Роль префикса в изменении значения слова в русском языке



Современное понимание морфемы восходит к учению И. А. Бодуэна де Куртенэ, который определял морфему как «далее неразложимый морфологический элемент языкового мышления» и рассматривал термин «морфема» в качестве родового понятия, объ­единяющего видовые понятия (корень, префикс, суффикс, оконча­ние) [1, с. 291].

Из учения И. А. Бодуэна де Куртенэ следует, что морфема – это «живая единица языка», «элемент слова, зависимый от слова», она «на­деленазначением», имеет не только«значение, но извуковое выра­жение», «простейшая минимальная единица», далее не делимая с морфологической точки зрения. Эти же признаки считаются суще­ственными для морфемы и в современных исследованиях.

Воспроизводимость морфемы объединяет и противопоставляет слово и морфему. Если слова сво­бодно воспроизводятся в речи, то воспроизводимость морфем но­сит связанный характер. Иначе говоря, морфема существует только в составе слова и свое значение обнаруживает в сочетании с други­ми морфемами, составляющими слово. Например, приставка вы- в глаголе вывезти (из дома) имеет значение ‘удаления’; в глаголе вы­писать (каждую буковку) – значение ‘тщательного совершения дей­ствия’; в слове выиграть (матч) – значение ‘добывания’.

Структурно-семантические и сочетаемостные особенности морфем, различные их систематизации – это традиционный спектр задач морфемики. Что же касается роли морфемы в порождении и восприятии речи, то эта проблема чаще сдвигается из морфемики в область словообразования, неологии, стилистики, прагматики. Вместе с тем коммуникативный аспект морфем и морфемной структуры русского слова задействован в речевой практике совре­менных журналистов очень активно.

Можно выде­лить две основные области креативного использования морфем. Первая включает в себя ресурсы, заложенные в системе и норме языка. Так, в реестре русских морфем выделяются особые типы эмоционально-экспрессивных приставок и суффиксов, использова­ние которых позволяет выразить социальную оценку реальных со­бытий и явлений. Например:

По мысли премьера, «нельзя превра­щаться в “обещалкиных”» (АиФ, 2006, № 6);

Россия буквально устала от «остаканивания» всей страны (АиФ, 2006, № 9);

Чем опасны игры в льготные «давалки» (АиФ, 2007, № 45);

Выходят на арену звездачи (КП, 06.03.2007);

Гиперобман и супернадувательство(КП, 15.05.2005);

Ведущий лучшего ток-шоу Михаил Швыдкой при­знался, что рассчитывает «культурно революционерить» еще лет пять (КП, 04.02.2003);

В России всегда любили менять шило на мыло, но мы всех перешилили и перемылили (АиФ, 1998, № 18);

Знамени­тости проводили время «гламурненько» (КП, 17.06.2004).

Вторая об­ласть творческого подхода к морфемам – это разнообразные прие­мы осмысления значимых и квазизначимых частей слова в тексте, ср.:

Кап-кап ремонт (публикация о новой системе сборов, предна­значенных на капремонт в многоэтажных домах) (РГ Неделя, 21.07.2012);

Избавление от всяких уклонов и уклонистов (ЛГ, 2012, № 2012-13);

Униженные и уязвленные. Посильнее обидеться – или побыстрее помириться? (РГ Неделя, 05.07.2012);

Недооцененный «как бы писатель» – список переоцененных писателей (ЛГ, 2012, № 12-13);

ПОРНОнет, или как разделить Интернет на хороший и плохой, не ущемляя своей свободы (АиФ, 2008, № 3).

В глагольной системе русского языка префиксы обычно совмещают словообразующую и грамматическую функции. Так, префикс вы- может указывать в производных глаголах на ‘направленность действия изнутри наружу’ (выбежать, выехать, выбросить, выкопать, вылить и т. п.) и выражать при этом грамматическое значение вида, образуя глаголы совершенного вида от соответствующих бесприставочных глаголов несовершенного вида.

Крайне редко в русском языке встречаются префиксы, выражающие главным образом грамматическое (а не лексическое) значение. В системе имен прилагательных такой приставкой является наи-, образующая формы превосходной степени (наивысший, наихудший, наибольший и т. п.).

