Современный взгляд на монгольское нашествие (историографический обзор)



Монгольское нашествие — тема, изучаемая историками разных стран на протяжении многих веков. Представители различных исторических школ вносили свой вклад в освещение данного вопроса. Естественно, что историография этого периода очень велика, и сложно сказать, что-то новое по данной проблеме. Однако современные исследования отечественных историков во многом расходятся в основных вопросах с работами, например, советских авторов и, разумеется, вызывают повышенный интерес. В данной статье проведен историографический анализ трудов, посвященных монгольскому нашествию, написанных после распада Советского Союза и соответственно, наиболее актуальных в наше время.

В данной статье мы обратимся к работам, посвященным монгольскому нашествию и написанным в период с 1991 по 2010-е годы. После распада Советского Союза претерпело изменение и отношение к масштабам монгольского нашествия на Русь на общем фоне монгольских завоеваний XIII века. Если раньше историки старались несколько завысить значимость завоеваний монголами русских княжеств, [8, с. 53] то в современных исследованиях отмечается, что «не следует преувеличивать значение «Батыева нашествия». [27, с.5]. Хотя в работах А. А. Горского отмечается значительное воздействие нашествия на политическую систему Руси, а В. В. Похлебкин и вовсе говорил, лишь о негативных последствиях нашествия. [6, с. 191; 23,с. 14]. Также на современном этапе развития России очень активно стали публиковаться татарские историки, работы которых весьма интересны и оригинальны. Был создан Институт истории Академии наук Республики Татарстан, деятельность сотрудников которого внесла свою лепту в освещении как истории Татарстана и татар в целом, так и монгольского нашествия в частности. Однако работы татарских историков надо рассматривать несколько под другим углом, нежели, работы историков российских, в силу их национальной принадлежности, «потому что как этнос казанские татары окончательно сложились в эпоху Золотой Орды». [26, с.44]. Так, например, в вопросе о роли монгольского нашествия мнения татарских историков едины, в то время как русские историки по-разному оценивают данный период. Исхаков Д. М. прямо говорит о том, что: «мы (татары) не можем отрицательно относиться к тюрко-монгольскому завоеванию и образованию тюрко-монгольской империи». [20, с. 86]

При анализе современных работ хотелось бы обратить наше внимание на изменение в названии и понимании этнического состава войск, совершавших завоевательные походы на Русь, а затем и в страны Восточной и Южной Европы. Ранее используемое историками выражение татаро-монгольское нашествие, в наше время практически не используется, в силу некорректного отображения действительного национального состава войск кочевников и собственно движущей силы орды. Поскольку основу войска составляли собственно монголы (которые себя так и идентифицировали), а татарами именовали, войска завоевателей на Руси, в Европе [3; с.42] и не только, да и вообще этот «этноним имел значение «кочевники в целом». [26, с.40] Следовательно, и сам процесс завоевания новых земель правильнее называть монгольским нашествием. А татарский этнос сформировался уже после нашествия и образования Золотой Орды. [8,с. 52–118]. Однако, в некоторых работах, авторы употребляют название татары наравне с монголами [4; 10], хотя это скорее исключение из правил. Здесь также видимо сыграл роль и тот факт, что Каргалов состоялся как историк и большую часть своих работ написал еще в Советском Союзе и в своих последних трудах практически не изменил своих взглядов; а Горский же, говоря татары, делает поправку на то, что так называли монголов современники. Также хотелось бы отметить разницу в обозначении западно-монгольских владений современными русскими и татарскими историками. Так, русские историки продолжают именовать государство, возникшее на этих землях Золотой Ордой, а татарские историки предпочитают называть его Улус Джучи. [8; 17, с. 80; 26, с. 40]

