В статье проанализированы басенные образы и мотивы кыргызского фольклора и исследованы предпосылки для создания басен в письменной профессиональной литературе.
Ключевые слова: анимистические понятия, басенный жанр, басня, комичность, сатира, сказки о животных, тотемистические убеждения, фольклор, юмор.
The article analyzes the fables images and motifs in the Kyrgyz folklore and studies the prerequisites for creating the fables in the written professional literature.
Keywords: animist concepts, fable genre, fable, comic, satire, animal tales, totemic beliefs, folklore, humor.
На пути исторического развития человечества литература играла большую роль и вела людей к прогрессу; корифеями литературы были введены в литературную практику те или иные жанры, наиболее ценные из них подхватывались последующими поколениями, а иные из них, едва возникнув в свое время, тут же изчезли. Именно в этой длительной истории развития литературной мысли человечества басня заняла свое достойное место, служа людям обогащаясь идейно и тематически, то активно проявляясь, то занимая пассивную позицию. Басня, как и само человечество и созданная им литература является одним из древних явлений.
Слово “тамсил” у кыргызов означал устные и письменные повествования, изложенные в виде назиданий. Сказки, песни и дастаны, аллегорически широко трактующие перипетии жизни, также назывались “тамсил”, позже этот термин был принят как кыргызский перевод из русской литературы слова “басня” в современном значении. В “Кыргызско-русском словаре” К. К. Юдахина слово “тамсил” переводится как “басня”, “притча”, “иносказание”. Подобно тому, как слово “адабият” (“литература”) происходит от арабского слова “адеп” (“нравственность”), по интерпретации К. Карасаева слово “тамсил” тоже имеет арабское происхождение, что в буквальном переводе означает “образцовое слово”, “поучительное слово”, “мудрое слово”, например, у кыргызов говорят: ”Он был рассудительным человеком, употребляющим много назидательных слов” [2, 704].
Размыщления о возникновении и формировании басни, с целью уточнения и анализа её как отдельного жанра литературы, дают нам весьма интересный материал. Басня воспитывает людей, она рисует аллегорические образы, ее персонажами в основном являются животные. Это говорит о том, что, когда появились первые люди, их уже окружали животные и предметы. Древние люди уже тогда стремились воспитывать свое потомство. Итак, признаки басни словно бы появились вместе с людьми и как бы служили им в их повседневной жизни.
Среди эпического наследия кыргызского народа малый эпос “Кожожаш” отличается тем, что он выбрал в себя самые древние анимистические, тотемистические представления и мифологическую архаику. Этот эпос повествует о борьбе за жизнь и продолжение рода, которую ведут человек-охотник и кайберен-животное Сур-Эчки (кайберен — 1. миф. покровитель диких жвачных животных; 2. общее название диких жвачных животных [8, 318]; Сур-Эчки — букв. “Серая Коза”). Что интереснее всего, Сур-Эчки умеет говорить и мыслить как человек, она, подобно человеку, любит и защищает своих детей. Она вступает в борьбу с человеком, хочет простить его, но, когда он не понимает этого, начинает мстить. В кыргызском этногенезе человек и природа — единое целое, из этого следует, что люди и животные, представляя собой целостность, являются живыми существами природы. Действительно, генезис кыргызских басен основан именно на этом.
Эпос “Кожожаш”, имея наполовину аллегорическое значение басни, наполовину являясь эпической поэмой, повествующей о жизни человека, в общем представляется притчей об экологической бережливости.
Кыргызы, в целом все тюркские народы, говоря о своем происхождении от волка, оленя, лося, собаки и других животных, объединяют людей и животных. У кыргызского народа есть понятие о том, что человек является носителем определенных признаков и характерных черт того животного, в год которого он родился. Почему персонажами басен в большинстве случаев являются животные? Это непосредственно связано с жизнью народа и его представлениями.
У большинства тюркских народов, в соответствии с восточным календарем, время подразделялось по 12-летним циклам, а каждый год 12- летнего цикла имел свое название. Эти народы прогнозировали каждый наступающий год, связывая его с характером и повадками того животного, под знаком которого он проходит, точнее говоря, урожайность, удачную охоту и условия жизни в этот период они соизмеряли с особеннностями этого животного.
Басенные герои-животные имеют единые корни, кровную связь с людьми, и поэтому то, что они вошли в жанр басни и олицетворяют людей, –вполне естественно. Кыргызы часто используют животных для сравнения с ними людей, а также в случаях, когда дают человеку прозвище. Можно привести много примеров, когда тому или иному конкретному человеку дают прозвище “Аюу” (“Медведь”), “Кашкулак” (“Барсук”), “Бүргө” (“Блоха”), “Карышкыр” (“Волк”), “Бөжөк” (“Зайчонок”) и т. д. И действительно, либо в характере, либо во внешности этого человека можно обнаружить хотя бы некоторое сходство с этим животным.
М. А. Рудов, называя сказки о животных “баснями-сказками”, определяет их “... как жанр незавершенный, не превратившийся еще в басню-сатиру” [5]. Следовательно, по мнению этого литературоведа, для того, чтобы сказки о животных превратились в басни, они должны иметь признаки сатиры. Сатира и юмор, комичность вообще — главное свойство, которое делает басню басней. А «комичность — социальная реальность. Человеческое общество — истинное царство комедии, так же как и трагедии. Человек — единственное существо, которое умеет смеяться и умеет вызвать смех» [1, 91]. Сказки о животных присоединяются к басенному жанру благодаря двум свойствам: во-первых, тем, что герои-животные сказок наделяются чертами характеров людей, олицетворяют людей; во-вторых, тем, что имеют сатирико-юмористическую окрашенность.
Истоки народных басен восходят к тотемистическим, мифологическим и анимистическим представлениям, эти представления весьма глубоко проникли в верования тюрко-монгольских племен, имевших тесные связи с кыргызами. Некоторые народы, например, тувинцы, буряты, тофы считают своим тотемом медведя, а алтайское племя алмат ведет свое происхождение от дикого человека. Если на Алтае считают, что летучая мышь и сова раньше были шаманами, то у кыргызов рассказывают, что однажды знахарь превратился в медведя из-за того, что постоянно брал различного рода вознаграждения у обратившихся к нему больных людей. Среди тюркских мусульманских народов бытует назидательная история о том, что торговец постоянно обвешивал людей, был за это проклят ими и превратился в черепаху. И в настоящее время людей обвешивающих покупателей, сравнивают с черепахой. Такая трактовка превращения человека в черепаху и сейчас служит пищей для творчества современных баснописцев. Бытуют также этимологические легенды о том, что ранее обезьяна была красильщиком, паук был пряхой, и отличительные признаки людей этих профессий можно наблюдать у обезьяны или паука. У казахов существует мифологическая легенда о том, что дятел когда-то был рабом у пророка и был проклят за нечестную службу: он не ест ни мяса, ни травы, а долбит ствол засохшего дерева. Кыргызы также считают, что дятел был когда-то человеком, а казахи считают, что крот, кошка и еж когда-то были людьми. Из уст в уста передавались и дошли до нас народные легенды о том, что кукушка и козодой также были людьми [3, 50–51].
В то же время служили основой для басен, сказок и анекдотов стали следующие тотемы: у огузов — вол, у бурят — бык и лебедь, у тоолосов — медведь, у монголов — волк, собака, у усуней — волк, у кыргызов — собака, кайберен и т. д. Среди тюркских мусульманских народов часто встречается аллегорический образ Осла Апенди.
Как бы то ни было, кыргызы и как племя, и как нация находились в тесном взаимодействии с другими племенами и народами. Сферу их взаимовлияния можно искать и найти на обширной территории современной Евразии. Например, сказки о животных, являющиеся истоками басен, имеет тесную связь с фольклором таких малых народов Сибири современной Российской Федерации, как саха, буряты, алтайцы, тофа, хакасы и др. Легенда о Матери-Оленихе из повести «Белый пароход» Ч. Айтматова, раскрывающая в определенной мере образ Матери-Оленихи в аллегорическом значении, также восходит к народным сказкам и через антропоморфизацию тотемного животного показывает истоки эстетического сознания народа. Аллегорические образы, имеющиеся в сказках-баснях о животных тюрко-монгольских народов, полностью относятся и к кыргызскому фольклору. В то же время наблюдается сильное влияние персов, арабов и соседних тюркских народов на кыргызское устное народное творчество как фактор более поздних демографическо-географических реалий Центральной Азии. Философская аллегория образа Асана-кайгы, отличавшегося гуманистическим отношением к животным, сатирический тип такого героя, как Ходжа Насреддин, распространившегося на весь Восток, восточные ривояты, хикая, анекдоты и шутки-остроты, в которых широко использовались иносказания и подразумевания людей через образы животных, иносказательно высмеивались недостатки человека, широко бытовали среди кыргызов в устной форме, — все эти жанры, сюжеты и образы далее развивались и обогащались идейно и тематически.
Нельзя сказать, что кыргызское устное народное творчество развивалось без басен. Есть все основания утверждать, что басня — это жанр, распространенный в устном народном творчестве, бытовавший среди народа в устной форме и способствовавший формированию и развитию басенного жанра в профессиональной литературе.
Рассмотрим прозаическую басню «Как вырастили хлеб Лиса, Клещ и Черепаха», которая была записана Каюмом Мифтаковым 15 августа 1923 г. у жителя с. Жайылган-Арал Таласского района Эркебая Бердибай уулу и, сохранялясь в рукописном фонде Национальной Академии наук Кыргызской Республики (инв. 200, с. 409), затем была включена в книги [7, 40]. Лиса, Клещ и Черепаха подружились и посеяли пшеницу. В соответствии с уговором, Лиса отправилась отдыхать на джайлоо (летнее пастбище), Черепаха осталась выращивать пшеницу, а Клещ должен был собрать урожай. Когда настало время собирать урожай, Лиса возвращается и придумывает хитрый способ присвоить весь хлеб: «Зачем нам утруждать себя делением урожая!? Давайте пробежимся, кто первым прибежит, тот и получит урожай». Договорившись, дошли до определенного места и оттуда решили пробежаться до горки собранного урожая зерна. Клещ сразу прицепился к спине Лисы. Когда Лиса прибежала первая к горке зерна, Клещ спрыгнул на горку и говорит: «Прошел уже целый час, как я здесь. Смотрю и жду Вас».
