Векторы глобализации украинского социокультурного пространства: тенденции и перспективы



«Нет людей, есть идеи» – гласит восточная мудрость. Глобальная мировая культура — это огромный рынок идей. Евроинтеграционный выбор Украины актуализирует вопрос выбора гражданами и соответствующего культурного вектора как совокупности идей, ценностей, приоритетов, которые они предпочитают разделять и реализовывать. Именно поэтому при всей своей декларативности этот вопрос не может оставаться вне поля зрения ученых хотя бы с точки зрения соответствия национального менталитета анализу возможных перспектив и трансформаций. Потеря части территорий, война на востоке Украины, необратимый и окончательный выбор проевропейского направления активизирует интерес и, несомненно, способствует усилению позиций глобальной культуры в социокультурном пространстве украинского общества.

Так, «глобализационные процессы современности уже давно стали объектом социологических исследований и концептуализации [1, 2, 4, 11, 14]. Так же 90-е годы характеризовались появлением новой парадигмы — глобализации, тесно связанной с усилением «пространственной социальной» теории. Новая парадигма была продуктом постмодернистской критики метанаративов, особенно тех, которые касались временных изменений», — отмечает В. Г. Федотова [5, с.114].

Анализируя глобализационные процессы, исследователи отмечают: «Процессы глобализации сопровождаются все более четкими тенденциями к выстраиванию локальности регионов. Указанные символьно, они порождают специфические социокультурные среды, которые выходят на первый план при формировании пространственной структуры обществ нового типа. А традиционные (политико-административные, этнические и т. д.) формы пространственной организации (или точнее для данного случая, — упорядочение) общества не выдерживают давления глобализации и конкуренции с локальностью [6, c.160]».

Так, по словам Г.Зиммеля, «ассоциация, основанная на внешнем сосуществовании, все больше уступает место ассоциации, основанной на отношениях содержательного порядка» [7, с.411]. Под ними понимают этнокультурные особенности: традиции, языка, религии, — которые противостоят тенденциям централизации и унификации» [7].

Рассматривая глобализацию как сложный процесс по содержанию и по продолжительности, Е. Биркенс выделил во всем многообразии исследований глобализации четыре большие группы [1, с. 129–134]. Согласно принятой им точки зрения, современные процессы глобализации можно рассматривать как концепт географический, но не локальный; как концепт власти, но не в смысле государственно-территориального суверенитета; как культурный концепт, отличающийся от культурной изоляции; как институциональный концепт в противовес национальному.

Сравнивая разные подходы в определении понятия глобализации, заметно, что два из них (географическая и культурная концепции) представляют ее как длительный исторический процесс. Предпосылки современной глобализации берут свое начало еще в средние века, предполагая существование различных государств в условиях мультикультурализма, что делает необходимым развитие международных тенденций взаимодействия, межкультурный диалог посредством высшего образования. Подход полномочия (власти) и институциональный подход основаны на современных концепциях уменьшения значения национальных государств, усилении рыночного давления на международные и национальные процессы, формирование единого космополитического общества, что приводит к возникновению глобального общества знания, где образование рассматривается как один из экономических ресурсов общества.

Рассмотрение глобализации путем расширения, углубления интенсивности мировых интеграционных процессов является результатом экономических, политических, институциональных и социальных изменений, вызванных радикальными преобразованиями в производственной сфере под влиянием технологических и информационных революций, направленных на решение противоречий (разъединение человечества, взаимодействие человека и природы и т. д).

Более подробно среди глобализационных процессов выделяют новые отношения обмена, интернационализацию торговли, реструктуризацию международного рынка труда, уменьшение конфликтов на уровне трудовых капиталов, международное разделение труда, развитие новых сил производства и технологий, капиталоемкое производство, увеличение количества занятых женщин в производственно-экономических процессах, увеличение размера и значения сферы услуг. Поскольку понятие «глобализация» в научной литературе четко не определено, закономерно, что и все сроки, созданные на его основе, также имеют достаточно размытые значения.

