Одной из основных задач уголовного закона является охрана собственности (ст. 2 УК). Корыстная цель согласно примечанию 1 к ст. 158 УК РФ является обязательным признаком хищения. Впервые в постсоветском уголовном законодательстве России корыстная цель была введена в легальное определение хищения Федеральным законом от 1 июня 1994 г. № 10-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР». Впоследствии при принятии УК РФ корыстная цель как признак хищения была сохранена. Несмотря на то что с момента установления данного признака хищения прошло уже более 20 лет, споры вокруг него не утихают. Причины сложившиеся ситуации кроются в том, что законодатель, как верно отметил С. А. Елисеев, «обрисовав субъективную сторону хищения, в числе его субъективных признаков назвал корыстную цель. Однако он не объяснил, что же следует под ней понимать».
Учеными-правоведами неоднократно предпринимались попытки раскрыть содержание корыстной цели.
Так, А. И. Бойцов полагает, что корыстная цель заключается в стремлении виновного к обогащению:
- лично себя;
- близких для него физических лиц, в улучшении материального положения которых он заинтересован;
- юридических лиц, с функционированием которых напрямую связано его материальное благополучие;
- любых других лиц, действующих с ним в соучастии.
Б. В. Волженкин писал: «Корыстная цель имеет место, если чужое имущество незаконно и безвозмездно изымалось и (или) обращалось: 1) в пользу виновного; 2) в пользу лиц, близких виновному, в улучшении материального положения которых он лично заинтересован; 3) в пользу других лиц, являющихся соучастниками хищения». По мнению Н. А. Лопашенко, корыстная цель в хищении налицо, если виновный стремится:
- к личному обогащению;
- к обогащению людей, с которыми его связывают личные отношения;
- к обогащению соучастников хищения;
- к обогащению людей, с которыми он состоит в имущественных отношениях.
П. С. Яни понимает корыстная цель — это желание получить возможность распорядиться похищенным имуществом по собственному усмотрению, как своим собственникам.
Понимание корыстной цели высшей судебной инстанцией Российской Федерации также не было однозначным.
Так, из п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 апреля 1995 г. № 5 «О некоторых вопросах применения судами законодательства о преступлениях против собственности» следовало, что корыстная цель может присутствовать при противоправном временном пользовании чужим имуществом, а отличие хищения от преступлений, предусмотренных ст. 148 и ст. 128 УК РСФСР, устанавливавших уголовную ответственность за временное позаимствование ценного имущества и завладение недвижимостью, заключалось не в наличии корыстной цели, а в направленности умысла виновного на обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц.
Позднее в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» было дано совершенно противоположное разъяснение, согласно которому корыстной цели противопоставлялась цель временного использования имущества. Кроме того, указывалось, что «в случаях, когда незаконное изъятие имущества совершено при хулиганстве, изнасиловании или других преступных действиях, необходимо устанавливать, с какой целью изъяло его имущество. Если лицо преследовало корыстную цель, содеянное им в зависимости от способа завладения имуществом должно квалифицироваться по совокупности как соответствующее преступление против собственности и хулиганство, изнасилование или иное преступление».
Через несколько месяцев после принятия данного постановления Пленума был опубликован Обзор судебной практики Верховного Суда РФ под названием «Некоторые вопросы судебной практики по делам о краже, грабеже и разбое». В Обзоре содержались положения, затрагивающие приведенные выше разъяснения Пленума. В частности, в нем было указано, «изучение судебной практики показало, что многие суды не признавали грабежом открытые действия, направленные на завладение чужим имуществом с целью его уничтожения, совершенные из хулиганских побуждений, или в целях временного его использования, либо в связи с действительным правом на это имущество. Однако были факты осуждения за хищения чужого имущества лиц, которые изымали имущество не из корыстных побуждений». В целях устранения подобных ошибок и было дано разъяснение, указанное в п. 7 от 27 декабря 2002 г. № 29.
Таким образом, после выхода приведенных разъяснений можно было сделать вывод о том, что, по мнению Верховного Суда РФ, корыстная цель заключается в намерении виновного лишить собственника или иного владельца имущества навсегда. При этом не является корыстной целью намерение виновного уничтожить данное имущество. Корыстная цель отсутствует при изъятии чужого имущества из хулиганских побуждений. Также можно было сделать вывод о том, что не во всех случаях изъятия чужого имущества виновным в процессе совершения хулиганства, изнасилования или иных преступлений корыстная цель имеет место.
Очевидно, что такого разъяснения корыстные цели было недостаточно. Из него было понятно, какие деяния следует считать корыстными в том случае, когда виновный действует в своем интересе, не имея намерения обратить похищаемое имущество в пользу другого лица. Но ответа на вопрос, когда обращение имущества в пользу других лиц следует считать совершенными с корыстной целью, они не давали. А ведь необходимость разрешения именно этой проблемы была одной из главных причин введения указания на корыстную цель в легальное определение хищения.
Этот вопрос требовал разъяснения высшей судебной инстанции, и Пленум Верховного Суда РФ в п. 28 постановления от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» дал такое разъяснение. Из него следует, что «обязательным признаком хищения является наличие у лица корыстной цели, то есть стремление изъять и (или) обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядиться указанным имуществом как своим собственным, в том числе путем передачи его в обладание других лиц».
Представляется, что в данном разъяснении Пленум Верховного Суда РФ не столько дал определение цели хищения, сколько более или менее четко раскрыл содержание волевого момента прямого умысла. Из буквального толкования приведенного разъяснения следует, что целью хищения является стремление (желание) изъять и (или) обратить чужое имущество в свою пользу или в пользу третьего лица, т. е. фактически совершить деяния, составляющие объективную сторону хищения. На данное обстоятельство сразу обратили внимание ученые. Так, С. А. Елисеев абсолютно верно отметил, что «...Пленум Верховного Суда РФ, по существу, сказал о содержании корыстная цель как признак хищения представляет собой стремление лица совершить хищение».
Литература:
- Бойцов А. И. Преступление против собственности. — СПб.: Юрид. центр «Пресс», 2002 г.
- Борзенков Г. Признаки хищения в составе вымогательства // законность. — 2010 г. — № 4.
- Волженкин Б. В. Служебное преступление. — М., 2000 г.
