Прошёл ХХ век - век революций, массовых репрессий, депортаций, войн. В разное время были репрессированы самые яркие представители всех народов и малых национальностей страны Советов, депортированы целые районы, ни в чем не повинные люди. Были «охвачены» все национальности без исключения…
Территория Якутии обширна и люди живут по-разному. Булунский улус и Чурапчинский улус далеки друг от друга, Чурапчинский – на юге, а Булунский – далеко на севере. Но есть одно событие, которое связывает их и оно потрясло не только жителей этих улусов, но и всю республику.
Переселение жителей Чурапчинского района – самое трагическое событие нашей республики, одна из самых черных страниц нашей истории. Только спустя полвека мы узнали правду.
Население Чурапчнского района в 1939 году насчитывало 16964 человека, в 1940 году 80 колхозов объединяло 3687 хозяйств и 18 наслегов.
В 1939 году в Чурапчинском улусе наступила сильная засуха, к тому же расплодилась саранча. Наступили годы без дождей, без снега, что даже озера высохли до дна. Настоящая, самая страшная засуха наступила в 1941 году, тучи саранчи затмевали солнце.
Районное управление разными способами пыталось бороться с этой проблемой, но все попытки были тщетны. Для заготовки корма колхозы направляли бригады в заречные районы. В районе наступил голод.
ЦК ВКП(б) и СНК СССР вынесло решение от 6 января 1942 года, направленное на увеличение рыбодобычи в реках Сибири и Дальнего Востока. Реализуя этот план Якутский обком партии и СНК приняли совместное постановление № 213 от 11 августа 1942 года о том, что:
1. Перевести 30-40 колхозов Чурапчинского района на устав рыболовецких колхозов и сделать рыбную ловлю для них основным видом хозяйства, а сельское хозяйство второстепенным, подсобным.
2. Переселить в связи с этим 30-40 колхозов Чурапчинского района в районы рыбной ловли.
3. Подготовку и само переселение произвести в текущем году, не позднее 10 сентября.
4. Скот и сельскохозяйственный инвентарь переселяемых колхозов передать колхозам других районов (Якутскому, Намскому, Орджоникидзевскому) и т.д.
Как показывают изученные партийные документы, из Чурапчи были переселены 41 колхоз, 1655 хозяйств, 4988 человек. Из них в Кобяйский район – 18 колхозов, 683 хозяйства, 2493 человек; в Жиганский – 13 колхозов, 540 хозяйств, 1736 человек; в Булунский район – 10 колхозов, 252 хозяйства, 759 человек. В 1944 году из Бысыттаха Жиганского района в Быков Мыс и Тумат Булунского района были переселены колхозы «Кысыл Кырыс» и «Интернационал». По свидетельству рыболовецкого треста в октябре 1942 года переселились 2890 человек, из них 2000 рабочих рук. Из этих переселившихся колхозов было образовано 30 рыбодобывающих артелей. Но все это цифры, а сколько за ними поломанных человеческих судеб, оборванных жизней, горьких слез, голодных и холодных тягостных дней, месяцев, лет… Об этом мы можем узнать из воспоминаний переселенцев, оставшихся в живых, которых с каждым годом становится все меньше и меньше.
По воспоминаниям переселенцев, весть о переселении была неожиданной, как гром среди ясного неба. Старшее поколение впало в уныние, а молодежь восприняла его с присущей ей легкостью.
В Нижнем Бестяхе колхозы ждали переселения неделями, некоторые 26 дней. Все это время люди находились под открытым небом, прятались от дождя и ветра под прибрежными кустами. С этого времени и начались все беды переселенцев. Были и пьянство и карточные игры. Люди начали простужаться и заболевать, особенно старики и дети. Свыше десяти человек умерли, пролились первые слезы горя. Из-за отсутствия корма 94 голов скота пали в Бестяхе, много коров и лошадей потерялось. Начался массовый угон животных. До приезда переселенцев в северные районы количество умерших насчитывало уже 20 человек, 56 животных погибло по пути от голода. Обо всем этом было указано в докладной правительственной комиссии.
На баржах, плыли вдоль реки Лены ничего не понимающие, растерявшиеся люди. Уже проплыв немного времени, они стали хоронить своих земляков. Чем дальше по реке плыли баржи, тем они все яснее понимали, что немногие вернутся обратно на родину. Маршрут – вниз по протоке Лены, затем – по протокам Лены, в самые гибельные места, где бушует суровое северное море Лаптевых, до с. Станнах – Хочо. Баржи останавливалась все чаще и чаще, чтобы хоронить умерших, иногда хоронили сразу по нескольку человек. Два колхоза из наслега Хадаар оставили на участке Бысыттах, затем еще оставляли людей в Сиктяхе, Булуне, Чекуровке, Тит Ары, а основная группа плыла дальше – к дельте реки. Уже никто не питал никаких иллюзий, все поняли, что жестоко обмануты, что людей высаживают прямо на голый безлюдный берег, что рассчитывать придется только на свои силы. Прощаясь, люди плакали.... Люди постоянно плакали, не зная, куда же их все-таки везут. Что их ждет? Почему с ними обращаются так жестоко, словно все они – опасные преступники? Не успели люди высадится на берег, как выпал снег, но они не отчаялись и начали строить балаганы. В первую очередь для стариков, детей и обессиленных, больных. Постоянно умирали земляки, кто от холода, а кто от голода. Люди болели цингой. К этому еще прибавить и непосильный труд, ведь люди не умели рыбачить, никто из этому раньше не учил. Видя страдания взрослых, закалялись души даже у самых молодых, только что вступивших в жизнь. Они не только умом, но и сердцем чувствовали, что в данный момент жизнь стариков, детей, женщин ложится на их плечи. И они сделали все, чтобы выполнить свой сыновний долг.
Это были тяжелые годы для всей страны – годы Великой Отечественной войны. Бесспорно то, что работники тыла оказались надежной опорой для воюющих на линии фронта. Чурапчинские переселенцы тоже по праву считали себя солдатами «второго» фронта. Не жалея сил, здоровья они трудились: их задачей было выловить как можно больше рыбы, сдать пушнины, мяса. В годы войны в республике добыча рыбы возросла в 3,5 раза, 2 миллиона тонн рыбы было отправлено на фронт, и в этом была заслуга и чурапчинских переселенцев.
«Все для фронта, все для победы!», «Все силы – обеспечению фронта», «Одна рыба в день – кормит одного солдата», «Одна рыба – стоит смерти одного немецкого солдата» - под такими лозунгами работали, не зная устали, все рыбаки - и местные и чурапчинцы. В Быков мысе хадарский колхоз «Кысыл Кырыс» был присоединен к колхозу им. Молотова. Этот колхоз прославился тем, что в годы войны сдал больше всего рыбы: на целый военный истребитель. На строительство танковой колонны под названием «Советская Якутия» сдали 157 тысяч рублей облигациями и 129 тысяч рублей. В эти годы руководил этим колхозом чурапчинский переселенец Степанов Иван Кирикович и за свой самоотверженный труд был отмечен благодарственной телеграммой Государственного комитета обороны, самим Сталиным. Также из Хадара прославились: мастер Агеев Семен Кириллович, который обучил немало мастеров строительному делу, изготовлению лодок для рыбалки; Ноев Алексей Семенович, бригадир рыболовецкой бригады, который был награжден орденом Трудового Красного знамени. Он в 1942 г. выполнил план на 300 %, сдал 850 ц. рыбы , а в 1943 г. выполнил план на 134 %, на каждого рыбака было сдано по 60 ц. рыбы. Из наслега Хатылы Павлов Николай Петрович, его жена Степанида Степановна и сын Петр работали в колхозе «Говор» - они в числе лучших работников, считались настоящими солдатами тыла. Председатель Кытанахского колхоза «Кысыл итэх» Платонов Василий Николаевич работал в колхозе им. Кагановича. Он долго с гордостью вспоминал, что за добросовестный труд был награжден болотными сапогами, что в те годы было большой редкостью.
Чурапчинцы в Булунском районе работали на четырех рыбзаводах, основали много новых участков, сдали много тонн рыбы. За эти заслуги чурапчинские переселенцы, все 35 колхозов, награждены медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.» , о чем записано в архивах Булунского райсовета. Колхозы жили в Булунском районе до 1948 года. Чурапчинцы стали проситься домой еще с 1945 года, но получили разрешение только в 1948 году. Все эти годы они жили надеждой на скорое возвращение в родные края.
В результате скорого переселения, неподготовленности местных властей к принятию такого огромного количества переселенцев, пострадало очень много человек. Скольких людей лишился Чурапчинский район в 1942-1948 годах? По самым скромным подсчетам 2320 человек, то есть почти половина переселенцев… Конечно, урон для Чурапчинского района, как в социальном, так и в экономическом плане неоценим. Восполнился пробел в численности населения района только через 46 лет, в 1985 году. В других районах республики такого огромного количества потерь не наблюдалось никогда. Трагические события в Чурапчинском районе повернули вспять развитие района на 30-40 лет назад.