Несмотря на то, что внимание к монгольскому нашествию на Русь не ослабевает, и продолжают выходить в свет все новые публикации исторических исследований, все же основное внимание в них уделяется не самому процессу завоевания, причинам поражения Руси и взаимоотношениям русских князей и монгольских ханов того периода. В большинстве исследований либо комплексно рассматривается весь период русско-ордынских отношений, в котором непосредственно нашествие чаще представлено как начальный этап взаимодействия Руси и Монгольской империи, при этом, не раскрывая нюансов завоевательных походов 1237–1238 гг. и 1240–1242 гг. [3; 4; 8; 9; 11; 14; 18].А ведь сущность большей части последующих изменений в различных сферах: политической, культурной, духовной, бытовой, социальной, экономической зародилась во время данного периода, который стал неким рубежом, разделившим историю средневековой Руси на 2 периода: домонгольский и монгольский. Либо авторы исследуют конкретные периоды отношений Руси и Орды или отдельные институты и культурологические особенности, существовавшие в Золотой Орде. [1; 19; 24; 25]. Но все, же есть труды, более подробно рассматривающие нашествие, либо целиком посвященные ему. [6; 27]

На современном этапе исследования монгольского нашествия и последующего периода, гораздо сложнее обнаружить какие-либо новые письменные источники, вследствие этого работы историков по-прежнему основаны на критическом анализе уже известных источников и данных археологических экспедиций. Материальные источники с раскопок курганов, городов пополняются же почти после каждого полевого сезона. [22, с.53]. И благодаря этому выходят в свет новые статьи и исследования. [1; 2; 19; 21]. Результатом анализа археологических находок стала реконструкция доспехов и вооружения монгольских воинов периода нашествия на Русь, а также городов Улуса Джучи, в которых войска ожидали пополнения после похода на Северо-Восточную Русь. Горелик в своих работах приходит к выводу, что монгольский доспех «послужил базой для рыцарского доспеха в Европе». [1,с. 31]. Военному делу Золотой Орды можно посвятить отдельное исследование, поскольку в нем до сих пор хватает «белых пятен», так в своей статье А. Ю. Кулешов говорит, что «тема производства оружия и источников его поступления в Золотую Орду никем из исследователей ни разу не поднималась». [15, с.74]. А ведь качественное вооружение — это один из целого комплекса факторов, которые способствовали монголам в их продвижении на Запад и отсутствие исследований в данной области — это показатель того, что есть еще направления в вопросе монгольского нашествия, которые требуют внимательного рассмотрения со стороны ученых-историков и археологов.

Отдельного внимания заслуживают и упоминания о военном искусстве монголов и соответственно и об оборонном потенциале Руси (в частности городов и крепостей). Монголы, как и большинство кочевых племен — отличные стрелки из лука, прекрасные и выносливые наездники, со сложившейся за многие годы техникой боя в принципе, после объединения племен Чингис-ханом, представляли собой угрозу. А после завоевания Китая, они вдобавок к этому стали активно использовать достижения китайской военной науки. В их арсенале появились тараны, «осадные машины как рычажно-натяжные, так и имеющие в основе большие станковые луки. … применяли они и зажигательные составы…». [1, с. 31] Хрусталев отмечает, что монголы использовали «все осадные и наступательные приспособления, известные тогда в Евразии (греческий огонь, камнеметы, штурмовые лестницы)». [27, с. 90].«Монголы обладали самой совершенной по тем временам армией, техникой и лучшими военными специалистами». [19, с. 36]. Монгольские войска в совершенстве овладели искусством разведки и пользовались мобильностью своих войсковых соединений в своих походах, что также сыграло значительную роль в конечном успехе их завоеваний. [11,с. 130–132; 1; с. 28–29].Таким образом, соединив воедино свой опыт боев на открытом пространстве, тактику, помогающую им одерживать победы уже многие годы и военное искусство специалистов, покоренных ими стран, которое помогало им при штурме городов, монголы представляли собой действительно практически непобедимую силу, особенно учитывая сложившуюся на Руси ситуацию (междоусобные войны, отсутствие единого командования). Также необходимо отметить, что монголы активно использовали «пленных мужчин, годных к военной службе». [8, с.57; 22, с. 55] И все же стоит отметить, что к тому времени Русь имела значительный опыт борьбы не только с кочевниками (причем зачастую успешный), но и с войсками европейских государств. Военное ремесло на русских землях формировалось не одно столетие в условиях постоянных столкновений с другими государствами, продолжительных военных кампаний. А следствием отражения иноземных (а зачастую и внутренних) вторжений стало и развитие фортификационного дела, в котором русские добились определенных успехов, но не повсеместно, а с учетом региональной специфики. Так в северо-западных и юго-западных землях на развитие оборонного зодчества оказали влияние вооруженные конфликты с немецкими, шведскими, польскими, литовскими и венгерскими войсками, которые были хорошо знакомы с осадой городов. Так некоторые города в силу особенностей их строительства (Данилов, Кременец) «армия Батыя даже не пыталась штурмовать». [18, с. 29; 19, с. 37–38] Хотя и в других регионах фортификация была на высоком уровне развития. [7, с. 80–97; 11, с.173; 27, с. 181–182, 187, 189]. Учитывая, то факт, что более половины всех военных столкновений с монголам связаны с осадой и обороной городов, необходимо отметить важность оборонительного зодчества в том периоде. Также, несмотря на высокий уровень осадной техники монголов и превосходство их в количестве, не все осады русских городов были успешны. [19, с. 54–55]

