Основная цель статьи — представить типологические и семантические особенности составных топонимов Белгородской области и обратить внимание на практическую значимость исследуемого материала, который может быть использован при организации лингвокраеведческой работы и внедрении в процессе обучения регионального компонента образования.
Ключевые слова: ономастика, топонимы, ойконимы, лингворегионоведение, лингвокраеведение
Ойконимия, под которой понимается совокупность названий населенных пунктов определенной территории, представляет особый интерес для научного изучения. В ней отражаются важнейшие этапы истории материальной и духовной культуры создавшего ее народа и проявляются определенные языковые закономерности, в связи с чем актуальным и перспективным в лингвистическом краеведении остается изучение региональной ономастики. Ономастикон региона является достоверным фактическим материалом, обращение к которому позволяет выявить соотношения языка и этноса, языка и культуры, языка и народного менталитета. Онимы из поколения в поколение передают национально-культурную информацию, отражая быт, верования и языковое творчество людей, их создавших. «Лингворегионоведение» — это современный подход к осмыслению и описанию культурно-языковой картины региона.
Представленные к рассмотрению топонимические сочетания отражают в своей семантике длительный процесс развития культуры народа, фиксируют и передают от поколения к поколению культурные установки, закрепляющиеся в топонимических стереотипах и моделях. Как и фразеологизмы, устойчивые топонимические сочетания представляют собой своеобразные микромиры, — «это душа всякого национального языка, в которой неповторимым образом выражаются дух и своеобразие нации» [3, с. 82].
Разнородность топонимических словесных комплексов, произвольность установления степени их устойчивости в разных топосистемах непосредственно связана с этнолингвистическим содержанием данных онимов. В. В. Виноградов указывает, что «отдельно должны быть рассмотрены целостные словесные группы, являющиеся терминами, то есть выступающие в функции названия. Многие из такого рода составных названий … становятся не только неразрывными, но и вовсе немотивированными единствами, то есть превращаются во фразеологические сращения» [1, с. 144].
В региональных топонимиконах можно выделить особые топоединицы, представляющие собой устойчивые словесные комплексы — фразеотопонимы. Степень не только топонимического, но и лингвистического своеобразия таких онимов определяется «амплитудой отклонения их семантики от узуальных значений входящих в них омонимических апеллятивов» [5, с. 13]. При этом в объяснении их аномалий важную роль играет этимологический аспект исследования, основывающийся на широком привлечении фактов этнолингвистического характера. Например, название с. ТеплыйКолодезь в Белгородской области связано с названием ручья.
Так, в XVI — XVII вв. на Руси колодезями называли небольшие речки, ручьи и родники. В системе Дона на территории Липецкой и Воронежской областей имеется свыше пятнадцати притоков с названием Колодезь, причем часто у этих гидронимов впереди имеется когнитивно маркированное определение. В Белгородской области такие определения разнообразны и сохранились в названиях нескольких населенных пунктов — с. Белый Колодец, х. Жилин Колодезь, с. НеведомыйКолодезь, с. СтуденыйКолодец, с. Теплый Колодезь, х. Холодный Колодец. Например, определение белый могло означать «свободный» — вероятно, исток когда-то находился на никем не занятой земле; определения студеный, теплый, холодный даны по качеству воды; Жилин — патронимическое определение; определение неведомый означает «неизвестный». Слово колодезь считают древним заимствованием из германских языков (*kalding), колодец — славянский вариант этого слова [6, с. 253].
Подобным ойконимам-словосочетаниям «присуще смысловое и структурное грамматическое единство, приравнивающее словосочетание к слову: оно является одним членом предложения и функционирует в речи в качестве составного наименования» [2, с. 31].
