Андрей Васильевич Карпов — автор книги «Кустарные промыслы Арзамасского уезда», которая была издана в 2010 году в издательстве АГПИ. В данной книге Андрей Карпов показал все стороны крестьянской жизни пореформенной России на примере сел и деревень Арзамасского уезда. Начинается книга с введения, которое было написано Ю. А. Курдиным. Здесь Ю. А. Курдин описывает все обстоятельства развития событий по сбору материалов, личные отношения А. В. Карпова с А. С. Гациским, приводит краткие сведения из биографии А. В. Карпова [2, С.293]. В первой части книги «Кустарные промысла Арзамасского уезда Нижегородской губернии» изложен самый значительный по объему и материалу блок информации. В этом разделе тщательно и подробно описаны кустарные промыслы Арзамасского уезда. Здесь рассматриваются экономические отношения, конкретные занятия кустарей, оценки финансовых и рыночных отношений, бытовые и санитарные условия жизни кустарей и многое другое. Этот раздел занимает больше половины книги — 278 страниц. Второй блок — «Очерки народного самоуправления» — выдержан в духе блистательной народнической литературы второй половины XIX века. Третий блок представляет собой эпистолярное наследие Карпова — его 16 писем, адресованных Гацискому. Завершает книгу небольшая статья Орешникова о Карпове, которая представляет собой биографию покойного.
Чтобы понять истоки исследовательской деятельности в области кустарных промыслов А. В. Карпова обратимся к его биографии. Родился Андрей Васильевич в 1857 году в селе Кирилловка Арзамасского уезда, в семье небогатого крестьянина Василия Герасимовича Карпова и его жены Мавры Степановны. В 16 лет Андрей закончил Арзамасское уездное училище. В 1873 году поступил стипендиатом от земства в четвертый класс Нижегородской классической гимназии. Здесь А. В. Карпов хорошо обучился иностранным языкам. После окончания четвертого класса (в летние каникулы, 1874г.) знакомится с Гациским, который принял горячее участие в судьбе гимназиста и определил род его занятий. Именно благодаря Гацискому Карпов занял достойное место в ряду известных информаторов статистического комитета. В 1875 году Андрей отправился в родные края с программой, данной Гациским. В начале своего творческого пути А. В. Карпов сталкивался с рядом трудностей. За помощью он обращался к своему наставнику Александру Серафимовичу. Так, например, А.Карпов писал Гацискому письмо, в котором просил прислать официальную бумагу, чтобы Андрея беспрепятственно пускали в волостные архивы и показывали волостные книги, которые давали точные данные. Так и не дождавшись ответа, спустя две недели Андрей отправился за Тёшу, где посетил Кожино, Странниково, Чуварлейку, Пешелань, Бебяево, Новоселки, Собакино, Нечаевку, Шатки, Вадское и Своробоярское. Здесь он опрашивал жителей по программе Гациского. Молодой исследователь на некоторые вопросы не получал должного ответа. Одно из обстоятельств трудного сбора информации — психология деревенских жителей. Селяне не доверяли молодому человеку, поэтому он записывал ответы тайком.
Андрей с удовольствием ходил из одного селения в другое. Записывал народные песни, беседовал с крестьянами и собирал необходимые сведения. Ему часто приходилось совершать длительные пешие переходы, порой до 15 вёрст за день. Он уставал до того, что «никакие данные в голову не найдут» (из первого письма Гацискому), но, не смотря на это, его энтузиазм не погас. А в письме от 9 августа 1876 года Карпов выразил большую благодарность Гацискому за удовольствие и пользу, которые тот доставил Андрею. По ряду косвенных признаков можно обнаружить то, что у А. Карпова энергично поднимался настрой и заметно вырос внутренний объем на заинтересовавшее его дело. Это можно проследить по тому, как Андрей обращался к Гацискому в письмах. В первом письме он обращался возвышенно и высокопарно: «Многоуважаемый Александр Серафимович». В следующих письмах обращение стало приобретать формальность: «милостивый государь», «уважаемый Александр Серафимович» и «Александр Серафимович». Скорее всего, эта смена обращений обусловлена уверенностью делового тона Андрея по сравнению с первыми письмами, в которых чувствуется растерянность.