От военного ремесла необходимо перейти к одному из самых важных вопросов, как в целом Западного похода монголов, так и монгольского нашествия на Русь, а именно к вопросу о количестве монгольских войск. До сих пор данный вопрос остается нерешенным и в современных исследованиях предлагаются разные варианты численного состава монгольских захватчиков. Э. С. Кульпин, основываясь на данных биологов, определяет размер монгольской армии в 60 тысяч человек, [16, с. 30], Д. Г. Хрусталев говорит о 120–140 тысячах, однако делает поправку на то, что войско постоянно находилось в движении, не застаиваясь на одном месте, таким образом, он приходит к выводу, что непосредственно «у руководителя «западного» похода оставалось не более 50–60 тысяч всадников», [27,с. 61–63], И. О. Князький соглашается с расчетами Каргалова В. В. и ведет речь о 120–140 тысячах в войске Бату-хана, [13, с. 71], Е. П. Мыськов, учитывая политические, экономические и географические факторы ограничивает численность монгольского войска 50–60 тысячами, такие же цифры приводят И. Л. Измайлов и Д. М. Исхаков. [8, с. 55; 18, с. 25]. Скорее всего, данный вопрос так и останется спорным разве, что найдут какой-нибудь новый источник, содержащий сведения о количестве войск под предводительством Бату-хана. Так как сведения указанные в имеющихся источниках явно завышены (с этим согласны все авторы). Можно сделать вывод, что в современной историографии количество монгольских кочевников, пришедших на Русь, варьируется от 50 до 60 тысяч, хотя некоторые авторы все же придерживаются выводов, сделанных еще в СССР.

Говоря о нашествии нельзя не упомянуть и о княжеской междоусобице, продолжавшейся на Руси с XII века, а также о том факте, что вторжение не только не остановило распри среди княжеств, но возможно и способствовало новому витку борьбы. О данных событиях упоминают многие исследователи. [6,с.179–186; 11, с. 181; 13, с. 79;27, с. 152–155]. Для князей важней была внутренняя борьба, чем противоборство с иноземными захватчиками, которые двумя годами ранее разорили Северо-Восточную Русь. В своих работах авторы не пытаются анализировать причины, по которым продолжались столкновения между князьями во время нашествия, так как эта тема в принципе заслуживает отдельного разговора. Однако не упомянуть о ней нельзя, поскольку это показатель децентрализованности Руси, отсутствия сплоченности между отдельными регионами и как следствие еще один фактор, который помог монголам в разорении нашего государства. А. А. Горский прямо говорит об этом: «Перманентная междоусобная война на Юге Руси исключила возможность объединения сил для отпора монгольскому удару. Показательно, что она продолжалась не только после разорения Батыем Северо-Восточной Руси, но даже тогда, когда монголы захватили Переяславль и Чернигов». [6, с. 186]

