Англо-американская война 1812–1815 гг. — это один из военных конфликтов, являвшихся частью такого явления как наполеоновские войны. С момента американской Войны за независимость и до начала военных действий, между США и Великобританией сложилось несколько неразрешенных вопросов. К ним можно отнести нейтральное положение США в европейском конфликте с Наполеоном, нарушавшееся английскими Приказами в совете и французскими Декретами, ограничивающими внешнюю торговлю республики; практику «impressments» или захвата моряков, ранее бывших подданными британской короны; принятие американской стороной закона об эмбарго. Довольно сложный комплекс противоречий между бывшей колонией и метрополией, интересен еще и потому, что развивался во времени, эволюционируя, к июню 1812 г. в начало военных действий.
Анализ британской точки зрения на войну даст возможность проанализировать ее события с точки зрения Великобритании. Источниками для обзора служат официальные документы и материалы, документы сборника «Внешняя политика России XIX — начала XX вв. Документы Российского министерства иностранных дел», многотомного издания «Еженедельной политической хроники Коббета», а также британская (включая канадскую) печать.
Отношение англичан к США на протяжении 1810–1812 гг. не было агрессивным. Кабинет под руководством Спенсера Персиваля не хотел войны с бывшими колониями. Европейские проблемы полностью поглотили все внимание английской дипломатии, и ещё один очаг конфликта был совсем некстати. Более того, в этот момент отношение английских дипломатических кругов к США можно охарактеризовать как слишком пассивное. После отставки Дж. Каннинга с поста с поста министра иностранных дел, его последователи маркиз Уэлсли и лорд Каслри продолжали в целом вести выжидательную политику по отношению к Америке. С другой стороны, британский флот на протяжении всего этого времени продолжал захваты, тем самым не только не помогая дипломатам, но и провоцируя в США настроения, которые можно охарактеризовать как «антибританское озлобление». [4, с. 435–436]
При этом нельзя сказать, что англичане не были заинтересованы в вопросе урегулирования противоречий с США. Так, 21 апреля 1812 г. принц-регент Георг издал прокламацию. В ней говорилось, что в случае, если французские Декреты будут отменены публично объявленным актом французского правительства, Приказы в Совете по отношению к США, также будут отменены. [5, с. 196–197] В парламенте Великобритании и в прессе началась кампания против Приказов, участники которой считали сохранение этой меры нецелесообразным в условиях экономического кризиса. Действительно, кризисная ситуация внутри Британии делала любые экономические ограничения пагубными для государства.
11 мая 1812 г. в Лондоне в фойе Палаты общин премьер-министр Спенсер Персиваль был застрелен Дж. Беллингемом, разорившимся ливерпульским торговцем, который считал Персиваля виновным в своём несчастии. Это событие было неожиданным для всех. Британское общество, уже вполне созревшее для отмены Приказов, было вынуждено ждать. Именно убийство Персиваля на тот момент способствовало затягиванию процесса отмены Приказов. Убитый премьер-министр был известен как их твёрдый приверженец, и отменять их сразу после его гибели британцы посчитали невозможным. [14, c. 213] На его место главы кабинета пришёл Роберт Банкс Дженкинсон, граф Ливерпуль. Новый премьер сразу же открыто заявил, что намерен избежать конфликта с независимой бывшей колонией, чтобы полностью сконцентрироваться на борьбе с наполеоновской Францией. Премьер-министр даже отдал распоряжение о прекращении нападений на торговый флот США. Но эта новость будет ещё пересекать Атлантику, когда президент Мэдисон подпишет акт об объявлении войны. А в Вашингтон она попадёт только 5 августа, когда американские полки уже будут в Верхней Канаде, куда они вступили 12 июля 1812 г. Так как основные военные действия велись непосредственно на этих территориях, принадлежавших британской короне, целесообразно рассмотреть канадские отклики на происходившие события и их отношение к ним.