В работах по топонимике такие названия имеют несколько обозначений: топонимы-словосочетания (В. А. Никонов, А. В. Суперанская, Г. П. Бондарук) или названия-словосочетания (Н. К. Фролов, В. М. Лопаткин), составные топонимы (С. Роспонд, В. Д. Бондалетов, Е. А. Черепанова), а также особо выделяются топонимы — номинативные словосочетания (В. И. Тагунова). В нашем материале преобладающими являются двусловные названия; такие ойконимы мы называем бинарными, чтобы выделить их двукомпонентность, ибо составные наименования могут содержать и большее количество слов.
Бинарные ойконимы Белгородской области по характеру компонентов представлены несколькими моделями и их разновидностями.
Модель 1. Существительное + существительное. В нескольких случаях эта модель представлена названиями, где семантические отношения зависимости компонентов стёрты при превращении устойчивых сочетаний советского периода в ойконимы: п. Заря Социализма, п. Клич Борьбы. С этой моделью сходны трехкомпонентные ойконимы х. Заря Новой Жизни, п.Пламя Новой Жизни, в которых атрибутивную роль играет сочетание двух последних слов.
Модель 2. Атрибутивно-именные бинарные ойконимы. Данная модель достаточно известна в русской топонимии. «Способность прилагательного к слиянию в одно смысловое целое с определяемым существительным — выражение системно обусловленное в русском языке, и это свойство с древнейших времен используется для обозначения населенных пунктов» [2, с. 36]. В нашем материалеподобные топосочетания представлены несколькими группами:
1 группа— атрибутивный компонент в бинарном топониме указывает на принадлежность или отношение. Такие ойконимы в своем составе могут содержать краткие формы прилагательных, что является признаком древних восточнославянских топомоделей: с. Бобровы Дворы, х. ЖилинКолодезь, с. Куликовы Липяги, с. Маслова Пристань, х. Морозова Балка,х. Попов Bерx, х. Редины Дворы. В некоторых названиях этой группы атрибутивный компонент представлен полной формой имени прилагательного, что свидетельствует о более позднем характере таких топонимов: х. Алексеевский Выселок, п. Батрацкая Дача, x. Брянские Липяги, c.Bолчья Александровка, с. Ивановская Лисица, х. Коренская Дача, х. Череновские Выселки.
2 группа — атрибутивный компонент в бинарном ойкониме указывает на время заселения, то есть представлен прилагательными старый/новый. Такие названия указывают на разграничение более старых и новых поселений. Часть подобных ойконимов образует соотносительные пары: c. Cтарая Безгинка — с. Новая Безгинка, с. Старая Глинка— с.Новая Глинка, с. Старая Ивановка — х. Новая Ивановка и др.
Подобные модели устойчивых топонимических сочетаний с атрибутивными компонентами старый/новый представлены и в других областях Центрального Черноземья. Например, в Воронежской области: с. Старый Синец — с. Новый Синец, в Курской — c. Cтарая Головинка — с. Новая Головинка.
3 группа — атрибутивный компонент в бинарном топосочетании указывает на размер селения, то есть представлен прилагательными большой/малый. Несколько названий с этими атрибутивными компонентами образуют соотносительные пары: с. Большое Городище — с. Малое Городище, c. Большая Ивановка — c. Mалая Ивановка.
4 группа — атрибутивный компонент в бинарном наименовании указывает на местоположение селения относительно течения реки или возвышенности, то есть представлен прилагательными верхний/нижний: х. ВерхняяГусынка — х. Нижняя Гусынка, с. Верхнее Кузькино — c. НижнееКузькино, с. Верхние Лубянки — с. Нижние Лубянки. Подобные модели топонимических сочетаний характерны и для других территорий России, например: в Калужской области— с. ВерхняяКаменка — с. Нижняя Каменка, в Воронежской области — с. Верхний Ольшан— с. Нижний Ольшан.
5 группа— атрибутивный компонент в топониме — словосочетании указывает на близость/удаленность селения поотношению к какому-либообъекту, то есть представлен прилагательными ближний/дальний. В Белгородской области отмечены следующие соотносительные пары таких топонимов: х. Ближние Россошки — х. Дальние Россошки, с. Ближняя Игуменка — с. Дальняя Игуменка.
