Проблема ясности языка законодательства и множественности интерпретаций текстов законов (на материале статей Гражданского Кодекса Российской Федерации)



В статье рассматриваются различные точки зрения на язык законодательства, а также особенности интерпретации (толкования) юридических текстов как специалистами в данной области, так и рядовыми носителями языка. Основная черта языка права состоит в том, что необходимо точно передать взаимосвязь юридических понятий и нюансов мысли законодателя. Работа над языком закона должна приводить к тому, чтобы смысл текста легко доходил до сознания читающего. Необходимо, чтобы законодатели формулировали мысли точно и грамотно, в соответствии с нормами литературного языка, так как правосознание граждан во многом зависит от правовой культуры (одной из составных частей которой является культура речи). Но, как показывают исследования, язык текстов закона весьма далек от эталонного литературного языка. Юридический язык обладает многими специфическими особенностями: частое употребление терминов, сложных синтаксических конструкций, тавтология. Все это затрудняет понимание иллокуции законодательного акта рядовыми носителями языка. На основе анализа мнений пользователей языка возможно создать «базовый» текст закона на литературном языке, устранив в новой статье все неточности и неясные формулировки. Таким образом, иллокуция закона станет более понятна рядовым пользователям и носителям языка.

Целью представленной статьи является рассмотрение различных точек зрения на юридический язык: язык, предназначенный только для специалистов, и язык, предназначение которого в обслуживании нужд рядовых граждан; рассмотрение особенностей интерпретации текстов законов.

Проблемы соотношения слова и закона волновали человечество уже с периода античности. В настоящее время все большую актуальность обретает изучение адаптированных или упрощенных текстов законов, так как неспециалистам важно знать и понимать, о чем говорится в тех или иных законодательных актах. Создатели законов также должны быть заинтересованы в написании простых и понятных законов.

По утверждению Н. Ивакиной, право нуждается в таких языковых средствах, которые бы точно обозначали правовые понятия и грамотно выражали мысль законодателя [4, с. 27]. Согласно одной из точек зрения на язык права, текст закона должен издаваться на литературном языке и быть понятен всем носителям языка. Другая же позиция состоит в том, что не только написание, но и толкование законов — дело специалистов с соответствующим образованием. Какой бы точки зрения не придерживались специалисты, все они сходятся во мнении, что язык права специфичен и нуждается в улучшении. Однако конкретные способы улучшения языка законов в работах исследователей не указываются.

Позиция «Юридический язык — язык специалистов» получила свое распространение в Германии. Известный немецкий специалист в области законодательной техники Отто Гирке считал, что законы написаны «абстрактным немецким языком юристов» [1, с. 295], который совершенно не понятен для рядового гражданина. А. Шнитцер утверждал, что законодательные акты написаны на специальном языке юристов, поскольку выражение воли законодателя на простом языке говорит о низком уровне развития народа. Все это дало В. Гедеману основание утверждать, что трудности, связанные с пониманием языка права, преодолеть невозможно.

Сторонники другой точки зрения считают, что юридический язык — это особый подстиль литературного языка. А. А. Ушаков считает, что существует особый функциональный стиль современного русского литературного языка, с помощью которого и выражаются мысли законодателя и законодательные категории. Подобной точки зрения придерживаются А. С. Пиголкин, Н. И. Хабибуллина, С. С. Алексеев, а также ряд зарубежных исследователей. Й. Гемар, Г. Маттила, Д. Меллинкофф в своих трудах утверждают, что юридический язык развился как форма литературного языка, обладающая своими особенностями. Естественный язык, функционирующий в юридической сфере, используется для реализации специфического содержания правовой коммуникации, которая предполагает отсутствие множественности интерпретации. Д. Меллинкофф считал также, что язык законодательства должен характеризоваться простотой и понятностью.

Тема понятного языка уже давно развивается в ряде стран. Большинство официальных документов перегружены различными канцеляризмами, сложными синтаксическими конструкциями, специальными терминами и повторами. Поэтому большинству людей, непривычных к подобному стилю, понять такие тексты очень сложно. Отсюда возникают путаница и множественные интерпретации. Концепция понятного языка предполагает, что эти тексты можно и нужно стилистически «перевести» таким образом, чтобы обычные граждане могли с легкостью в них разобраться.

