от источника приобретения. На этом этапе преследуется задача более глубокой маскировки следов преступного происхождения имущества. На стадии интеграции приобретенное заведомо незаконным путем имущество после расслоения собирается в одном месте, причем в результате ряда ранее совершенных финансовых операций оно уже имеет видимость имущества, приобретенного законным путем [6]. При этом интеграция может проходить посредством обоснования и инвестирования.
Остановимся на этапе инвестирования в стадии интеграции. На данном этапе лицо использует имущество, которое было получено от преступной деятельности, в целях извлечения личной выгоды. Имущество (деньги) может храниться, тратиться на текущее потребление или инвестироваться в недвижимость, бизнес и т. д. [7, с. 10–11]. При этом для того, чтобы потратить имущество, преступники должны пройти достаточно длительный путь легализации имущества. Иными словами, необходимы действия, которые совершаются таким образом, чтобы источники этих доходов казались законными, равно как и действия, направленные на сокрытие незаконного происхождения таких доходов (данная позиция была высказана Верховным Судом РФ по ряду дел, см., например, Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2008 г. // БВС РФ. 2009. № 8).
Об этом также свидетельствует п. 10 Постановления ВС РФ № 32, где приводятся примеры того, как цель легализации имущества может проявляться. В частности, в действиях виновного эта цель может быть установлена при приобретении недвижимого имущества, произведений искусства, предметов роскоши и т. п. при условии осознания и сокрытия виновным преступного происхождения денежных средств, за счет которых такое имущество приобретено. Также такая цель может проявляться в совершении сделок по отчуждению имущества, приобретенного преступным путем (в результате совершения преступления), в отсутствие реальных расчетов или экономической целесообразности в таких сделках. Это, пожалуй, самые распространенные способы распоряжения имуществом в целях личного потребления.
Вывод из сказанного состоит в том, что использованию для целей личного потребления имущества, полученного преступным путем, должна предшествовать его легализация. Имущество при его легализации не потребляется в момент использования, легализация — «работа на перспективу».
С точки зрения лингвистического толкования положение п. 11 Постановления ВС РФ № 32 носит императивный характер: умысел на легализацию денежных средств или иного имущества, приобретенного преступным путем, отсутствует при распоряжении им в целях личного потребления.
Впрочем, в частности, Верховный Суд РФ, не вменяя «антилегализационный» состав в тех делах, где преступно нажитые средства тратились в целях личного потребления, говорит о том, что цель легализации не была установлена. Такая формулировка как будто бы оставляет возможность устанавливать цель легализации имущества даже при распоряжении этим имуществом в целях личного потребления.
Например, в Определении ВС РФ от 23.09.2008 по делу № 56-д08–34 было указано, что по делу не установлено, что при приобретении электропечи, алюминиевого бидона и двух стеклянных бутылей Любомудров преследовал цель отмывания денежных средств, полученных им в результате совершения преступления, и имел умысел на их легализацию. В том же смысле Верховный Суд РФ высказался в Определении от 13.02.2008 по делу № 18-Д07–196 о том, что по делу не установлено, что при приобретении телефона Климова преследовала цель отмывания денежных средств, полученных ею в результате совершенных преступлений, и имела умысел на их легализацию.
Однако такое толкование позиции суда не является приемлемым. В этих примерах слова «не установлено» должны пониматься в таком смысле, что при данных обстоятельствах цель отмывания денежных средств не может быть установлена вообще.
Цель личного потребления может достигаться посредством реализации цели легализации, а может и осуществляться без последней. Сама цель легализации может реализовываться не для будущего потребления имущества в целях личного потребления, а в каких-то иных целях. При этом нельзя распоряжаться имуществом в целях личного потребления, одновременно легализуя его. Таким образом, необходимый вывод из анализа закона, судебной практики и доктрины состоит в том, что распоряжение в целях личного потребления имуществом, полученным преступным путем, не является уголовно наказуемым деянием. Посредством распоряжения имуществом в целях личного потребления цель легализации имущества не достигается. Ведь сама цель легализации состоит в том, что лицо стремится создать «владельцу» денежных средств или иного имущества такие условия владения, пользования и распоряжения, которые позволяют, вводя в заблуждение участников правового оборота либо органы публичной власти, считать их полученными правомерным путем [8, с. 531].