Семантический и словообразовательный потенциал приставок оценивается в научной литературе подчас с диаметрально противоположных точек зрения.

Так, например, некоторые исследователи полагают, что приписывание приставкам отдельных смысловых значений является заблуждением. В частности, Е. С. Кубрякова пишет: «В теории словообразования широко представлено мнение о том, что носителем словообразовательного значения является словообразовательный аффикс или другой деривационный формант. Мы обосновываем иную точку зрения. Поскольку реализация словообразовательного значения связывается нами со всей морфологической структурой деривата, само значение оказывается зависимым не только от выбора деривационного средства, но и от выбора источника наименования: оно равно обусловлено как ономасиологическим базисом и ономасиологическим признаком производного, так и типом устанавливаемой между ними связи»[6, с. 4].

Сходную позицию отстаивает и И. С. Улуханов, раскрывая ее при рассмотрении приставки пере-: «Глаголы с приставкой пере-, означающие действие, направленное из одного места в другое через предмет или пространство (переехать, перенести, пересесть и т. п.), мотивируются глаголами, означающими перемещение. Это не только глаголы конкретно-физического движения, которые составляют абсолютно преобладающее большинство мотивирующих слов и с которыми сочетаются практически все приставки в локальном значении, но и глаголы, обозначающие перемещение сигналов информации, например, пересказать, перетелеграфировать... Конкретные разновидности общего значения приставки пере- – значения перемещения – не влияют на значение приставки пере-, которое остается тем же самым, как в глаголах движения, так и в глаголах, обозначающих иные действия, которые могут быть направлены. Сама приставка отнюдь не обозначает движения (как часто утверждается в исследованиях), а лишь указывает определенное направление для значения, выраженного мотивирующим глаголом» [10, с. 223].

Однако мы рассматриваем подобную точку зрения как излишне категоричную и не можем с ней согласиться. В соответствии с приведенными выше утверждениями, каждая приставка обладает только одним значением. Однако те примеры, которые анализируют сами ученые, опровергают это предположение: в частности, семантика глаголов пересказать и переехать (точно так же, как и у соответствующих им мотивирующих глаголов сказать и ехать) объединена только общим категориальным значением процессуальности. Префикс пере- здесь также употреблен в разных значениях. В первом случае, присоединяясь к глаголу со значением движения, префикс пере- имеет значение ‘направление действия’, во втором случае он присоединяется к глаголу со значением способа коммуникации и приобретает значение ‘повторение действия’.

Впрочем, в отсутствии контекста достаточно сложно определить, каким именно значением обладает префикс пере- в данном случае (в слове пересказать). Так, его значения, в зависимости от контекста и коммуникативной ситуации, могут быть следующими: ‘изложить своими словами прочитанное или услышанное’, ‘рассказать заново, еще раз что-либо уже рассказанное’, ‘рассказать все, многое’ [9, с. 95]. В самом общем смысле все они отражают некое ‘перемещение сигналов информации’, что вовсе не говорит об одном и том же оттенке значения, придаваемом именно приставкой.

Таким образом, во избежание категоричности и придерживаясь мнения, что у приставок не бывает единственного значения, мы полагаем обоснованным присоединиться к точке зрения других авторитетных лингвистов, таких как В. В. Виноградов, Б. Н. Головин, Н. Ю. Шведова, Н. В. Крушевский и др.

Так, Н. В. Крушевский выделяет в производных приставочных глаголах два образующих единое значение центра – собственно глагольную основу, формирующую основное значение, и префикс, добавляющий оттенок значения [5, с. 152]. О. И. Дмитриева оценивает это как «перспективную идею» и поясняет: «Префиксальный глагол, таким образом, может рассматриваться как внутренняя синтагма, состоящая из двух структурных компонентов: производящей основы и словообразующего форманта – и связанная с двумя понятийными рядами одновременно: по семантике префикса и по семантике мотивирующего глагола» [3, с. 80].

