С. П. Дягилев остро чувствовал современные тенденции в искусстве. В письме 1897 года, адресованном А. Н. Бенуа и другим художникам из его кружка, он писал: «Русское искусство находится в настоящий момент в том переходном положении, в которое история ставит всякое зарождающееся направление, когда принципы старого поколения сталкиваются и борются с вновь развивающимися молодыми требованиями. Явление это, так часто повторяющееся в истории искусства, вынуждает каждый раз прибегать к сплоченному и дружному протесту молодых сил против рутинных требований и взглядов старых отживающих авторитетов. Явление это наблюдается повсюду и выражается в таких блестящих и сильных протестах, каковы — Мюнхенский Secession, Парижский Camp de Mars, Лондонский New Gallery и проч. Везде талантливая молодежь сплотилась вместе и основала новое дело на новых основаниях с новыми программами и целями» [1, с. 29]. Таким новым делом для русского искусства стал литературно-художественный журнал «Мир искусства».
С самого начала работы в журнале Дягилев поставил перед собой задачу организовывать художественные выставки от имени издания. Их первейшей целью он считал знакомство публики с новыми достижениями современных художников. Это отразилось и в работе журнала. С. Я. Махонина об этом пишет: «Он постоянно рассказывал в статьях и показывал в репродукциях произведения художников “нового стиля”» [10, с. 202]. Сам же Дягилев в своей программной статье «Сложные вопросы», помещенной в первой и второй книгах журнала, об этой цели выставок пишет так: «Мне кажется, что надо именно воспевать искусство, надо торжественно встречать всякое новое проявление таланта» [6, с. 55].
В этой статье Дягилев также утверждает необходимость в обращении к образцам западного искусства, в диалоге и синтезе различных художественных культур. Только так возможно развитие русских художественных традиций и возведение русского искусства в разряд мирового достояния. Эта идея определила вектор развития журнала в первые годы его работы и характер организуемых выставок. На них Дягилев представлял не только достижения русских современных художников, но и представителей скандинавской живописи и европейского модерна. Западничество для Дягилева не было шагом в сторону утраты самобытности русского искусства. Это подтверждают его слова в той же статье. «Лишь тонкое знание и любовь к Европе» помогли Пушкину, Тургеневу, Толстому и Чайковскому «выразить и наши избы, и наших богатырей, и неподдельную меланхолию нашей песни» [6, с. 59].
Еще одной важной целью выставок С. П. Дягилев считал воспитание эстетического вкуса публики в смысле понимания многообразия новых течений в искусстве. Об этом он писал: «Вы можете понять, кто вы, только тогда, когда увидите, каковы другие. Необходимо всосать в себя всю человеческую культуру, хотя бы только для того, чтобы отвергнуть ее потом» [6, с. 59]. Редактор считал, что только разные художественные течения в процессе сосуществования или борьбы рождают впоследствии богатство культуры. Об этом свидетельствуют его слова о предыдущих художественных эпохах: «Все группы и течения развились каждое само по себе и совершили полный эволюционный путь. Они достигли все своего апогея и дали нам Давида, Виктора Гюго, Флобера и многих других <…>» [5, с. 10].
Таким образом, важнейшими целями выставок для Дягилева были знакомство зрителя с образцами работ современных мастеров, представление новых молодых художников и воспитание эстетического вкуса публики. Достижение этих целей было возможно, по его мнению, только через грамотное устроение выставочного пространства и обдуманный отбор экспонатов для показа. Одним из важных критериев оценки выставок для Дягилева была целостность любой выставки как самостоятельного художественного произведения. «В каждом художественном произведении все части должны быть объединены каким-нибудь внутренним смыслом. Если на выставку смотреть не как на оскорбительный для искусства базар, раскидывающийся в помещениях, похожих на вокзалы, то надо подразумевать под ней некое художественное произведение, некую поэму, ясную, характерную и главное — цельную. Только в таком случае можно рассуждать о выставке, как таковой» [2, с. 104] — убежден Дягилев. При оценке на страницах журнала петербургских и московских выставок Дягилев руководствовался своими взглядами на цели выставочного движения, а не личными предпочтениями в области искусства. Это позволило ему высказывать аргументированное мнение в отношении выставок абсолютно разных объединений, представлявших разные направления в искусстве.
Ученические выставки в Академии художеств — традиционное событие в Петербурге на рубеже XIX-XX веков — всегда вызывали противоречивые отзывы рецензентов. Впервые с оценкой ученического творчества Дягилев выступил в журнале по случаю выставки 1898 года (хотя статья о ней была опубликована в № 3–4 за 1899 год). Эта выставка произвела неудовлетворительное впечатление на рецензентов, которые выступили в газете «Новое время» и в «Петербургской газете». В последней написали: «в техническом отношении большинство выставленных картин безусловно слабы в исполнении» [8, с. 306]. И Дягилев в своей рецензии также дает отрицательную оценку. В академическом образовании он видит некоторый застой. Редактор допускает приверженность профессоров к великим образцам прошлого и неприязнь современного искусства с одним лишь условием: «Можно не любить современность и отвергать ее с точки зрения великих древних образцов, но для этого надо знать и любить последние» [7, с. 21] — так он пишет в упомянутой статье. Однако этого последнего на ученических выставках Дягилев не наблюдает.
Позднее его мнение только укрепилось. Ученическую выставку 1902 года Дягилев характеризовал как «наиболее бледную из всех бывших за последние годы» [7, с. 21]. Несмотря на концентрацию в Академии новых сил, молодые художники не хотят или не могут оставить свой след в новом искусстве. Они копируют своих учителей, а те в свою очередь воспитывают подражателей старому и отжившему. В этом отношении показательно высказывание Дягилева в одном из номеров журнала: «Слишком мало на этих выставках молодости, интереса к жизни и к культуре» [7, с. 21].
Отсутствие целостности выставочного пространства, гармонии между экспонатами и оформлением залов выставки, всегда является, по мнению Дягилева, препятствием к восприятию объектов искусства, к формированию «образа» художника, чьи работы выставляют на обозрение. Для С. П. Дягилева это было решающим моментом при отрицательной или положительной оценке любой выставки.
В связи с нарушением целостности замысла и нелепым подбором предметов для показа, выставки академического искусства всегда встречали критику Дягилева. Об академической выставке 1903 года в «Мире искусства» он написал так: «<…> академическая разношерстная толпа устроила какую-то свалку всякой старой и новой дряни, даже не кричащей о своей бездарности, а мирно и серо прозябающей в безобидных академических залах» [3, с. 46]. По мнению Дягилева, даже академическая выставка (несмотря на то, что он не был сторонником «отжившего» искусства) может быть устроена хорошо, если будет соблюден главный принцип единства и осмысленности. Академия не должна пытаться нахватать чужого, для нее несвойственного. «Чем больше системы и логики, тем больший смысл имеет выставка, и не надо этому мешать. Передвижная должна оставаться передвижной, пока вся затхлость ее не станет очевидной последнему посетителю; академическая — должна оправдывать свое название, пока жив последний академик. Все молодое и здесь и там — лишнее: оно нарушает систему, и потому ему здесь не место» [2, с. 105] — об этом он писал еще в 1900 году. Академия же в погоне за новым утрачивает свое лицо и вместе с тем не может достойно представить это новое.
Всегда однозначным было мнение Дягилева о выставках «Союза русских художников». «Союз» образовался в 1903 году, в него вошли представители двух выставочных групп — «36 художников» и распавшегося «Мира искусства». Первое выступление этого общества состоялось в декабре 1903 года. Редактор отмечает наличие большого художественного вкуса у устроителей первой выставки, потому что «выставка, как и нужно было ожидать, вышла свежею и производит благоприятное впечатление» [4, с. 8]. На ней были выставлены знаменитые работы московских художников, все они создавали единый образ. Однако Дягилев не упускает возможности высказать свой «общий упрек». Так как выставка представляет работы художников одного сплоченного кружка — школы московских пейзажистов — она «производит несколько однотонное впечатление» [4, с. 8]. Дягилев считает, что ее украшением стали бы картины в совершенно иной манере, передающие иные впечатления зрителю. Редактор убежден, что разнообразие — существенное достоинство всякой выставки. Несмотря на высказанное замечание, Дягилев подытоживает: «Московская публика с первого же дня открытия отнеслась к предприятию “36” с единодушным одобрением и была права, ибо иначе и нельзя отнестись к ровному и спокойному подбору симпатичных и некрикливых работ наших истинно русских пейзажистов <…>. Я очень рад, что не обманулся в своих ожиданиях относительно впечатления, производимого этой приятной выставкой» [4, с. 9].
Под руководством редактора Дягилева журнал познакомил русскую публику «с огромным количеством новых для нее явлений искусства в России» [9, с. 82]. «Мир искусства» пропагандировал «все наиболее талантливое и значительное в русском искусстве, посвящал целые номера Виктору Васнецову и Репину, Е. Поленовой и Сомову, К. Коровину и Серову, Нестерову и Левитану, Остроумовой и Малютину, Врубелю и Якунчиковой» [9, с. 82]. С. П. Дягилев как художественный критик и обозреватель выставок во всех своих оценках опирался на главные принципы и цели выставочной деятельности, сформулированные им в самом начале работы в журнале «Мир искусства». Этими принципами были утверждение красоты в искусстве и своеобразия русской живописи при учете опыта Европы. Цели выставочной деятельности для Дягилева также оставались неизменными — это демонстрация новых достижений современных художников, воспитание эстетического вкуса публики и актуализация в сознании зрителей культурного наследия прошлого. С этих позиций Дягилев системно оценивал выставки разных творческих объединений, представителей разных направлений в искусстве. Отвечая этим целям, каждая выставка должна была непременно обогатить русскую художественную культуру — и в этом Дягилев видел их принципиальную ценность.
Литература:
- Бенуа А. Н., Дягилев С. П. Переписка (1893–1928). И. И. Выдрин. СПб., 2003.
- Дягилев С. П. Выставки // Мир искусства. 1900. № 5–6. С. 104.
- Дягилев С. П. Выставки // Мир искусства. 1903. № 5.
- Дягилев С. П. Московские новости. Выставка «архитектурная» и «36-ти». // Мир искусства. 1903. № 1.
- Дягилев С. П. Сложные вопросы // Мир искусства. 1899. № 1–2.
- Дягилев С. П. [Сложные вопросы.] Основы художественной оценки // Мир искусства. 1899. № 3–4.
- Дягилев. С. П. Ученическая выставка // Мир искусства. 1899. № 3–4.
- Зильберштейн И. С., Самков В. А. Сергей Дягилев и русское искусство. Т. 1. 1982.
- Лапшина Н. П. «Мир искусства». Очерки истории и творческой практики. М., 1977.
- Махонина С. Я. История русской журналистики начала XX века. Учебное пособие. Хрестоматия. М., 2009.