В Британии давно существует движение за простой английский, даже появилась специальная организация под названием «PlainEnglishCampaign». В США в 2010 г. требования к понятности официальных текстов были закреплены на федеральном законодательном уровне Актом о простом письме, положившем начало реформе официального стиля. Аналогичная реформа прошла в Австралии. В России пока что нет движения как такового, хотя проблемы с пониманием официальных документов в связи с их стилистической спецификой неизменно возникают.

Необходимость реформирования языка законодательства отмечал Владимир Путин в своей статье «Демократия и качество государства»: «Его надо сделать если не благозвучным (в древнем мире законы часто писали стихами для лучшего запоминания), то хотя бы понятным для адресатов норм» [8].

Известный профессор словесности Максим Кронгауз говорит, что уже давно существует необходимость создания специального совета, в который могли бы войти лингвисты и юристы: «Я в свое время участвовал в проекте, в котором переписывал главу Гражданского кодекса о налогах на понятный язык. В книге параллельно с текстом закона шел его перевод на «русский язык»». Но, по утверждению Кронгауза, реализовать подобную инициативу будет достаточно сложно. Причина в том, что законов очень много и все они написаны тяжелым для понимания языком. Уже при составлении законопроекта юристы должны сразу консультироваться с лингвистами, чтобы изначально не усложнять язык законов.

Таким образом, применение любого закона, как правило, сопровождается необходимостью его толкования. Только в самых элементарных правоприменительных ситуациях отсутствует подобная необходимость.

Толкование или интерпретация права — это процесс, который направлен на понимание смысловыхнорм правасамим интерпретатором с последующим донесением этого смысла до обычных граждан. Необходимость толкования норм права связанна с различной формулировкой в законодательных актах, что приводит к разным пониманиям, зачастую противоположным, одних и тех же правовых норм. Выделяется четыре вида толкования:

1. Текстовые (грамматические) толкования. В этом виде толкования объектом исследования является текст. Здесь применимы правила стилистики русского языка. Интерпретатор изучает как лексические и синтаксические, так и смысловые структуры текста.
2. Специальные юридические толкования. Они направлены на понимание специальных терминов. Необходимо пользоваться специальными юридическими знаниями.
3. Телеологические (целевые) толкования. Главным принципом является понимание смысла закона, с его целевыми назначениями.
4. Функциональные толкования. Здесь рассматриваются условия, в которых осуществляются нормы права, а так же факторы, влияющие на ее содержание.

Для разъяснения содержания норм права употребляют следующие виды толкований.

1. Официальные — разъяснение смысла правовых норм, которое исполняются государственным органом. Официальные толкования можно выделить следующие: нормативные и казуальные.
   1. Нормативные — такое толкование должно осуществляться должностным лицом.
   2. Казуальные — разновидность официальных толкований, производящаяся уполномоченными органами власти.
2. Виды неофициального толкования можно выделить следующие:
   1. Обыденное — разъяснение содержания норм права, которое дают граждане в повседневной жизни.
   2. Профессиональное — разъяснение содержания норм права, которое дают профессионалы в области права: юристы, адвокаты, нотариусы, прокуроры и др.
   3. Доктринальное — разъяснение содержания норм права, основанное на развернутой аргументации выводов. Оно осуществляется профессионалами в лекциях, статьях, комментариях, учебниках и т. д.
   4. Обсуждение и принятие материалов законопроектов (доклады и прения по обсуждаемым законопроектам и т. д.).

Интерпретация (толкование) права в большинстве случаев зависит от уровня компетентности тех органов, которые им занимаются, а также их профессиональной подготовки, уровня культуры, эрудиции. Многие законы можно интерпретировать по-разному, зависит от того, кто и в каких целях ведет толкование.

Таким образом, актуальным становится подход к толкованию, как механизму регулировки человеческих отношений и поведения.

Можно допустить, что для улучшения языка законов помимо правовых экспертиз, которые заключаются в правовых оценках формы актов, его цели и задачи, предметы правовых регулирований, компетенции органов, принявших акт, содержащих в нем норм, порядка принятия, опубликования на предмет соответствия требованиям Конституции Российской Федерации и федерального законодательства [6], возможно проведение дополнительной лингвистической экспертизы.

