Статья посвящена деятельности Временного правительства в период интервенции по отношению к северным педагогам. В ней раскрываются особенности влияния интервентов на повседневную жизнь преподавателей. Показаны типичные условия труда учителей.
Ключевые слова: Европейский Север, интервенция, учителя, повседневная жизнь.
Революционные процессы в России в период 1918 года, Гражданская война и интервенция ключевым образом оказали влияние на жизнь в стране. Не обошли стороной эти перемены и интеллигенцию. Одной из главных проблем является изучение взаимоотношений учителей и правительства, а также учителей по отношению к их непосредственной педагогической деятельности.
В 1918 году учительство, являлось наиболее многочисленной группой из числа интеллигенции. Хотя данных по количеству учителей ни один источник не приводит, но есть информация в Вестнике Народного Просвещения за 1918 год, что с губернии и уездов призыву подлежат 7000 учителей. Участие северных педагогов в процессе революции заключалось в попытках через свои профессиональные организации и органы местного самоуправления внести посильный вклад в реформирование народного образования на демократических основах [16].
Процессы взаимоотношений между правительством и педагогами на Севере страны складывались нелинейно, зачастую ставя неоднозначные вопросы и открывая новые проблемные области. Эти конфликты, прежде всего, были связаны с педагогической профессиональной деятельностью — уровнем представительства учителей в Советах по народному образованию, и идущими тогдаперевыборами. Учителя и педагоги, прежде всего Всероссийский учительский союз с его 75 тыс. членов, массово сопротивлялись большевистской власти [14, л. 31].
Определяющим суть и положение новой коммунистической школы в начало правления советской власти являлся декрет, утвержденный 16 октября 1918 г. Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом декрет «О единой трудовой школе РСФСР». По принятому документу образование отныне являлось совместным и бесплатным с протяженностью в 9 лет: 5 лет начального образования сменялись 4 годами среднего. Связанный с обучением производственный труд, мотивированный отказом от давления над личностью ученика, притом оказывающий планомерное стимулирование по развитию и социально организовывающий, должен был стать основой для взращивания и воспитания нового человека. По тому, одним из приемов служил пример введения в школах мер самоуправления, и даже местные выборы педагогов [16].
Новая школа отвечала ожиданиям многих прогрессивных учителей, защищавших синтез теории и практики как основы здорового образования, однако конкретно в Архангельской губернии, характерной чертой реформ образования являлось противостояние учительской интеллигенции против большевистских преобразований [2].
На перевыборах 1918 года на основе профессиональных компетенций учителей, исключавшей оценку их политических взглядов, к лету был достигнут наиболее демократичный уровень сотрудничества с советской властью. В частности, вопрос об учительскихперевыборахбыл решен в положительном для педагогов смысле.
После революции школа испытывала большие материальные трудности: здания приходили в негодность, отсутствовала большая часть внутреннего материального оснащения, для учеников не хватало учебников, чернил и бумаги. Учителям не выдавалась заработная плата и многие кадры были не пристроены вовсе, их по всей губернии насчитывалось более пятисот [8]. Правительство предлагало организовать на местах Бюро Труда. Распределять кадры должны были сами учителя. Так как именно из них и должен был состоять данный орган [8].
После окончания действия советской власти в Архангельской губернии в июне 1918 года и образованияантибольшевистской области на Севере учительство рассчитывало, что новая власть будет не только плодотворно сотрудничать с педагогами, но и продолжит политику Государственного комитета по народному образованию, созданного в ноябре 1917 года [2]. Руководителем комитета был выбран Панов Зосима Михайлович. На Севере орган не был многочисленным и с приходом антибольшевистского правительства в июне 1918 года, прекратил свою деятельность [1]. Это был орган министерства народного просвещения Временного правительства России, в котором принимало активное участие само учительство. Учителя рассматривали проекты обеспечения прав в области образования всех национальностей России, единство организационных начал школ различных ступеней и типов, демократизация и децентрализация школьного дела. Но было и то, что не устраивало Северных педагогов, а именно они критиковали деятельность Анатолия Луначарского — наркома просвещения. На съездах, они часто критиковали его проекты, такие как автономность школы, увольнение старых кадров, которые были против новой системы образования, хотя, как писали сами учителя, такой программы еще не существовало, перехода не произошло. Поэтому и говорили, что раньше у учителей было место для творчества на уроке, а сейчас, они заняты только тем, что придумывают то, чего еще нет и в помине [6,9].
В то же время учителя конфликтовали с земством из — за затруднения в области финансирования, которое в то время переживала Северная область [15, л. 12]. В Архангельской губернии земства не прекратили свое существование с приходом новой власти, до окончательной победы большевиков они продолжали свою деятельность. Временное правительство возложило на них обязанность присматривать за нуждами школ, а так же разрешило вмешиваться в их внутреннюю деятельность. Это вызвало конфликт между земством и учителями. Учителям не нравилось, что Земства выносят решения по распределению денежных средств между школами не правильно, так как одни школы нуждаются в деньгах больше, чем другие. Поэтому Совет Учителей предлагал Земствам, чтобы распределением денежных средств занимался Совет, но выносили решения вместе, а Земства тем временем больше углубились в решение сложных школьных вопросов [5].
