В настоящее время необходимо признать тот факт, что исходным пунктом как в реальном функционировании, так и в лингвистическом исследовании, является та языковая единица, которая выступает в коммуникации как относительно завершенный отрезок общения – как единица, структурированная и организованная по определенным правилам, несущая когнитивную, информационную, психологическую и социальную нагрузку общения. Этой единицей является текст.
Коммуникация в своей основе есть не что иное, как перенос информации в человеческом коллективе, а следовательно, в итоге – реализация общественного характера сознания.
Общение не может быть конгломератом каких-либо изолированных высказываний, оно предполагает прежде всего системность, основанную на системности знаний человека о мире и осмысленности этих знаний в процессе вербальной коммуникации. Полноценной единицей общения, как определяет Калшанский Г.В., может быть только единица, включающая в себя два необходимых признака: быть носителем полноценной информации и быть структурно организованной. Текст и есть та исходная единица, которая отвечает этим требованиям [1, с.40].
Коммуникативно-прагматический подход к фактам языка, рассмотрение их в русле теории речевой деятельности, характерное для лингвистики и психологии последних лет, привели к признанию текста как основой коммуникативной единицы, которой человек пользуется в речевой деятельности. В лингвистике пока еще нет исчерпывающего определения этой единицы, но ее существование сомнений ни у кого не вызывает. Несмотря на отсутствие такого определения Фоломкиной С.К. и всеми лингвистами установлены признаки, которые позволяют охарактеризовать ее достаточно полно для прикладных целей. Среди наиболее важных при обучении чтению следует назвать две из них.
Прежде всего, текст – это коммуникативная единица. Как таковую ее характеризует наличие коммуникативной задачи (сверхзадачи, если речь идет об опосредованном воздействии на адресата, как, например, в случае художественного произведения). Другими словами, являясь результатом целенаправленной деятельности, текст всегда отражает прагматическую установку его создателя.
Как коммуникативной единице тексту свойственны такие признаки, как целостность, смысловая законченность, завершенность.
Целостность этой единицы проявляется в структурно-смысловой организации, т.е в логико-смысловой структуре, интеграция частей которой обеспечивается семантико-грамматическими, лексическими средствами.
Другими словами, Фоломкина С.К. выделяет релевантные признаки единицы таким образом:
А) ее смысловое единство;
Б) коммуникативное единство;
В) структурная целостность [2, с. 7].
Если интерпретировать практические цели обучения иностранному языку как овладение учащимися текстами коммуникативными единицами, которыми принято оперировать в соответствующих видах речевой деятельности, - то основными задачами преподавания в течение всего периода обучения являются формирование у учащихся эталонных структурных схем текстов, овладение необходимыми языковыми средствами и развитие умения понимать соответствующие тексты с определенной скоростью.
Дискретность коммуникации является, прежде всего, дискретностью мыслительного процесса, а единицами коммуникации являются смысловые блоки, - границы же текстовых фрагментов определяются не столько формально, сколько путем сегментации логико-понятийного содержания на отрезки, определяемые коммуникативной законченностью выражения целевой установки.
Несмотря на научную неразработанность теории текста, особенно в плане выявления его дискретации, делимитации и в целом соотношения грамматических и смысловых показателей в создании структурной целостности текста и частей (текстем), практика коммуникации и языковая интуиция коммуникантов безошибочно определяют сегменты текста и воспринимают блоки, текстемы как коммуникативно законченные периоды в процессе общения в конкретных ситуациях.
Одно сейчас ясно, что грамматические показатели текста базируются не на более или менее однозначных синтаксических формах, как это зафиксировано, например, в структуре предложения, а что они представляют собой совокупность одновременно свойств лексики и грамматики и что они подчинены коммуникативным характеристикам текста, включающим, в свою очередь, единство признаков и параметров, начиная от интенции автора и кончая способом развертывания содержания текста.
Мы уже говорили о том, что текст является единицей коммуникации, в то время как предложение является единицей языка, т.е. максимальной структурной единицей, имеющей четкие признаки одновременно формальной, смысловой и относительной законченности. В тексте, включающем в себе некоторую совокупность структурированных языковых единиц, эта совокупность преобразуется в коммуникативную цельность на основе некоторой тематической организации речевого акта, определяемого конкретной материальной (структурной) ситуации и интенцией коммуникантов.
Если текст является фрагментом некоторой коммуникации, т.е. процесса хотя и прерываемого во времени и пространстве, но тем не менее процесса теоретически не лимитированного, в котором каждый акт коммуникации занимает свое место как ячейка речевой и социальной деятельности, то каждый отдельный сегмент этого процесса так или иначе должен получить свое определение в тех границах, которые устанавливаются совокупностью условий конкретной коммуникативной ситуаций. Трудность делимитации текста состоит в том, что еще не обследованы все параметры, необходимые для установления границ конкретного сегмента процесса речетворчества.