Канада, лежащая в непосредственной близости от США, в 1812 г. имела небольшое население около 500 тыс. человек, что соответствовало примерно одна пятнадцатой тогдашнего населения США. Общественно-политическая ситуация в Верхней и Нижней части страны была далеко неоднозначной. Достаточно сильны ещё были позиции франкоязычных лидеров, особенно это проявлялось в Квебеке. Официальному Лондону, чтобы удерживать свою колонию, приходилось идти на уступки колонистам. Большинство жителей Верхней Канады (Онтарио) были изгнанниками из Соединённых Штатов — лоялистами, покинувшими США во время Войны за независимость. Эти люди до сих пор были враждебно настроены к союзу с США, в то время как иммигранты-поселенцы были заинтересованы в политике сохранения нейтралитета во время войны.
При небольшом количестве населения, в Канаде имелось столь же небольшое количество печатных органов, которые, правда, выходили как на английском, так и на французском языке. Но в 1812–1815 гг. они в значительной степени опирались на американские газеты, обращаясь к ним, например, за новостями из Европы. Так, «Acadian Recorder» от 16 января 1813 г. писала: «Учитывая большие задержки, у нас есть только наши враги, и должно пройти несколько месяцев, прежде чем наши собственные официальные отчёты могут быть переданы нам через посредство «London Gazette». [1]
Война между США и Великобританией, по мнению канадской прессы, считалась «неестественной» и «глупой». Канадцы не сомневались в том, что Америка проиграет. «York Gazette» ещё на ранней стадии англо-американского конфликта, описывала, насколько безнадёжна ситуация для американского правительства. «Сыновья Великобритании, живущие в провинции [Канаде], будут категорически против американцев», — писала она и продолжала, что «на границе стоят грозные воины, а выносливое население Нижней провинции встретит агрессора почти 100 тыс. человек, верных Великобритании». [10] Насколько канадские газеты с гордостью сообщали о британских победах, настолько же они радовались поражению американцев.
Признавая, с одной стороны, патриотические порывы канадцев, с другой стороны, необходимо отметить, что большинство газет служили для британского правительства средством коммуникации с колонией, трансляции на неё тех решений, которые принимались в метрополии. Поэтому английскую армию часто хвалили за смелость войск и военных руководителей, а Британию в целом за её силу и сплочённость нации. Канадцы должны были гордиться тем, что они именно британские подданные, что постоянно подчёркивалось. Довольно много сил и времени было потрачено для того, чтобы изобразить противника в негативном свете. Это можно считать официальной политикой Лондона по дискредитации противника. Демонизация американцев в прессе помогала мотивировать население на встречу презренного врага с оружием в руках. В то время, когда невозможна была критика военного искусства американцев, а у англичан не было больших побед, приходилось придумывать новые цели. Поэтому редакторы начали рассматривать и высмеивать американский характер — их якобы самонадеянность, глупость или их поведение во время войны.