Кроме того, Н. В. Крушевский отмечал и особую роль приставок, по сравнению с другими аффиксами: «В противоположность суффиксу префикс имеет почти всегда определенное значение, то есть он сообщает слову главным образом один какой-нибудь оттенок», а по отношению к производящему глаголу «...мы видим здесь тот же принцип сочетания, что в языках агглютинационных» [5, с. 152]. Агглютинационными Н. В. Крушевский называет агглютинативные (или агглютинирующие) языки (напр., тюркские), для которых характерна развитая система словообразовательной и словоизменительной аффиксации: образование в этих языках грамматических форм и производных слов осуществляется путем присоединения к корню или к основе слова аффиксов, имеющих грамматические и деривационные значения. По своим чертам эти языки противопоставлены флективным (напр., славянским), в которых преобладает словоизменение при помощи флексий.

Подтверждает мысль ученого о наличии значений у префиксов и тот факт, что префиксы исторически восходят к вполне самостоятельным словам, а, следовательно, могут и должны сохранять свои собственные значения, которые в современном русском языке (и в других славянских языках) предстают в качестве компонентов значения префиксального глагола. И то, что приставки изменяют значение слова, являясь словообразующими аффиксами, сомнений, на наш взгляд, не вызывает, как не вызывает их и тот факт, что приставки полисемичны.

При построении так называемых семантических сетей (описании всех значений) приставок, действительно, возникает ряд сложностей, связанных с многозначностью приставок, особенно если исследователи не просто описывают значения префиксов, приводя примеры (как это сделано, например, в [8]), а пытаются произвести подробный анализ: сводят все значения той или иной приставки к общей архисеме или соотносят все вторичные (непространственные, абстрактные) значения приставок с единственным первичным пространственным (см., например, [4; 7]).

Например, у многих приставок (а именно у семи: вз-, вы-, из-, на-, от-, пере-, про-) имеется значение ‘интенсивно совершить действие, названное производящим глаголом’ (ср., напр.: взмокнуть, вымокнуть, промокнуть, перемокнуть) с небольшими отличиями в оттенках смысла, и это значение в силу своей абстрактности не только в принципе мало соотносится с любым пространственным значением, но и имеется у таких разных по смыслу префиксов.

Подобных сложностей в семантике префиксов немало. Однако их нельзя игнорировать, основываясь исключительно на отрицании наличия у одной приставки нескольких разных значений.

Таким образом, многие префиксы современного русского языка полисемичны, и все их значения развились из первичных пространственных значений слов особой части речи индоевропейского языка.

Знание качественных характеристик морфем и техники их объединения в русских словах позволяет увидеть роль морфемы в порождении и восприятии речи, делает необходимым исследование морфемной структуры русского слова для теории коммуникации [2, с. 146-147].

Литература:

1. Бодуэн де Куртенэ И. А. Избранные работы по общему языкознанию: В 2 т. – М., 1963. – Т. 2. – 391 с.
2. Герасименко И. Е. Коннотативная семантика единиц в аспекте гендерной лингвистики: Дисс. … д-ра филол. наук. – М., 2009. – 429 с.
3. Дмитриева О. И. Развитие идей Н. В. Крушевского в области префиксального глагольного словообразования // Николай Крушевский: научное наследие и современность: материалы Междунар. науч. конф. «Бодуэновские чтения». – Казань: Новое знание, 2002. – С. 79-83.
4. Кронгауз М. А. Приставки и глаголы в русском языке: Семантическая грамматика. – М. : Языки русской культуры, 1998 . – 288 с.
5. Крушевский Н. В. Очерк науки о языке // Крушевский Н. В. Избранные работы по языкознанию / Сост. Ф. М. Березин; Отв. ред. В. Н. Ярцева. – М.: Наследие, 1998. – С. 152.
6. Кубрякова Е. С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. – М., 1981. – 200 с.
7. Плунгян В. А. Введение в грамматическую семантику: Грамматические значения и грамматические системы языков мира. – М.: РГГУ, 2011. – 672 с.
8. Русская грамматика / Н. Ю. Шведова (гл. ред.). — М.: Наука, 1980.
9. Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований. – 4-е изд., стер. – М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999. – Т. 3. П–Р. – 750 с.
10. Улуханов И. С. Словообразовательная семантика в русском языке и принципы ее описания. – М., 1977. – 256 с.