Невозможность в настоящее время формулирования существенных признаков членения текста заставляет найти некоторые ограничивающие моменты в этой проблеме, которые связаны с тем или иным аспектом делимитации текста. Как классифицирует Калшанский Г.В. возможные аспекты такой делимитации как 1) глубинная и поверхностная делимитация текста, 2) концептуальная и методическая, 3) содержательная и техническая, 4) объктивная и субъективная и т.д. При подходе к членению текста в плане первой альтернативы вполне удовлетворительным было бы определение частей текста по таким признакам, как, например, пауза, которая может определяться даже механическим устройством, например через заданный интервал произнесения последующей фразы. Вторая альтернатива требует более тщательного изучения текста, поскольку концептуальный момент текста должен быть в какой-то степени препарирован в методических целях и, таким образом, получить более или менее логическое обоснование членения, как например, в оформлении сочинения, реферата, аннотации, патентной формулы и т.д. Третья альтернатива предполагает более технический подход, например полиграфическое оформление текста – от заглавия до распределение по главам и параграфам. Четвертая альтернатива приложима, в большей степени к художественным произведениям, поскольку авторский замысел и его исполнение несут на себе сильные индивидуальные характеристики, продиктованные общей идеей членения какой-либо главы романа, волей автора и не всегда объяснимым его решением с точки зрения логического построения повествования и даже хода событий, описываемых в той или иной части текста [1. с. 45].
Для всех текстов независимо от их вида должно быть свойственно некоторое содержание, тематически организованное, с определенным разбиением на субъединицы, т.е. субтемы, фигурирующие в коммуникации как части процесса общения и лимитированные логическими возможностями познавательно-корректного рассуждения, формулируемого, с одной стороны, автором и воспринимаемого, с другой стороны, адресатом.
Художественный текст занимает особое место, ибо его цельность и делимитация основываются не на строгой логике рассуждений, а на такой речемыслительной деятельности автора, которая, несмотря на наличие смыслового ядра, воплощается в определенной структуре. Это структура диктуется мотивами экстралингвистического характера или индивидуально-психологического восприятия того или иного сюжета.
Необходимо подчеркнуть, что в основе любого текста лежит структурирование, определяемое в конечном итоге самим объектом, а следовательно, и теми речемыслительными операциями, которые отображают денотат языкового фрагмента, и поэтому любой вид текста (как научный, так и художественный, ординарный и авторский) создает благодаря своему структурированию целостность и завершенность. Нет текста, который бы не обладал этими признаками, а следовательно, нет и текста, структурирование которого, его делимитация, связь его частей не представляли бы собой цельную коммуникацию, ибо в противном случае не было бы взаимопонимания коммуникантов.
Целостность текста, как явствует из всех работ, посвященных в настоящее время теории коммуникации, образуется его денотативным ядром, т.е. тематической структурой, что в целом должно быть отнесено к уровню смысла и что создает основу для определения категории текста как цельной и относительно завершенной в бесконечном процессе коммуникации единицы общения.
Делимитация текста в соответствии с фундаментальным свойством текста в итоге практически и теоретически соответствует тематическому развертыванию коммуникации, имеющей всегда в своих отрезках (текстемах) определенный и конкретный предмет общения (информация, обсуждения и т.д.). Так как целью коммуникации является передача и восприятие некоторого сообщения, то смысловое квантование текста, несмотря на возможность вариантов, оформляется в итоге в зависимости от конкретной ситуации и жанра (художественного, научного, публицистического) и вида коммуникации (устного, письменного, контактного, дистантного) [1, с.52].
Текст является наиболее динамичной единицей языка, и его сложная инфраструктура может быть более или менее точно описана в понятиях макро- и микротекста как условно однотемных и многотемных частях коммуникации, связанных с характером реальной языковой коммуникации. Если коммуникация тематически гомогенна (описание погоды, доказательство теоремы, описание одной химической реакции и т.д.), то в целом законченный акт коммуникации может быть охарактеризован как единый микротекст; в случае гетерогенности (описание принципа химической реакции с подробным развертыванием рассуждений о типах, видах и скоростях химических реакции) весь акт коммуникации – письменный или устный – скорее всего, должен быть охарактеризован как макротекст.
Организация текста как макроединицы языка должна быть рассмотрена прежде всего в смысловом аспекте, т.е. в аспекте адекватности передачи и восприятия той информации (смысла,содержания), которая послужила основой мотивировки порождения текста.
