Конституции РФ [10] провозглашает, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Данное положение Конституции предопределяет важнейшую задачу государства — защиту прав личности, в том числе и права на жизнь и здоровье. Убийство является наиболее общественно опасным из всех посягательств на личность. Убийство определяется как умышленное причинение смерти другому человеку (ч.1 ст.105 УК РФ).
Обращаясь к статистике по данной теме исследования, подчеркнем, что только за 3 мес. 2016 г. (январь-март) в результате преступных посягательств уже погибло 7,8 тыс. человек, а здоровью 11,7 тыс. человек был причинен тяжкий вред. Зарегистрировано 105753 преступлений против личности, из них 2953 убийства и покушения на убийство, 7623 — умышленное причинение тяжкого вреда здоровью [8].
Уголовное законодательство России [2] предусматривает ответственность за посягательство на личность, совершенное не только активными действиями виновного, но и путем бездействия. При квалификации таких деяний и их разграничении со смежными составами преступлений часто возникают сложности, поскольку по объективной стороне убийство или вред здоровью в результате преступного бездействия субъекта внешне вроде бы идентичны.
От умышленного убийства необходимо отграничивать причинение смерти по неосторожности (ст.109 УК РФ). Особые трудности возникают при отграничении убийства с косвенным умыслом от причинения смерти по легкомыслию. И в том, и в другом случае виновное лицо не желает наступления такого результата. Но при косвенном умысле виновный сознательно допускает наступление смерти, хотя и не предпринимает никаких действий, направленных на предотвращение осознаваемых последствий. При неосторожности в виде легкомыслия виновный не относится к смерти потерпевшего безразлично, он рассчитывает на свои силы, знания, умения, профессиональный опыт, на то, что в результате принятых им мер либо в результате действий других лиц или каких-то иных факторов смертельный исход не наступит. Но в силу того, что виновный в этих случаях не проявляет должной предусмотрительности, недостаточно учитывает свои возможности, предвидимое последствие всё же наступает [9]. На этот счет в постановлении Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» [3] указано, что при решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения (п. 3). При определении содержания умысла виновного по делам о преступлениях против личности суд должен исходить не только из объяснений обвиняемого, но и из совокупности всех обстоятельств совершенного преступления.
В качестве примера можно привести дело по обвинению Б., которое поступило в суд с квалификацией по ст. 105 ч. 1 УК РФ, а приговором суда действия были квалифицированы по ч. 1 ст. 109 УК РФ. В приговоре было указано, что Б. не имел умысла на причинение смерти гр. Ф., что подтверждается тем, что перед тем как передать ей пистолет, он вынул обойму, таким образом, желая предотвратить возможное причинение смерти, после причинения смерти он сам вызвал скорую помощь, и до се приезда попытался самостоятельно оказать первую помощь. Все это подтверждает показания Б., что он забыл о наличии боевого патрона в стволе, несмотря на то, что самостоятельно дослал патрон в патронник, в нарушение инструкции при конвоировании обвиняемых в суд [11].
Субъективная сторона убийства в соответствии со ст. 105 УК РФ характеризуется только умышленной виной. Умысел при убийстве может быть как прямым, так и косвенным. При прямом умысле виновный осознает, что посягает на жизнь другого человека, предвидит, что его деяние содержит в себе реальную возможность или неизбежность наступления смерти, и желает ее наступления. При косвенном умысле на убийство виновный осознает, что своим деянием ставит в опасность жизнь человека, предвидит, что от этого деяния может наступить его смерть, и хотя и не желает ее наступления, но сознательно допускает либо безразлично относится к ее наступлению. Именно по субъективной стороне наибольшую трудность на практике представляет разграничение убийства, в том числе покушения на убийство, от преступления, предусмотренного ч.4 ст.111 УК РФ — умышленное причинение тяжкого вреда здоровью человека. Именно здесь возникают наибольшие сложности в квалификации.
Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27 января 1999 г. N 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» указал, что необходимо отграничивать убийство от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, имея в виду, что при убийстве умысел виновного направлен на лишение потерпевшего жизни, а при совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, отношение виновного к наступлению смерти потерпевшего выражается в неосторожности (п. 3). Направленность умысла определяется с учетом всех конкретных обстоятельств дела. Если избранные орудия, характер ранения, его локализация и другие данные свидетельствуют, что умысел виновного был направлен именно на причинение вреда здоровью, ответственность за убийство исключается. Так, например, именно по ч. 4 ст. 111 УК РФ практика квалифицирует: единичный удар кулаком в область шеи, повлекший смерть, множественные удары руками и ногами в разные части тела потерпевшего, повлекшие его смерть; умышленное нанесение удара ножом в бедро, повлекшее смерть человека от острой кровопотери; нанесение удара ножом в руку, в результате которого от повреждения артерии наступает смерть, и др.
