В статье исследуются процессы формирования швейной промышленности в период установления советской власти в Кубано-Черноморской области и создание централизованной системы по её управлению.
Ключевые слова: швейная промышленность, Кубань, совнархоз, военное обмундирование.
В последнее время в научных кругах всё более усиливается интерес к изучению такого феномена как мода советской эпохи. Появляются монографии и статьи, посвященные деятельности крупнейших советских домов моделей, ателье, творчеству ведущих модельеров и др. Но при этом далеко не всегда уделяется должное внимание производственному аспекту. Индустрия моды — целый сектор экономики, который в процессе своего развития проходит достаточно длительный путь развития, формируя широкий пласт для изучения специалистами разного профиля. Как правило, исследователи рассматривают историю зарождения и функционирования крупных организаций общесоюзного значения. Но весьма перспективный в плане изучения пласт информации о деятельности региональных предприятий швейной промышленности всё ещё остаётся белым пятном в истории разработки данного вопроса. На материале нашего региона эта тема до недавнего времени не была предметом специального рассмотрения [13]. Не претендуя на широкие хронологические рамки, мы фокусируем внимание на небольшом темпоральном промежутке, когда формировалась организационная структура швейной промышленности, кадровый потенциал и материально-техническая база, а также расставлялись основные приоритеты. Это и определило цель данной статьи — проанализировать процессы формирования и деятельность швейной промышленности на Кубани в 1920-1921 гг. в период установления советской власти. На наш взгляд, наиболее эффективный способ освещения указанной проблемы — расширение источниковой базы за счёт введения в научный оборот новых документов, выявленных в Государственном архиве Краснодарского края, а также применение в конкретно-исторических исследованиях новых методологических подходов, в том числе с позиций микроистории и истории повседневности. Основной массив документов — это дела Кубано-Черноморского управления по производству военного обмундирования, прозодежд и гражданского платья «Ободежда»/ «Кубчерободежда» и её переписка с чрезвычайным уполномоченным совета обороны республики по снабжению IX армии (далее — Чусоснабарм IX) и Кубано-Черноморским советом народного хозяйства (Кубчерсовнархоз).
В начале 1920-х гг. в советской России числилось 279 швейных предприятий разного калибра [12, с. 68].К концу 1917 данная отрасль промышленности на территории Кубани была весьма неоднородной. В региональных промышленных центрах Екатеринодаре и Новороссийске, а также некоторых крупных отдельских городах, существовали частные торговые дома, занимавшиеся реализацией привозной мануфактуры из Москвы, Санкт-Петербурга и других городов России, а также из-за границы и пошивом одежды на заказ. Такими являлись, например, крупнейшие торговые дома Бр. Богарсуковых и Бр. Тарасовых, модно-мануфактурные магазины К.А. Демержиева, С. Гольденберга, и т.д. [11, с .222]. Некоторые из них («Н. Баграмов и И. Степанов»), помимо мастерских, имели собственные фабрики с числом рабочих до 500 чел. [14, с. 2]. Распространена была практика пошива одежды в небольших частных ателье. Однако, многие и городские и сельские жители занимались пошивом одежды на дому, о чем свидетельствует достаточно широкое распространение швейных машин среди населения. По данным анкетирования в январе 1921 г. у населения находилось 12549 ед. швейных машин различных категорий [8, л.7]. Причём комиссия, занимавшаяся анкетированием, жаловалась на то, что многие владельцы уклонялись от регистрации машин и умышленно скрывали их [8, л. 24]. Кроме того, часть машин была вывезена за пределы региона или утрачена в ходе военных действий Гражданской войны.
Нужно отметить и деятельность мастерских, производственных кооперативов и артелей, которые к 1917 г. получили достаточно широкое распространение по всей России. Некоторые из них уже функционировала до установления советской власти и были ею впоследствии национализированы, а часть формировалась вновь. Первые же советские портняжные, шубные, шапочные и вязальные мастерские в области были образованы в середине 1920 г. [4, л. 10об.]. Данные о количестве мастерских, состоявших на учёте «Ободежды» в августе-сентябре 1920 г. довольно противоречивы [3, л.1]. Однако наиболее достоверными, на наш взгляд, выглядят цифры, приведённые в докладе коллегии «Ободежды» за сентябрь 1920 г. Так в Екатеринодарском р-не насчитывалось 57 портняжных, шубных, вязальных и шапочных мастерских с количеством рабочих 500 чел., частью работающих для учреждений и большей частью частных предпринимателей. В Новороссийском отделе было взято на учёт 3 мастерских с количеством рабочих до 100 человек, в Ейском соответственно — 3/130 чел., Баталпашинском — 4 /260 чел., Таманском — 5/600 чел. и т.д. [4, л.10].
