Становление практик помогающего вмешательства в России (на примере Отдела защиты детей Общества попечения о бедных и больных детях в Санкт-Петербурге)

 

Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ «Практики помогающей интервенции в семьи группы риска и готовность к ним современной российской семьи», проект № 14-33-01320.

 

Вопросам семейной политики в России сегодня уделяется достаточно пристальное внимание. Существуют различные системы и модели работы с семьей и детьми на помогающей интервенции. Однако предпосылки такой деятельности появились достаточно давно, которые выражались в функционировании следующих социальных институтов: церковь, государство и общество.

Как пишет отечественный историк-исследователь Ю.М. Гончаров, «На протяжении столетий семья является самым прочным звеном общества и наиболее эффективным средством, с помощью которого сохраняется и передается культура народа» [2, с.4] и поэтому, решая проблемы современной российской семьи, необходимо обращаться к предшествующему опыту урегулирования данного вопроса.

Система государственного призрения в России, решающая вопросы, связанные с семьей и детьми, складывалась на протяжении нескольких сотен лет. В период правления Петра I стала активно формироваться государственная политика, направленная на оказание помощи детям, создание сети учреждений социальной направленности. Активное формирование государственной политики в этой области началось еще в период правления Петра I, когда начался процесс создания сети учреждений призрения для детей.

При Екатерине II были созданы Приказы общественного призрения (1775 г.), — государственные органы помощи нуждающимся, — в которых забота о детях включала в себя «установление» и «надзирание» за деятельностью народных школ и сиротских домов для призрения и воспитания сирот мужского и женского пола [8].

Но системные характеристики, соответствующие реалиям капиталистического этапа развития России, призрение детей получает лишь в пореформенный период.

Во время реформ 1860-х — 1870-х гг. происходит реорганизация административной системы и государственного управления. Соответственно меняется и управление общественным призрением.

В 1864 г. Указом Александра II были учреждены Земские органы самоуправления (Положение о губернских и земских учреждениях) [9], а в 1870 г. — городские.

Теперь в стране существовало 2 вида государственного призрения: земско-государственный и «приказный», т. е. собственно государственный. Приказы общественного призрения работали с детьми, которым, помимо призрения, нужна была воспитательная работа. Земства же расширяли систему призрения в сфере воспитания детей: организовывались ясли, детские сады, сиропитательные приюты для детей-подростков, земледельческие колонии и ремесленно-исправительные приюты (для малолетних преступников), общежития при школах (для детей, живущих далеко от школы) и т.д. [5, с.40].

Наряду с формированием данных институтов, которые обеспечивали (хоть и на минимальном уровне) социальную поддержку детей, в России принимается ряд нормативно-правовых документов, таких как Высочайше утвержденное 1 июня 1882 года мнение Государственного совета О малолетних, работающих на заводах, фабриках и мануфактурах [10], Высочайше утвержденное 12 июня 1884 года мнение Государственного совета О школьном обучении малолетних, работающих на заводах, фабриках и мануфактурах, о продолжительности их работы и о фабричной инспекции [11], Высочайше утвержденное 3 июня 1885 года мнение Государственного совета О воспрещении ночной работы несовершеннолетним и женщинам на фабриках, заводах и мануфактурах [12], Правила о вознаграждении потерпевших вследствие несчастных случаев рабочих и служащих, а равно членов их семейств в предприятиях фабрично-заводской, горной и горнозаводской промышленности от 2 июня 1903 г. [4], которые были подчинены той же цели. Например, в мнениях Государственного Совета говорится о минимальном возрасте работников некоторых отраслей промышленности, прописываются условия труда женщин и детей, а также определяются обязанности инспекции, имевшей целью надзор за занятиями и обучением малолетних, работающих на мануфактурах, фабриках и заводах, а в законах о страховании рабочих прописывались статьи, касающиеся детей — работников предприятий, в которых были определены основные критерии получения денежной компенсации рабочими и членами их семей (в том числе и детям) в случае увечья, болезни или смерти рабочего.

Также согласно Закону 2 июня 1903 года «Правила о вознаграждении потерпевших вследствие несчастных случаев рабочих и служащих, а равно членов их семейств в предприятиях фабрично-заводской, горной и горнозаводской промышленности», были предусмотрены пособия для рожениц в размерах от половины до полного заработка. Эти пособия выдавались в течение четырех недель после родов, и в течение этого же времени им было запрещено работать на фабриках и заводах. Также беременные женщины могли прекратить работу, если чувствовали роды, за две недели до их наступления, и в это время им выплачивалось пособие из кассы [4, с.3].

Равным образом, основываясь на «чувстве заботы о роженицах» и в связи с недостатком мест, в которых женщина могла получить квалифицированную помощь при родах, в России стали открываться родильные приюты.

