Статья посвящена проблемам выявления родовой характеристики существительных в современном французском языке. В статье излагаются новые взгляды на данную проблему.
Статья предназначена для языковедов, а также всех интересующихся проблемами французского языкознания.
Ключевые слова: антропоним, грамматические род, фаунонимы, коррелятивные пары.
На современном этапе развития языка принадлежность существительных champ, février, lit к мужскому, a école, lettre, note — к женскому роду не находит какого-либо разумного объяснения. Выявить их родовые характеристики можно лишь, проследив путь их развития от соответствующего этимона, исходного слова в том языке, из которого они пришли в современный французский язык. Их родовые характеристики — продукт долгих преобразований, происходивших в языке на протяжении веков.
Тем не менее, все-таки нельзя утверждать, что грамматический род во всех случаях лишен содержания. У определенной группы существительных категория рода непосредственно связана с различием по полу, существующим в реальной действительности. Например, взаимодействие грамматического рода и пола выступает особенно явственно у антропонимов (от греч. anthrоpos «человек» + onyma, onoma «имя»), что подтверждается следующими фактами:
1) Обычно, если существительное женского рода — антропоним, то оно обозначает существо женского рода (la paysanne, la jeune fille, la sоеur, la femme), существительные мужского рода обычно называют лиц мужского пола (le fils, le frère, un monsieur). Использование имен мужского рода для обозначения женщин или же имен женского рода для обозначения мужчин — явление крайне редкое. К этой же группе примыкают отдельные имена животных типа bоеuf — vache, coq — poule, bouc — chèvre, число которых весьма невелико.
2) В последнее время у существительных типа une estafette, une ordonnance, une recrue наблюдается явная тенденция к мотивированности рода, которая проявляется в том, что, с одной стороны, в разговорном языке они переходят в разряд существительных мужского рода и, с другой стороны, в том, что говорящие избегают конструкций, в которых с подобными существительными должно было бы соотноситься прилагательное. Недаром А. Бош замечает, что вряд ли кто-нибудь осмелится произнести такую фразу, как mon ordonnance est très gentille [Bauche: 81].
3) Форма слов, зависящих от существительного общего рода, варьируется в зависимости от пола обозначаемого лица (un enfant intelligent — une enfant intelligente).
Естественно, что неодушевленным существительным, обозначающим предметы и явления, вовсе чуждо уподобление рода и пола. Обычно слова le livre или la brochure не вызывают у нас образа существа мужского или соответственно женского пола. Однако и на них сказывается иная семантика категории рода, что широко используется в произведениях художественной литературы. В частности при сравнении предмета с лицом род неодушевленного существительного предопределяет выбор антропонима. Если неодушевленное существительное относится к разряду слов мужcкого рода, то качественная характеристика ему дается c помощью существительных типа père, fils, ouf, cousin, parent; если же, напротив, оно принадлежит к словам женского рода, то в метафорическом контексте прибегают к помощи таких антропонимов, как mère, épouse, veuve, marâtre, cousine, parente и пр.: Si la pauvreté est la mère des crimes, le défaut d'esprit en est le père (La Bruyère). Однако у подавляющего большинства фаунонимов, имеющих фиксированный род, не наблюдается соответствия женский род — женский пол, мужской род — мужской пол: они не способны передавать самостоятельно принадлежность к мужскому или женскому полу, служа названиями как самца, так и самки вне зависимости от грамматического рода (ящерица, лягушка, белка — жираф, скорпион, карп).
Если же схему Б. Потье попытаться проверить на существительных французского языка, то она не выдержит испытания в первую очередь из-за отсутствия у них формы среднего рода, что, разумеется, неизбежно приводит к нарушению параллелизма мужской, женский род/средний род — наличие/ отсутствие пола: французские неодушевленные существительные распределяются по тем же двум подклассам — мужской/женский род, — что и антропонимы. В результате в каждом из подклассов оказываются существительные как с мотивированным, так и с немотивированным родом. Существительные мужского рода, например, с учетом семантики распадаются на следующие группы:
|
Антропонимы |
Фаунонимы |
Неодушевленные существительные |
|
|
Мотивированный род (муж р.= жен.пол) |
le forgeron un danseur |
le loup un aigle |
- |
|
Недифференцированный род (муж.р= муж. + жен.пол) |
le professeur un écrivain |
le serpent un rossignol |
- |
|
Немотивированный род (муж.р.= жен.пол или муж.р.≠ пол) |
le laidron un cordon bleu |
— |
le mur un livre |
Как можно видеть из таблицы, у неодушевленных существительных род всегда не мотивирован; напротив, большинство антропонимов характеризуется мотивированным родом. Следовательно, род в известной мере — асимметричная категория: благодаря ее взаимодействию с категорией антропонимичности / неантропонимичности в одном из подклассов — главным образом у существительных неодушевленных — родовое противопоставление оказывается лишенным какой бы то ни было сигнификативной функции.