Таким образом, для усовершенствования законотворческой и законоприменительной деятельности необходимо учитывать фактор адресата, а также признать неизбежным субъективизм интерпретации и множественность интерпретационных результатов.

Мы рассматриваем текст закона с позиции адресата. Адресат, читая текст, видит в законе эксплицитную информацию (т. е. сформулированную с помощью языковых средств, специально предназначенных для ее непосредственного выражения). Затем читатель пытается истолковать текст, т. е. получает имплицитную информацию (характеризуется пониженной коммуникативной значимостью и косвенностью кодирования). Адресат видит ту иллокуцию, которую может увидеть в силу своего жизненного опыта, образования, образа жизни, уровня культуры, в том числе и правовой, и т. п.

Испытуемым для интерпретации были предложены статьи из Гражданского Кодекса Российской Федерации. На первом этапе эксперимента им предлагалось ответить на вопрос: «В чем смысл данной статьи?» Полученные результаты обрабатывались с помощью метода научного описания, включающего классификацию, сопоставление и количественную обработку данных. На основании полученных результатов тексты предложенных статей изменялись, адаптировались для их лучшего понимания рядовыми носителями языка.

Части испытуемых была предложена статья 1150 Гражданского кодекса Российской Федерации о правах супруга при наследовании.

Статья 1150. Права супруга при наследовании. Принадлежащее пережившему супругу наследодателя в силу завещания или закона право наследования не умаляет его права на часть имущества, нажитого во время брака с наследодателем и являющегося их совместной собственностью. Доля умершего супруга в этом имуществе, определяемая в соответствии со статьей 256 настоящего Кодекса, входит в состав наследства и переходит к наследникам в соответствии с правилами, установленными настоящим Кодексом.

Результаты опроса показали, что данная статья сложна для восприятия. Об этом свидетельствуют множественные интерпретации текста, часто совершенно противоположные. Так один из опрошенных утверждает, что «Переживший своего супруга человек имеет право как наследовать имущество умершего, так и оставлять в своей собственности свою часть имущества, нажитого в браке. Одно другому не мешает. Доля совместного имущества, принадлежавшего умершему супругу, входит в наследство и передается наследникам по всем положенным правилам. А доля живого супруга никуда не передается и остается у него». Данное утверждение противоположно другому мнению «Все понятно. Суть: при смерти одного из супругов все имущество переходит к другому супругу».

Таким образом, часть опрошенных считает, что оставшийся в живых супруг получает всю долю умершего в совместно нажитом имуществе. Другие считают, что доля умершего делится между наследниками (по завещанию или по закону). Некоторым опрошенным непонятно являются ли наследниками гражданские или фиктивные супруги, а если да, то каким образом происходит раздел наследства. Подробнее статистика ответов отражена в таблице 1.

Таблица 1

Варианты интерпретаций статьи 1150

Количество ответов	Вариант ответа
3	Неясно, как делится доля умершего супруга
6	Все имущество переходит к выжившему супругу
5	Имущество делится по завещанию
6	Доля умершего супруга делится между наследниками по закону

На основе полученных данных возможно переработать текст статьи, упростив его и вместе с тем расширить, прояснив все сложные для неспециалистов места.

Так, например, если большой части опрошенных непонятно, наследует ли гражданский супруг часть имущества умершего, то в статье необходимо осветить этот момент: «Супруг имеет право на наследство только в том случае, если брак был оформлен официально. Брак, который был заключен иным образом (гражданский брак), не является основанием для того, чтобы можно было претендовать на наследство».

Подобным образом текст данной статьи перерабатывается полностью.

Адаптированный текст статьи:

Статья 1150. Права супруга при наследовании.

Переживший супруг получает право на наследование части доли умершего. При этом ему также принадлежит половина совместно нажитого в браке имущества.

Супруг имеет право на наследство только в том случае, если брак был оформлен официально. Брак, который был заключен иным образом (гражданский брак), не является основанием для того, чтобы можно было претендовать на наследство.

Право на наследство имеют рожденные в гражданском браке совместные дети, признанные официально наследодателем.

Гражданский супруг имеет право на получение либо всего наследства, либо определенной его части на основании завещания наследодателя, в котором тот по своему усмотрению указал наследников своего имущества.