В конце 1860-х годов специалисты начали поднимать вопрос о том, что родильных приютов катастрофически не хватает. Например, в столице число койко-мест было настолько мало, что «… женщины-роженицы сплошь и рядом разрешались от бремени в полицейских будках, во дворах домов и на улицах, разыскивая свободного места в <…> родовспомогательных заведениях.» [6, с.5] К 1875 году в Санкт-Петербурге число родильных приютов увеличилось с 4 до 11, которые были открыты благодаря пожертвованиям частных лиц, однако их дальнейшее финансирование производилось за счет средств, выделяемых на содержание 4 приютов, существовавших до 1875 года. Поэтому, с 1883 года все родильные приюты перешли в «ведение» города.

Большинство рожениц, поступавших в такие родильные заведения в конце 1890-х годов, принадлежали к крестьянскому сословию и «по роду занятий» относились к фабричным работникам [6, с.10-11]. То есть рожать в приюты приходили преимущественно женщины рабочего класса, живущие, зачастую, не в самых благоприятных, с точки зрения гигиены, условиях. Поэтому оказание им качественной медицинской помощи, профилактика послеродовых заболеваний, играла важную роль в деле заботы о семье.

Вышесказанное могло предотвратить одну из проблем рассматриваемого периода — «гибель» детей, о которой говорит доктор медицины Г.И. Дембо: дети «гибнут» в силу недостаточного «надзора», социальных и иных условий, и эта проблема «…требует к себе внимания общества <…> в самой многообразной форме» [3, с.248].

Как мы видим, уже в конце XIX века «…заботы о наивозможном благосостоянии детей, физическом и духовном, …» [13, с.1] признавались актуальными и необходимыми. Предпринимались и «попытки к защите» детей от жестоко обращения.

В 1882 году в Санкт-Петербурге появилось Общество попечения о бедных и больных детях, задачей которого было оказание материальной помощи бедным детям, их родителям и родственникам для того, чтобы иметь возможность «выполнить лежащий на них долг воспитания и попечения» [14, с.43].

В первые годы своего существования Общество ставило перед собой задачу оказания материальной помощи малоимущим семьям [7, с.3]. Вскоре члены Общества попечения о бедных и больных детях осознали, что материальная помощь будет эффективной только в том случае, когда будет устранено «грозное препятствие в лице порочных родителей». Поэтому появилась «потребность перейти от пассивного попечения к активной защите» [7, с.4], и с марта 1893 года Общество попечения о бедных и больных детях, в рамках деятельности Отдела защиты детей, ставило перед собой следующие задачи [7, с.6]:

1) ограждение детей от жестоко обращения, от их эксплуатации, «от развращающего и <…> вредного влияния на них взрослых»; 2) надзор за исполнением своих обязанностей законных представителей несовершеннолетних; 3) открытие приютов или убежищ для несовершеннолетних, находящихся в трудной жизненной ситуации; 4) временная передача в семьи детей, находящихся в трудной жизненной ситуации; 5) сопровождение детей по окончании срока пребывания в семье и в исправительно-воспитательных заведениях Общества; 6) поиск опекунов и опекунских семей для детей-сирот и «бесприютных» детей; 7) обеспечение воскресного отдыха детей, обучающихся или работающих в ремесленных и т.п. заведениях; 8) ходатайство перед правительством о применении к детям соответствующего их возрасту порядка «уголовной судимости и наказания».

Полномочия по решению поставленных задач были разделены между бюро, Участковыми попечителями и Общим собранием.

В Отделе защиты детей работали особые специалисты — участковые попечители Общества, которые получили от Санкт-Петербургского градоначальника открытые листы для «беспрепятственного доступа в места, где детские интересы могут быть нарушаемы» [14, с.44]. К 1893 году их число составляло 50 человек. За каждым из попечителей был закреплен район, в рамках которого специалист осуществлял свою деятельность. В пределах своего участка у каждого попечителя на контроле состояли фабрики, мастерские и другие заведения, в которых была вероятность нарушения детских прав и интересов, что позволяло специалистам «Всесторонне расследовать каждый сомнительный случай» [7, с.10].

На совместных заседаниях Бюро и попечителей обсуждались текущие дела, случаи, а также прецеденты, возникающие в работе участковых попечителей, решались вопросы о том, необходимо ли изымать ребенка из семьи или «можно ограничиться нравственным воздействием на старших членов семьи» [7, с.9]. Во втором варианте развития событий, попечитель был обязан систематически общаться с семьей несовершеннолетнего, а также «иметь регулярный надзор за дальнейшим его положением в семье» [7, с.9]. Попечители исходили из положения, что никакие приюты и убежища не смогут заменить ребенку его семьи.

