В конце 80-х годов XX века филологом-фольклористом К.А. Кедровым был выдвинут и обоснован термин «метаметафора», метафора подсознания, «метафора в квадрате и метафора метафизическая»; «… то, что приходит свыше и соединяет поэта с небом в двуединое тело. Не человек и Космос, а космосочеловек» [3]. Очень близки к метаметафоре ранний Маяковский, поздний Бродский, почти весь Вознесенский. К ней явно тяготеет поэзия Алексея Парщикова и Ивана Жданова, поэзия Поля Элюара и Федерико Гарсиа Лорки.
Метаметафора – понятие на сегодняшний день далеко не изученное и ещё ожидает своих исследователей. Способность метаметафоры воплощаться как в тропе, так и в тексте (яркий пример тому – поэзия Федерико Гарсиа Лорки), вызывает необходимость отграничить данный термин от термина «метафора-текст».
Метаметафора, подчеркнем, понятие не только литературоведческое, а в большей степени мировоззренческое, призванное передать особое видение мира через масштабное космологическое содержание. В поэтическом цикле Лорки «Suite de los espejos» - «Сюита зеркал», в стихотворении «Símbolo» - «Символ» [1, c. 248-249], выражение «Cristo/ teníaunespejo/ encadamano» («у Христа / по зеркалу / в каждой руке») означает, что по сторонам этой точки пересечения находится Человек и Космос, внутренний и внешний миры. Христос – символ вселенской, божественной, бесконечной любви, объединяющей реальный и ирреальный миры. Это оригинальное отображение целой Вселенной, графически передающееся через рисунок ленты Мёбиуса, точка соединения которой есть нулевая точка, точка сингулярности. И с каждой стороны «дрожит его лик и множиться», то есть таких точек в пространстве, через которые пересекаются бесконечные прямые, множество, и эти точки в то же время – суть людские сердца, принявшие в себя христово учение о безграничной вселенской любви. «Proyectabasucorazón/ enlasmiradas/ negras» («Чёрные взгляды,/ которые полнятся сердцем») Христа (то есть точкой концентрации Божественной вселенской любви) – это изображение космических чёрных дыр, которые по одной из современных теорий являются входом в иные миры, иные пространства.
Говоря о метафоре-тексте, мы говорим, прежде всего, о лингвистическом явлении, обладающем способностью к текстопостроению. Это уже область не поэтико-космологическая, а синтаксическая. Функционируя в художественном тексте, метафора приобретает статус одного из конструктивных текстовых элементов. В исследованиях по лингвопоэтике отмечалось, что в зависимости от специфики использования метафоры как конструктивного элемента текста может строиться классификация самих поэтических текстов. Предлагались и общие очертания подобной классификации. Например, В.А. Маслова пишет: «Использование, казалось бы, сходных метафор, но в различных текстах, создаёт тексты разных типов, которые можно классифицировать в зависимости от использования в них метафоры: есть поэтические тексты (но их не так уж много в русской поэзии), где преобладают слова в прямых значениях, на фоне которых выделяются редкие метафоры (…); а в других текстах, напротив, преобладают метафоры, а на их фоне наблюдаются редкие вкрапления слов в прямых значениях (…). Это два полюса, между которыми располагаются остальные поэтические тексты» [5, с. 94-95].
Итак, основным критерием, позволяющим квалифицировать характер функционирования данного тропа в тексте, является включённость / невключённость последнего в формирование смыслового ядра текста, его композиционной структуры, системы образов. Определить характер функционирования метафоры в тексте – значит ответить на вопрос об отношении данного тропа к ведущим факторам текстообразования.