В культурной глобализации имеют в виду обычно как общие проблемы, затрагивающие мировую культуру в целом, так и последствия интеграционных процессов в виде становления единого мирового рынка, свободного движения товаров и капитала, информационную революцию и зарождение в недалеком будущем качественно новой формы общества — мегасуспильства, мегакультуры, мегаэтноса [2, с.75].

Также существует интересный для нас концептуальный подход, связанный с культурным значением, согласно которому глобализация рассматривается как синтез различных культур и его последствий. Одни представители этого подхода (Хантингтон) считают, что столкновение культур и цивилизаций приведет к увеличению напряженных отношений между Западом и традиционными обществами. Например, этнические конфликты в современных мультикультурных обществах усилились после 11 сентября 2001 года. Другие (Фридман) считают, что современная культура, основанная на взаимодействии различных национальных культур, одержит победу без потери своего традиционного значения. Как культурная концепция, глобализация может отталкиваться от событий далекого прошлого, беря за точку отсчета, например, начало распространения христианства или ислама.

Последние десятилетия XX века отразились распространением западных продуктов культуры, ее американизацией, что делает этот процесс массовым и гомогенным. Эти обстоятельства ярко демонстрируют нарастание глобальных проблем, очевидность которых не гарантирует их решения. В этом смысле целесообразно проанализировать еще две теории глобализации, подробно останавливаясь на их анализе.

Глобализация как процесс, вызванный экономическими, политическими, технологическими и культурными изменениями, перемещает ценности культуры и капиталы на новые уровни — они функционируют в новых сетях, коалициях, учреждениях. Так, М. Кастельс рассматривает глобализацию как все более взаимозависимые отношения между экономиками, культурами, общественными организациями и национальными государствами [3]. Глобализация формирует новую культуру с помощью растущей взаимозависимости технологий связи и средств информации, порождает проблемы идентичности и взаимозависимости внутри отдельных культур и между ними [9].

Именно эпоха постмодерна с ее универсальным синдромом глобализации, будучи сформирована стержневыми принципами индивидуализма, дифференциации, рационализации и экспансии, пронизывая все сферы жизни общества, провоцирует в культуре обществ явления секуляризации, массовизации, профанации культурных форм и образцов [9]. Поэтому появление и увеличение локальных субкультур (культурных моделей) в социокультурном измерении пространства определенного общества связаны с потребностью увеличения предложений культурных форм как вариантов инноваций и в определенной мере симптомами самозащиты культуры в условиях глобализационных процессов.

Последнее обеспечивается уже деятельностью культурной традиции, ориентированной на сохранение «харизматических смыслов» центральной зоны культуры при любых условиях (Э.Шилз, С. Айзенштадт). Таким образом полифоничность и мозаичность социокультурного измерения пространства постмодернистских сообществ соответствует закону самосохранения культурной целостности, допуская много равнозначных состояний (решений), реализующих те, которым соответствует минимальный рост энтропии.

Поэтому, оценивая внешнее строение современной отечественной культурной традиции, мы можем говорить о целостных культурных моделях как об отдельных макрокультурах, которые имеют соответствующую репрезентацию в ценностной сфере. Благодаря чему, собственно, и сканируются. Все они в совокупности составляют единую культурную традицию определенного общества и собственным взаимодействием отражающих функциональный конфликт ее составляющих (креативного и консервативного факторов).

В этом контексте украинская культурная традиция образуется такими отдельными макрокультурами как матричной актуальной (украинская национальная культура), актуальной наложенной (русская национальная культура), наложенной мемориальной (советская культурная модель), инокультурной актуальной — европейская и мировая (глобализационная) макрокультуры. Взаимодействие указанных макрокультурных образований в рамках единой отечественной культурной традиции является и механизмом ее самодвижения. В этом смысле матричная национальная культура предстает как консервативная составляющая культурной традиции, тогда как все остальные (советская, российская, европейская, глобальная) образуют креативную ее составляющую. Так, вместе с постепенным уменьшением роли одной макрокультуры (давно привнесенной и фактически уже мемориальной советской), усиливает влияние другая инокультурная макросистема — глобальная. В целом, этот процесс и выдается самодвижением культурной традиции, ее непрерывным функционированием [18].