Первоначально вопросами швейной промышленности в регионе ведали в основном две организации: обмундировочный подотдел центрального отдела военных заготовок (ЦОВЗ) и текстильный подотдел химического отдела Кубчерсовнархоза, занимавшийся остальными вопросами. Параллельно в области продолжали существовать портняжные, шубные, белошвейные мастерские, относившиеся к ведению Профсоюза, Коммунхоза, Союза «Иглы», артелей рабочих и других организаций, а также индивидуальные кустари.
Подобное положение дел призван был кардинально изменить вышедший 9 марта 1920 года приказ № 371 Чрезвычайного уполномоченного Совета рабоче-крестьянской обороны по снабжению Красной Армии и флота А.И. Рыкова. В нем предписывалось «ликвидировать ЦОВЗ и Центральный Комитет Швейной Промышленности («Центрошвей») вместе с их региональными учреждениями, и все дела с имуществом передать Коллегии «Главодежды». Одновременно с ликвидацией центральных учреждений ликвидируются и их губернские и уездные отделения» [1, л. 87].
Проблема отсутствия единого связующего и управляющего органа швейной промышленности в области поднималась позже непосредственно представителями «низшего звена» данной индустрии. 10 июня 1920 г. состоялось совещание текстильного отдела Кубчерсовнархоза, где обсуждался вопрос об учреждении Областного отдела управления швейной промышленности. Совещание было инициировано заявлением профессионального союза швейной промышленности от 5 июня того же года за № 79, в котором сообщалось о решении делегатского собрания рабочих (числом до 300 человек [1, л.44]) от 19 мастерских: «Стоя на страже Советской власти и проведении в жизнь строительства данного производства по образцу центральной России, Делегатское собрание обращается в Президиум Совнархоза и настаивает на немедленной организации Отдела Швейной промышленности при Совнархозе. Причем, собрание предлагает Президиуму обратить особенное внимание на нашу распыленную отрасль, где рабочие ютятся по подвалам и лачугам, унося свое последнее здоровье...» [1, л. 45]. Совещание согласилось с необходимостью учреждения подобного органа, «который бы ведал швейной промышленностью в области, заботился об удовлетворении нужд её, распределял бы работу и объединил бы все портняжные, шапочные и другие мастерские» [1, л. 45]. В итоге было принято решение об организации областного управления швейной промышленности, перед которым была поставлена первоочередная задача «накопления материала» для мастерских, а также возложена ответственность за организацию новой структуры на профсоюз швейной промышленности [1, л.45об.].
21 июля 1920 года региональное учреждение «Главодежды» было организовано постановлением Кубчерревкома по совнархозу № 293, опубликованным в газете «Красное Знамя». В нем определялось, что «Ободежда» является единственным управляющим, руководящим, объединяющим органом швейной промышленности в Кубанско-Черноморской области, куда входят все национализированные, муниципализированные швейные предприятия; мелкие фабричные, кустарные, кооперативные и артельные предприятия, их союзы и объединения, как производственного (швейные), так и подготовительного (закройные) и раздаточного типов. Причем ни одно предприятие в области — государственное, частное, артельное — не может принимать к исполнению заказы какого бы то ни было учреждения или лица без «ведома» и санкции «Ободежды», отделения которой открывались в отделах области. Новому управлению были переданы функции производственного швейного подотдела Кубчерсовнархоза и отдельских совнархозов в области швейной промышленности [2, л. 15].
Несмотря на провозглашённую де-юре монополию «Ободежды», в данном секторе экономики Кубано-Черноморской области де-факто она, вплоть до прекращения своего существования осенью 1921 г., под непосредственным контролем держала только наиболее крупные предприятия региона. Ряд артелей и небольших мастерских продолжали находиться в ведении кустарно-кооперативного отдела КЧСНХ и других организаций, но при необходимости могли привлекаться «Ободеждой» для выполнения её заказов [5, л.58]. Процесс объединения всех мастерских области под общее управление шёл медленно. В протоколе объединённого заседания правления союза швейной промышленности совместно с фабрично-заводскими комитетами и делегатами мастерских 23 декабря 1920 г. отмечается неэффективность работы мастерских при различных учреждениях. Правлению союза было поручено совместно с коллегией «Ободежды» принять незамедлительные меры, чтобы все мастерские перешли в ведение «Ободежды», мотивировав это тем, что «под единым управлением удастся должным образом наладить швейное производство…» [6, л. 5].
