Издавна песенный фольклор был неразрывно связан с каждым событием в жизни русского человека. Так и свадебный обряд не является исключением. Песней, отражавшей суть ритуала, сопровождался каждый этап свадебного действа.
Как и во всей центральной России в Тульской области подготовка к свадьбе начиналась со сватовства. В роли сватов выступали отец, мать, сестра или тетка. Сваты, по обычаю выдавали себя за людей, не причастных к сватовству, например, называли себя «купцами», спрашивая, нет ли в доме невесты на продажу скота, хлеба или каких других продуктов? Поговорив некоторое время на посторонние темы, «купцы» признавались, что пришли сватать девушку. Родители отвечали, что нужно спросить ее саму. Невесту выводили к гостям, которые ее осматривали. Она давала или не давала согласие на сватовство, но, по существу, все решали родители.
В других случаях, когда на сватовстве присутствовал и жених, его ставили с невестой «на одну доску» друг против друга. Они целовались, и их благословляли иконой. Во время сватовства обе стороны договаривались о приданом, о количестве даров, о всех расходах на свадьбу.
В одной из тульских песен «Трава росла у ворот» колоритно изображается описанный выше ритуал сватовства: «Богатаи женихи, / Богатаи сосватали / Татьянушку Ивановну, / Сосватали не за князя, / За барина за такого. / Приданого он прося, / Приданого небольшого, / Чубарого гусака, / Белаю не гусыню, / Белаю то Татьяну» (свадебная; д. Шульгино, Заокский р-н, Тульская обл.).
Следующим этапом свадьбы был сговор. В ряде районов он имел название «запоя» или «пропоя», так как в этот день отец «пропивал» свою дочь ее будущей родне. Гостей на сговоре было не очень много. Со стороны жениха приезжали только самые близкие ему родные: родители, крестные, братья, сестры; со стороны невесты – ее родители, крестные, братья, сестры и две ближайшие подруги. Жениха и невесту усаживали за накрытый стол рядом с ближайшими родственниками. С невестой сидела обязательно ее будущая свекровь. Девушки пели песни, посвященные невесте, жениху и гостям.
В исполнявшейся во время сговора песне «На рюмочке, на серебряной» муж и жена беседуют о перемене в доме и о снохе молодой: «Уж я сына качаю, / Перемену себе чаю. / Я такую перемену - / Сноху молодую» (свадебная величальная жениху; д. Шульгино, Заокский р-н, Тульская обл.).
Достаточно распространенной является и певшаяся на сговоре песня «На столике самовар», в которой художественно воспроизведена обстановка сговора: «На столике самовар, / Да кто ему хозяин? / Иван-сударь хозяин. / Ко столику подходил, / Стакан чаю наливал, / Татьянушке подносил» (свадебная величальная жениху; д. Шульгино, Заокский р-н, Тульская обл.).
После сговора свадебный обряд на какое-то время приостанавливался, так как невеста должна была с помощью подруг полностью закончить подготовку своего приданого и даров для будущей родни. В этих хлопотах проходил иногда не один месяц.
После того как невеста была полностью готова к свадьбе, она приглашала подруг к себе в дом на девичник. Подруги приходили с елкой, наряженной разноцветными бумажками, шелковыми лентами, бусами, входили к невесте в дом и ставили елку на стол, воткнув в «бутылку», в пирог или подвесив ее под потолок. Вокруг елки на скатерти раскладывались вышитые рушники. Невеста и ее мать заранее готовили угощение. Невесту, нарядную, с рушником в руках, выводили из чулана и усаживали за украшенный стол с елкой посередине. Затем исполнялись песни подруг. Иногда на девичнике родители невесты благословляли дочь. Невеста при этом трижды кланялась им в ноги и причитала: «Прости меня, благослови, родный батюшка (матушка), нареки меня счастьем и жизнью хорошей!»
В девишнических песнях запечатлевались переживания невесты, связанные с ее будущей жизнью.
Так, в одной из таких песен «Виноградьица была зелена» невеста просит батюшку не отдавать ее замуж: «Не отдавай, мой батюшка, младу замуж, / Не взирай, мой родимый, на богатства, / Не с богатством мне жить, а с человеком» (свадебная плясовая; с. Болото, Белевский р-н, Тульская обл.).
Содержание песни «На улице дождь, дождь сильнай поливает» повествует о том, как невеста, попав под дождь, думает: «Куда, младой, деться, / Куда сторониться?»
Она старается найти убежище в доме отца, но оказывается, что там ей нет места: «Милая невеста, / Здесь тебе нет места, / Еще нет приволья, / Гулять нет раздолья» (свадебная величальная жениху; д. Шульгино, Заокский р-н, Тульская обл.).