Говоря о тенденциях в культурной мировой «ойкумене» (в терминологии У.Ганерсона) [206], (которое определяет собой общее пространство определенной совокупности отдельных обществ, а именно культурное пространство постмодернистских стран), ученый анализирует социокультурные процессы современных обществ, одни из которых возникают благодаря производителям культурных образцов, а вторые являются теми, кто им, этим образцам, следует. Исследуя направление и результаты культурных влияний ученый пишет: «Культурные течения в границах глобальной «ойкумены» не симметричные и не двусторонние, большинство из них однонаправленные, с выделенным четким центром и периферией, причем перемещение от периферии к центру ограничены» [19, c.128]. Таким образом, глобальная «ойкумена» представляется как социокультурное измерение мирового пространства, имеет четкий центр (США и Западная Европа) и периферию — слаборазвитые государства. Именно в контексте этого взаимодействия актуализируются явления американизации и вестернизации национальных культур Восточной Европы и Азии.

Прогнозируя будущее, исследователь предлагает четыре возможных варианта сценария возможной культурной унификации, как вариантов взаимодействия между центром «ойкумены» и ее периферией.

Первый вариант — это глобальная гомогенизация, как тотальная гегемония западного мира и нивелирование уникальности других культур, подражая западным образцам.

Второй вариант «сутурация — насыщение» содержательно мало отличается от первого.

Третий вариант, названный «периферийной коррупцией» определяет упадок и разложение западной культуры в процессе адаптации. Так, столкновения с периферией отклоняются и профанируют высокие ценности западной культуры, накладываясь на своеобразную культурную почву периферийных обществ, меняют свое содержание, вырождаясь в антитезу.

Сценарий «созревания» — как четвертый вариант, является лучшим, ведь оставляет обе стороны без потерь и еще с прибылью. Этот сценарий предполагает не слепое подражание, а равный взаимообмен как взаимообогащение. Это то, что другие ученые называют гибридизацией культуры в положительном смысле этого слова.

Проблематика взаимодействия центра мировой «ойкумены» и обществ ее периферии более чем актуальна для отечественного общества на данном этапе, которое является периферийным для мировой «ойкумены». И до сих пор стоит перед нелегким выбором построения стратегии отношений с супердержавами, пытаясь выбрать оптимальный путь (с наименьшими потерями) «собственной инокультурной колонизации», что актуально сейчас и для Украины

Похожую проблематику обрабатывал и И. Валлерстайн, который является автором теории «мир-системы». Так в нее он заложил трёхчленную пространственную иерархию: страны ядра, полупериферия (они набираются из вытесненных из ядра или поднятых с периферии) и периферия.

Концепция Э. Валлерстайна, противоположная первой, согласно которой страны «ядра» системы мира («золотой миллиард») доминируют над странами второго и третьего «кольца», навязывая им выгодную для себя политику [16].

Теория мировой системы, изложенная И. Валлерстайном в 1970-е гг., стала современной версией теории империализма. Основные положения теории:

1. История человечества прошла три стадии «минисистем» — относительно небольших, экономически самодостаточных единиц с четким внутренним разделением труда и единой культуры (от зарождения человечества до эпохи аграрных обществ); «Мировых империй» — объединили множество ранних «минисистем» (в их основе — экономика, ориентированная на сельское хозяйство); «Мировых систем» («мировой экономики») — с XVI в., когда государство как регулирующая и координирующая сила уступает место рынку.
2. Возникшая капиталистическая система обнаруживает колоссальный потенциал к расширению.
3. Внутренняя динамика и способность обеспечивать изобилие товаров делают ее привлекательной для масс людей.
4. На этой стадии происходит иерархизация мирового сообщества, в нем выделяются три уровня государств: периферийные, полупериферийные и центральные.
5. Зарождаясь в центральных государствах Западной Европы, капитализм достигает полупериферии и периферии.
6. С крахом командно-административной системы в бывших странах социализма весь мир постепенно объединится в единую экономическую систему. Такое объединение не является равным для его участников и в этом смысле культурная традиция актуализирует защитные функции, стараясь приспособиться к новым условиям, сохраняя собственные «харизматические смыслы центральной зоны культуры» (Э. Шилз). Эта адаптация протекает по ряду направлений, синхронным основным вызовам глобализации.

Ведь глобализации присущ еще один феномен — вызовы XXI века. Наиболее значимыми для современного мира из них следующие:

‒ Технологический вызов (необходимость перехода на принципиально иной технологический уровень) – предполагает приоритетное развитие творческих способностей, переход от поддерживающего до развивающего образования, усиление фундаментализации и гуманитаризации образования;

‒ Демографический вызов (необходимость учета демографических изменений в распределении человеческих ресурсов, существенного сокращения интеллектуального потенциала нации) — диктует необходимость обеспечения полной грамотности нации;

‒ Экологический вызов (существенное ухудшение экологического состояния, угроза глобальной экологической катастрофы) — ставит задачу общей экологического образования, изменения общей экологического сознания;

‒ Информационный вызов (необходимость перехода к информационному обществу и адаптация к информационной среде, решение проблемы информационного неравенства) — требует усиления информационной ориентации содержания образования, развития информационной культуры; динамический вызов (отставание общественного сознания от динамики развития глобальных проблем) — требует усиления фундаментализации образования, реализации идей развивающего образования, формирования планетарного мышления;

‒ Мировоззренческий вызов (необходимость изменения мировоззренческой парадигмы в соответствии с новыми условиями существования человечества и достижениями науки) — предполагает усиление роли образования в формировании нового целостного мировоззрения и нового научного мировоззрения на основе ноосферной сознания, усиление междисциплинарного подхода;

‒ Моральный вызов (необходимость противодействия процесса деморализации общества, снижение его духовности и нравственности) — требует усиления нравственного и духовного воспитания на всех уровнях системы образования.

Особенно важны консолидирующие и интегрирующие функции культуры в условиях современных глобализационных процессов, приводящих к формированию ряда характерных исключительно для Украины вызовов [15, с.224]. Рассмотрим это детальнее.

‒ Вызов изменения общественного строя и уменьшение государственной поддержки сферы культуры. Если в советское время культура была одним из ключевых идеологических факторов и на ее развитие направлялись значительные усилия государства, то после распада СССР государство не уделяет значительное внимание развитию культурной сферы, она должна была приспосабливаться к рыночным условиям. Более того, даже во времена независимости украинская культура притеснялась, находясь под сильным давлением русской культуры и мемориальной советской.

‒ Вызов распространение низкопробной западной, американской массовой культуры и пророссийской шовинистической пропаганды. В условиях, когда упал железный занавес советских времен, в украинское культурное пространство хлынула целая лавина западной низкокачественной продукции, рассчитанной на популяризацию западного образа жизни и формирование массового культа потребительства. Поэтому украинское кино, украинская книга, украинское искусство начали терять свои позиции.

‒ Вызов нации — в условиях формирования украинской политической нации этническая культура Украины должна трансформироваться в национальную украинскую культуру, которая впитывает и развивает культуры всех этнических групп, проживающих на территории Украины.

Формирование эффективных ответов на эти вызовы является одной из главных задач гуманитарной политики государства, прежде всего в сфере культуры. Сегодня следует констатировать, что культура пока только становится в Украине действенным фактором становления государства как того требует современная модель цивилизационного развития человечества. Его всесторонняя поддержка является именно тем незаменимым средоточием, которое интегрирует все другие факторы в оптимальном соотношении и взаимодополнении, обеспечивая устойчивое развитие общества украинского общества в ближайшие десятилетия.

Поэтому именно развитие и популяризация украинской национальной культуры как культуры полиэтнического сообщества, включая также развитие культур национальных меньшинств, является важной задачей украинского государства на современном этапе.

Для решения этой задачи необходимо обеспечить:

‒ Сохранение и популяризацию культурно-исторического наследия украинского народа;

‒ Модернизацию культурных практик;

‒ Обеспечение равного доступа к национальному и мировому культурному достоянию;

‒ Развитие творческого потенциала украинского общества;

‒ Содействие культурному многообразию в современных обществах.

