Данная статья посвящена правовому режиму арктического региона, сложность определения которого зависит от использования того или иного подхода, а именно применения к данному району универсальных международно-правовых норм и правил или наделение данной территории особым статусом.
Ключевые слова: международное морское право, Арктика, Конвенция ООН по морскому праву 1982, правовой режим
В настоящее время одним из самых дискуссионных вопросов по поводу правового режима Арктики является вопрос правового регулирования в данном регионе, а именно использование универсальных международно-правовых норм или придание данной территории особого статуса по средствам использования национального законодательства или принятия регионального международно-правового документа.
Все известные арктические сухопутные территории подпадают под суверенитет того или иного из приарктических государств. При этом, специальные законодательные акты, в которых закреплены границы пространственной сферы и объем властных функций на территориях Арктики, были приняты лишь двумя государствами из пяти — Канадой и СССР.
Режим морских пространств по общему правилу «определяется принципами и нормами международного права, относящимися к Мировому океану и закрепленными в Женевских конвенциях по морскому праву 1958 г. и Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. (далее — Конвенция)» [1]
Однако Конвенция 1982 г. [2] практически не закрепила какой-либо особый правовой режим Арктики, имея в виду, что вопросы использования арктических пространств достаточно эффективно регулируются на национальном уровне. Урегулированы лишь те общие положения, которые относятся к режиму проливов, используемых для международного судоходства. Арктическая проблематика в этой связи если и упоминалась, то лишь попутно и в информационном плане, без глубокого анализа и попыток выработать какие-то новые нормы и подходы в отношении арктических проливов [3].
В свою очередь, отстаивая свои позиции в Арктике, Россия и Канада, ссылаются на существования международного обычая, которые предусматривает распределение арктических территорий по секторам, используя принцип тяготения их к побережьям приарктических государств. Но данная норма, однако, не нашла подтверждения в Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. или в иных международно-правовых документах, но и существующие нормы международного морского права не исключают данный обычай.
Так, более внимательное знакомство с положениями Конвенции 1982 г. позволяет присвоить арктическим пространствам особый статус. Статья 234 Конвенции, предложенная при ее разработке Канадой, предусматривает, что «прибрежные государства имеют право принимать и обеспечивать соблюдение недискриминационных законов и правил по предотвращению, сокращению и сохранению под контролем загрязнения морской среды с судов в покрытых льдами районах…».
Проанализировав нормы международного права, содержащиеся в Женевских конвенция по морскому праву 1958 г., Конвенции ООН 1982 г., можно прийти к выводу, что этой единственная статья, устанавливающая особые правила для арктического региона, а в целом международно-правовой режим формируется на основе принципов и норм, имеющих общий характер для всего мирового океана.
К настоящему времени юридическую стабильность имеют права пяти арктических государств на 200-мильные районы дна Северного Ледовитого океана и поверхлежащие водные и ледовые пространства, но по вопросу о статусе прилегающих к северному полюсу районов, в том числе районов шельфа — за 200-мильным расстоянием, не существует единой точки зрения. Предложены различные подходы к определению правового статуса данных пространств на официальном уровне и в юридической литературе.
В основном они сводятся к двум аргументированным позициям:
– первая — Арктику следует прировнять к любому другом району мирового океана, соответственно она должна быть одним из многих объектов универсального регулирования Конвенции 1982 г.;
– вторая — Арктику не выделяли как особый регион при принятии Конвенции, т. к. создавался универсальный документ для всего мирового океана, но учитывая существенные особенности данных пространств, необходимо применять правовой режим, сложившийся задолго до принятия Конвенции.
Главное содержание этого режима — это общее международное право, его обычные нормы, сложившиеся в следствии согласия международного сообщества с практикой, национальным законодательством арктических государств.
Но специальное национальное законодательство, как уже упоминалось выше, сложилось только у двух арктических стран, поэтому США, Япония, Германия и другие страны заявляют о необходимости применения к Северному Ледовитому океану Конвенции 1982 г.
Данное предложение подвергается вполне обоснованной критике за то, что не учитывается юридически значимый фактор — признанием большинством государств наличия исторически сложившихся правооснований в Арктике, которые представляют международно-правовую основу реализации арктического законодательства Канады и России.
