Взгляды Томаса Куна представляют собой типичное выражение методологии науки второй половины ХХ века. Главной книгой, где изложены его основные идеи, является «Структура научных революций» [1]. Проблемы, которые он ставит и решает, созвучны тем, которые характерны для неопозитивизма. По этой причине его учение о науке называют постпозитивистским. Для позитивистского направления в философии характерно следование кантовской традиции в понимании мира, согласно которой видение объективной реальности определяется той категориальной сеткой, которая имеется в нашем сознании [2; 3; 4]. В постнеклассическом рационализме эта идея приобретает следующий вид: мир нам дан в виде информации. Определенные совокупности информации образуют факты. Нам кажется, что из этих фактов и состоит то или иное событие. Но почему же одни люди понимают какое-то событие как одно множество фактов, а другие склонны включать в него некоторые другие факты, т. е. понимают его как другое множество фактов? Оказывается, все зависит от того, какими мировоззренческими теориями вооружены люди. Именно эти теории решают, что существенно, а что несущественно в мире. Именно они заставляют нас обращать внимание на одни факты и игнорировать другие. Или принимать их за фон, пространство существования основных фактов. Поэтому люди, вооруженные разными мировоззренческими теориями, видят мир по-разному и не могут найти общего языка. Если для одного мир есть одна совокупность фактов, то для другого он есть иное их множество. В правомерности этой точки зрения можно убедиться, например, наблюдая за дебатами в парламенте. Люди, живущие в одном государстве, более того, в одном и том же регионе, без тени сомнения в своей правоте дают совершенно противоположные оценки одних и тех событий. Почему? Потому что каждый из них видит социальную реальность такой, какой заставляют видеть ее те мировоззренческие схемы, которые он впитал, благодаря особенностям своего образования, воспитания и жизненного опыта. Из множества фактов, которыми насыщена общественная жизнь, они выбирают те, которые, по их мнению, являются самыми важными.
Вышеизложенную идею, являющуюся ключевой для всего постнеклассического рационализма, и коренным образом отличающей его от всех предшествующих учений позитивистского толка, можно объяснить так: объект исследования рассматривается субъектом познания как совокупность фактов, которые обозначим как с, н, к, м, т, р,в. Один субъект познания, вооруженный определенной мировоззренческой теорией, выбирает из этого множества факты н, к, т, в, считая, что именно они являются главными для понимания сущности объекта. Другой субъект, руководствующийся другой мировоззренческой теорией, считает, что главными все-таки являются факты с, к, м, р,в. Непохожесть выводов, которые делают эти люди, определяет их видение мира: если для первого мир есть совокупность одних фактов, то для другого его содержание составляют другие факты. В чем-то эти две картины мира сходны, но в целом — они разные.
Таким образом, Томас Кун как бы переворачивает традиционное для позитивизма понимание соотношения теории и фактов в науке. Если для предшествующих позитивистов факты решали все, то постпозитивисты поставили на первое место теорию, лишив факты господствующей роли в научном познании. Особенно яркой иллюстрацией такого «теоретизма» и является концепция научного познания Т. Куна. Но она снимает вопрос об объективности научного знания. Ведь в таком случае получается, что право на существование имеют разные и даже противоположные представления о реальности [5; 6; 7; 8; 9]. Основными понятиями его философии являются понятия «научное сообщество» и «парадигма». Согласно Куну, главную работу в науке делают группы ученых от 25 до 100 человек, называемые научными сообществами. В основе формирования таких сообществ лежит не объект исследования, как полагают многие, а принадлежность ученых к той или иной научной школе, одинаковое образование, чтение ими одной и той же научной литературы и т. п. Иначе говоря, научное сообщество составляют люди, одинаково представляющие себе предмет, задачи и способы исследования. Эта их «одинаковость» фиксируется при помощи понятия «парадигма». Если говорят, что эти люди работают на основе одной парадигмы, то это означает: а) что они ориентируются на одни и те же образцы решения задач; б) что они руководствуются одними и теми же научными законами и пользуются одинаковыми символами; в) что у них тождественные научные представления о мире; г) что они пользуются одинаковыми критериями оценки результатов научных исследований. Таким образом, парадигма — это то, что лежит в основании единения группы ученых в одно сообщество.
Вместо слова «парадигма» Кун часто употребляет термин «дисциплинарная матрица». При помощи этого понятия автор как бы подчеркивает, что парадигма — это то, с чем постоянно должны сопоставляться процесс и результаты научного исследования. Это образец, с которого «считываются» принятые в науке стандарты и алгоритмы.