«Принятие мер» продлилось до 4 февраля 1921 г., когда на состоявшемся заседании правления союза швейной промышленности были предприняты конкретные шаги. Правлению союза поручалось провести подготовительную работу по подчинению «Кубчерободежде» всех портняжных и шапочных мастерских, находящихся в Краснодаре и его отделах, а также произвести точный учёт рабочей силы и инвентаря и подыскать помещение для создания общей фабрики [6, л. 6]. Однако к концу мая 1921 г. положение изменилось мало. В отделах, помимо предприятий КЧСНХ, в ведении которого находилась «Ободежда», располагались также мастерские, подведомственные различным организациям: профсоюзу, Союзу «Иглы», Коммунхозу и др. [7, л. 249].
Различные отделы новой организации разместились в зданиях бывших модно-мануфактурных магазинов готового платья и торговых домов Екатеринодара, на Красной улице, где находились и несколько крупных портняжных мастерских [5, л. 197]. В числе приоритетных задач «Ободежды» было выполнение заказов для армии. В «Докладе Коллегии об организации, ходе работ и плане работ на ближайшее время Кубчерободежды» указывались её функции — выполнение в первую очередь заказов Чусоснабарма IX, во вторую — предприятий, работающих на армию [4, л. 9об.].
Действительно, на выполнение подобных «нарядов» были направлены основные мощности «Ободежды». В «Сведениях о предприятиях, включенных в производственную программу 1921 г.», крупнейшие предприятия /мастерские гг. Екатеринодара, Новороссийска, Майкопа, Ейска, ст-ц Лабинской, Невиномысской, Брюховецкой, хут. Романовского занимались изготовлением военного обмундирования и полушубков для армии и небольшая часть из них пошивом прозодежды [6, л. 49]. Это обусловлено тем, что согласно постановлению Совета труда и обороны от 7 августа 1920 г., Кубано-Черноморское областное управление «Ободежда», как местный орган Главодежды, считалось милитаризованным [1, л. 212].
Для выполнения поставленных перед «Ободеждой» задач по пошиву военного обмундирования, прозодежд и гражданского платья требовалось, во первых, обеспечить эффективное функционирование и взаимодействие межведомственного и внутриведомственного управленческих аппаратов, во-вторых сформировать мощную материально-техническую базу, с чем возникали большие трудности. 25 декабря 1920 г. на конференции ячеек содействия Рабоче-крестьянской инспекции (Рабкрин) отмечались причины, которые не дали КЧСНХ выполнить производственную программу на 1920 г.: неработоспособность аппарата, значительная несогласованность в работе, политическая обстановка. Кроме того, указывалось на отсутствие у Совнархоза органа, объединяющего работу всех его отделов, из-за чего наблюдались параллелизм в работе, несогласованность в действиях, отсутствие общих сведений по промышленности в области. Подверглась критике и работа финансово-контрольного аппарата Совнархоза, в частности, задержка жалования рабочим на несколько месяцев, хаотический и бессистемный учёт складов и заводов. «Многие предприятия и фабрики функционировали нерационально и часто продукты их производства попадали на рынок» [2, л. 65].
Формирование материально-технической базы «Ободежды» происходило частью за счёт передачи в ее ведение различных мастерских, частью — посредством реквизиций и конфискаций у населения. Последним вопросом занималось специально созданное управление по производству и распределению швейных машин и частей к ним («Швеймашина») [5, л. 51]. Однако масштаб реквизиций был относительно небольшим и носил избирательный характер. 17 февраля 1921 г. комиссия по изъятию швейных машин у населения доложила о реквизиции 120 машин из 300 ед. запланированных, причём в силу ряда обстоятельств парк швейных машин «Ободежды» увеличился всего на 55 ед. [8, л 24]. Предложения на проведение повторных реквизиций были отклонены, предлагалось лишь менять имеющиеся на руках у низших служащих и рабочих ремесленные машины на домашние [8, лл. 36, 37]. Проблемы нехватки мощностей и изношенности материальной базы, обозначенные в докладе коллегии «Ободежды» в сентябре 1920 г., где отмечался «большой недостаток в машинах для шубных и портняжных работ» [4, л. 11] сохранялись вплоть до середины следующего года. Но даже имеющиеся машины требовалось поддерживать в рабочем состоянии, а с этим возникали не меньшие трудности. Складывалась ситуация, когда работа отдельных мастерских останавливалась из-за отсутствия иголок, челноков и других запчастей. Эта ситуация особенно обострилась в ноябре-декабре 1920 г., когда «Ободежде» необходимо было выполнить большой объём военных заказов, а нормальное снабжение запчастями и расходными материалами ещё не было налажено [9, л.36; 10, л. 79].
