Институт злоупотребления правом является одним из важнейших механизмов, позволяющих определить пределы осуществления субъектами гражданских правоотношений своих прав. Достаточно широкое определение данной правовой конструкции создает известные трудности при квалификации того или иного деяния в качестве злоупотребления правом. Необходимость уточнения данной дефиниции и очерчивание более узкого круга действий и бездействий, подпадающих под данное определение, была в некоторой степени учтена в проведенной в недавнем времени реформе Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ).
Начнем рассмотрение данного вопроса с обращения к легальной дефиниции злоупотребления правом. Пункт 1 статьи 10 действующей редакции ГК РФ раскрывает данное понятие посредством перечисления отдельных его форм (проявлений): осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью и иные виды заведомо недобросовестного осуществления субъективных прав [1]. Сразу обращает на себя внимание слово «заведомо», выражающее умышленный характер деяния. Делаем вывод: злоупотребить гражданским правом по неосторожности нельзя.
Для того, чтобы проследить изменения в законодательном понимании данного института, рассмотрим изложение данной статьи в предыдущей редакции. Ранее не допускалось осуществление гражданских прав посредством действий, имеющих своей целью исключительно причинение вреда другому лицу, т. е. шикана в наиболее узком, собственно юридическом смысле [2, с. 37], а также злоупотребление правом в иных формах [3]. Формулировка «иные формы» представляется слишком неопределенной, что создает трудности при ее применении, и оставляет чрезмерно широкое поле для судейского усмотрения.
Какие же существенные изменения предложила новая редакция ГК РФ? Во-первых, злоупотреблением правом в настоящее время признаются действия, которые необязательно направлены исключительно на причинение вреда другому лицу. Теперь они — лишь одна из разновидностей недопустимого осуществления гражданских прав. Таким образом, действия субъекта, хотя и не желавшего причинения вреда кому-либо, а просто использовавшего свои права «не по назначению», могут быть признаны злоупотреблением. Во-вторых, добавляется такая форма злоупотребления правом как действия в обход закона с противоправной целью. Принципиальное отличие данного вида злоупотребления гражданским правом от классической шиканы, понимаемой как использование своего права во зло конкретным лицам или неопределенному кругу субъектов, видится в том, что оно выражается в действиях, в результате которых лицо хотя и реализует свои законные права, но которые не отвечают самой сути, природе закона. Таким образом, обход закона — это любые действия, посредством которых субъективное право используется во зло самому закону. Данная юридическая конструкция позволяет различать частные и публичные интересы, которые в свою очередь, могут быть не тождественны интересам соответствующих законов, или, иными словами, интересам государства. В-третьих, формулировка «злоупотребление правом в иных формах» была значительно ограничена и уточнена посредством добавления в текст нормы слова «заведомо», отражающего умышленный характер недобросовестного осуществления прав.
Старая редакция ГК РФ определяла злоупотребление правом слишком широко, создавая огромные сложности при квалификации недействительности сделок по статье 10 и статье 168. Доказательство отсутствия вреда, причиненного другому лицу, не являлось решающим при принятии судом решения о признании того или иного действия злоупотреблением правом. Таким образом, объективный критерий не являлся исчерпывающим. Этот вопрос находился полностью в области судебной дискреции.
В настоящее время конкретизация понятия злоупотребления правом в известной степени сузила сферу безосновательного судейского усмотрения. При этом, безусловно, данная норма сохранила «мягкий», «резиновый», «открытый» характер. По нашему мнению, такого рода нормы обязательно должны присутствовать в каждом правопорядке, поскольку они позволяют принимать во внимание неучтенные ранее законодателем сложные и порой непредсказуемые проявления неприемлемого с точки зрения права поведения. Они позволяют избежать «диктата» права, учитывать некие моральные принципы, способствуют достижению адекватного и справедливого результата правосудия. При отсутствии специальных норм оценка деяния в качестве правомерного или противоправного осуществляется исходя из общих принципов гражданского законодательства. Основываясь на этой предпосылке, злоупотребление правом и признается формой недопустимого юридически значимого поведения.