Если ребенка все-таки изымали из семьи, то детей, в зависимости от случая, могли «устроить» в: а) семьи; б) приюты Общества; в) временное Убежище Отдела.

В 1893 году из 32 случаев «удостоверенного расследования тяжелого положения детей» 19 удалось решить мирным путем, остальные 13 — путем изъятия ребенка из семьи [7, с.11]. Для иллюстрации последнего приведем несколько примеров, являющихся извлечениями из некоторых протоколов участковых попечителей Отдела защиты детей Общества попечения о бедных и больных детях в Санкт-Петербурге [7, с.12-16]:

1.                 «Крестьянин Калужской губ. N, 37 лет, имея жену и двух девочек 11 и 7 лет, предавался пьянству и разврату. Дети росли без призора, их плохо кормили, а еще хуже одевали и часто беспричинно били. Они терпеливо сносили жестокость родителей, но вскоре к этому жестокому обращению присоединилось еще горшее зло: отец то ласками, то угрозами стал склонять свою 11-ти летнюю дочь к разврату. Мачеха не только не препятствовала ему в этом, но даже прямо потворствовала. N был привлечен к суду и приговорен к тюремному заключению. Принимая во внимание, что мачеха также обнаружила полную непригодность к попечению о своих детях, Отдел счел опасным оставить их у нее, и решил принять девочек под свою защиту.

Старшая из них помещена в Райволовское убежище, а младшая — в Убежище Отдела, откуда она была, впоследствии, переведена в село Федоровское, в добропорядочную крестьянскую семью.»

2.              «В одном из флигелей известного дома Вяземского[1], вмещающем в себе около двух тысяч жильцов, проживала крестьянская вдова совместно со своей пятилетней дочерью. Мать и девочка помещались в комнате, в которой, кроме них, ютилось еще 20-30 человек, без различия пола и возраста. Обыватели этой комнаты, принадлежащие к подонкам столичной голотьбы, вели на глазах у девочки самый распутный образ жизни. При такой обстановке, и не имея никаких занятий, мать промышляла развратом, и девочка была зачастую очевидицей крайне циничных сцен. Вечно полупьяная мать, видимо, тяготилась дочерью, плохо кормила и даже выражала прямую к ней враждебность.

Ребенок был отобран и, с согласия матери, помещен в убежище Отдела.»

3.            «Крайне печальный пример систематического истязания целой семьи представляет раскрытый одним из попечителей случай, где отец и мать не уступали друг другу в изобретении мер жестокости в отношении своих четырех малолетних детей. Малюток, из коих один не достиг еще 4 лет, беспрестанно били, выгоняли в одних платьях на мороз и даже заставляли ночевать на улице.

Отдел принял участие в судьбе этих детей: старшая девочка, 12 лет, была определена в профессиональную школу, а один из мальчиков помещен в Убежище Отдела; остальные двое помещены в приют.»

Согласно нормативно-правовым документам дореволюционного периода, «как бы жестоко не обращался родитель со своим ребенком — родительские права будут всегда укрывать его от вмешательства постороннего лица или учреждения» [3, с.257], то есть родительская власть над ребенком прекращалась только после смерти родителя и была неприкосновенной. Для решения этой проблемы специалисты Отдела направили Уголовному суду ходатайство, в котором просили о том, чтобы при достаточных доказательствах жестокого обращения с ребенком и злоупотреблением родительскими полномочиями, виновников могли и должны были лишать родительских прав «в виде предварительной меры, до постановления приговора, и о введении института добровольного отречения от родительской власти в пользу приютов и учреждений, преследующих задачи детского призрения» [3, с.257]. Таким образом, Отделом защиты детей Общества попечения о бедных и больных детях в Санкт-Петербурге был поднят вопрос о защите детей на законодательном уровне, в результате чего были пересмотрены гражданские и уголовные законы и новый проект Устава об опеках и попечительствах предусматривал ограничение родительской власти как по отношению к личности ребенка, так и к его имуществу.

Заканчивая обзор практической деятельности Отдела защиты детей можно сказать о том, что уже в конце XIX-начале XX веков в работе с семьей и детьми прослеживаются основания для формирования системы практической помощи семье и детям: а) превалировал семейно-ориентированных подход; б) предпринимались все необходимые действия для того, чтобы ребенок оставался и воспитывался в кровной семье; в) появились специалисты, которых, в силу профессиональных обязанностей, можно рассматривать как кураторов случая и супервизоров; г) начала складываться система практик помогающей интервенции в семьи группы риска.