А теперь мы обратимся к современному взгляду на непосредственно ход боевых действий и к выделяемым историками этапам завоевания Руси. Так большинство историков началом самого нашествия считает 1237 год, а его окончанием 1242 год, т. е. и нижние и верхние границы нашествия на Русь не вызывают сомнений. [3, с. 42;6, с. 188;8, с. 56; 11, с. 136; 18, с. 26; 27, с. 85]. Однако, Горелик и Князький, также выделяют и битву на Калке, состоявшуюся в 1223 году, как первый этап нашествия, либо как процесс глобальной разведки, предшествующий основному нашествию. [1, с. 29; 13, с. 67]. А в своем труде, который вышел уже после его гибели, В. В. Похлебкин рассматривает нашествие в рамках 20-х — 30-х годов. [23, с. 8–14] А вот в дальнейших событиях специалисты не согласны и приводят свои датировки этапов вооруженной борьбы русских с монгольской ордой. В количестве этапов нет никаких разногласий, пожалуй, с самого начала исследований монгольского нашествия на русские княжества, ничего нового появится в принципе уже и не может: это поход на Северо-Восточную Русь и поход на Южную Русь. В результате этих двух походов, второй из которых был составной частью европейского похода, Русь попала в зависимость от Монгольской империи, а впоследствии от Золотой Орды или Улуса Джучи. Итак, вторжение на Северо-Восточную Русь началось со столкновения монгольских войск с Рязанским княжеством, во время которого произошло одно сражение в поле, а все остальное противостояние состояло в осаде и последующем разрушении городов княжества. Затем было разрушено Владимиро-Суздальское княжество, а основные силы русских, проиграв битву на реке Сить, были рассеяны. По сути, эта битва и стала завершением «полевого» противоборства на северо-востоке страны, так как в открытом поле противники не встречались. [3 с. 42–43; 6, с.188; 11, с. 136–170; 13, с. 76–78; 18, с. 26;27, с. 85–146]. С первым этапом нашествия все вроде ясно, а вот дальше картина меняется. Д. Г. Хрусталев, во-первых, не выделяет нашествие на Южную Русь из европейского похода, во-вторых, за начало оного историк берет 1240 год, таким образом выделяя ему 1240–1242 года. [27; с. 179–220]. В. В. Каргалов в своем заключительном труде дает несколько иные временные рамки, (отличающиеся и от его первоначальных 1239–1241 [12; с. 34–40]), 1238–1241 года, [11; с. 171–191] считая пребывание в половецких степях частью следующего нашествия. Видимо в силу того, что в это время были многочисленны походы в русские порубежные города. [11, с. 171]. Остальные историки едины в своем мнении относительно нашествия на Южную Русь и датируют его 1239–1241 годами. [6, с. 188;13, с. 79–80; 18, с. 29]. То есть считают началом второй волны нашествия осаду и взятие Переяславля и Чернигова. Следующим шагом стало взятие Киева, который номинально еще считался главным городом на Руси. [5, с. 28–29]. После разорения Киева единственным монгольским противником остался Даниил Романович Галицкий, владеющий Галицко-Волынским княжеством, «после убийства (или пленения) которого можно было действительно считать Русь покоренной». [27, с. 183]. Поэтому основные силы монголов пошли на юго-запад Руси, а на Польшу были направлены «тумены Байдара» [18, с. 29] правого крыла войска. Разорив Юго-Западную Русь, уже к апрелю 1241 года монгольские войска в принципе завершили свое нашествие на Русь, которое хоть и не ставило перед собой цели непосредственного завоевания и ассимиляции народа, но все, же поставило русские княжества в даннические отношения на долгие годы.

Проанализировав исследования историков, как русских, так и татарских, вышедших в свет в последние два десятилетия, мы видим, что во-первых тема не теряет своей актуальности и регулярно продолжают публиковаться новые статьи, монографии; во-вторых, много вопросов до сих пор остаются неразрешенными и спорными, так например вопрос о количестве войск Батыя, пришедших на Русь в 1237 году или вопрос о роли монгольского нашествия и особенно его последствий для развития государственности на Руси; в-третьих, в изучении нашествия немалое значение играет и национальный вопрос, поскольку позиции, с которых подходят к исследованию русские и татарские историки отличаются. Так, например, историки Татарстана, изучая историю Улуса Джучи, выделяют ее отдельно от российской истории, считая этот период самостоятельным периодом истории татарского народа. А для русских историков нашествие и последующее взаимодействие между Русью и Ордой — это часть общероссийской истории, в которой первая являлась вассалом второй, на протяжении двух с половиной столетий, а затем поглотила её разрозненные осколки. Также необходимо отметить, что новые данные о периоде монгольских завоеваний в последнее время поступают в основном только после археологических экспедиций, что также усложняет поиск ответов на дискуссионные вопросы. Но если есть разногласия, есть место для полемики, то это стимулирует исследователей, для более глубоко анализа, имеющихся письменных и материальных источников, поиска новых фактов по монгольскому периоду, для написания новых работ, посвященных самым противоречивым моментам того времени. А все вместе — это большой плюс для исторической науки, ведь, как известно в споре рождается истина и будем надеяться, что «белых пятен» в истории монгольского нашествия станет гораздо меньше.