«В августе 1876 года Андрей Васильевич поступил в Казанский ветеринарный институт, где и закончил образование в 1879 году» [2, С.301–302]. Но даже учеба в ветеринарном институте не помешала его делу, которое уже имело положительное начало. Андрей проявлял активность и желание работать по заданию нижегородского статистического комитета. В 1878 году при министерстве финансов была учреждена комиссия для изучения кустарных промыслов в России, и Гациский, принимавший в этом деле живое участие, доставил Карпову много работы, поручив описание промыслов Нижегородской губернии (из некролога Орешникова.).
Обучаясь в институте, Андрей описал многие промыслы Арзамасского, Семёновского и других уездов. В 1877–1879 гг. он написал много статей, опубликованных в периодике: «Симбирской Земской газете», «Волжском вестнике», «Волгаре», «Оренбургском листке» [2, С.303]
Андрей обучался в гимназии и в ветеринарном институте в Казани за счет государства. Он рано начал печататься и получал за это немалые деньги (часто фигурировала цифра в 50 рублей за некоторые его публикации). Должность ветеринара на скотопрогонном пункте оплачивалась ежегодным жалованьем в 713 рублей. Вся его годовая обязанность состояла в освидетельствовании 15–20 гуртов скота и в писании разных» исходящих бумаг», которых в год «исходит» около 100 (из письма А. В. Карпова из Орска Гацискому.). Приведем сравнительный анализ доходов Андрея с доходами за год в отдельных хозяйствах Арзамасского уезда, рассчитанными самим Андреем. В селе Мотовилове и в деревне Михайловке занимались столярным промыслом. Большинство крестьян здесь за счет землепашества были обеспечены хлебом на весь год. Годовой расход одной семьи из двух мужчин, двух женщин и трёх детей составлял 64 рубля на подати, 40 рублей на праздники и 15 рублей на покупку продовольственных продуктов. Всего, таким образом, эта семья тратила 134 рубля. Доход же этой семьи состоял из 20 рублей от продажи излишков хлеба, 30-ти рублей от продажи льна и 92-х рублей от столярного промысла. В чистом виде годовой доход составлял 142 рубля [2, C.309]. Разница между доходами небольшая, но при этом здесь семья из семи человек.
Будучи учащимся Нижегородской гимназии, Андрей уже приступил к исследованию Арзамасского уезда. Эту работу он продолжал и в последующие годы, в том числе обучаясь в Казанском ветеринарном институте (1876–1879гг.). У Карпова не было плана, по которому он проходил свой путь по селениям. Скорее всего, он в свободном порядке переходил из одного села в другое. Всего было обследовано не менее двух десятков населенных пунктов: Абрамовская слобода, Кичанзино, Охлопково, Мотовилово, Миайловка, Шадрино, Вонячка (Лякояново), Козловка, Поляна, Кирманы, Коржемка, Быков Майдан, Вад, Казаково, Забелино, Бритово.
Андреем Карповым описано немало кустарных промыслов Арзамасского уезда. Он описал производство топоров, производство саней, прядение веревок, вязание, производство берд, кузнечный, сапожный, скорняжный, валенный, щепной, столярный, бондарный, горшечный промыслы. В разделении промыслов усматривается географический принцип [2, С.312]. Например, горшечный промысел был зафиксирован Карповым в селе Казакове, деревне Забелине, в селе Бритове. Причем этот промысел в селе Казакове рассматривается самостоятельно от других населенных пунктов. Это можно объяснить тем, что у забелинских горшечников не было своей глины и они её покупали у своих соседей, крестьян села Абрамова, за полведра или же за четверть ведра водки в год [1, С.287].
