В статье исследуются проблемные вопросы механизма реализации принципа языка уголовного судопроизводства, определяются критерии невладения или недостаточного владения языком, на котором ведется производство по уголовному делу, значимые для принятия процессуальных решений по уголовному делу.
Ключевые слова: язык уголовного судопроизводства, принцип, следователь, дознаватель, суд, обвиняемый, подозреваемый переводчик.
Согласно ч. 1 ст. 68 Конституции Российской Федерации государственным языком Российской Федерации на всей её территории является русский язык, который в соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 3 Федерального закона «О государственном языке Российской Федерации» и ч. 1 ст. 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ) подлежит обязательному использованию в уголовном судопроизводстве. Конституционная природа принципа языка уголовного судопроизводства, закрепленного в ст. 18 УПК РФ, служит гарантией соблюдения и обеспечения прав участников уголовного судопроизводства.
Результаты проведенного исследования судебно-следственной практики показывают, что в настоящее время получили широкое распространение случаи злоупотребления подозреваемыми (обвиняемыми) своими правами, предусмотренным ч. 2 ст. 18 УПК РФ.
Во-вторых, в отдельных случаях отсутствует понимание конституционной природы принципа языка уголовного судопроизводства и его содержания, так, Президиум суда Ямало-Ненецкого автономного округа вынес постановление по уголовному делу, в котором необоснованно констатировал, что право на пользование родным языком в ходе уголовного судопроизводства путем обеспечения участия в деле переводчика, обеспечивается только лицам, не владеющим языком уголовного судопроизводства [8].
В-третьих, при реализации принципа языка уголовного судопроизводства имеют место существенные нарушения уголовно-процессуального закона следователями [9]: обвиняемому, не владеющему русским языком, не был предоставлен переводчик; подозреваемому (обвиняемому) не разъяснено право на участие переводчика; процессуальные документы не переведены на родной язык подозреваемого (обвиняемого) или на язык уголовного судопроизводства, не вручены копии процессуальных документов, переведенные на родной язык обвиняемого; следователь не обеспечил участие переводчика в следственных и процессуальных действиях с участием подозреваемого (обвиняемого); следователь предоставил ненадлежащих лиц в качестве переводчиков; отсутствуют и не приобщены к уголовному делу документы, подтверждающие, что переводчик действительно владеет русским языком и родным языком подозреваемого или обвиняемого; следователем неправильно процессуально оформлено участие переводчика.
Выделенные нарушения в механизме реализации принципа языка уголовного судопроизводства не существуют изолированно друг от друга, во многом обусловлены однотипными факторами. Именно поэтому должностные лица, осуществляющие производство по уголовному делу, должны владеть надлежащим процессуальными и тактическим инструментарием, который позволял бы им эффективно определять критерии невладения или недостаточного владения русским языком подозреваемым или обвиняемым и не допускать существенных нарушений положений ст. 18 УПК РФ.
В первую очередь следователь и дознаватель должны опираться на решение Конституционного Суда РФот 20.06.2006 № 243-О, в котором он указал, что необходимость обеспечения обвиняемому права на пользование родным языком в условиях ведения судопроизводства на русском языке не исключает того, что органы предварительного расследования, прокурор, суд своими мотивированными решениями вправе отклонить ходатайство об обеспечении тому или иному участнику судопроизводства помощи переводчика, если материалами дела будет подтверждаться, что такое ходатайство явилось результатом злоупотребления правом. Также необходимо учитывать Определение Ленинградского областного суда от 13.05.2010 № 22–896/2010 который разъяснил, что гражданство иностранного государства не влечет за собой обязательное назначение переводчика, если лицо в достаточной мере владеет языком, на котором ведется судопроизводство, а отсутствие полного среднего образования у обвиняемого не свидетельствует о том, что он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке.
Во-вторых, в материалах уголовного дела должны найти свое отражение достаточные данные о владении подозреваемым и обвиняемым языком уголовного судопроизводства Российской Федерации.
Литература:
- Гриненко А. В. Конституционные гарантии прав и законных интересов участников досудебного производства по уголовному делу // Адвокатская практика. 2002. № 1. С. 38–43.
- Гриненко А. В. Система принципов и цель производства по уголовному делу // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2000. № 6 (233). С. 179–192.
- Гриненко А. В. Система принципов уголовного судопроизводства // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Юриспруденция. 2007. № 2. С. 64–68.
- Макеева Н. В. Меры безопасности: правовые основы применения в отношении участников уголовного судопроизводства. Монография. — Калининград, 2008. — 188 с.
- Макеева Н. В. Специалист на досудебных стадиях уголовного процесса Лекция / Калининград, 2003.
- Иванов Д. А. Допрос представителя юридического лица, потерпевшего от преступления // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Юриспруденция. 2007. № 1–1. С. 89–91.
- Хмелев С. А. Особенности расследования преступлений, совершаемых в отношении иностранных граждан: Дисс.... к.ю.н. 12.00.09. Волгоград, 2000.
- Постановление Президиума суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 29 сентября 2010 года [Электронный ресурс] // https://rospravosudie.com/court-sud-yamalo-neneckogo-avtonomnogo-okruga-yamalo-neneckij-avtonomnyj-okrug-s/act-103831377/ (дата обращения: 10.03.2015).
- Данные аналитических справок о причинах возвращения уголовных дел прокурорами и судами в порядке ст. 237 УПК РФ для дополнительного расследования в следственные подразделения ГУ МВД России по г. Москве за 2005–2015 годы.
