Одним из способов понимания действующего законодательства является изучение истории права, что позволяет провести хронологию развития права в определенной области, сравнить нормативный материал исторически сложившегося права с современным законодательством. Предопределяется, что в каждом действующем законе есть элемент прошлого. Установив истоки появления ответственности за посягательства на интересы службы, можно понять современное состояние этого юридического образования и уловить тенденции его развития. [1]
Важное значение имеют знания об основных направлениях развития уголовного закона об ответственности за должностные преступления. Мы можем наблюдать, как активно в современной России осуществляется правотворчество. Безусловно, анализ ретроспективы должностных преступлений, помогает осмыслить современные тенденции развития уголовного законодательства в данной области исследования. В этой связи приобретают особую актуальность слова Н. Г. Чернышевского о том, что «без истории предмета нет теории предмета» [3]. При создании государства формируются органы, призванные охранять и защищать устои общества. Властные структуры в лице своих работников государственного аппарата наделяются объемом полномочий, которые в силу различных обстоятельств могут нарушаться в процессе их осуществления. Как следствие, возникает необходимость установления ответственности за нарушения при использовании должностных полномочий.
Анализируя нормы законодательства России, связанные с должностными преступлениями и ответственностью за их совершение, правильно начать с IX столетия — времени княжеского правления. Отличительной чертой того периода времени является неограниченная власть князя на Руси. Округами управляли воеводы, назначаемые князьями. Воеводам выдавались уставные грамоты, в которых определялись размеры пошлин, взимаемых с населения. Грамоты по своему содержанию являлись должностными полномочиями воеводы и выдавались с целью предупреждения возможных злоупотреблений. Взимание налогов сверх установленных размеров, указанных в грамотах, считалось ничем иным как нарушением, а именно превышением полномочий (выходом за рамки этих полномочий). Однако такие ограничения касались только лишь взимания налогов, в остальном запреты не устанавливались, что свидетельствует о неограниченных его полномочиях. Вышеизложенное еще раз подтверждает тот факт, что на первоначальном этапе появления уголовных законов, предусматривающих ответственность за должностные преступления в период развития государственности Руси, объектом уголовно-правовой охраны являлись только лишь интересы государства. Должностные полномочия, их объем и вид устанавливался князем по личному усмотрению. Интересы личности в тот период времени не были защищены.
В XV-XVIII вв. объектом уголовно-правовой охраны являлись уже общественные отношения, складывающиеся в связи с деятельностью лиц, уполномоченных на осуществление функций государственного управления, о чем свидетельствует анализ норм Судебников 1497 г. и 1550 г., Соборного уложения 1649 г., Воинских артикулов Петра I 1715 г.
Изучая нормы Судебника 1550 года, необходимо отметить, что по сравнению с первым Судебником, в нем выделяются особо опасные виды преступлений, увеличивается количество составов таких преступлений как: преступления против порядка управления, должностные преступления. Помимо этого, вводится такое преступление как — подписка, то есть подлог судебных актов.
В период эпохи Петра I в законодательстве появляется понятие «преступление» в том понимании, которое используется в современном законодательстве. Значимым явлением для того времени являлось упорядочение норм об ответственности должностных лиц, которые были единичны и носили непоследовательный характер. Уголовно-правовое законодательство представляло собой сложный конгломерат уголовных, административных и дисциплинарных норм. С середины XVIII в. должностные преступления стали относить не только к преступлениям против службы, но еще и государства. Уголовное законодательство Петра I характерно также тем, что за нарушение по службе должностные лица — чиновники подлежали суровой ответственности, вплоть до смертной казни.
Воинские артикулы, за основу в которых взяты шведские артикулы Густава Адольфа (в обработке Карла XI), немецкое, датское и пр. законодательство представляют собой нормы позитивного и охранительного права. Именно в то время появляется выражение «чин всуе употребил», под которым подразумевалось превышение полномочий воинским начальником. [4]
Одним из видов по Воинским артикулам являлись должностные преступления: казнокрадство, взяточничество и пр. Однако такого понятия как «превышение власти» в законодательстве предусмотрено не было. В тот период времени регламентированы были лишь запреты на частные виды нарушения властных полномочий.
Ответственность за должностные преступления устанавливается со времен Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года — первого кодифицированного акта истории России, который являлся действующим актом в области уголовного права до 1918 года. Данные выводы сделаны на основе того, что Уложение впервые содержало общую норму, позволяющую раскрыть значимые определения и понятия, поэтому данный акт имел огромное значение. Его существование продолжительное время, свидетельствует о стабильности выработанных правовых норм. Уложение содержало понятие преступления и проступка, признаваемого менее опасным посягательством. Преступления предусматривали уголовные наказания. Проступки — наказания исправительные. Действующее законодательство России не предусматривает уголовную ответственность за проступки.
В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года содержалось понятие злоупотребления и превышения власти. Превышение было определено как расширение прав предоставленных должностному лицу либо присвоение не предоставленных законом прав. Также к превышению власти приравнивалось совершение законных действий без надлежащего разрешения начальства. Превышение различалось от обстоятельств, сопровождающих его и зависимости от важности дела. Уложение включало в себя преступления, которые могли совершаться как в форме действий, так и в форме бездействия, которое представляло собой «неисполнение того, что под страхом наказания уголовного или исправительного законом предписано».
Как отмечалось ранее, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, выдержавшее испытание временем представляет собой особый интерес для изучения, в том числе для современного нормотворчества, применительно к существующим проблемам.