В отличие же от неосторожного причинения смерти, преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 111 УК РФ, предполагает совершение виновным умышленных действий, направленных на причинение вреда здоровью. Только при таком положении последующее наступление смерти при условии наличия причинной связи с действиями виновного и его неосторожной вины в отношении этого результата может рассматриваться как квалифицированный вид причинения тяжкого вреда здоровью. Если у виновного не было умысла на причинение тяжкого вреда здоровью (о чем могут свидетельствовать фактические обстоятельства дела), но в результате его неосторожных действий наступила смерть потерпевшего, содеянное надлежит квалифицировать по ст. 109 УК РФ.
Иначе говоря, при решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения. Характер причиненных телесных повреждений сам по себе может служить достаточным основанием для вывода о направленности умысла. Если виновный сознает опасность для жизни потерпевшего от причиняемых травм, то это свидетельствует о том, что он предвидит возможность смерти. «Сознание опасности для жизни» и «предвидение возможности смерти» — разные словесные выражения одного и того же психического отношения виновного к своему деянию.
Среди подгруппы повреждений, относящихся к причинению тяжкого вреда здоровью по признаку опасности для жизни, относительно часто встречаются такие, опасность которых для жизни человека достаточно очевидна. Это различного рода проникающие ранения черепа, грудной клетки, живота и некоторые другие травмы, с которыми обычно сталкивается судебная практика. Сознательное причинение такого рода травмы свидетельствует о наличии интеллектуального элемента умысла на причинение смерти, т. е. виновный предвидит возможность смертельного исхода. И даже если не установлено, что он желал смерти жертвы, не следует забывать о том, что при сознательном допущении смертельного результата содеянное представляет собой убийство с косвенным умыслом, а не преступление, предусмотренное ч. 4 ст.111 УК РФ.
Тем не менее, изучение практики показывает, что случаи неправильного определения формы вины лица, причинившего смерть по неосторожности допускаются нередко. Причины допускаемых ошибок в определении формы вины различны, чаще всего это происходит вследствие неполноты собранных доказательств по делу, либо вследствие неправильного применения закона. Такие ошибки носят, как правило, односторонний характер — причинение смерти по неосторожности необоснованно признается убийством — деянием умышленным. Допускаемые ошибки объясняются в какой-то степени тем, что эти преступления по внешним признакам (всем признакам объективной стороны) совершенно одинаковы. У них могут совпадать и некоторые признаки субъективной стороны, например мотивы и цель преступления, это иногда приводит к тому, что в результате неправильного анализа фактических обстоятельств совершенного преступления со стороны следственных органов и судов действия виновного, причинившего тяжкие телесные повреждения, повлекшие смерть потерпевшего, расцениваются как умышленное убийство, исходя не из преступного намерения, а лишь из наступивших последствий — смерти потерпевшего. Так, Ф. был осужден по п. «г» ст. 102 и по ч. 1 ст. 145 УК РСФСР (п. «д» ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 158 УК РФ) за убийство В. и кражу денег у С. Суд признал, что Ф. и В. при распитии водки не поделили украденные деньги. На этой почве между ними возникла ссора, во время которой Ф. нанес множество ударов В. руками и ногами в различные части тела. Уходя с места происшествия, Ф. положил под голову В. пиджак, чтобы тот «не захлебнулся рвотными массами». В. был обнаружен мертвым. Судебно-медицинская экспертиза констатировала, что его смерть наступила от закрытой тупой травмы живота. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР признала, что действия Ф. расценены судом как умышленное убийство неправильно, исходя не из его отношения к содеянному и направленности умысла, а из наступивших последствий. Суд не учел характера действий и последующего поведения Ф., свидетельствующих об отсутствии у него умысла на убийство. Его действия были квалифицированы по ч. 2 ст. 108 УК РСФСР (ч. 4 ст. 111 УК РФ).
В других случаях при наличии данных о том, что виновный имел умысел на убийство, его действия расцениваются как причинение тяжких телесных повреждений. Так, например, Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда признала правильной квалификацию по ч. 2 ст. 108 УК действий К., который ударил ножом в пах С., от чего наступила его смерть. Президиум Московского городского суда отменил определение судебной коллегии и указал: из дела видно, что К. был знаком с гр-кой К-ой и встречался с ней. В день происшествия он, выпив водки, приехал к К-ой, у которой застал С. К-ва попросила его уйти и сообщила, что она намерена с С. вступить в брак. К., угрожая С. убийством, ушел, а через несколько минут возвратился с заранее приготовленным раскрытым ножом и нанес С. удар в пах, после чего скрылся. С. был доставлен в больницу в состоянии, близком к клинической смерти. В соответствии с этими данными и с учетом высказанной К. угрозы убийством Президиум признал, что действия К. следует расценивать как умышленное убийство [4]. В данном случае нанесение удара ножом в жизненно важную часть тела, сопровождаемое угрозой смертью, является доказательством о наличии умысла на убийство.