Изображая поведение американских военных как бесчестное и беспощадное, редакторы могли сообщать о подобных действиях британцев только в положительном свете. В самом деле, даже если канадские или английские солдаты и были беспощадны, как и их южные соседи, подобное поведение оправдывалось. Например, при составлении отчётов о сожжении английскими восками американской столицы Вашингтона 24 августа 1814 г., во время которого были сожжены многие общественные здания, включая Белый дом, редактор «Quebec Gazette», очевидно, счастливый от того, что эта маленькая победа означала для американцев, заявил, что «Неудивительно, что общественные здания в Вашингтоне были уничтожены: американцы подали пример такого рода войны в Йорке, столице Верхней Канады». [6]
Тем не менее, ход войны был таков, что постоянно прославлять англичан было невозможно. К середине-концу войны в газетах можно увидеть и явную критику британской стратегии в Северной Америке. Например, хорошо это видно на страницах «Montreal Gazette». Постепенно в Канаде начинается нарастание негативных настроений по отношению к политике метрополии. Претензии к английской администрации предъявлялись исходя из неудач её армии, что соответствовало победам американцев. Всё это вызывало негативное впечатление, согласно которому Англия пренебрегала своими территориями в Северной Америке и недостаточно хотела обезопасить их от вражеского вторжения. Редактор «Kingston Gazette» упоминал «много отрицательных мнений об эффективности британской армии, а также собранных им сведений, сделанных людьми, готовыми только критиковать». [3] Следовательно, основная критика против англичан была направлена главным образом против оборонительной стратегии. Это объясняется малым числом подкреплений, посланных через Атлантику, так как большую часть своих военных и финансовых ресурсов, Великобритания направляла в Европу для борьбы с Наполеоном. Канадцы знали об этом, но утверждали, что Британия может потерять свои территории и потратить намного больше сил на то, чтобы их вернуть, чем если предпримет более действенные шаги и усилия, дабы сохранить их. Так, неудачная защита Верхней Канады объяснялась малым количеством солдат, которых прислала метрополия, а не какими-либо ещё факторами. Редактору «Quebec Gazette» было очевидно, что «если это быстро не будет исправлено, то положение будет не только гибельным для этих провинций, но и опасным для самого существования британской империи, которая возникла от превосходства её военно-морского офицерства и моряков». [5]
Официальный Лондон, тем не менее, насколько позволяли условия всеевропейкого конфликта, следил за событиями, развернувшимися в Новом Свете. Информация о начале войны дошла до британской столицы только 30 июля, а 31 июля 1812 г. «MorningChronicle» опубликовала на своих страницах обращение президента США Мэддисона к Конгрессу и Акт объявления войны между Соединённым королевством Великобритании и Ирландии и зависимых от него территорий и Соединённых Штатов Америки и их территорий. [4] Следом шла статья, в которой объяснялось, что «американское правительство приступило к объявлению войны против Великобритании в тот момент, когда стало понятно, что законодательный орган Великобритании согласился расследовать жалобы на Приказы в Совете и когда можно было бы предположить, что смерть премьер-министра[*] от руки убийцы могла бы произвести такое изменение Приказов, которое привело бы к полюбовному урегулированию всех существующих разногласий между двумя странами».
Однако эта газета была оппозиционной, а официальную точку зрения кабинета выразил министр иностранных дел лорд Каслри. Разговор с ним описал российский посол в Лондоне Х. А. Ливен Румянцеву. Поводом к нему стали первые враждебные действия Англии против США, а именно блокада Чесапика и реки Делавэр. Ливен был уполномочен сообщить о том, что его государь [Александр I] крайне заинтересован в завершении войны между Британией и Соединёнными Штатами и имеет для того несколько причин. Во-первых, он «не может равнодушно видеть, как эти силы дробятся ради войны, столь отдалённой и чуждой великой цели человечества как та, что ведётся в Америке». Во-вторых, «его торговля с Америкой довольно значительна, а эта война с Америкой создаст для неё много препятствий». В связи с этим Ливен от имени своего государя предложил посредничество российского императора в мирных переговорах между Англией и США. Каслри ответил на это, что, как всем известно, «Англия рассчитывала избежать разрыва путём отмены соответствующих распоряжений совета», но американское правительство, с явным ожесточением стремящееся к войне, стало настаивать на одном из пунктов, а именно на пункте о розыске матросов, по которому ни английская нация, ни какое бы то ни было английское министерство никогда не пойдут на уступки». По его словам, этот вопрос обсуждался в течение шести месяцев при предыдущем правительстве Персиваля, и если это обсуждение не дало положительного ответа в течение этого срока, то неразумно полагать, что вопрос может быть решён во время ведения войны. Каслри также утверждал, что поведение американского правительства доказывает не только то, что оно хочет войны, но и что на эту войну США толкает Франция, которая заинтересована в войне между англичанами и американцами. Из этого следовало, что возможность переговоров откладывается до того момента, когда «последние захотят действовать самостоятельно». Описывая все это, Ливен делал вывод о том, что это министерство сделало всё то, что было в его силах для сохранения добрых отношений с Соединёнными Штатами, и только от этих последних зависит, смогут ли эти отношения быть восстановлены или нет. [13, с.665–666]
Позиция английского министерства, таким образом, была осторожной, но Каслри явно не был склонен проводить политику, которая бы умаляла достоинство Великобритании как великой державы, тем более в отношениях с бывшими колониями. Более того, британское правительство, озабоченное европейским конфликтом, видело в военных действиях в Америке назойливое отвлечение, приводящее к уменьшению человеческих ресурсов, расходных материалов и военно-морского присутствия на континенте.