Научные сообщества, придерживающиеся разных парадигм, изучая одну и те же сферу реальности, представляют и объясняют ее по-разному. Поэтому теории, которые они создают, несравнимы — в них фигурируют разные объекты, «иные миры». Вот как пишет об этом сам Кун: «когда парадигмы меняются, вместе с ними меняется сам мир ˂...˃. Это выглядит так, как если бы профессиональное сообщество было перенесено в один момент на другую планету, где многие объекты им незнакомы, да и знакомые объекты видны в ином свете. Конечно, в действительности все не так: нет никакого переселения в географическом смысле; вне стен лаборатории повседневная жизнь идет своим чередом. Тем не менее изменение в парадигме вынуждает ученых видеть мир их исследовательских проблем в ином свете. Поскольку они видят этот мир не иначе, как через призму своих воззрений и дел, постольку у нас может возникнуть желание сказать, что ˂...˃ ученые имеют дело с иным миром» [1, с. 151].
Эмпирические данные, согласно Куну, не играют решающей роли в науке [10]. Иначе, пишет он, как объяснить тот факт, что каждая теория в свое время подтверждалась фактами. Более того, учение Птолемея о строении Солнечной системы подтверждалось опытом в большей степени, чем учение Коперника. Об этом, кстати, писал и Поппер, утверждая, что как бы многочисленны не были факты, из них логически не вытекает общее высказывание, которому не противоречили бы некоторые другие факты [11].
В учении Куна отражена еще одна идея, являющаяся характерной для всего неклассического и постнеклассического рационализма. Это подчеркивание бессмысленности и вредности для науки поиска абсолютных истин и первопричин, претендующих на отражение сущности мира. Кун пишет, что задачей научного сообщества является решение определенных проблем («загадок», «головоломок»), возникших в данный момент или представляющих постоянный интерес. Если научному сообществу удается решить задачу на уровне, удовлетворяющем потребности своих членов, оно считает свою задачу выполненной. Решение, в правильности которого убеждены все члены сообщества, и есть истина. С этим согласен и Поппер, призывающий не искать общих теорий, претендующих, к примеру, на освещение всего исторического процесса. Это бессмысленно хотя бы потому, пишет он, что история человечества уникальна, единична, а из единичного невозможно сделать обобщение. Поэтому «работать во имя уничтожения конкретного зла лучше, чем ради достижения абстрактного добра ˂...˃. Пытайтесь лучше уничтожить конкретные несчастья ˂...˃. Но не пытайтесь достичь этих целей косвенным путем, проектируя и создавая отдаленные идеальные, полностью лишенные зла общества ˂...˃. Ни одно поколение не должно быть принесено в жертву ради будущих поколений, ради идеала счастья, который, возможно, никогда не будет достигнут», — утверждает Поппер [12] Эта позиция нашла отражение в программных документах многих социал-демократических партий, испытывающих заметное влияние социологии Поппера.
Литература:
- Кун Т. Структура научных революций. М.: Прогресс, 1977. 300 с.
- Ширяев В. Б., Рахматуллин Р. Ю. Позитивистская линия в философии // Вестник научных конференций. 2015. № 4–5 (4). С. 113–115.
- Рахматуллин Р. Ю. Позитивизм как первая философия науки // Вестник ВЭГУ. 2014. № 6 (74). С. 150–159.
- Rakhmatullin R. Classical positivism: general characteristics // Nauka i studia. 2015. Т. 9. С. 233–235.
- Вардикян Р. В., Семенова Э. Р. Проблема объективности научного знания // Вестник научных конференций. 2015. № 3–1 (3). С. 35–36.
- Рахматуллин Р. Ю. Проблема объективности исторического знания или как возможен единый учебник истории // EuropeanSocialScienceJournal. 2014. № 8–3 (47). С. 69–73.
- Рахматуллин Р. Ю. Историческое знание в контексте философии науки // Вестник ВЭГУ. 2015. № 3 (77). С. 129–137.
- Рахматуллин Р. Ю. Проблема объективности исторического знания в контексте эпистемологии Т. Куна // Перспективы развития науки и образования. Сборник научных трудов по материалам Международной научно-практической конференции: в 13 частях. 2015. С. 130–131.
- Чебаков В. Ф., Рахматуллин Р. Ю. Проблема объективности научного знания // Вестник научных конференций. 2016. № 1–5 (5). С. 202–203.
- Семенова Э. Р. Эмпирическое и теоретическое в научном познании // Вестник научных конференций. 2015. № 2–4 (2). С. 135–136.
- Садиров В. Ф., Рахматуллин Р. Ю. Субъект и объект познания // Вестник научных конференций. 2016. № 1–5 (5). С. 171–173.
- Никитина А. Г. «Критический рационализм» и идеология современного реформизма // Вопросы философии. 1986. № 8. С. 98–99.