Моя прабабушка, Степанова Мария Сергеевна и мои дедушки Степанов Афанасий Николаевич и Степанов Семен Николаевич, тоже участники насильственного переселения в северные районы. Я горжусь ими и хочу о них рассказать. Прабабушка Степанова Мария Сергеевна, (1906 г.р.). Мой прадед Степанов Николай Афанасьевич, погиб на фронте в 1942 году. Прабабушка была вывезена вместе с сыновьями и младшей сестрой из н. Хадаар Чурапчинского района. Их вместе со скотом погрузили на баржу и отправили в Бысыттах Булунского района, Афоне было 8 лет, а Семену- 5. Высадили переселенцев на голый берег. Мужчины построили барак. Мария из вещей прихватила ружье мужа и в Бысыттахе она обменяла его на мешок муки, благодаря которому семья выжила в самую первую голодную зиму. Почти половина приехавших погибла в эту пору. Мария с сестрой рыбачили на равных с мужчинами. Затем работала в Говоре, Быковском. С середины 50-х годов Мария с сыновьями переехала в Кюсюр. Работала поваром в школе-интернате, с 1959 г. в тубсанатории. Умерла в 1986 году. Внуки запомнили её сильной, цельной, доброй и строгой одновременно.
Её старший сын Афанасий Николаевич Степанов – мой дедушка. По его воспоминаниям военная пора осталась в памяти смутным, трудным временем. Переселенцы жили все в одном бараке на одной половине, а на другой половине размещался скот. Очень много детей, да и взрослых, болели и умерли от холода и недоедания. Его мать и сестра рыбачили целый день. Они жили в палатке. В один день, когда дети остались одни, вдруг загорелась палатка. В последний момент, Афанасий вытащил братика Семёна из горящей палатки. Став постарше, они помогали матери и сестре рыбачить. Возили из леса и с берега дрова на собачьих упряжках. После войны Афанасий учился в Быковской школе, а старшие классы заканчивал в Кюсюре. Классы были многонациональные. Среди молодежи сложился свой язык – смесь русского, финского, литовского и других языков. В молодости он работал и рыбачил, и кочегарил, и даже строил Братскую ГРЭС. В конце концов он стал лесником. Так и проработал всю жизнь. В 1960 году женился на Октябрине Григорьевне Кузьминой. Воспитали троих детей, которые и сейчас живут и работают в Кюсюре.
Младший сын - Степанов Семен Николаевич, 1939 года рождения. Ему было 5 лет. когда их переселили из Чурапчинскго района. В детстве помогал родным. Работал киномехаником в РДК. Женился на медсестре Нине Николаевне, у них родилось трое детей. Сыновья живут и работают в родном Кюсюре, а дочь с семьей в Якутске. Умер в 1970 году.
В ста метрах от Кюсюрской средней школы, на берегу реки Лена, высится, сверкая на солнце, металлический монумент памяти чурапчинских переселенцев – три сэргэ, один из которых обломился посередине. У самого основания их лежат две огромные гранитные глыбы. Центральный сэргэ, покрытый резьбой, с верхом, увековеченным изображением конской головы, символизирует нашу Родину – Якутию, родную землю с тяжелыми природно-климатическими условиями. Сэргэ слева, также украшенная резьбой и увенчанное чороном, символизирует наш гостеприимный народ, который несмотря на все трудности выжил, сохранил и развивает свою национальную культуру, традиции, обычаи, идет по пути возрождения и дальнейшего развития. А сэргэ справа, обломанный посередине, напоминает сломанную жизнь чурапчинских переселенцев, их разбитые судьбы, зло, голод и холод… Разбитая кытыйа (сосуд) дополняет эту картину, напоминая обо всем, о чем вспоминают бывшие переселенцы. Каменные глыбы у основания сэргэ символизируют тяжелые условия Крайнего Севера.
Много противоречивого есть в нашей истории, одно бесспорно – пока есть люди способные на такой героизм, силу духа, самоотречение – у нас есть Родина, есть Память, есть история и значит, есть будущее. Их страдания и благородство помогли прозреть, они внесли свой вклад в обеспечение славных традиций ветеранов подрастающему поколению. И мы, подрастающее поколение, должны всегда помнить об этом.
Литература:
- Трагедия Чурапчи. Статьи, документы, воспоминания, художественные произведения. / Под ред. Федосеева И.Е. Якутск: Издательство «Бичик», 1993 г.
- Страницы пережитого. Под ред. Птицыной А. – Якутск: Бичик, 2001. Материалы из газет «Маяк Арктики», «Якутия» разных лет.
- Воспоминания участников насильственного переселения из Чурапчинского района в 1942-1945 гг., ветеранов тыла /из архивов администрации Булунского наслега, Кюсюрской средней школы.
1