Таким образом, к концу XIX — началу XX веков в России 1) складывается система как государственной, так и общественной социальной помощи и поддержки семьи и детей, ставшей прообразом современной, элементы которой активно используются и сегодняшними специалистами, работающими в данной сфере, 2) наблюдаются предпосылки для становления и развития практик помогающего вмешательства в семьи группы риска. К сожалению, этот процесс был прерван событиями 1917 года, однако изучение данного опыта актуально для решения задач, стоящих перед современной социальной работой с семьей и детьми.

 

Литература:

 

1.                Быков А. А. Практики жизнеустройства детей-сирот в дореволюционной России (на примере деятельности Ведомства учреждений императрицы Марии и Императорского Человеколюбивого общества) / А. А. Быков, А. В. Жукова // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2015. № 1. С. 145-153.
2.                Гончаров Ю.М. Городская семья Сибири второй половины XIX — начала ХХ в.: Монография. Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 2002. — 384 с.
3.                Дембо Г. Защита детей от жестокого обращения / Г. Дембо // Общественное и частное призрение в России / Гл. упр. по делам местного х-ва. — СПб. : Тип. Имп. Акад. наук, 1907. С. 248-259.
4.                Дементьев Е.В. Законы о вознаграждении рабочих, потерпевших от несчастных случаев / Е.В. Дементьев. — СПб., 1907. — 264 с.
5.                Жукова А.В. Система государственного призрения детей в пореформенной России / А.В. Жукова // Наука, образование, общество: проблемы и перспективы развития: сборник научных трудов по материалам Международной научно-практической конференции 28 февраля 2014 г.: в 12 частях. Часть 5 , М-во обр. и науки РФ, Тамбов: Изд-во ТРОО «Бизнес-Наука-Общество», 2014. С. 39-40.
6.                Кривошеин М.П. О призрении рожениц в городских родильных приютах С.-Петербурга : дис. … д-ра медицины / М.П. Кривошеин. — СПб, 1897. — 120 с.
7.                Отчет отдела защиты детей общества попечения о бедных и больных детях в С.-Петербурге. за 1893 год. — Санкт-Петербург : Тип. В. Киршбаума, 1894. — 32 с.
8.                Полное собрание законов Российской империи, Т. XX. с 1775 по 1780. От № 14.233 до 15.105. СПб, Печатано в Типографии II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. 1041 стр. [Электронный ресурс] // Российская национальная библиотека. — Электрон. данные. — URL: http://www.nlr.ru/e-res/law_r/search.php (дата обращения: 25.08.2015).
9.                Полное собрание законов Российской Империи. Собрание второе. Том XXXIX. Отделение первое. 1864. От № 40457-44518. Спб, В Типографии II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1867. 973 стр. [Электронный ресурс] // Российская национальная библиотека. — Электрон. данные. — URL: http://www.nlr.ru/e-res/law_r/search.php?part=803&regim=3 (дата обращения: 25.08.2015).
10.            Полное собрание законов Российской Империи. Собрание третье. Том II. 1882. От № 586-1292 и Дополнения. Спб, 1886. [Электронный ресурс] // Российская национальная библиотека. — Электрон. данные. — URL: http://www.nlr.ru/e-res/law_r/search.php (дата обращения: 29.10.2015).
11.            Полное собрание законов Российской Империи. Собрание третье. Том IV. 1884. От № 1934-2642 и Дополнения. Спб, 1887. [Электронный ресурс] // Российская национальная библиотека. — Электрон. данные. — URL http://www.nlr.ru/e-res/law_r/search.php (дата обращения: 29.10.2015).
12.            Полное собрание законов Российской Империи. Собрание третье. Том V. 1885. От № 2643-3435 и Дополнения. Спб, 1887. [Электронный ресурс] // Российская национальная библиотека. — Электрон. данные. — URL http://www.nlr.ru/e-res/law_r/search.php (дата обращения: 29.10.2015).
13.            Сорокин В. М. Охрана детства / В. М. Сорокин. — Санкт-Петербург : Экспедиция заготовления государственных бумаг, 1893. — 266, [1] с.
14.            Тютрюмов И. М. О защите детей : доклад председателя юридического общества И. М. Тютрюмова / Тютрюмов И. М. — [Б. м. : б. и., 1898]. — [13] с.

[1] Вяземские дома, или Вяземские трущобы, - одно из самых злачных мест Петербурга конца XIX- начала XX вв. Они образовались в конце XIX в. после выкупа князем Л.Д. Вяземским большого участка земли между Сенной площадью и Фонтанкой в начале Забайкальского (ныне Московского) проспекта у семьи Полторацких. Князь застроил территорию доходными домами в два этажа, в которых, за незначительную плату, одновременно могло находиться до 20 тысяч человек.