Метафора может формировать текстовый отрезок, локальный в структурном плане и периферийный в смысловом плане. В этом случае, как правило, контекст метафоры локализуется в пределах словосочетания или одного-двух предложений и такого же количества стихотворных строк; в текстах относительно большого объёма контекст тропа может быть и более продолженным. Такую метафору можно назвать локальной. В качестве примера можно привести метафорическое предложение в структуре текста стихотворения Ф.Г. Лорки «El mar es/ el Lucifer del azul. / El cielo caído / por querer ser la luz» («Море, ты - Люцифер / лазоревых высот, / за желанье стать светом / свергнутый небосвод») («Mar» - «Море») [1, с. 30-31].Структурно-смысловое ядро названного текста можно представить в виде некоторой общей пропозиции, выведенной из обобщения содержащихся в тексте центральных субъектов речи и их предикатов. Для рассматриваемого текста её можно представить так: «водная стихия олицетворяет собой вечное противостояние оппозиций «свет - тьма». По отношению к данному смысловому ядру текста указанный выше отрезок является не более чем одним из его конкретизаторов, локализованных в пределах одного предложения и не находящих дальнейшего развёртывания.
В рамках статьи для нас более важным видится выполнение метафорой роли одного из ключевых структурно-смысловых и идейно-образных элементов текста. Локализованная в текстовом фрагменте метафора может реализовать одну из центральных или даже центральную микротему текста, вступая в самые тесные образно-тематические и лексико-семантические связи с неметафоричным отрезком текста. Подобный способ функционирования метафоры особенно характерен для текстов большого объёма (прозаических произведений, поэм и т.п.), где зачастую имеются не один, а несколько образно-метафорических фрагментов, взаимодействующих между собой дистантно, раскрывающих при этом одну из микротем текста и включающихся, таким образом, в число факторов текстообразования как средства обеспечения цельности и связности текста. Этот способ функционирования метафоры в тексте был предметом детального анализа в работах М.Л.Новиковой и Е.Г.Петровой, где материалом для исследования, как правило, служили прозаические тексты.
Главная особенность подобных текстов по отношению к метафоре – это их довольно чёткое членение на неметафоричные и метафоричные сегменты.
Для анализа текстообразующих свойств метафоры важно описанное Д.Б.Ольховиковым понятие метафоричности текста, под которой понимается «результат семантико-стилистического взаимодействия отдельной метафоры, сравнения или другого тропа, имеющего качество метафоричности, со структурой текста и разноуровневыми элементами этой структуры» [6, c. 17]. В таком понимании метафоричность можно рассматривать как одно из частных проявлений такой универсальной эстетической категории стихотворных текстов, как их гармоническая организация.
Наконец, метафора способна функционировать в качестве структурно-смысловой основы, способа построения целых стихотворных текстов. В этом случае можно говорить о собственно текстообразующей функции метафоры, приводящей к появлению текстов, границы которых совпадают с границами тропа. По отношению к таким поэтическим текстам в специальной литературе принят термин «метафора-текст» (термин встречаем в работах Б.П.Иванюка [2], С.Б. Кураш [4].
Этот особый статус метафоры в синтаксисе обусловливает необходимость задать соответствующее ему направление изучения: изучать не столько феномен «метафора в тексте», сколько феномен «метафора как текст» и «текст как метафора» (т.е. собственно текстообразующую функцию тропа). Этим задачам посвящены сегодняшние исследования в области синтаксиса и метафорологии.
Список использованной литературы:
1. Гарсиа Лорка Ф. Песня хочет стать светом. Стихи / Пер. с исп. – СПб.: Азбука-классика, 2004. – 304 с.
2. Иванюк Б.П. Стихотворение-троп как тип художественного целого (на материале произведений Ф.И. Тютчева): Дис. ... канд. филол. наук: 10.01.08. – Донецк, 1988. – 186 с.
3. Кедров К.А. Поэтический космос. – М., “Советский писатель”, 1989. – 333 c.
4. Кураш С.Б. Метафора и её пределы: микроконтекст – текст – интертекст. – Мозырь: МозГПИ им. К. Крупской, 2001. – 121 с.
5. Маслова В.А. Филологический анализ поэтического текста. – Минск: БРФФИ, 1999. – 208 с.
6. Ольховиков Д.Б. Лингвистическая характеристика и функции метафоричности текста: Дис. ... канд. филол. наук: 10.02.19. – М., 1987. – 273 с.