На практике также часто возникают трудности при разграничении умышленного причинения тяжкого вреда здоровью и покушения на убийство (ч.3 ст.30, ч.1–2 ст.105 УК РФ). Здесь необходимо также руководствоваться направленностью умысла: при убийстве умысел виновного направлен на лишение потерпевшего жизни, а при совершении преступления, предусмотренного ст. 111 УК РФ — на причинение вреда здоровью. Без наличия умысла на убийство квалификация по ст.105 УК РФ невозможна. Как указал Пленум ВС РФ, «если убийство может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом, то покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по не зависящим от него обстоятельствам (ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и др.)» (п.2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)»). При этом при решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.
Таким образом, отграничение, прежде всего, должно проводиться по субъективной стороне. В деянии, описанном в ч. 4 ст. 111 УК, она слагается из двух предметов субъективного отношения (тяжкий вред здоровью, смерть) и соответственно двух форм вины. Относительно первого предмета имеется умысел (прямой или косвенный), т. е. виновный предвидит, по крайней мере, возможность наступления именно тяжкого вреда здоровью потерпевшего и желает либо сознательно допускает эти последствия (либо относится к ним безразлично). Если у виновного не было умысла на причинение именно тяжкого вреда здоровью, тем более если не было умысла на причинение вреда здоровью вообще, то о квалификации по ч. 4. ст. 111 УК РФ не может идти речи.
Нередко возникают сложности квалификации убийств при разграничении ст.105 и 108 УК РФ (убийства, совершенного при превышении пределов необходимой обороны).
Так, приговором Сургутского районного суда от 30 апреля 2008 года Г. А., …осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к девяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. В надзорной жалобе осужденный просил изменить приговор, считает, что суд необоснованно не учел в качестве смягчающего обстоятельства противоправное поведение потерпевшего. Проверив материалы дела по жалобе осужденного и в порядке ст. 410 УПК РФ, президиум нашел приговор и кассационное определение подлежащими изменению. Из показаний подсудимого Г. А. данных в ходе предварительного расследования и оглашенных в суде следует, что он совместно со своей девушкой и братом Д. находился у себя в комнате общежития. Брат вышел покурить в коридор, спустя несколько минут его девушка выглянула в коридор и сказала ему, что брату какие-то люди предъявляют претензии. Он выглянул в коридор, но брата и этих людей уже не было, понял, что они вышли на улицу, тогда он взяв кухонный нож для того чтобы в случае драки применить его, пошел на улицу. Выйдя на улицу, он увидел, что его брат лежит на земле и прикрывает голову руками, вокруг него стояло около десяти молодых людей и один из них пинает Д. Он попытался оттянуть пинающего Ш. В. С. от брата, но тот ударил его два раза по голове, после чего он достал нож из кармана и нанес один удар в грудную клетку Ш. В. С. После этого все стали разбегаться, Ш. В. С. тоже побежал, затем он поднял своего брата и завел домой. В судебном заседании Г. А. просил учесть то, что он защищал своего брата. Учитывая обстановку посягательства, а именно тот факт, что совместно с напавшим Ш. В. С. было еще несколько человек, которые видя как он избивает Г. Д. И., не пытались его остановить, президиум приходит к выводу, что у Г. А. имелись основания для применения необходимой обороны и защите от насилия своего брата, однако он избрал способ и средства защиты, которые явно не соответствовали характеру и опасности посягательства. В данном случае Г. А. допущено превышение пределов необходимой обороны, выразившееся в нанесении удара ножом безоружному потерпевшему, что явно не соответствует характеру и степени общественной опасности посягательства, его действия следует квалифицировать по ч. 1 ст. 108 УК РФ, как убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны [6].
Необходимо также разграничивать убийство и оставление в опасности (ст.125 УК РФ). При квалификации таких деяний и их разграничении со смежными составами преступлений нередко возникают сложности, поскольку по объективной стороне убийство или причинение вреда здоровью в результате преступного бездействия субъекта и оставления в опасности внешне вроде бы идентичны. Указанные в названии настоящей статьи деяния посягают на разные объекты. В одном случае ими являются жизнь или здоровье, в другом — безопасность жизни или здоровья. Различие в объектах посягательства проявляется и в характеристиках потерпевших. При убийстве или причинении вреда здоровью им может быть любое лицо, а при оставлении в опасности — лицо, находящееся в опасном для жизни или здоровья состоянии и лишенное возможности принять меры к обеспечению собственной безопасности [7]. Итак, оставление в опасности — преступление с формальным составом, убийство — с материальным. Объектом оставления в опасности является безопасность существования человека. Объект убийства — его жизнь.