Интенция построения текста распространяется не на задачу формирования отдельных высказываний, а на передачу цельного смысла. Именно цельность и глобальность смысла, определяющая соответственно и выбор тех или иных конкретных высказываний в некоторую единицу, цельность которой должна обеспечивать как ее завершенность, информативность (осуществление замысла коммуниканта), так и однозначность восприятия.
Восемь признаков текста находим у Изенберга: «Общественная значимость, коммуникативная направленность, семантичность, соотнесенность с ситуацией, выражение намерения, доступность, упорядоченность, грамматическая корректность»[3, с.67].
Одним из необходимых признаков текста конкретного языка является его корректность. Однако это свойство существенно отличается от свойств корректности предложения, так как в данном случае корректность выводится не из соблюдения правил, скажем, морфологии и синтаксиса, а скорее всего, из правил связанности высказываний в определенном законченном тексте. Поэтому одним из видов корректности должен быть признак логико-смысловой ясности построения текста, отличающий текст от хаотического собрания высказываний.
Определение понятия «текст» полностью не выработано. Текст – явление многогранное и разноплановое и рассматривается в таких направлениях, как лингвистика текста, теория речевых актов, теория массовой коммуникации и т.д. Многими исследователями были представлены множество определений понятия «текст», но определение текста, которое можно было бы считать исчерпывающим и которое носило бы терминологический характер, еще не выработано.
Как всякий новый объект исследования, текст по-разному понимается и по-разному определяется.
Е.Косериу определяет текст как речевой акт или ряд связанных речевых актов, осуществляемых индивидом в определенные ситуации [4, с. 84].
П.Гиро считает текст представляющую собой структуру, замкнутое организованное целое, в рамках которого знаки образуют систему отношений определяющих стилистические эффекты этих знаков. А И.Р.Гальперин в свою очередь определяет текст как «произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа, литератерно обработанное в соответствии с типом этого документа, произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку». Е.Л.Гинзбургом дано определение, что под текстом всегда понимается не просто произвольная последовательность некоторых единиц, например предложений, из которых строится текст, но и организованность этих единиц. Таким образом, текст есть некоторая «организованная» последовательность цепочек слов, предложений или других единиц текста.
Текст как факт речевого акта системен. Текст представляет собой некое завершенное сообщение, обладающее своим содержанием, организованное по абстрактной модели одной из существующих в литературном языке форм сообщений (функционального стиля, его разновидностей и жанров) и характеризуемое своими дистинктивными признаками.
Текст как произведение речетворческого процесса может быть подвергнут анализу с точки зрения соответствия/несоответствия каким-то общим закономерностям, причем эти закономерности должны рассматриваться как инварианты текстов каждого из функциональных стилей.
В связи с этим появляется необходимость дать определение «правильности» текста. Под правильными текстами, И.Р.Гальперин предлагает понимать такие, в которых соблюдены условия, указанные выше в общем определении текста, т.е. соответствие содержания текста его названию (заголовку), завершенность по отношению к названию (заголовку), литературная обработанность, характерная для данного функционального стиля, наличия сверхфразовых единиц, объединенных разными, в основном логическими типами связи, наличие целенаправленности и прагматической установки.
Как известно, некоторые тексты имеют непреходящую ценность. Их эстетико-познавательное или научное значение всегда остается в сокровищнице человеческой культуры. Эти тексты служат постоянным источником нового и поэтому всегда информативны.
Учитывая многоаспектность и сложность понятия «текст» имеется огромное количество классификации текстов по разным критериям.
В функциональном плане, с учетом своего социального предназначения, тексты можно подразделить на:
1. учебные;
2. научные;
3. художественные;
4. деловые и др.
В зависимости от содержания текстов и от сферы коммуникации, к которой они относятся, можно выделить:
1. тексты сферы бытового общения;
2. тексты сферы официального общения;
3. научно-популярные тексты;
4. публицистические тексты;
5. обсуждение.
Исходя из двух основных функций языка – «мыслительно-коммуникативный» и функционально-воздействующий – тексты делятся на два типа:
1.информативные (нехудожественные: деловые, научные, публицистические и другие);
2.эмоционально-воздействующие (художественные).
Рассмотрение текста как произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа, произведение, состоящее из названия и ряда особых единиц, объединенных разными типами лексической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку, предоставаляет нам необходимым рассмотреть внутритекстовые связи. Между описываемыми событиями должна быть какая-то преемственность, какая-то связь, хотя это как известно, не всегда выражается выработанной системой языковых средств – союзами, союзными речениями, причастными оборотами и пр. Более того, сама эта система была выработана применительно к связям, наблюдаемым внутри предложения, т.е. между его частями и между предложениями, в частности внутри сложноподчиненных, между главным и придаточным.
