Выполняя коммуникативную функцию, язык проявляет себя в различных формах общения. Язык всегда служит для и во благо людей, что говорит об антропоцентричной сущности языка. Исследование языка как средства общения в реальном функционировании требует учета проблемы человеческого фактора. «Одной из категорий, непосредственно отражающих связь языка с человеком, является категория персональности, представляющая человека (индивида) во всем его многообразии свойств и характеристик в процессе жизнедеятельности и интерпретируемая как многоаспектное представление человека в языке» [1, с. 8]. Функционально-семантическое поле персональности (ФСП), по определению А. В. Бондарко, базируется на одноименной семантической категории, которая квалифицируется как «категория, характеризующая участников обозначаемой ситуации по отношению к участникам ситуации речи — прежде всего говорящему» [2, с. 54].
Средства выражения данной категории относятся к различным языковым уровням: морфологическому, синтаксическому, лексическому. Все языковые средства, выражающие значение соотнесения процесса с его носителем или дающие ту или иную семантическую характеристику носителя процесса, объединяются в одну функционально-семантическую категорию — категорию персональности. Морфологическая категория лица глагола и личные местоимения составляют ядро, центр функционально-семантической категории персональности в русском языке. В грамматике каракалпакского языка термин «персональность» не рассматривается как отдельная категория, так как в развитии каракалпакской грамматики функциональный подход к изучению языка только начинает проявляться. Для рассмотрения поля персональности в каракалпакском языке имеются различные предпосылки, которые характерны для большинства тюркских языков. В каракалпакском языке при выражении поля персональности наряду с категорией лица глаголов и личными местоимениями выступают также и аффиксы принадлежности существительных.
Категория лица является универсальной категорией, которая выражается в системе противопоставленных рядов форм, обозначающей отнесенность действия к производителю с точки зрения говорящего. В рассматриваемых языках формы 1 лица означает отнесенность действия к говорящему, 2 лица к слушающему, т. е. адресату, 3 лица к лицу не участвовавшему в речи.
В русском языке глаголы прошедшего времени не выражают значения лица без сочетания с личными местоимениями, только глаголы настоящего и будущего времени имеют парадигму личных окончаний в единственном и во множественном числах:
I говорю говорим пойду пойдём
II говоришь говорите пойдешь пойдёте
III говорит говорят пойдёт пойдут
В каракалпакском языке личные окончания глаголов встречаются в двух типах: полном и неполном, которые присоединяются к глаголам прошедшего, настоящего и будущего времени, при этом в третьем лице имеют нулевое окончание или же окончания единственного и множественного чисел совпадают:
I барды-м барды-қ баратыр-ман баратыр-мыз бара-ман бара-мыз
II барды-ң барды-ңыз баратыр-саң баратыр-сыз бара-саң бара-сыз
III барды барды баратыр баратыр бара-ды бара-ды
Лицо производителя действия также может быть выражено личными местоимениями. Так в русском языке личные местоимения, употребляясь с глаголами прошедшего времени или с существительными, указывают на производителя действия или на соотнесенность предмета, понятия с лицом: я сказал, ты сказал, он сказал, мы сказали, вы сказали, они сказали или же я писатель, ты писатель, он писатель, мы писатели, вы писатели, они писатели. В таких случаях поле персональности выходит за пределы морфологического охватывает и синтаксический уровень. Употребление личных местоимений при личных формах глаголов в рассматриваемых языках носит факультативный характер, так как основная функция выражения значения лица возложена на личные окончания глаголов. Такая же факультативная функция возложена на личные местоимения в каракалпакском языке в сочетании с существительными, так как существительные, обозначающие людей, имеют парадигму личных окончаний:
I оқытыўшы-ман (я преподаватель) оқытыўшы-мыз (мы преподаватели)
II оқытыўшы- саң (ты преподаватель) оқытыўшы-сыз (вы преподаватели)
III оқытыўшы (он преподаватель) оқытыўшы (они преподаватели)
В сочетании с личными местоимениями существительные выступают в функции именных сказуемых, поэтому Камалова Р. Т. рассматривает их как «аффиксы сказуемости» [3, с. 8].
Одной из форм выражения персональности в тюркских языках является категория принадлежности. Категория принадлежности в каракалпакском языке одна из основных категорий существительного или других именных частей, употребленных в функции существительного, наряду с категорией склонения, числа. Она одновременно обозначает и принадлежность предмета к какому-то лицу или человеку, и обладателя. Отношения принадлежности в каракалпакском языке выражаются различными способами: 1) морфологическим; 2) морфолого-синтаксическим; 3) синтаксическим [4, с.9].
Морфологический способ выражения значения принадлежности отражается в специальных аффиксах.
Единственное число Множественное число
I –ым/-им, -м -мыз/-миз, -ымыз/-имиз
II -ың/-иң, -ң -ңыз/-ңиз, -ыңыз/-иңиз
III — сы/-си, -ы/-и — сы/-си, -ы/-и
Морфолого-синтаксический, синтаксический способ выражения значения принадлежности схожи, в обоих случаях перед притяжательными существительными употребляются существительные или личные местоимения в родительном падеже. Но при синтаксическом способе в отличие от морфолого-синтаксического существительные употребляются без аффиксов принадлежности. Сравните: бизиң баламыз (наш сын), сизиң үйиңиз (ваш дом), анамның сүўрети (портрет моей мамы) (морфолого-синтаксический способ), бизиң бала (наш сын), сизиң үй (ваш дом) (синтаксический способ).
В каракалпакском языке поле персональности иногда может охватывать и функциональные формы глагола: имени действия и причастия. Имя действия это особая форма глагола, характерная для тюркских языков, в том числе и для каракалпакского языка. «Имена действия — это глаголы, которые в своей начальной производной форме не выражают глагольные значения лица, числа, залога и времени, а употребляются лишь в значении названия действия. Они образуются путем присоединения простых суффиксов как -ыў/-иў, -ў,-мақ/-мек, (-пақ), -пек, -бақ, (-бек), -ғы/ги, (-қы/-ки), -ыс/-ис и сложных суффиксов — ғанлық/-генлик,(-қанлық/-кенлик), -туғынлық, жақлық, -ыўға/-иўге, -арға/ерге, -масқа/-меске к корням и производным основам глаголов» [5, 256]. Именами действий часто передаются значения русских инфинитивов, но в отличие от них не являются неизменяемыми формами глагола. Имена действий в каракалпакском языке хотя и являются неспрягаемыми формами, но большинство форм имен действий склоняются (кроме форм на -ыўға/-иўге, -арға/ерге, -масқа/-меске), также изменяются притяжательными аффиксами как существительные. В сочетании с притяжательными аффиксами имена действия указывают на производителя действия, например: ертең кетиўим керек (я должен завтра поехать), ертең кетиўиң керек (ты должен завтра поехать), ертең кетиўи керек (он должен завтра поехать).
В отличие от русского языка причастия в каракалпакском языке спрягаются и имеют полную временную парадигму. В каракалпакском языке не все формы причастий спрягаются по лицам, спряжение характерно только для причастий с суффиксами –қан/кен (-ған/-ген), мақшы/-мекши, -ар/ер, -жақ\-жек: айтқанман (я говорил), көрмекшисең (собираешься увидеть), барарман (может пойду), қайтажақпыз (собираемся уходить), в третьем лице имеют нулевые окончания. При этом поле персональности пересекается и полем модальности.
Таким образом, выражение поля персональности в русском и каракалпакском языках определяется формами спряжения глаголов, а также сочетанием личных местоимений с глаголами. Причем в каракалпакском языке личные местоимения выполняют лишь факультативную функцию при выражении значения персональности при всех временных формах глагола, основная функция возлагается на личные окончания глаголов. Также при выражении поля персональности в каракалпакском языке активно употребляются притяжательные аффиксы.
Литература:
- Миниярова И. М. АКД. Функционально-семантическое поле персональности в современном русском языке. 1993 Уфа.
- Бондарко А. В. Проспект функциональной морфологии русского языка и фрагмент «Категория залога» // Функциональный анализ грамматических категорий и единиц. — Л., 1976.
- Камалова Р. Т. Категории лица, числа и притяжательности в татарском языке в сопоставлении с английским и немецким языками. АКД. Казань 2010.
- Патуллаева Г. С. Способы выражения принадлежности в каракалпакском языке. АКД, Нукус, 2011.
- Ҳәзирги қарақалпақ әдебий тилиниң грамматикасы. Нөкис, 1994.