Обратим внимание, что Европейский Парламент в своей Резолюции от 9 октября 2008 г. высказался в пользу моделирования правового режима в Арктике по типу Антарктического договора 1959 г. [4]. Но на данный момент не принято какого-либо регионального международно-правового договора, посвященного арктическому району, и основными международно-правовыми актами на сегодняшний день являются декларации.
Но какое юридическое значение имеет принятие этих деклараций?
Напомним, что в международном праве термин «декларация» употребляется для обозначения различных международных документов. Однако декларации не во всех случаях являются юридически обязательными. Этот термин часто намеренно выбирается для демонстрации того, что стороны не собираются устанавливать юридически обязательных обязательств, а лишь хотят декларировать определенные положения.
В стремлении разрешить территориальные споры прибрежных государств на октябрьской встрече 2007 г. в Осло министры арктических государств согласились, что действие Конвенции ООН по морскому праву распространяется на арктические воды (хотя и с некоторыми изъятиями) и является правовой базой, на основе которой можно иметь дело с увеличивающейся активностью государств в Арктике.
Правовой подход довольно четко определился позицией двух основных «арктических гигантов» — России (СССР) и Канады, которые категорически отстаивали свои права в Арктике, прибегая к односторонним законодательным и подзаконным актам, используя принцип «исторических вод», концепцию секторального разделения, доктрину «особых интересов и исключительных прав» и т. п. и настаивая на заключения отдельного соглашения по Арктике или принятии отдельной Конвенции.
Важным обстоятельством является то, что утвердившийся в регионе статус закреплен не только нормативными актами приарктических государств, но и международным признанием, явно выраженном либо молчаливым.
Правительство Канады не раз подчеркивало, что факт распространения национальной юрисдикции основан не на одних лишь внутригосударственных интересах, а на действиях в интересах всего человечества при отсутствии эффективных норм международного права.
Кроме того, в соответствии с решением Постоянной палаты международного правосудия по делу судна «Лотос» в 1927 г установлено, что осуществление национальной юрисдикции всегда легитимно, если отсутствует явный запрет со стороны норм международного права [5].
В связи с этим некоторые авторы предполагают, что все-таки наиболее простым решением было бы принятие «единой» Арктической конвенции, которая урегулировала бы все спорные вопросы, касающееся заполярных широт. Но, подписав в 2008 году Илулиссатскую декларацию, «Арктическая пятерка» фактически отказалась от принятия такого документа.
В последние годы сложилась практика постепенного урегулирования самых острых вопросов арктического региона по средством заключения юридически обязывающих соглашений. На данный момент заключено два таких соглашения — Соглашение о сотрудничестве в авиационном и морском поиске и спасании в Арктике 2011 г. и Соглашение о сотрудничестве в сфере готовности и реагирования на загрязнение моря нефтью в Арктике 2013 г.
В настоящее время, в связи с возросшей политической напряженностью в мире, в том числе в Арктике, и сложностью прийти к всеобъемлющей договоренности по поводу арктического правового режима, это наиболее действенный метод решения насущных проблем рассматриваемого региона, который позволит приарктическим странам урегулировать проблемные вопросы и возобновить конструктивный диалог в данном направлении.
Литература:
- Михина И. Н. Международно-правовой режим морских пространств Арктики. автореф. дис. … канд. юрид. наук / И. Н. Михина. М., 2003. С. 20
- Конвенции Организации Объединенных Наций по морскому праву: заключена 10.12.1982 г. в г. Монтего-Бей: вступила в силу для России 11.06.1997 г. // Бюллетень международных договоров. 1998. № 1.
- Малеев Ю. Н., Арктические проливы как вид международных проливов suigeneric / Ю. Н. Малеев, В. А. Сорокин // Московский журнал международного права. 1998. № 4. С. 227.
- Россия в глобальном мире: 2000–2011 / Под общ. ред. И. С. Иванова. С. 470
- Ханин Ж. Дело о судне «Лотус» [Электронный ресурс] / Тематическая подборка международно-правовых и специальных морских терминов с их толкованиями. Рига, 2000. URL: http://zakoni.ves.lv/SlovarMorskihTerminov.htm#_Toc481725389. (Дата обращения — 15.01.2015)