Таким образом, урожай достался Клещу.
Как видим, данное произведение полностью отвечает требованиям басенного жанра. Здесь, во-первых, присутствует комичность, так как Лиса, которая решила схитрить, сама стала жертвой обмана. Во-вторых, через аллегорические образы осуждается жадность людей. В-третьих, согласно народному идеалу, труд всегда ценится высоко, трудолюбие является основным положительным качеством человека. Лиса, которая отдыхала на джайлоо и решила даром завладеть готовым урожаем, в соответствии с народной этикой и эстетикой, получила свое наказание.
Исследователь басен Н. Л. Степанов справедливо отмечает, что надежна и крепка стартовая площадка письменной литературы тех народов, у которых богатые фольклорные традиции, басни которых глубоко уходят корнями в почву фольклора, в том числе в почву сказок, пословиц и поговорок; что, поскольку у древних греков, римлян и индусов — богатейшее устное народное творчество, эта почва и породила баснописцев [6, 7].
У кыргызов народные идеалы всегда были демократичными, управление большинства меньшинством подвергалось народной критике. В сказках, созданных народом, справедливость всегда торжествовала, а герои, защищавшие интересы народа, приходили к власти. Считалось, что для того чтобы заслужить столь высокое уважение и любовь народа, человек должен обладать лучшими человеческим качествами, — такими, как честность, способность быть добытчиком, ловкость, находчивость, умение ввести борьбу, доброта и др. Кыргызы специально воспитывали детей в духе подвига, прививали им такие качества, как смелость, храбрость, отвага, мужество, хваткость, ловкость и др. Подобного воспитания требовали постоянная военная угроза, кочевой образ жизни, трудные климатические условия гор. Именно такие условия жизни способствовали тому, что они постоянно наблюдали природу, глубоко и всесторонне изучили и прекрасно знали повадки различных животных. Эти знания и опыт оказали им огромную помощь в создании басен.
Герои кыргызских народных басен могут продемонстрировать не только то, что этим жанром глубоко освоена фауна и флора, окружавшая этот горный народ, но и то, что басни стали лучшими образцами и показа сходства этих животных с человеческими характерами, и символизации, и создания художественных параллелей.
Подытоживая наш исследование, следует отметить, что в ходе исторического развития произошла синкретизация народных басен с другими фольклорными жанрами, а именно смешение их со сказками о животных. Постепенно, с появлением профессиональной письменной литературы, басня, вырастая из стержня народного сказочного стиля, развивалась тематически, в соответствии со сменой эпох, с изменением и развитием характеров людей. Главное — осталась неизменной ее суть.
В народных баснях нет острой критики или слишком смешных историй, просто посредством тонкого юмора слушателю представляются через образы животных такие качества людей, как эгоистичность, хвастливость, глупость, ротозейство, придурковатость, хитрость и др. Именно этот «тонкий юмор» и вызывает смех. А смех — это комичность в художественном творчестве. По мнению эстетика Ю. Борева, «комичность в искусстве всегда включает в себя критическое начало высокой степени; смех — сильная эмоционально-эстетическая форма критики» [1, 94]. Кыргызский народ использовал для воспитания людей, особенно молодежи, именно эту сильную эмоционально-эстетическую форму критики, и это свидетельствует о том, что народ верно усвоил басенные традиции мира.
Таким образом, народные басни, сохраняя и развивая древнее начало, аллегорически отражая различные стороны жизни народа, способствовали созданию басенного жанра в профессиональной литературе.
Литература:
1. Борев Ю. Эстетика. -2-е изд. -М., 1975.
2. Карасаев К. Кабус-наама. Карасай-создук (Карасай-cловарь). –Бишкек, 1996 (на кырг. языке).
3. Кебекова Б. Кыргыз-казак фольклордук байланышы. (Кыргызско-казахские фольклорные связи). — Фрунзе, 1982 (на кырг.языке).
4. Кыргыз эл тамсилдери: Түзгөн Ж. Мусаева. (Кыргызские народные басни: Сост. Ж. Мусаева) — Фрунзе, 1985 (на кырг. языке).
5. Рудов М. А. О жанре басни в киргизской литературе: О мастерстве сатиры. Выпуск 1. — Фрунзе, 1960
6. Степанов Н. Л. Русская басня. — М., 1986.
7. Токомбаев А. Каюм Мифтаков: Илимий-популярдык очерк. (Каюм Мифтаков: научно-популярный очерк) –Фрунзе, 1991 (на кырг. языке).
8. Юдахин К. К. Кыргызско-русский словарь: В 2-х кн.: Кн. 1. А-К. 504 с. -М.: “Советская энциклопедия”, 1965.