При этом новость об объявлении Америкой войны Великобритании побудила всплеск патриотического гнева в Лондоне. Англичане верили в мирный исход конфликта. В этой связи «The Times» даже выразила сожаление по поводу необходимости нести «пламя и опустошение войны» в Америку». [8] Общество было убеждено, что вопрос будет решён, как только новости о том, что Приказы в Совете были отменены, достигнут Вашингтона. А если нет, то хватит и шести месяцев, чтобы американцы одумались и перестали воевать.
Англичане не горели желанием открывать ещё один фронт боевых действий. Война с Францией шла уже далеко не первый год, континентальная блокада продолжалась давно, и конца этому не предвиделось. А война с бывшими колониями подразумевала, помимо финансовой составляющей, необходимость вовлечения человеческих ресурсов. При этом ранее уже отмечалась постоянная нехватка личного состава военно-морского флота Великобритании, как и неудовлетворённость высших государственных сановников армией. На предвоенном этапе позицию Англии можно было охарактеризовать как позицию «стремления к примирению» и «умеренности». [11, с.271]
В феврале 1813 г., в разгар англо-американской войны, в Палате Общин рассматривалась декларация принцу-регенту, повествующая о причинах войны, её ходе. По вопросу Канады парламентарии писали: «…в то время как каждый должен согласиться с его Королевским Высочеством, сожалея, что все наши усилия, направленные на то, чтобы состоять в дружелюбных отношениях с Америкой, оказалось безрезультатными, он тем не менее, с чувством удовлетворённости созерцает доблесть и верность, отображаемые в наших заокеанских территориях. Стабильное рвение и тёплая привязанность к родине, в последнее время проявленные народом Канады, были предметом для поздравлений. Они выдержали все попытки, которые были сделаны Америкой, чтобы соблазнить их от верности, а также усилия вторгнуться на их территории были одинаково безуспешными».[2]
Ответ принца-регента содержал не только благодарность в ответ на переданный ему адрес, но и заверения в том, что этой войной ему приходится заниматься очень неохотно, и он ждёт почётного окончания военных действий. [7]
Неохота принца-регента в связи с ведением боевых действий была связана и с возникшими экономическими сложностями. Британский экспорт в Северную Америку, как утверждал лорд Бруэм в парламентском обсуждении, которое последовало по вопросу принятия американским правительством закона, запрещавшего все торговые отношения Америки с другими государствами, был на тот момент равен 15 миллионам ф.ст. А значит, и предшествующее войне эмбарго, и сами военные действия закрыли огромный рынок сбыта для английской продукции, что явилось причиной беспрецедентной депрессии в английской внешней торговле в течение 1811 г. И хотя благодаря британской энергии были открыты несколько новых рынков и найдены обходные пути для торговли, всё это не могло компенсировать ущерб, а финансы страны, как следствие, были далеко не в самом благополучном состоянии.
Таким образом, английская сторона, с одной стороны, по вопросу войны выступала за скорейшее урегулирование всех возникших противоречий, а с другой — ожидала от руководителей государства решения, нисколько не умаляющего достоинства британской стороны и выгод государства, ведущего долгие войны против наполеоновской Франции и государств, подверженных её власти.