Решение этих проблем должно рассматриваться во взаимосвязи с решением ряда общественно значимых внутри- и внешнеполитических задач, прежде всего [196, с. 227]:

‒ Формирование украинской политической нации на основе общих политических, нравственных и духовных ценностей граждан Украины;

‒ Создание единого украинского культурного пространства как системы взаимосогласованных и взаимодополняющих знаково-символических комплексов, в которых синтезированы этнос, мировоззрение, ценностные ориентиры украинского народа и других этнических сообществ Украины;

‒ Формирование имиджа Украины на международной арене как страны с давними самобытными культурными традициями, которые сочетают влияние как западных, так и восточных культур.

Однако выполнение этих задач невозможно без понимания совокупности вызовов и особенностей современной мировой культуры, ее проблем и приоритетов, которые украинская культура должна впитывать в себя избирательно, критически заимствуя лучшее и отторгая деструктивное.

Литература:

1. Барт Р. Мифологии. — М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1996. — 312 с.
2. Бауман З. Социологическая теория постмодерна // Человек и общество: Хрестоматия / Под ред. С. А. Макеева. — К.: Ин-т социологии НАН Украины, 1999. — С.254–267.
3. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура: Пер. с англ. под науч.ред. О. И. Шкаратана. — М.: ГУ ВШЭ, 2000. — 608 с.
4. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна: Пер. с фр. Н. А. Шматко. — М.: Ин-т экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 1998. — 160 с.
5. Федотова В. Г. Модернизация «другой» Европы — М.: РАН Ин-т философии, 1997. — 255
6. Малес Л. В. Організація простору суспільства як політична діяльність: Автореф. дис. канд. соціол. наук., КНУ імені тараса Шевченка. — Київ — 2003. — 16 с.
7. Зиммель Г. Избранное. — Т. 1. Созерцание жизни. — М.: Юристъ, 1996. — 607 с.
8. Шелер Макс. О феномене трагического. // Проблема онтологии и современной буржуазной философии. — Рига, 1988.
9. Ермолаєв,О. Левцун, О. Мельничук, В. Щербина. Культурні практики і культурна політика. Актуальні питання соціокультурної модернізації в Україні. Аналітична доповідь. К.: НІСД. 2011. — 163 с
10. Кутырев В. А. Осторожно творчество! // Вопросы философии, 1994, С.72–81
11. Белла Р. Н. Социология религии /Американская социология: Перспективы, проблемы, методы. М.: Прогресс, (1968) 1972. С.265–281. (Фрагменты из указанной статьи напечатаны в работах: Религия. 1994, с.116–118 (под заглавием «Религия как символическая модель, формирующая человеческий опыт»); Гараджа. 1995, с.306–308.
12. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. Пер. с англ. — М.: русские словари, 1996. — 416 с.
13. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. — Москва, ”Прогресс”, -1993. — 608 с
14. Арсеєнко А. Г. Глобалізація: соціальні зміни і наслідки напередодні ХХІ століття // Соціологія: теорія, методи, маркетинг. — 1999. — № 1. — С.42–58.
15. Чупрій Л. В. Оптимізація гуманітарної політики держави щодо збереження об’єктів історико-культурної спадщини. //Сучасна українська політика. — К.: Вид-во. «Центр соціальних комунікацій», 2011.– Вип. 24. — С.223–233.
16. Валлерстайн И. Исторические системы как сложные системы // Философские перипетии. Вестник ХГУ. — № 409. — 1998. — С.198–203.
17. Настояща К. В. Феномен культурної моделі та її функціонування в соціокультурному просторі. //Актуальні філософські та культурологічні проблеми сучасності. Збірник наукових праць./ Відп. Редактор М. М. Бровко, О. Г. Шутов. — К: вид.центр КНПУ, 2002. — 263 с.
18. Настояща К. В. Культурна форма як агент між культурного дискурсу.// Вісник Київського Національного Університету імені Тараса Шевченка. –2003.-№ 19, С.17–20.
19. Штомпка П.“Социология социальних изменений” Москва. — Аспект-Пресс 1996. С.95–96.