В девишнической песне «Ой, ты, рыба-белошелка» подруги предупреждают невесту о желании жениха целовать ее: «Догадайся, Натальюшка, догадайся, / Тебе хочить Иван целовати» (свадебная величальная невесте; д. Хмелины, Чернский р-н, Тульская обл.).
День свадьбы делился на две части: довенечный и послевенечный период. Утро свадебного дня отдано было невесте, которая оплакивала свою девичью волю, находясь среди родных и подруг. Она вместе с подругами ожидала свадебного поезда. Жених, приезжавший во главе целого «поезда» в несколько подвод, должен был как бы силой «захватить невесту». Девушки, окружавшие невесту с утра, ждали вместе с ней жениха. Заслышав еще издали колокольчики, кто-нибудь кричал: «Едут». В гривы лошадей, как правило, вплетались ленты, дружки жениха перевязывались рушниками. Свадебный поезд подруги невесты встречали пением. Они были уже готовы «обороняться»; одна из них держала в руках «оружие» – скалку. Затем в дом невесты входил дружка, он вводил жениха, за которым шла сваха. Их встречали песней, а девушка со скалкой заводила разговор с дружкой, требуя выкупа невесты. Дружка начинал с ней торговаться. В разговор вступали и другие подруги невесты. Дружка уговаривал девушек, давал им бутылку, но они отвечали, что невеста – о двух ногах. Дружка предлагал им две бутылки, и они, удовлетворенные, уходили. После этого жених садился за стол рядом с невестой и поднимал ее миткалевое покрывало с лица, чтобы убедиться в том, что рядом с ним сидит его невеста. При этом он вешал ей на шею бусы и целовал ее. Родители невесты и родня жениха тоже усаживались за стол, и начиналось угощение. Подруги же невесты стояли уже в сторонке и величали песнями жениха и невесту.
На свадебном пиру, когда все формы оплакивания невесты остались далеко позади, песни приобретали характер цельного, радостного величания всех участников пира. Пели их уже не подруги невесты, а «игрицы» деревни жениха, с которыми обыгрываемые расплачивались кто как мог: обычно деньгами.
На свадебном пиру сначала всегда величались основные персонажи свадьбы – жених и невеста. Например, в песне: «Ягодка-земляничка во сыром бору росла» величалась невеста, жених же упоминался в образе сокола: «Свет Аллочка хороша, / Ивановна пригожа, / Прилетел к ней сокол / Через темненький лесок» (свадебная величальная невесте; д. Шульгино, Заокский р-н, Тульская обл.).
После песен молодым следовало продолжительное обыгрывание всех гостей, начиная с самых важных и уважаемых. При выборе песни для каждого гостя принимались во внимание его возраст, семейное положение и другие конкретные признаки, характерные для его личности (скуп гость или щедр, отличался ли хорошим поведением и т. д.), но при всех различиях в содержании величальных песен для всех них общим является сам характер величания, подчеркивания в изображаемых людях только самых положительных их качеств, часто идеализированных.
Красочно изображался молодой парень в песне «Береза, береза белая, кудрява». Он красив, нарядно одет, манерно ступает. Его обаятельность в песнях распространялась даже на природу, расцветающую с его приближением: «К лугу подъезжая - / Луга зеленеют, / Со двора съезжая - / Вся улица сьяя» (свадебная; д. Шульгино, Заокский р-н, Тульская обл.).
В величальных песнях, адресованных девушкам, они сравнивались с «яблочком», «земляничкой», «рябинушкой», что видно на примере песни «Во поле рябинушка»: «Во поле рябинушка, / Во поле кудрявая / Низко к земле кланялась» (свадебная величальная невесте; д. Шульгино, Заокский р-н, Тульская обл.).
На второй день свадьбы ходили ряженые «ярку искать». Рядились пирующие со стороны невесты. Женщины одевались в мужскую одежду и наоборот. Среди ряженых были гости, переодетые в медведя, козу, цыгана, пастуха и т. п. С песнями и шутками они ходили по домам в поисках пропавшей ярки (невесты).
Когда ряженые приходили в дом жениха, невесту прятали его родственники. Гостей, пришедших на поиски ярки, не пускали в дом. Между ними завязывался разговор: «Овечку мы потеряли. У вас нет ли ее?», немного поторговавшись, назначали выкуп. Получив деньги или вино, родственники жениха впускали ряженых в дом, где те начинали искать ярку, разыгрывая что-либо комичное.
Сыскав невесту, передавали ее жениху. После чего продолжалось веселье с песнями и плясками за свадебным столом.
Песни украшали свадебный обряд. Они отражали в своем содержании разнообразные отношения жениха и невесты, развивавшиеся от свадебного пира, а главное, отображали изменяющееся состояние невесты от начала свадьбы до ее конца.