Не меньший интерес представляет опубликованное в «Cobbett's Weekly Political Register» длинное и пространное письмо редактора издания Уильяма Коббета от 9 января 1815 г. Его письмо явно было рассчитано на публикацию и рассмотрение широкой публикой. Главная тема — мир между Англией и Соединёнными Штатами. Описывая настроения в обществе по время англо-американской войны, Коббет, несколько утрируя, говорит, что «после подавления Наполеона страна была опьянена ликованием. На войну с Америкой в целом смотрели лишь как на спорт на месяц (курсив — У. Коббет) или два месяца. Газеты публиковали отчёты о выступлениях, в которых оратор насмехался над самой идеей, что мы имели какие-либо проблемы с подчинением народа, имеющего две или три тысячи миль морского побережья, которое обороняла неопытная милиция и «полдюжины еловых фрегатов». Один из наших ораторов называл американцев <…> «низкой и разлагающейся шайкой» и выразил удовольствие, что они, как он сказал, сражались на стороне нашего врага. Они были в его глазах так презренны, что он был рад, что мы их враги, и особенно, так как покарав их, мы унизим республиканизм в пыли, если не полностью разрушим. Таковы были настроения большей (курсив — И.А.) части нации в то время, когда королевский флаг опять был замечен на р. Серпентайн. Далее имели место события, которые остановили подобный образ мышления. Поражение и захват «Воина», «Македонца», «Явы», «Павлина» и различных других более мелких военных кораблей этой республикой, чьё имя мы презирали, создали сомнение по поводу того, в нашей ли власти уничтожить Республику в такой очень короткий промежуток времени. Но народ был обманут тоже коррумпированной прессой, которая убедила его, что все эти потери возникли не от мастерства и доблести республиканцев, а от других причин. Это заблуждение о противнике сохранилось на два года. Это было в этот самый момент, когда волна начала поворачивать». [9, p.33–54]
Несмотря на крайние политические взгляды автора, письмо живо передаёт, хотя и в несколько гипертрофированном виде, атмосферу военных лет в Англии и описывает удивительную самонадеянность некоторой части британского общества. Вера в непоколебимое могущество британского военно-морского флота, а также некоторые удачи в войне на континенте заставляли англичан недооценивать войну, которую они вели на североамериканском континенте. Тем не менее, эти иллюзии довольно скоро развеялись.
Таким образом, имидж войны в официальных источниках с течением времени менялся. Постепенно она переставала выглядеть как конфликт, который возможно будет быстро разрешить. Жители Альбиона под воздействием поражений, которые терпела их армия, всё больше были склонны к изменению своего отношения к ней. Изменялась и тональность в освещении противоборства со стороны Канады. Анализ английских и канадских источников даёт возможность проследить трансформацию официальной британской точки зрения по вопросу англо-американской войны 1812–1815 гг., а применительно к канадской стороне и постепенное вырабатывание населением этих территорий собственного самосознания, отличающего их от жителей метрополии.
Литература:
- Acadian Recorder. January 16, 1813.
- Declaration of his Royal Highness the Prince Regent relative to the cause and origin of the War with America. February 3, 1813.
- Kingston Gazette. January 2, 1813.
- Morning Chronicle. July 31, 1812.
- Quebec Gazette. December 16, 1813.
- Quebec Gazette. September 1, 1814.
- The Prince Regent’s answer to the relating to the War with America. February 23, 1813.
- TheTimes. May 2, 1812.
- To Mr. John Cartwright, the implacable enemy of tyranny, on the Peace between England and America. January 9, 1815. // Cobbett’s Weekly Political Register. Vol. XXVII.
- York Gazette. October 17, 1812.
- Болховитинов Н. Н. История США. Т.1. — М., 1980.
- Исаев С. А. Джеймс Мэдисон: Политическая биография. — СПб., 2006.
- Посол в Лондоне Х. А. Ливен министру иностранных дел Н. П. Румянцеву. 24 декабря 1812 г. (5 января 1813 г.). Внешняя политика России XIX и начала XX в. — М., 1962. Серия 1. Т.VI.
- Яровой В. В. Происхождение англо-американской войны 1812–1815 годов. — Иркутск, 1987.
[*] Спенсера Персиваля, убитого в парламенте.