Всё возрастающее число заказов, в особенности военных, только усугубляли и без того скромные производственные возможности «Ободежды». Это заставляло изыскивать дополнительные ресурсы «на стороне». Так председатель коллегии «Ободежды» в своем докладе отмечал: «Крайне желательно использовать все силы рабочих швейного производства, как в г. Екатеринодаре, так и в Области, посредством взятия на учёт всех портных, шубников, шапочников, трикотажников, белошвеек, модисток и шляпочниц, как квалифицированных и милитаризированных рабочих, для целей производства рабочей одежды по нарядам Совпрофа Кубчерободежде…» [4, л. 11]. Предпринимались попытки временно решить данную проблему иными способами. Например, центральный карательный отдел (заведовавший местами лишения свободы) 1 марта 1921 г. предложил «Ободежде»: «в портняжных мастерских Краснодарского, Новороссийского, Усть-Лабинского, Ейского, Темрюкского, Армавирского, Майкопского, Туапсинского и Сочинского мест заключения могут быть приняты заказы для пошивки казенного белья при условии, если будут предоставлены материалы и иголки. <…> Вместе с тем, Каротдел ставит в известность, что в местах заключения содержатся женщины, которые могли бы шить бельё РУЧНЫМ способом» [6, л. 96].
Не менее остро на повестке дня стояла проблема длительных перебоев в поставках тканей для производства [10, л. 95]. Подобное положение вынуждало изобретать эрзац-варианты обмундирования и прозодежд, используя в качестве материала всё, что было в наличии и более-менее для этого пригодно: мешки, палатки, одеяла, халаты и т.п. Известны факты организованного массового пошива шинелей из брезента, одеял; рубах и шаровар из мешочной ткани; кальсон из старых халатов [5, лл. 32, 158; 9, л. 5]. Перебои в поставках материалов, простаивание мастерских из-за нехватки швейных машин и запчастей при необходимости выполнять всё больший объём заказов приводили к срыву сроков выполнения производственных программ. С этим пытались бороться весьма жёсткими способами: ряд производств в Екатеринодаре и по области в ноябре 1920 г. переводился с восьмичасового рабочего дня на десятичасовой [1, л. 308]. Но данная мера, вопреки ожиданиям, дала обратный эффект — повышенная заболеваемость рабочих и упадок производительности [9, л. 40]. Поэтому, с 1 января 1921 г. предприятия были переведены на прежний режим работы [2, л. 19].
Ещё одной острейшей проблемой не только швейной, но и других отраслей молодой советской промышленности, являлась нехватка квалифицированных кадров. Так, в ответ на приказ орготдела КЧСНХ № 9897 от 6 сентября 1921 г. о мобилизации сотрудников для проведения работ по продналогу, председатель коллегии «Ободежды» сообщает, что «сотрудники Управления в большинстве люди малограмотные, больные и по своему образованию и развитию не соответствую предстоящим работам по продналогу» [2, л. 347]. Старое профессиональное управленческое звено в массе своей либо эмигрировало либо погибло в ходе военных действий. Те, кто остался в советской России в основном были репрессированы. Новые опытные кадры ещё не успели сформироваться, поэтому данная проблема могла быть оперативно решена только двумя способами: возвращением «буржуазных» управленцев или же привлечением иностранных специалистов. По имеющимся данным, иностранцев к управлению швейной промышленностью Кубано-Черноморской области в тот период не привлекали, а вот отдельные попытки реабилитации «царских» кадров имели место быть. [4, л. 10об.].
Помимо управленческих кадров, ощущалась большая потребность в опытных мастерах. И эта проблема даже к середине 1921 г. ещё не была решена. В мае того же года председатель коллегии «Кубчерободежды» сообщает, что «предприятиям Кубчерободежды квалифицированных рабочих общим числом требуется 121 человек с разделением квалификаций: портных 70 человек, портных шубников 15 чел...» [7, л. 210]. Таких работников старались отзывать из воинских частей и из мест лишения свободы, приглашать из других регионов России [7, лл. 144, 207, 401; 4, л.10об.]. В апреле 1921 г. административный отдел Кубано-Черноморского совнархоза выпускает циркуляр, в котором сообщалось об ожидаемом прибытии из Америки 88 квалифицированных рабочих. В связи с этим предлагалось сообщить о «потребном подведомственным им предприятиях количестве указанных рабочих» [2, л. 167].