Получение наследства гражданским супругом возможно, если он являлась нетрудоспособным иждивенцем наследодателя, и есть пакет документов, которые могут подтвердить данный факт. При этом срок, на протяжении которого гражданский супруг находился на иждивении, должен составлять не менее одного года до момента смерти наследодателя.

Доля умершего супруга входит в состав наследства и переходит к наследникам в соответствии с правилами, установленными настоящим Кодексом.

Таким образом, адаптированный текст статьи должен быть понятным для людей-неспециалистов в юридической сфере.

Испытуемым для интерпретации была предложена статья из Гражданского Кодекса Российской Федерации. Им предлагалось ответить на вопрос: «В чем смысл данной статьи?»

Испытуемым была предложена статья Гражданского кодекса Российской Федерации 1508. Общеизвестный товарный знак.

Статья 1508. По заявлению лица, считающего используемый им товарный знак или используемое в качестве товарного знака обозначение общеизвестным в Российской Федерации товарным знаком, товарный знак, охраняемый на территории Российской Федерации на основании его государственной регистрации или в соответствии с международным договором Российской Федерации, либо обозначение, используемое в качестве товарного знака, но не имеющее правовой охраны на территории Российской Федерации, по решению федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности могут быть признаны общеизвестным в Российской Федерации товарным знаком, если этот товарный знак или это обозначение в результате интенсивного использования стали на указанную в заявлении дату широко известны в Российской Федерации среди соответствующих потребителей в отношении товаров заявителя.

Товарный знак и обозначение, используемое в качестве товарного знака, не могут быть признаны общеизвестными товарными знаками, если они стали широко известны после даты приоритета тождественного или сходного с ними до степени смешения товарного знака другого лица, который предназначен для использования в отношении однородных товаров.

Мы видим, что закон трудный для восприятия. Многим опрошенным не понятно, что именно является товарным знаком. Из-за тавтологии, сложного построения предложений и использования неясных слов закон становится сложным для понимания. Для полного понимания закона необходима помощь специалистов.

Многие опрошенные пытаются пересказать суть предложенного текста. Есть также мнения, направленные не на содержание, а на форму текста: стиль, манера повествования, особенности использования отдельных слов. Ни один из опрошенных не выходит за рамки первичного текста.

Были выявлены множественные интерпретации текста. Некоторым опрошенным непонятно, что является товарным знаком. «Статья очень сложна для восприятия. Сколько не читала, не поняла, что является товарным знаком. Что вообще подразумевается под словосочетанием «товарный знак»? Что это, документ или предмет? Не понимаю, как у товарного знака может быть регистрация, как она выглядит и что из себя представляет? Что значит «стали на указанную дату»? Какие обозначения, используемые в качестве товарного знака, вообще существуют?».

Другим участникам опроса не понятны некоторые словосочетания: «Мало что понятно. Ясно, что речь идёт о том, какой товарный знак считается общепризнанным, а вот дальше не понятно ничего. Многие фразы противоречат друг другу — «охраняемый», «неохраняемый», «общеизвестный», «малоизвестный», из-за чего пропадает конкретность, текст «расплывается» и становится непонятным».

Кто-то считает, что товарный знак — это товарный чек, отличительный знак или логотип фирмы.

Статистика ответов представлена в таблице 2.

Таблица 2

Варианты интерпретаций статьи 1508

Количество ответов	Вариант ответа
3	Не понятно, что является товарным знаком
5	Товарный знак — товарный чек
4	Закон не понятен
3	Товарный знак — отличительный знак
3	Товарный знак — логотип фирмы
5	Не понятны некоторые словосочетания
3	Охрана товарного знака

После получении данных становится возможным переработка текста статьи, направленная на его упрощение и уточнение содержащихся в нем сложных элементов.

Адаптированный текст статьи:

Статья 1508. Общеизвестный товарный знак.

Обозначение, в том числе уже зарегистрированное как товарный знак, может быть признано общеизвестным товарным знаком по решению Роспатента.

Это решение принимается по заявлению лица, которое полагает, что используемое им обозначение является фактически общеизвестным в Российской Федерации товарным знаком.

Обозначение, которое указано в заявлении, может уже быть зарегистрировано в России как «обычный» (не общеизвестный) товарный знак либо по национальной процедуре, либо в соответствии с международным договором Российской Федерации.

