В данной статье рассматриваются проблемы мошеничества и признаки хищения.
Ключевые слова: мошеничество, корыстная цель, обман.
В современном представлении в системе социальных ценностей, право собственности рассматривается как важнейшее из социальных благ личности. Одним из наиболее распространенных преступлений в сфере экономики в целом и преступлений против собственности в частности является мошенничество. Однако, как подтверждает судебно-следственная практика, многие проблемы, связанные с квалификацией данного преступления еще не решены.
Рассмотрим некоторые актуальные проблемы, требующие своего решения главным образом на правоприменительном уровне.
Так как мошенничество признается формой хищения, очевидно, при его квалификации должны быть установлены все признаки хищения: у мошенничества не может быть признаков, которых нет в легальном определении хищения (примечание 1 к ст. 158 УК РФ). Но в п.4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 [2] мошенничество «является оконченным с момента, когда указанное имущество поступило в незаконное владение виновного или других лиц и они получили реальную возможность пользоваться или распорядиться им по своему усмотрению».
Пользование и распоряжение имуществом «по своему усмотрению» явно не говорит о желании виновного лица получить материальную выгоду, то есть о наличии такого признака хищения как «корыстная цель», поскольку распорядиться чужим имуществом «по своему усмотрению» можно и путем его уничтожения [5, с. 117].
По нашему мнению, из легального определения хищения следует, что для его окончания требуется причинение ущерба собственнику или иному владельцу (законному) этого имущества. Получение же виновным реальной возможности распорядиться чужим имуществом лишь подтверждает, что собственнику или иному владельцу имущества причинен ущерб. Именно данное обстоятельство (ущерб на стороне собственника или иного владельца имущества) должно быть решающим при определении момента окончания хищения, а не получение возможности распоряжаться им.
Следующий вопрос, вызывающий проблемы у правоприменителей — момент возникновения умысла. Согласно сложившейся практике получение имущества при условии выполнения какого-либо обязательства может быть квалифицировано как мошенничество лишь в том случае, когда виновный еще в момент завладения этим имуществом имел целью его присвоение и не намеревался выполнять принятое обязательство. Как указано в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51, умысел, направленный на хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество, должен возникнуть у лица до получения чужого имущества или права на него. В таком случае умысел виновного на получение имущества возникает до заключения договора. В тех же случаях, когда договор между сторонами заключается с обоюдными намерениями сторон исполнить соответствующие обязательства, но после его заключения и получения материальной выгоды у одной из сторон появляется желание не исполнять соответствующие обязательства, содеянное не может квалифицироваться как мошенничество [6, с. 128].
Рассмотрим пример из судебной практики. К. был признан виновным в том, что совершил хищение чужого имущества путем обмана (мошенничества). Он занимался продажей своего автомобиля и дал объявление в Интернете, где хотел продать автомашину за 60 тыс. руб. Позже по данному объявлению с К. связался Т., который согласился на условия сделки по покупке автомобиля за 60 тыс. руб. и выплатил К. задаток в сумме 10 тыс. руб. Однако вместо продажи автомобиля К. утилизировал свой автомобиль, двигатель которого продал неустановленному лицу. Кассационная инстанция не согласилась с нижестоящим судом, пояснив, что действия К. «в соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» от 27 декабря 2007 года № 51, квалифицированы как мошенничество быть не могут» [3].
На наш взгляд, нельзя признать необходимым для квалификации установление заранее обдуманного умысла на совершение преступления.
Любой обман, в результате которого другому лицу причиняется ущерб, должен быть наказуем. Если же таким способом происходит завладение чужим имуществом, то это мошенничество [4, с. 86]. Определяющим, должно быть именно реальное поведение лица, а не то, когда возник умысел на его совершение. Поэтому если в вышеприведенном деле имело место завладение чужим имуществом, то его следовало квалифицировать как мошенничество.
Итак, в настоящее время существует немало практических и теоретических проблем, связанных с квалификацией мошенничества. К ним относится момент окончания хищения, момент возникновения умысла. На наш взгляд, ущерб на стороне собственника или иного владельца имущества должно быть решающим при определении момента окончания хищения, а не получение возможности распоряжаться им. Нельзя признать необходимым для квалификации установление заранее обдуманного умысла на совершение преступления. Определяющим, должно быть именно реальное поведение лица, а не то, когда возник умысел на его совершение.
Литература:
- Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 30.12.2015) //Собрание законодательства РФ. — 17.06.1996. — № 25. — Ст. 2954
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» //Российская газета. — 2008. — № 4.
- Кассационное определение Московского городского суда от 3 ноября 2010 г. № 22-14044 // СПС «КонсультантПлюс».
- Сабитов Р.А. Понятие и признаки криминального обмана // Уголовное право. — 2015. — № 5. — С. 86 — 89.
- Тюнин В.И. Некоторые вопросы толкования и применения норм о специальных видах мошенничества // Уголовное право. — 2015. — № 5. — С. 116 — 126.
- Хилюта В.В. Идентификация признаков мошенничества, присвоения и растраты в судебной практике // Уголовное право. — 2015. — № 5. — С. 127 — 130.