6 группа — атрибутивный компонент в топонимических сочетаниях указывает на протяженность объекта, название которого легло в основу ойконима, то есть представлен прилагательными долгий/короткий: с. Долгая Поляна, п. ДолгаяЯруга, х. Долгий Бродок, х. Короткая Балка.
Именные компоненты в бинарных ойконимах этой группы представлены местными географическими терминами, что дает возможность сопоставить их с другими бинарными и монолексемными названиями Белгородской области, в которых именная часть — тот же географический термин: с. Долгая Поляна — с. Зеленая Поляна — с. КраснаяПоляна — Ясная Поляна — п. Поляна; п. Долгая Яруга — п.Красная Яруга — х. Проезжая Яруга (попутно отметим населенный пункт Каменная Яруга в Харьковской области); х.Короткая Балка — х. Дубовая Балка — с. Кривые Балки — х. Балки; х. Долгий Бродок — с. Бродок.
7 группа— именная часть в бинарных названиях представлена различными местными географическими терминами. Например, в некоторых названиях именная часть представлена оронимическим термином лог `широкий овраг` — с. Крутой Лог, х. Липовый Лог, х. Мокрый Лог, х. Сенной Лог, х. Рубежный Лог, п. Сухой Лог.
В нескольких топосочетаниях именная часть представлена диалектной лексемой остров— п. Зеленый Остров, п. Красный Остров.
В двух бинарных ойконимах географические термины встречаются единично — х. Красная Долина, п. Осенний Бугор. По этой же модели образованы некоторые топонимы украинского характера: х. Зеленый Гай, х. Красная Ливада, х. Пригородные Тополи, с. Червона Дибровка.
Отметим, что с точкизрения происхождения в исследовании четко определилась базовая апеллятивная лексика общеславянских, общевосточнославянских и общерусских корней. Наряду с этим в ойконимах, образованных от местных географических терминов, сохранились исчезнувшие из современного языка слова (липяг «овраг с лесом» — x. Большие Липяги; плота «лог или балка» — с. Плота; пристен «крутой, обрывистый берег реки» — с. Пристень).
8 группа — атрибутивно-именные топосочетания–советизмы, которые являются более поздними наименованиями по отношению к основной массе ойконимов: п. Красная Звезда, х. Красная Нива, х. Красное Знамя.
Таким образом, составные ойконимы Белгородской области связаны с традиционными моделями русских/восточнославянских топонимических сочетаний различного этнокультурного содержания.
Региональный подход к исследуемому материалу позволяет увидеть, что топонимия — это культуроносный пласт русской лексики, с ее помощью мы постигаем систему миропонимания и мироощущения народов.
В целом топонимия Белгородской области представляет собой особым образом организованную систему, соотнесенную с местными географическими условиями и историей края.
Все указанные положения, по мнению Т. Ф. Новиковой, «позволяют представить лингворегионоведение как область культуроведческого знания, актуальность которого в XXI веке — в связи с необходимостью противостояния процессам глобализации — возрастает» [4, с. 16].
Литература:
- Виноградов В. В. Об основных типах фразеологических единиц в русском языке // Избранные труды. Лексикология и лексикография. — М, 1977. — С. 140–161.
- Кожин А. П. Составные наименования в русском языке // Мысли о современном языке. — М., 1969. — С. 31–36.
- Маслова В. А. Лингвокультурология. — М., 2001. — 82 с.
- Новикова. Т. Ф. Актуальные вопросы теории и практики лингворегионоведения // Опыт аспектного анализа регионального языкового материала (на примере Белгородской области) / кол. моногр.; под ред. Т. Ф. Новиковой. — Белгород: ИПК НИУ «БелГУ», 2011. — С. 10–52.
- Отин Е. С. Принципы этимологизирования топонимов // Материалы IV Республиканской ономастической конференции. — Киев, 1969. — С.12–15.
- Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. 2. — М., 1967.