Из четырнадцати видов промыслов, которые были описаны Карповым, большинство развивалось на сырьевой базе собственных природных богатств. Только два из изучаемых промыслов существовали за счёт полностью покупаемого сырья. Один из них гвоздарный промысел в северо-восточной части Арзамасского уезда. Для ковки гвоздей железо покупали в Нижнем во время ярмарки или зимой. В Арзамасе же оно стоило значительно дороже. Также на покупном сырье работали изготовители топоров в деревне Поляны Яблонской волости. Здесь работали 5 кузниц с десятью кузнецами. Пять мастеров и пять молотобойцев изготовляли 2000 топоров и 1000 рублей с ноября до пасхи [1, С. 315].
Нужно отметить, что А. Карпов с удивительной точностью описывал все чисто технические детали всех без исключения видов промыслов. В первую очередь поражает глубина знаний юноши в многооперационных технологиях кустарных промыслов. Удивляет, что молодой человек сумел вместить в багаже своей памяти и практического осмысления пласт всей технической номенклатуры [2, С. 328–329]. Для нас будет безуспешной попытка запомнить все эти специальные термины, которыми владел юноша.
Необходимо пройти по обозначенным Карповым разделам «История», чтобы уяснить, откуда произошел тот или иной промысел в разных селениях уезда. Эти короткие по объему сюжеты говорят о желании автора начать дело с начала и о его интересе к истории. Время, причины и конкретные обстоятельства возникновения промыслов были самыми разнообразными. Многие промыслы появились в результате заимствования из других частей России. Так, например, кузнечный кустарный промысел в северо-восточной части Арзамасского уезда зародился почти одновременно в двух пунктах: в Елховке и Рахманове. В Елховку он был занесён из-за Оки, из Балахнинского уезда, двумя крестьянами-бобылями, которые в поисках заработка случайно оказались в деревнях Березовке и Малиновке, где жители уже давно занимались кованием гвоздей. Здесь выходцы из Елховки за пять лет научились несложному гвоздарно-кузнечному ремеслу. Один их этих «пионеров», Егор Максимович Строкин, вернувшись, открыл в Елховке первую кузнецу в 1833 году. Сначала он ковал один, за тем обучил родственников, а затем и односельчан. Андрей Васильевич Карпов общался с ним, тот в свои 75 лет по состоянию здоровья ковать уже не мог. Кстати, односельчане выказывали «пионеру» этого промысла особые знаки признательности и уважения [2, С. 322].
Некоторые кустарные промыслы возникали по экономическим причинам. Так, например, валенный промысел появился в шести населённых пунктах в центральной и западной частях уезда, по левому берегу Теши. Этот промысел существовал в селах: Красное, Васильев Враг, Хохлово, Ямищи, Шатовка, Должниково. Валенный промысел начался с валяния кошем, стелек и шляп. Влияние помещика на начало промысла Карпов не исключает.
Андрей Карпов отмечал, что в истории появления в Арзамасском уезде тех или иных промыслов немалую роль сыграли сами крестьяне, инициативные люди, которые со стороны приносили секреты того или иного занятия и передавали тайны мастерства. Так в селе Охлопкове появился промысел по изготовлению берд, а в селе Мотовилове столярный промысел. В начале XIX века какой-то дедушка Леонтий, крестьянин Хлопкова, где-то научился делать берда. В село Мотовилово же столярный промысел занес некий мотовиловский солдат, научившийся этому производству в Кронштадте. Выражая свойственное русскому человеку чувство доброго юмора, в поисках виновников трудной работы мотовиловцы часто ругали этого солдата за то, что он принес им такое неприятное и невыгодное занятие [1, С.237].
Скорняжный промысел определял особый мир деревень Арзамасского уезда. Этот промысел располагался в пяти селениях и вносил в трудовой процесс и в повседневную жизнь и быт свои нюансы. По мнению Карпова, эти селения отличались от других селений Арзамасского уезда не только в экономической жизни, но и по некоторым чертам нравственного порядка [1, С.93]. На его взгляд, жители скорняжных селений «глядят богаче земледельческих». Крестьянин скорняжных селений смотрит с некоторым презрением на крестьянина-землепашца, называя его деревней-матушкой. Даже браки для них были предпочтительнее между мужчинами и женщинами из селений, занимавшихся скорнячеством [2, С.337].