Обозначение, заявленное в качестве общеизвестного товарного знака, не может быть признано общеизвестным несмотря на то, что оно отвечает всем признакам, указанным выше, если на ту дату, когда это обозначение стало общеизвестным, другое лицо подало заявку на регистрацию в качестве товарного знака аналогичного или сходного с ним до степени смешения обозначения для использования в отношении тех же или однородных товаров с более ранним приоритетом и до или после той даты, когда заявленное обозначение стало общеизвестным, это обозначение другого лица было зарегистрировано как товарный знак.

Если заявленное обозначение отвечает требованиям, установленным выше, то оно признается общеизвестным товарным знаком и ему предоставляется правовая охрана, предусмотренная для обычных, не общеизвестных товарных знаков.

Роль даты приоритета общеизвестного товарного знака играет указанная в решении Роспатента дата, на которую общеизвестный товарный знак стал широко известен в России.

Исключительное право на общеизвестный товарный знак может распространять свое действие и на другие товары, не однородные с теми, в отношении которых он был признан общеизвестным.

Адаптированный текст статьи должен быть направлен на уяснение смысла норм права самим интерпретатором и доведение этого смысла до обычных граждан.

На основе проведенного эксперимента можно сделать вывод о сложности текстов законов для понимания обычными гражданами, не имеющими специального образования.

Для усовершенствования законотворческой техники необходимо:

Во-первых, при составлении новых законодательных актов проводить дополнительную лингвистическую экспертизу, чтобы не перенасыщать текст закона специфическими элементами.

Во-вторых, для уже существующих законодательных актов разработать адаптированные тексты, в которых на основе мнений неспециалистов будут переработаны и упрощены сложные для восприятия и понимания места.

Таким образом, язык законодательства, несмотря на необходимость обслуживания им нужд людей-неспециалистов в области права, все еще остается слишком сложным для восприятия этой категорией граждан. Возникающие множественные интерпретации недопустимы при обращении к законодательным текстам, поэтому необходимо усовершенствовать законотворческую технику.

Литература:

1. Аширов Б. С., Чухвичев Д. В. Законодательная техника. — Центр ОБСЕ в Ашхабаде, 2011. — 316 с.
2. Голев Н. Д. Юридический аспект языка в лингвистическом освещении // Юрислингвистика-1: проблемы и перспективы: межвуз. сб. науч. тр. Барнаул, 1999.
3. Голев Н. Д. Юридический язык как единство и борьба противоположностей // Обыденное филологическое толкование // Язык. Право. Общество: сборник статей Всероссийской научно-практической конференции (г. Пенза, 09–11 марта 2014 г.) / под ред. к. филол. н. О. В. Барабаш, к.п.н. проф. Г. И. Канакиной. — Пенза: изд-во ПГУ, 2014. — С.85–93.
4. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) от 26.11.2001 № 146-ФЗ (ред. от 28.12.2013) // Собрание Законодательства Российской Федерации. — 03.12.2001. — N 49.
5. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 231-ФЗ ФЗ (ред. от 23.07.2013) // Собрание Законодательства Российской Федерации.- 25.12.2006. — N 52.
6. Ивакина Н. Русский язык российского права // Российская юстиция. — 2000. — № 7. — C. 26–28.
7. Керимов Д. А. Законодательная техника: научно-методическое и учебное пособие. — М.: Норма, Инфра-М, 1998. — 127 c.
8. Нормативные правовые основы проведения правовой экспертизы. Код достуапа: http://to68.minjust.ru/ru/provedenie-pravovoy-ekspertizy-normativnyh-pravovyh-aktov-subekta-rossiyskoy-federacii-i-ih-proektov
9. Первухина С. В. Характеристики адаптированного юридического текста. — Язык и культура. Выпуск № 1 (29) / 2015. С. 31–37.
10. Путин В. В. Демократия и качество государства. Код доступа: http://sroportal.ru/publications/demokratiya-i-kachestvo-gosudarstva/
11. Сидорова Л. Н. К определению понятия «интерпретация» //Структуры языкового сознания. М., 1990.
12. Соколов Н. Я. Профессиональное сознание юристов. М., 1988.
13. Соцуро Л. В. Неофициальное толкование норм права: учебное пособие. — М.: Профобразование, 2000. — 112 c.
14. Язык закона / под ред. А. С. Пиголкина. — М.: Юридическая литература, 1990. — 200 с.