Для обозначения таких форм связи целесообразно использовать недавно вошедший в употребление термин когезия (от английского cohesion- сцепление). Следовательно, когезия – это особые виды связи, обеспечивающие континуум, т.е. логическую последовательность, (темпоральную и/или пространственную) взаимозависимость отдельных сообщений фактов, действий и пр.
Средства когезии в тексте можно классифицировать по разным признакам. Кроме традиционно грамматических, несущих текстообразующую функцию, их можно разделить на логические, ассоциативные, образные, композиционно- структурные, стилистические и ритмико-образующие.
К традиционно-грамматическим признакам относятся союзы и союзные речения типа в связи с этим, вот почему, однако, так как, поэтому, так же, как и, все дейктические средства (местоимения союзы и прочие.); причастные обороты. Эти средства названы традиционно-грамматическими средствами когезии, поскольку они уже описаны как средства связи между отдельными предложениями. Но они же служат и средствами связи между более крупными отрезками – сверхфразовое единство (СФЕ), абзацами и в этом плане приобретают статус когезии.
Перечисленные средства когезии считаются логическими потому, что укладываются в логико-философские понятия – понятия последовательности, временных, пространственных, причинно-следственных отношений. Именно в логических средствах когезии наблюдается пересечение грамматических и текстовых форм связи. Грамматические средства переакцентрируются и таким образом становятся текстовыми, т.е. приобретают статус когезии.
В основе ассоциативной когезии лежат другие особенности структуры текста, а именно ретроспекция, коннотация, субъективно-оценочная модальность.
Ассоциативная когезия не всегда улавливается. Ассоциативная когезия осуществляется не только на основе коннотации. Такие вводящие речения, как ему вспомнилось, подобно тому как, внезапно в его мозгу возникла мысль, это напомнило ему, являются вербальными сигналами ассоциативной когезии.
Ассоциативные формы когезии характерны главным образом для художественной литературы, а не для композиции текстов научного, публицистического и делового характера.
Под образной когезией понимаются такие формы связи, которые, перекликаясь с ассоциативными, возбуждают представления о чуственно воспринимаемых объектах действительности. Одна из наиболее известных форм образной когезии – развернутая метафора. Этот стилистический прием может развивать сообщение внутри сверхфразового единства или интегрируя все произведение, может соединять в одно целое два параллельно идущих сообщения.
Особенность этого вида когезии как определяет Гальперин И.Р. заключается в том, что автор связывает не предметы или явления действительности, а образы, которыми эти предметы-явления изображаются. Образная когезия особенно четко проявляется в поэтических произведениях и в произведениях прозаических.
В чисто лингвистическом плане образность – это языковое средство воплощения какого-то абстрактного понятия в конкретных предметах, явлениях, процессах действительности, и наоборот, каких-то конкретных понятиях.
К композиционно-структурным формам когезии относятся в первую очередь такие, которые нарушают последовательность и логическую организацию сообщения всякого рода отступлениями, вставками, временными или пространственными описаниями явлений, событий, действий, непосредственно не связанных с основной темой (сюжетом) повествования.
Стилистические формы когезии выявляются в такой организации текста, в которой стилистические особенности последовательно повторяются в структурах СФЕ и абзацев. Идентичность структур всегда предполагает некоторую, а иногда и очень большую степень семантической близости. Если в одном абзаце текста мы находим структуру, которую можно определить как развертывающуюся от причины к следствию, то такое же развертывание структуры во втором или в третьем абзаце (отрывке) будет одной из форм когезии.
Простейшей стилистической когезией является прием хиазма. Порядок следования предложений в одном СФЕ (абзаце) инвертирован по отношению к предыдущему или последующему. Этот прием иногда реализуется и в более крупных отрезках высказывания. Так если в одном отрезке развертывание сообщения проходило от причины к следствию, а в следующем за ним отрезке от следствия к причине, то на лицо прием хиазма, т.е. одной из форм стилистической когезии.
К этим формам когезии относится также определенное повторение одного и того же стилистического приема (сравнения, аллюзии, метафоры), если его основа тождественна, а формы реализации разные.
Ритмикообразующие формы когезии труднее всего поддаются восприятию. Они главным образом являются достоянием поэзии.
Таким образом, можно сказать, что текст есть прежде всего, понятие коммуникативное, ориентированное на выявление специфики определенного рода деятельности.
Итак, подводя итог сказанному, можно сделать вывод, текст является той единицей, которая выступает в коммуникации как относительно завершенный отрезок общения – как единица, структурированная и организованная по определенным правилам, несущая когнитивную, информационную, психологическую и социальную нагрузку общения.
Список использованной источников
1. Калшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка.
2. Фоломкина С.К. Обучение чтению на иностранном языке в неязыковом вузе.М.: Высшая школа, 1987
3. Калшанский Г.В. Контекстная семантика.
4. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования
5. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация
