Главная идея марксистского подхода к науке вытекает из концепции сознания как отражения действительности. В. И. Ленин писал: «В основе теории познания диалектического материализма лежит признание внешнего мира и отражения его в человеческой голове» [1, с. 5]. Научное знание представляет собой наиболее точное отражение действительности при помощи мышления. Так как марксистская философия представляет собой материалистический вариант философии Гегеля, то вся ее эпистемология строится на основе гегелевского принципа тождества мышления и бытия. Субъективная логика, представляющая собой процесс и результат мышления, есть отражение логики объективной, т. е. законов объективного мира. Научное познание, таким образом, есть наиболее адекватная форма отражения действительности, в отличие от обыденного, где такое отражение неполно и неточно. Религиозное знание рассматривается марксизмом как искаженное отражение объективного мира.
Наиболее сильное развитие марксистской философии науки приходится на 1970–80 г.г., когда развернулась критика так называемой буржуазной философии науки, прежде всего, позитивизма. Однако в результате такой критики произошла одновременно и обогащение отечественной методологии науки новыми идеями, заимствованными из критикуемых учений. Правда, эти идеи рассматривались в контексте диалектического и исторического материализма. Так, например, произошло с идеей социокультурной детерминированности научного знания, заимствованной из постпозитивизма, но рассматриваемой в качестве конкретизации марксистской формулы «бытие определяет сознание». Идея социокультурной детерминированности научного познания предполагает его исследование в контексте всей существующей культуры, в которой научное знание выступает как часть этой культуры, зависимая от других ее частей: материального производства, политической системы, общественных отношений, состояния духовной жизни людей и т. п. В это же время отечественная методология науки обогащается еще одной идеей, развиваемой в методологии науки американского физика и философа П. У. Бриджмена. Он предлагал рассматривать научные понятия в контексте тех операций (материальных или умственных), которые совершались при получении этих понятий. Эта точка зрения, известная в методологии науки под названием «операционализм», в отечественной философии стала развиваться как деятельностная концепция науки. Сторонники деятельностного подхода рассматривают научную теорию как рационализированную схему совершения практических операций с исследуемым объектом. Деятельность здесь рассматривается как субстанция, основа научного познания [2; 3].
Ряд идей, сформулированных Марксом,нашли продолжение в философии неомарксизма, основателями которой являются М. Хоркхаймер и Т. Адорно (Франкфуртская школа философии). Хоркхаймер долгое время возглавлял Институт социальных исследований, созданный в 1923 году Ф. Вайлем с целью возрождения социальной философии К. Маркса. Однако скоро выяснилось, что идеи представителей Франкфуртской школы выходят далеко за пределы марксизма. Особенно это стало заметно после того, как представителями этой школы стали Г. Маркузе, Э. Фромм, Ю. Хабермас, К.-О. Абель. Философы Франкфуртской школы действительно выступают с острой критикой капитализма как чуждого человеку общества. Но они критикуют и социализм, считая, что корни капитализма и социализма одни — западный тип культуры, основанный на рациональности. При этом используется богатый арсенал философии Маркса. Так, Г. Маркузе считает, что для правильного понимания и применения философии Маркса необходимо обратиться к его «Экономическо-философским рукописям 1844 года», где центральное место занимает категория отчуждения. Это придает марксизму антропологический характер, окрашивает в экзистенциальные тона. Это было обусловлено близостью Маркузе Хайдеггеру (в конце 1920-х годов он был ассистентом Хайдеггера). В своих работах Маркузе пытается соединить идеи Маркса и Хайдеггера. Маркузе считает, что возникшая в XIX веке марксистская критическая теория в ХХ веке утратила свою оппозиционность правящим режимам (как капиталистическим, так и социалистическим). Поэтому свою задачу он видел в возрождении критической теории [4]. Сильная критика капитализма содержится в первых работах Хоркхаймера и Адорно. Они полагают, что движущей силой социального прогресса должен выступить не рабочий класс, как считал Маркс, а критически мыслящая интеллигенция. На первый взгляд эти идеи носят политологический или социологический характер. Но для решения поставленных задач философы Франкфуртской школы обращаются к глубинным мировоззренческим и даже гносеологическим проблемам, создают свою оригинальную концепцию научного познания.
Экзистенциально окрашена и философия Адорно, музыканта и литератора. В работах «Диалектика Просвещения» и «Эстетическая теория» он обрушивается на рационалистический, научный способ постижения мира. Он считает такой способ отражения предметов объективного мира ошибочным в силу уникальности, неповторимости каждой ситуации. Рациональное, отражая мир в понятиях, схватывает тождественное, идентичное в этом мире. Но человек имеет дело всегда с конкретным, данным здесь и сейчас. Такое отражение мира возможно лишь через произведение искусства. Такую же критику науки и Просвещения дает и М. Хоркхаймер. Он считает, что человек утрачивает подлинное понимание происходящего в силу закабаленности его мышления всеобщим, нормативным. Эту всеобщность создают наука, средства массовой информации, система образования и даже спорт. В силу подчиненности мышления нормативному, жизнь человека превращается в имитацию, утрачивает свою подлинность [5].
Наиболее видным представителем Франкфуртской школы является Ю. Хабермас — один из самых именитых современных немецких философов. В центре его исследований находится проблема преодоления отчуждения ищущей, интеллектуально активной и «политически функционирующей» части общества. Хабермас полагает, что исправить нынешнее положение дел в обществе можно, если только осознать наличие глубокого кризиса ориентации западной культуры на «вертикальную» структуру субъект-объектных отношений. Возникшая в рамках рационализма и науки субъект-объектное расчленение мира, полагает Хабермас, проявляет себя и в отношениях между людьми, порождая тип культуры, основанный на насилии, «вертикальном» подчинении. Тип технологического мышления («инструментального разума», по Хоркхаймеру и Адорно), основанный на подчинении природы (объекта) человеку (субъекту), экстраполируется в обществt на все виды отношений между людьми. Он считает, что недостатком современной западной культуры является то, что в нем господствует так называемый «стратегический» тип поведения», цель которого не в достижении понимания между людьми, а преследование определенного интереса. При этом возникают такие отрицательные явления, как манипулирование человеком (если осознается, что человек не есть цель, а средство), «извращенная коммуникация» (если подчинение и обман партнера не осознаются). Все это вытекает из доминирования в обществе отношения «господство-подчинение», которое, как правило, оправдывают необходимостью интеграции общества, сохранения его целостности. Поэтому начать нужно с общества, чтобы отличить свободную коммуникацию от коммуникации, находящейся под воздействием отношений «господство — подчинение». «Стратегический» тип поведения должен быть заменен «коммуникативным», в котором устанавливаются «субъект-субъектные» отношения между людьми, достигается взаимопонимание. «Если «стратегическое поведение» ориентировано, по Хабермасу, на достижение цели, что неизбежно предполагает асимметричную субъект-объектную процедуру и прагматическое использование другого в качестве объекта (средства), то «коммуникативное поведение» принципиально субъект-субъектно и, предполагая приятие другого в качестве самодостаточной ценности, может рассматриваться в категориях самодостаточной процессуальности, исключающей какие бы то ни было цели, помимо самого акта своего осуществления» [6, с. 1175].
Одним из ключевых терминов его философии является понятие дискурса. Этим термином он обозначает диалог, в котором могут участвовать множество людей, но это особый диалог, диалог достигший высшей формы развития. Дискурс считается состоявшимся, когда его результатом является совместно выработанное действенное решение. Такое решение возможно лишь на основе взаимопонимания. В дискурсе вырабатываются некие общие правила, нормы, которые принимаются его участниками. Эти коммуникативные нормы, согласно Хабермасу, есть матрицы, лежащие в основании поведения людей в обществе. По этой причине в дискурсе, к какой бы области он не относился, слиты воедино и научное, и этическое, и эстетическое, и политическое. В этом Хабермас близок к марксистскому толкованию науки, в котором она рассматривается в контексте социокультурного пространства — экономики, политики, морали, права и т. п. [7; 8].
Литература:
- Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм // Полн.собр.соч. Т. 18.
- Практика и познание. М.: Наука, 1973. 360 с.
- Рахматуллин Р. Ю. Об онтологических основаниях логического мышления // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2014. № 9–2 (47). С. 148–150.
- Маркузе Г. Одномерный человек. М.:, «REFL-book», 1994. 368 с.
- Хоркхаймер М., Адорно Т. Диалектика Просвещения. М.-СПб.: Медиум, Ювента, 1997.312 с.
- Можейко М. А. Хабермас Юрген // Всемирная энциклопедия: Философия. М.; Минск, 2001. М.: Аст, Мн.: Харвест, Современный литератор, 2001. 1312 с.
- Тагиров С. Ф., Семенова Э. Р. Марксистская философия истории // Вестник научных конференций. 2016. № 1–5 (5). С. 185–186.
- Хамитов Р. З., Семенова Э. Р. Наука как социальный институт // Вестник научных конференций. 2015. № 3–1 (3). С. 149–151.