В период царствования Николая II, а именно 22 марта 1903 года было принято новое Уголовное уложение, которое являлось завершающим актом дореволюционного периода. Нормативные установления этого исторического правового акта оказали существенное влияние на наполнение актов советского периода.
Уголовное уложение объединяло в себе разрозненные нормы. Этим нормативным актом было заложено разделение отраслей уголовно-правового цикла и систематизировано предшествующее уголовное законодательство. В главе XXXVII «О преступных деяниях по службе государственной и общественной», содержались нормы, предусматривающие ответственность за должностные преступления, часть из которых устанавливали ответственность за бездействие должностного лица.
Также необходимо отметить, что Уголовное уложение одержало понятие служащего, указывая, что им является всякое лицо, несущее обязанности или исполняющее временное поручение по службе государственной или общественной, в качестве должностного лица, или полицейского, или иного стража, или служителя, или лица сельского или мещанского управления. Закон не выделял какие-либо признаки субъекта, а делал акцент на некоторых видах должностей. В целом документом предусматривалось усиление ответственности за должностные преступления. [5]
Уголовное законодательство дореволюционного периода отличается главной особенностью — суровостью наказания. Так, к примеру, если полицейским как должностным лицом было что-либо «учинено или допущено с намерением из мщения или же из корыстных или иных видов», к нему подлежало применению такое наказание, как лишение его всех прав и преимуществ, он также подлежал ссылке на поселение в Томскую или Тобольскую губернии, либо, альтернативно, на каторгу сроком до 8 лет. [6]
Об этом свидетельствуют, в том числе, и санкции статей предусматривающих помимо наказания самого виновного, наказание лиц надзирающих за действиями должностного лица, которых уличили в упущениях. Подводя итоги анализа законодательства Российской империи, в части ответственности за должностные преступления можно отметить тот факт, что уголовный закон изначально обеспечивал охрану государственных интересов, затем дополнительно деятельность государственного аппарата, и в завершении — прав и интересов личности от злоупотреблений со стороны должностных лиц.
Несмотря на наличие понятий злоупотребления и превышения власти в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, все еще четкого разграничения установлено не было. Лишь в уголовных кодексах России XX в., были разграничены смежные составы превышения должностных полномочий и злоупотребления. Хронология уголовного законодательства в исследуемом периоде говорит о прогрессивном его развитии, а также указывает на преемственность норм из прошлого.
Первым советским кодифицированным законодательным актом был Уголовный кодекс Российской Социалистической Федеративной Советской Республики 1922 года, в котором должностные преступления предусматривались в главе II Особенной части. В примечании к статье 105 УК РСФСР было сформулировано понятие «должностное лицо». Статья устанавливала ответственность за злоупотребление властью.
На основе действующих нормативных актов в тот период времени не удавалось обеспечить единство судебной практики. Это способствовало масштабной редакции Уголовного кодекса, что по сути привело к принятию в ноябре 1926 года нового Уголовного кодекса РСФСР. В нем должностные преступления, указанные в главе III Особенной части предусматривались практически без изменений. При раскрытии понятия должностного лица, кроме определения, данного в предыдущем кодексе, дополнительно примечание к ст. 109 «Злоупотребление властью или служебным положением» выделяло профессиональные союзы. В нем, в частности, указывалось: «Должностные лица профессиональных союзов за совершенные ими служебные преступления, если они привлечены к ответственности по постановлениям профессиональных союзов, отвечают как за преступления должностные» [7].
Особое внимание на борьбу с преступлениями, совершенными должностными лицами обращало постановление ЦИК и СНК СССР от 25 июня 1932 г. «О революционной законности», в соответствии с которым в случаях нарушения прав трудящихся, суды и прокуратура обязаны были привлекать к строгой ответственности должностных лиц. Законодательство второй половины XX в. характеризуется сужением круга должностных лиц, что отчетливо проявилось в УК РФ 1996 г., и вместе с тем частичным его расширением в 2007–2008 гг.
Главное отличие действующего УК РФ состоит в содержании меньшего количества составов должностных преступлений, значительно мягких наказаний за совершенные деяния. Однако, как и прежде, вопрос о преступлениях против интересов государственной власти представляет ощутимую угрозу интересам общества в целом.
Литература:
- Безверхов А. Г. Служебные правонарушения (тенденции развития норм) // Российская юстиция. — 2010. — № 4. — С. 26.
- Ишигеев В. С., Христюк А. А. Квалификация должностных преступлений. — Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2011. — С. 7.
- Чернышевский, Н. Г. Собр. соч.: в 15 т. Т. 11. — М.: [ГИХЛ], 1949. — С. 265
- Изосимов С. В. Преступления, совершенные управленческим персоналом коммерческих и иных организаций. — Н. Новгород, 2003. — С. 153.
- Сулейманов Т. М. История ответственности за злоупотребление должностными полномочиями по российскому уголовному праву (XVII-XX вв.) // История государства и права. — 2013. — № 13. — С. 54.
- Ермакова Л. Д. Уголовное право России: учебник / под ред. Б. В. Здравомыслова. — М., 2006. — С. 77.
- Исаев И. А. История государства и права России: Полный курс лекций. — М.: Юристъ, 1994. — С. 48.
- Ишигеев В. С., Христюк А. А.. Квалификация должностных преступлений. — Иркутск: БГУЭП, 2011. — С. 15.