Предпринятые меры позволили, несмотря на имеющиеся трудности, заложить фундамент для будущего развития швейной промышленности на Кубани. В июле 1921 г. 1-ая Государственная фабрика «Кубчерободежды» в г. Краснодаре (переименован в декабре 1920 года) называлась «одной из крупнейших единиц производственных органов» в РСФСР [6, л. 48].
Совокупность вышеизложенных проблем, а также регулярные требования представителей армии ускорить выпуск необходимого им обмундирования, неизбежно сказывались на качестве выпускаемой продукции. В ноябре 1920 г. Чусоснабарм IX направляет циркуляр в «Ободежду» и «Обкожу», в котором указываются дефекты пошитой одежды, выявленные комиссией по приёмке готового обмундирования и обуви. Так например, брак по «Обкожу» составлял от 20 % до 100 % [5, л. 271].
Таким образом, в последние годы существования Российской империи, на Кубани имелся широкий спектр предприятий, относящихся к швейной индустрии (от одиночных мастеров и небольших ателье до крупных торговых домов, и фабрик), частной или кооперативной форм собственности, а также развитая практика индивидуального пошива одежды. Высока была доля импортной продукции, как мануфактуры, так и готового платья. С приходом советской власти остатки этой системы в виде кооперативных объединений, небольших мастерских и индивидуальных кустарей в 1920–1921 гг. ещё продолжали функционировать, только теперь уже под другой «вывеской», будучи отнесёнными к совнархозу, профсоюзам, коммунхозам, артелям и иным формам объединений. Такой тип организаций вместе с мелкими предприятиями, находившимися в руках частных предпринимателей, будет существовать на Кубани вплоть до окончания периода НЭПа. [15, л. 28].
Потребность в централизации разрозненных предприятий в регионе возникла с первой половины 1920 г., когда на Кубани окончательно установилась советская власть и, в связи с продолжавшимися на Кавказе и Закавказье военными действиями, возникла необходимость в выполнении больших заказов по пошиву военного обмундирования и прозодежд. Немаловажным аспектом являлось стремление государства усилить контроль над отраслью для эффективного управления ею. Начавшийся процесс объединения не был завершен к осени 1921 г., когда в ходе очередной попытки реформирования отрасли «Ободежда» прекратила своё существование, будучи слитой с текстильным отделом Кубчерсовнархоза и передана в структуру Облснабзага [2, л. 303].
Швейная промышленность в рассматриваемый период была ориентирована в первую очередь на выполнение военных и производственных заказов. Пошив гражданского платья, хоть и был предусмотрен, но фактически доля его была очень мала. Этот сегмент, в виду загруженности «Ободежды» военными заказами, по сути был предоставлен на откуп небольшим мастерским и индивидуальным кустарям, которые, несмотря на неоднократные попытки региональных властей свести их под единое управление в лице «Ободежды», сохраняли в достаточной степени свою автономность.
Главным же результатом деятельности новой власти в Кубано-Черноморской области за этот период можно назвать образование новой производственной базы, взамен разрушенного наследия царской России; переход от модели индивидуально-ориентированного производства к массовому, пусть и в ущерб качеству и ассортименту выпускаемой продукции. Швейная промышленность в регионе всё ещё имела ряд недостатков и проблем, но уже была способна выполнять большие объёмы заказов.
Литература:
- Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 1.
- ГАКК. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 2.
- ГАКК. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 3.
- ГАКК. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 5.
- ГАКК. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 8.
- ГАКК. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 9.
- ГАКК. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 10.
- ГАКК. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 14.
- ГАКК. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 37.
- ГАКК. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 52.
- Гангур Н.А. Традиции и мода в костюме кубанского казачества /Н.А. Гангур, М.В. Шарапова. Краснодар, 2014. 352 с.
- Журавлев С.В., Гронов Ю. Мода по плану: история моды и моделирования одежды в СССР, 1917 — 1991. М., 2013. 496 с.
- Максимова А.В., Гангур Н.А. Фабричное швейное производство и потребительский спрос в советской России в конце 1920-х — начале 1930-х годов: региональный аспект // Культурная жизнь Юга России. 2015. № 2. С. 87-93.
- Кубанский курьер. 1909. № 357.
- Народное хозяйство Краснодарского края за 60 лет: юбилейный статистический сборник. Краснодар, 1977.