Помимо данных затруднений, учителя и педагоги испытывали настолько же актуальную тогда проблему об обязательном призыве на военную службу [14, л. 212]. Несмотря на то, что среди преподавателей были те, кто поддержал политику Временного антибольшевистского правительства и шел на службу добровольно, так же были и те, кто был не готов покинуть в любое время стены учреждения образования [13, л. 5]. В эти годы в сфере образования особо остро ощущалась проблема нехватки кадров, что в обязательном порядке приводило к ухудшению как самого качества образования, так и, непосредственно, к дальнейшему отсутствию квалифицированных кадров. Со временем, практика призыва учителей перешла и на самих учеников, достигших полного уровня образования на последнем году обучения [12, л. 142].
С целью удержания кадров на местах активно практиковалась подача просительных писем на конкретного педагога по причине его учебной и производственной загруженности, предстоящих экзаменов и нужды в нем, как в специалисте. Тем не менее, данный способ срабатывал крайне редко, защита страны с Северного фронта была наиболее необходима по решению правительства. Призыв учителей являлся постоянной составляющей жизни того времени, по тому материальное вознаграждение, как правило, передавалось семье педагога по тем же подаваемым просительным письмам [13, л. 8].
В числе прочих повинностей обязательных к исполнению по постановлению правительства, призыв на которую мог также произойти совершенно внезапно, находилась и служба в числе присяжных заседателей, которую несли в форме гражданского долга на безвозмездной основе [13, л. 68].
Повседневную жизнь учителей помимо прочего в отсутствии призывного положения или заседания в присяжных сдерживал и введенный при военном положении комендантский час, что создавало дополнительные трудности, так как педагога могли задержать без специального разрешения [14, л. 11, 87, 196]. Данная практика таким же образом не оказывала положительного действия на развитие образовательной сферы.
Следует отметить, что положениеинтеллигенции не стоит рассматривать исключительно в качестве жертвы давления политического режима. Методами своей деятельности она напротив способствовала становлению данного режима, налаживанию отношений между властью и народом.
В значительной степени на работу северных педагогов влиял и материальный фактор. Поднятие уровня материальной обеспеченности этого слоя населения после Октябрьской революции не последовало. Министерство народного просвещения, Временное правительство, органы местного самоуправления в результате оказались неспособными улучшить материальное положение учителей. Народный комиссариат просвещения был наделен большим бюджетным ассигнованием, превосходившим расходы на народное образованиецарскогои Временного правительств. Совнарком во время 1918–1921 годов предпринимал ряд постановлений, направленных на повышение заработной платы педагогов [11]. Однако с октября Временное правительство все — таки попыталось улучшить материальное положение учителей, исходя из минимального прожиточного минимума. Прожиточный минимум в Архангельске был 709 р. 20 к. в месяц [4,7].
Решившись наразобщениепедагогического сообщества средством создания Союза учителей-интернационалистов, власть совершила ряд ошибок. Повлекших за собой неминуемые изменения в стабильно существовавшей системе педагогов не удовлетворял ряд заявлений руководстваВУС, учителя считали, что профсоюз должен в обязательном порядке защищать их права, а не увязать в политических спорах. Свое влияние показало и многолетнее неприятие политики, как фактора оказывающего препятствия к профессиональному совершенствованию [3].
Данные настроения педагогов и учителей были использованы властью, предложившей идею создания профессиональной организации, лояльной по отношению к советской власти — Союза работников просвещения и социалистической культуры, которая сразу бы охватывала широкий спектр обязанностей. В Архангельской губернии этот процесс завершился в 1920 году. Идеологическое давление на учительство стало более гибким. Основная же масса интеллигенции пыталась не стоять лишь на одной идеологии, а стремилась служить общественному благу, как она умела и понимала — с помощью знаний.
История учительства Архангельской губернии неотъемлемо связана с историей народного просвещения, так как именно в этой сфере протекала их профессиональная деятельность. В 1918–1921 годах система образования в стране и на Европейском Севере подвергалась реорганизациям со стороны властей различной политической ориентации.
Литература:
- Вестник Временного Правительства Северной Области. — 1918. — № 21. — С. 3.
- Вестник Народного Просвещения Союза Коммун Северной Области. — 1918. — № 1. — С. 67–117.
- Волковский, А. Н. Формирование советского педагога в первые годы после Октября (по материалам и личнымвоспоминаниям). — М.: Педагогика, 1991–352 с.
- Голос Отечества. — 1918. — № 13. — С 7.
- Голос Северного учителя. — 1918. — № 9. — С.1–3.
- Голос Северного учителя. — 1918. — № 10. — С. 3.
- Голос Северного учителя. — 1918. — № 11. — С. 4.
- Голос Северного учителя. — 1918. — № 12. — С. 2–4.
- Голос Северного учителя. — 1918. — № 17. — С. 1–2.
- Голос Северного учителя. — 1918. — № 21. — С. 2.
- Голос Северного учителя. — 1918. — № 37. — С. 1
- Государственный архив Архангельской области (ГААО) Ф. 127. О. 1. Д. 163.
- ГААО. Ф. 127. О. 1. Д. 1597.
- ГААО. Ф. 127. О. 1. Д. 1643.
- ГААО. Ф. 158. О. 1. Д. 128.
- Гуркина, Н. К. Культурно-просветительная деятельность в городах Европейского Севера России на рубежеXIX-XXвеков. — М.: АСТ — ПРЕСС, 2010. — 12–21 с.