Говоря о сторонниках исключения пункта 11 Постановления № 32, стоит сказать, что есть суждение о том, что чем больше размер потребляемого в личных целях имущества, тем можно более убедительно утверждать о необходимости квалификации действий как легализации имущества [9]. Думается, что стоимость потребляемого в личных целях имущества также не влияет на квалификацию деяния в качестве легализации. Наличие или отсутствие цели личного потребления не зависит от количества или качества имущества.
Согласно одной из классификаций составов преступлений в сфере экономической деятельности преступления, связанные с легализацией имущества, относятся к преступлениям, нарушающим общие принципы установленного порядка осуществления экономической деятельности ее участниками [10, с. 284]. Да, одной из главных задач «антилегализационных» норм является создание ситуации, при которой осуществление преступной деятельности перестанет быть выгодным. Тем самым достигается общая цель уголовного законодательства — борьба с преступностью. С этой точки зрения распоряжение преступным имуществом в целях личного потребления — это извлечение выгоды из преступного поведения. Лица, занимающиеся преступной деятельностью, становятся более материально обеспечены, чем законопослушные граждане.
Однако, представляется, что именно потому, что распоряжение имуществом в целях личного потребления не влечет формирование бизнеса из более дешевых криминальных активов, оно не несет необходимой для криминализации данного деяния общественной опасности. Тот же факт, что лицо, потребляющее имущество в целях личного потребления, извлекает из этого выгоду, не должен вносить сомнения по поводу признания таких действий не направленными на легализацию имущества. Выгода извлекается из любого преступного поведения, и при отсутствии наказания за потребление преступно добытого имущества сохраняется наказание за основное преступление, в результате которого получено имущество.
Отсылка к другим преступлениям в сфере экономики — хищениям — подтвердит нашу позицию, так как здесь действует такая же логика: обращение похищенного имущества в свою пользу или пользу третьих лиц входит в объективную сторону данных преступлений и не образует самостоятельного состава преступления.
Таким образом, для правильного установления признаков состава легализации имущества, полученного преступным путем, необходимо разграничивать цель легализации и цель личного потребления. Криминализация распоряжения в целях личного потребления имуществом, приобретенным преступным путем, не соответствует сущности преступлений, закрепленных в ст. 174 и 174.1 УК РФ.
Литература:
- Писаренко А. П. Легализация преступно нажитых доходов: особенности составов преступлений (ст. 174, 174.1 УК РФ) // Вестник Таганрогского института управления и экономики. — 2014. — № 2 (20). — С. 43–45.
- Волженкин Б. В. Отмывание денег: Серия «Современные стандарты в уголовном праве и уголовном процессе». СПб., 1998. — 40 с.
- Жубрин Р. В. Борьба с легализацией преступных доходов: теоретические и практические аспекты. — М.: Волтерс Клувер, 2011. — 339 с.
- Уголовное право. Общая и особенная части: учебник для вузов / под ред. Н. Г. Кадникова. — М.: Городец, 2006. — 911 с.
- См.: Кернер Х.-Х., Дах Э. Отмывание денег. Путеводитель по действующему законодательству и юридической практике. — М.: Междунар. отношения, 1996. — 240 с.
- Криминалистическая диагностика легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества на основе экономической информации // Law Theses. URL: http://lawtheses.com/kriminalisticheskaya-diagnostika-legalizatsii-otmyvaniya-denezhnyh-sredstv-ili-inogo-imuschestva-na-osnove-ekonomicheskoy (дата обращения: 8.03.2016).
- Осведомленность об отмывании денежных средств — руководство для налоговых инспекторов и налоговых ревизоров // OECD. URL: http://www.oecd.org/ctp/crime/money-laundering-awareness-handbook-russian.pdf (дата обращения: 8.03.2016).
- Учебно-практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А. Э. Жалинский. — М.: Эксмо, 2005. — 1088 с.
- ВС РФ не разобрался с вопросом «отмывания» преступных доходов // Право.ru. URL: http://pravo.ru/court_report/view/119373/ (дата обращения: 8.03.2016).
- Уголовное право России. Особенная часть: учебник / под ред. В. Н. Бурлакова, В. В. Лукьянова, В. Ф. Щепелькова. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 2014. — 765 с.