В книге подробно описаны процессы и отличия скорняжного промысла в технологии при обработке шкурок кошки, которые закупались тысячами, и приведены размеры заработка мастеров. На скорняжных селениях Андрей Васильевич видел «печать» специфического кустарного промысла. «Проезжая по ним, путник встретит запылённого мелом скорняка, увидит расставленные у ворот на солнце для сушки меха, услышит звонкий стук от выбивания мехов, увидит женщин, сидящих летом у ворот за шитьём скорняжного товара, и легко догадывается, что он среди скорняков» [1, С.93].
Обратим внимание еще на один аспект наблюдений Карпова. В своих очерках о кустарях Арзамасского уезда Андрей обращается к диалектологии. Это мы находим в разделе о валенном промысле, которым занимались жители Красного, Абрамова, Мерлина, Водоватова, Кичанзина и Забелина. Карпов отмечал говор этого населения. Красносельцы и другие жители выговаривали сильно на «а», букву «ч» выговаривали за «ц». Например, слово «цаво» вместо «чего», «бацонок» вместо «бочонок». Над эти «цавоканьем» арзамасские и пригородные жители посмеивались [1, С.195]. Карпов обнаружил в Красном употреблений мотройского языка, а сами себя мастера называли мотроями. «Мотройский язык принадлежит к числу многочисленных ветвей офеньского, из которых главных три: собственно офеньский, употребляющийся преимущественно во Владимирской губернии, галивонский — в Костромской и мотройский в Нижегородской и Владимирской губерниях» [1, C.168]
Андрей Васильевич Карпов — истинно русский человек, который внес большой вклад в культуру Арзамасского края. Он проявил много талантов, но полностью так и не успел реализовать себя. Андрей Васильевич очень разносторонний человек. Он проявил себя как экономист, статистик, землевед, географ, фольклорист, бытописатель, тонкий знаток кустарных ремесел, любитель русский народных песен, филолог, психолог-моралист, историк, патриот. В день смерти А. Карпову не было полных двадцати восьми лет. За короткое время он сделала необычайно много для русской культуры. Все, что писал Карпов в своей книге о кустарях Арзамасского уезда, является своеобразным гимном труду.
Слишком мала была временная амплитуда, в которой молодой человек с гармоникой на плече, шагавший по просёлкам родного Арзамасского уезда, полный больших и дерзких надежд, вырастал в серьезного аналитика и многообещающего русского интеллигента [5, С.377].
Литература:
- Карпов, А. В. Кустарные промыслы Арзамасского уезда / А. В. Карпов; ред.-сост. е.П. Титков, Ю. А. Курдин, А. В. Пряников; науч. ред. Е. П. Титков; АГПИ им. А. П. Гайдара. — Арзамас: АГПИ, 2010. — 387 с., ил.
- Карпов, А. В. Кустарные промыслы Нижегородской губернии / А. В. Карпов; ред.-сост. Ю. А. Курдин, А. В. Пряников; научн. ред. Е. П. Титков; АГПИ. — Арзамас: АГПИ, 2012. — 379с., ил.
- Курдин, Ю. А. Подвижники народоведения // Мир науки, культуры, образования. — 2009. — № 7–1. — с. 90–93.
- Курдин, Ю. А. Фольклорная сокровищница России // Личность. Культура. Общество. — 2007. — № 2. — с.410.
- Меженин, В. М. Думы Андрея Карпова // Кустарные промыслы Нижегородской губернии / А. В. Карпов; ред.-сост. Ю. А. Курдин, А. В. Пряников; научн. ред. Е. П. Титков; АГПИ. — Арзамас: АГПИ, 2012. — С.292–378.