В данной связи интересно рассмотреть пункт 1 статьи 10 в совокупности с пунктом 3 статьи 1. В некотором смысле они представляют собой две стороны одной медали. Так статья 1 закрепляет позитивное требование к участникам гражданских правоотношений действовать добросовестно, статья 10 — выражает по сути то же самое, однако, с отрицательным оттенком. Представим себе ситуацию, когда заказчик заказал 5000 кирпичей, поставщик привез их, отгрузил, но при подсчете оказалось, что там 4999 кирпичей. Заказчик, ссылаясь на неполное исполнение, отказывается принимать кирпичи, требует увезти их и привезти именно 5000 кирпичей. Если формально ссылаться на закон, то кредитор действительно имеет право не принимать неполное исполнение, однако, с точки зрения совести, добропорядочности очевидно, что один кирпич не стоит тех усилий, которые произвел поставщик для доставки данных материалов. Кредитор в данном случае действует недобросовестно или, иначе говоря, злоупотребляет своим правом. Подобная ситуация наглядно демонстрирует важность существования норм, подобных закрепленным в статьях 1 и 10 ГК РФ, поскольку они позволяют бороться с формализмом и достигать справедливого решения. Так, сделки могут быть признаны судом недействительными, если они нарушают запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, как разъяснил Верховный Суд Российской Федерации [4].
Несмотря на позитивную тенденцию в развитии данной правовой категории, определенные проблемы все же остались. Так, абзац 2 пункта 1 статьи 10 ГК РФ в качестве форм злоупотребления правом рассматривает использование гражданских прав с целью ограничения конкуренции и злоупотребление доминирующим положением на рынке. Такой подход представляется сомнительным, поскольку, во-первых, перечисление этих двух форм вносит излишнюю казуистику в текст нормы и, во-вторых, в данном случае речь скорее идет не о злоупотреблении правом, а о правонарушении, поскольку подобное поведение прямо нарушает нормы, содержащиеся в Федеральном законе «О защите конкуренции» [5]. Стоит отметить, что коренное отличие злоупотребления правом от правонарушения заключается в том, что при правонарушении совершается запрещенное законом деяние, а при злоупотреблении само деяние законно, но осуществляется с противоправной целью. Можно говорить о том, что внешне субъект опирается на свое право, но при этом допускает недозволенное его использование. Злоупотребление правом — это граница осуществления субъективного права, позволяющая контролировать поведение субъекта, задавать определенные рамки для его деятельности [6, с. 4]. Некоторые исследователи называют злоупотребление правом особым видом гражданского правонарушения. В частности, так поступает А. В. Волков, отмечая, однако, что субъект в данном случае действует в ситуации правовой неопределенности, выходя за смысловые и ценностные пределы реализации своего права [7, с. 257].
В научной литературе также подчеркивается дискуссионность вопроса об обоснованности отказа в судебной защите прав злоупотребившего субъекта. Доводы приводятся следующие: злоупотребление правом, как уже говорилось выше, не предполагает противоправного деяния, формально нарушения законодательства не происходит, из чего следует что злоупотребитель не должен претерпевать негативных последствий, как правонарушитель. Однако, отказ в судебной защите в данном случае и выступает санкцией для него [8, с. 44]. Но не ставит ли подобное положение вещей под сомнение конституционное право на судебную защиту? Однозначного ответа нет.
Подводя итог, хочется еще раз отметить важность такой правовой конструкции как злоупотребление правом. Несмотря на то, что подавляющее число гражданско-правовых норм носят диспозитивный характер, известные пределы реализации принципа «все, что не запрещено — разрешено» должны быть установлены. Это позволяет не допускать произвола в процессе свободного волеизъявления участников гражданского оборота. Конечно, можно говорить о том, что существующее на сегодняшний день законодательное определение понятия злоупотребление правом не является совершенным, однако, анализ изменений, произошедших в данной сфере, позволяет сделать вывод об их позитивном характере.
Литература:
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51–ФЗ (ред.от 23.05.2016) // Российская газета.1994. № 238–239.
- Гражданское право: учебник / под общ.ред. чл.-корр. РАН С. С. Алексеева, С. А. Степанова.—М.: Проспект, 2016. — 440 с.
- Гражданский кодекс Российской Федерации(часть первая) от 30.11.1994 № 51–ФЗ (ред.от 30.12.2012) // Российская газета. 1994. № 238–239.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Российская газета. 2015.№ 140.
- Федеральный закон от 26.07.2006 № 135–ФЗ «О защите конкуренции» // Собрание законодательства РФ. 2006. № 31 (1ч.). Ст. 3434.
- Ветер Н. Ю. Злоупотребление правом при осуществлении вещных прав // Научный журнал КубГАУ. 2015. № 106. С.1–16.
- Волков А. В. Злоупотребление гражданскими правами: проблемы теории и практики.—М.: Волтерс Клувер, 2009. — 453с.
- Казбекова К. М. Понятие «злоупотребление правом» в российском праве // Пробелы в российском законодательстве. Юридический журнал. 2010. № 1. С.43–45.