Литература:

1. Горелик М. В. Армии монголо-татар X-XIV вв. Воинское искусство, оружие, снаряжение. М.: Издательский дом «Техника-молодежи» и ООО «Восточный горизонт», 2002–84 с.
2. Горелик Монгольский костюм и оружие в XIII-XIVвеках: традиции имперской культуры. // Золотоордынское наследие.Выпуск 1 Казань: «Фэн», 2009 — с. 450–462
3. Горский А. А. «Всего еси исполнена земля русская…» Личности и ментальность русского средневековья. М.: «Языки славянской культуры», 2001–176 с.
4. Горский А. А. Москва и Орда. М.: Наука, 2000–214 с.
5. Горский А. А. Русские земли в XIII-XIV вв.: пути политического развития. М.: Издательский центр Института российской истории РАН.1996–128 с.
6. Горский А. А. Русь. От славянского Расселения до Московского царства. М.: «Языки славянской культуры», 2004–392 с.
7. Даркевич В. П., Борисевич Г. В. Древняя столица Рязанской земли: XI-XIII. М.: «Кругъ», 1995. — 450 с.
8. Исхаков Д. М., Измайлов И. Л. Этнополитическая история татар в VI — первой четверти XV в. Казань: Научное издание, 2000–138 с.
9. Каргалов В. В. На границах Руси стоять крепко! Великая Русь и Дикое поле: противостояние XIII-XVIIIвв. М.: «Русская панорама», 1998–448 с.
10. Каргалов В. В. Монголо-татарское нашествие на Русь. М.: «Просвещение», 1966–136 с.
11. Каргалов В. В. Русь и кочевники. М.: «Вече», 2008–480 с.
12. Каргалов В. В. Свержение монголо-татарского ига. М.: «Просвещение», 1973–144 с.
13. Князький И. О. Русь и степь. М.: Наука, 1996. — 129 с.
14. Кривошеев Ю. В.Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв. СПб.: Издательство СПбГУ,2003.– 465 с.
15. Кулешов А. Ю. Производство и импорт оружия как пути формирования золотоордынского комплекса вооружения. // Золотоордынская цивилизация. Выпуск 3 Казань: «Фэн», 2010 — с. 73–97
16. Кульпин Э. С. Золотая Орда. Проблема генезиса современного государства. М.: «Московский лицей», 1998. — 240 с.
17. Кушкумбаев А. К. Крыльевая система в Улусе Джучи. // Золотоордынское наследие. Выпуск 1. Казань: «Фэн», 2009 — с. 80–104
18. Мыськов Е. П. Политическая история Золотой Орды (1236–1313). Волгоград: Издательство ВГУ, 2003. — 177 с.
19. Носов К. Русские крепости и осадная техника VIII — XVIIвв. СПб.: «Полигон», 2003. — 176 с.
20. Олейников Д. М. А было ли иго? // По материалам «круглого стола». Родина. 1997. № 3–4. С. 85–92
21. Пачкалов А. В. Города Нижнего Поволжья в XIII в. // Вопросы истории и археологии средневековых кочевников и Золотой Орды. Астрахань. 2011. — с. 110–118
22. Полубояринова М. Д. Русские в Золотой Орде. // Родина. 1997. № 3–4, с. 53–57
23. Похлебкин В. В. Татары и Русь. 360 лет отношений Руси с татарскими государствами в XIII — XVIвв. (1238–1598 гг.). М.: «Международные отношения», 2000. — 190 с.
24. Почекаев Р. Ю. Право Золотой Орды. Казань: «Фэн», 2009. — 260 с.
25. Трепавлов В. В. Государственный строй Монгольской империи XIII в. (проблема исторической преемственности). М.: «Восточная литература», 1993. — 168 с.
26. Усманов М. А. Соседи называли их «татарами» // Родина. 1997. № 3–4. С. 40–44
27. Хрусталев Д. Г. Русь: от нашествия до «ига». СПб.: «Евразия», 2008. — 384 с.