С объективной стороны оставление в опасности выступает как бездействие, выраженное в оставлении места нахождения потерпевшего или неоказании помощи. Убийство путем бездействия может быть совершено только неоказанием помощи. Признаки убийства бездействием усматриваются там, где имеются обстоятельства, позволяющие установить объективно предвидимое использование неблагоприятных условий для поставления в опасность.
Наибольшее различие данных составов состоит в субъективной стороне, прежде всего, по направленности умысла. Однако его установление представляет сложность, особенно при убийстве, поскольку лицо использует для достижения своей цели силы природы, приводящие к смерти потерпевшего. Так, за убийство была осуждена группа лиц, которые, избив потерпевшего до потери сознания, сняли с него шубу и ботинки, а его самого вынесли на улицу в холодную погоду. От общего переохлаждения организма он скончался [5].
Оставление в опасности предусматривает прямой умысел по отношению к невыполнению обязанности оказать помощь и отсутствие желания наступления каких-либо последствий. Убийство подразумевает умысел по отношению к деянию и наличие воли на достижение результата. Оставление в опасности усматривается в том случае, когда виновный, оставляя лицо в опасном для жизни и здоровья состоянии, осознает данное обстоятельство, но на этот момент потерпевшему еще не требуется оказание неотложной и необходимой помощи. Например, малолетний ребенок брошен в безлюдном месте. Его жизнь и здоровье поставлены в опасность, но необходимость оказания ему неотложной помощи может возникнуть спустя некоторое время в связи с угрозой голодной смерти, влиянием холода или других природных сил, способных причинить смерть или вред его здоровью. Так, С. В. Познышев писал, что при оставлении в опасности преступление совершается с умыслом «отделаться от ребенка, а не с умыслом лишить его жизни»
Вторая форма преступного бездействия — неоказание помощи — связана с немедленной необходимостью и неотложностью ее оказания, когда окружающая обстановка свидетельствует о непосредственной опасности для жизни или здоровья потерпевшего с конкретно предвидимыми последствиями. Так происходит, например, при неоказании помощи утопающему, когда предвидится конкретное последствие в виде его гибели через короткий промежуток времени.
Таким образом, резюмируя вышесказанное, можно отметить, что правильная квалификация убийства возможна только в результате детального анализа всех обстоятельств происшедшего как элементов состава деяния, что позволит провести отграничение убийств и покушений на убийство от смежных составов, в том числе, умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, оставления в опасности, а также «привилегированных» видов убийств (в состоянии аффекта, при превышении пределов необходимой обороны и т. п.).
Литература:
- Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.: с изм. от 21.07.2014 г. № 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. 2014. № 31. Ст. 4398.
- Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ (в ред. Федерального закона от 30 марта 2016 г. № 78-ФЗ) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)» (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 3 марта 2015 г. N 9) // Библиотечка «Российской газеты». 1999. № 8.
- Обзор судебной практики РФ по материалам судебных решений Федеральных судов по уголовным делам / под ред. Л. В. Краснова. — М.: Юрист, 2003.
- Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 8 ноября 2006 г. N 521-П06 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. N 9. С. 13–14.
- Приговор по делу об убийстве изменен: действия осужденного переквалифицированы с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 108 УК РФ, так как у осужденного имелись основания для применения необходимой обороны и защиты от насилия своего брата, однако он избрал способ и средства защиты, которые явно не соответствовали характеру и опасности посягательства: Постановление Президиума суда Ханты-Мансийского автономного округа — Югры от 31.05.2013 г. // СПС «Консультант Плюс». Дата обращения 10.04.2016 г.
- Власов Ю. Отграничение убийства и умышленного вреда здоровью, совершенных путем бездействия, от оставления в опасности // Уголовное право. 2008. N 2.
- Краткая характеристика состояния преступности в Российской Федерации за январь — март 2016 года // Официальный сайт МВД РФ. Электронный ресурс. Режим доступа: https://mvd.ru
- Уголовное право. Особенная часть / Под ред. В. Т. Гайкова. — Ростов н/Д: Феникс, 2008. 827 с.
- Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.) (в ред. Федеральных конституционных законов от 30.12.2008 г. № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 г. № 7-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. — 2009. — № 4. — Ст. 445/
- Архив Красноярского городского суда. Д81–04–181.