Поскольку женский род антропонимов служит для выражения исключительно женского пола, он имеет более специфичный характер и, следовательно, меньший объем, что служит причиной его трактовки как маркированного члена оппозиции. Напротив, содержание муж. рода менее специфично: мужеский род — это не только мужской, но и недифференцированный (мужской и женский) пол. Подтверждением тому может, в частности служить группа антропонимов, которые, имея фиксированный мужской род, способны во множественном числе иметь в качестве денотатов лиц обоего пола (ассимилятивная нейтрализация: les professeurs=les professeurs hommes-les professeurs femmes), a в единственном числе при особых условиях контекста вторгаться в область действия женского рода, обозначая лицо женского пала (импликация: Mme Bourgе est professeur de l'Université; le professeur de l'Université Мme Bourge). Иначе говоря, мужской род антропонимов, для которого референтная связь с лицом мужского пола не обязательна, должен быть признан немаркированным членом оппозиции.
Казалось бы, аналогичной должна была быть родовая оппозиция и у фаунонимов, семантически относящихся к именам одушевленным. Однако они явно нарушают схему, приложимую к антропонимам. Наибольший параллелизм с антропонимами наблюдается у фаунонимов, образующих коррелятивные пары, в которых словоформа женского рода служит для обозначения самки, а мужского рода — для обозначения самца (la dinde — le dindon, la jument — le cheval). Однако, в отличие от антропонимов, в качестве недифференцированной выступает не обязательно словоформа мужского рода. Такую роль способна выполнять и словоформа женского рода: La chèvre est élevée pour sa chair et son poil. Следовательно, немаркированным членом в одних парах фаунонимов должен быть признан мужской, а в других — женский род, что нарушает равновесие оппозиции.
Переменный характер противопоставления у фаунонимов — коррелятов, вероятно, объясняется влиянием составляющих основную массу названий представителей животного мира, которые имеют фиксированный мужской или женский род и при их употреблении в обобщенном значении (ср. Le cygne est domestiqué comme élément décoratif des pièces d'eau. — La fauvette est un oiseau à chant agréable).
Группа фаунонимов с фиксированным родом, на первый взгляд, близка к антропонимам типа un médecin, un aviateur и пр. Но если подобные антропонимы все имеют мужской род, то у фаунонимов мужской и женский род сосуществует на равных правах: недифференцированная словоформа у одних всегда представлена мужским родом (un pinson, un merlan, un puma), y других — всегда жен. родом (une pie, une raie, une panthère). В результате складывается такое положение, при котором в зону противопоставленного ряда проникает то словоформа мужского, то женского рода. Очевидно, причина кроется в том, что различия по биологическому полу у представителен фауны фиксируются в языке только в том случае, когда оно либо резко выражено во внешнем облике животного, либо не безразлично для практической деятельности человека. В большинстве же своем оно оказывается несущественным. Таким образом, у фаунонимов, не имеющих соотносительных словоформ, род по сути дела такой же немотивированный, как и у неодушевленных существительных, т. е. и для них сигнификативная функция категории рода иррелевантна.
Итак, соотношение фаунонимов с категорией рода еще раз выявляет их большую близость к существительным неодушевленным, нежели к антропонимам.
Литература:
- Ласкова М. В. Грамматическая категория рода в аспекте тендерной лингвистики. Ростов-на-Дону, 2001. С.33–35.
- Martinet A. Le genre tern in in en indoeuropeen. Basel. 1956. P.10.
- Гин Я. И. Поэтика грамматического рода. — Петрозаводск: Карельский Пед. институт, 1992. — С.33–71.
