Под ономастическими играми подразумеваются всевозможные виды игры слов, в которую вовлечены имена собственные. В частной переписке А. П. Чехова обращение и самопрезентация имеют неофициальный и нестандартный характер, выступая во многих случаях проявлением языковой игры [1, с. 15]. Взгляд на юмористическую палитру А. П. Чехова сквозь игровой дискурс его эпистолярного идиостиля интересен для углубления представлений о писателе как языковой личности homo ludens («человеке играющем»). Элементы языковой игры встречаются и в обращениях к друзьям. Занимательными представляются нам обращения Чехова к Мизиновой Лидии Стахиевне. Их переписка – один из самых больших циклов в его эпистолярном наследии.
Среди обращений к Л.С. Мизиновой можно выделить следующие:
1. Эмоционально-оценочные обращения, связанные с внешностью адресата. Чехов очень тепло относился к Мизиновой и отдавал должное ее красоте, о которой говорили многие современники. «Прекрасная Лика», - так называли Мизинову Чехов, Левитан и многие другие в дружеском кругу. Остался живописный портрет Лидии Стахиевны в воспоминаниях: «Лика была девушка необыкновенной красоты. Настоящая Царевна-Лебедь из русских сказок. Ее прелестные вьющиеся волосы, чудесные серые глаза под «соболиными» бровями, необычайная женственность и мягкость, и неуловимое очарование в соединении с полным отсутствием понимания и почти суровой простотой – делали ее обаятельной».
Очаровательная, изумительная Лика! (Л.С. Мизиновой, 12 июня 1891, Т.11, с.511) [Здесь и далее цит. по 3, 4]; Ну, будьте здоровы, блондиночка. (Л.С. Мизиновой, 27 и 30 июля 1892, Т.11, с.583). Ах, прекрасная Лика!; Ах, Лика, Лика, адская красавица! Ср. адский (перен.) – чрезвычайный, чрезмерный [2, Т. 1,с. 26]. Ср. также: Золотая, перламутровая и фильдекосовая Лика!
2. Обращения шутливо-иронические. Чехов часто в письмах к Мизиновой и в обращениях к ней был остроумен и весел. Это вызвано непринужденностью их общения. Прощайте, злодейка души моей, - с теплотой и любовью обращается Чехов к подруге. Какая ты душка! – так Чехов называет Лидию Стахиевну в следующем письме, обращаясь к ней как к ребенку. Даже сердясь на Л.С. Мизинову, Чехов прибегал к шутливым именованиям, например: Одна моя знакомая, некрасивая, но симпатичная барышня, бросила курить, но, по слухам, опять начала. Экая упрямая бестия! Пишите мне. Слышите? Умоляю на коленях. (Л.С. Мизиновой, 16 июля 1892, Т.11, с.580). Антон Павлович очень мягко «поучает», делая это от третьего лица, как бы на примере кого-то. Чехов – тонкий психолог, делая акцент на внешности Мизиновой, пытается укорить ее, но делает это не навязчиво, шутя: Ну, до свидания, кукуруза души моей (Л.С. Мизиновой, 28 июня 1892, Т.11, с.577). Думский писец!; Спешу порадовать Вас, достоуважаемая Лидия Стахиевна! Бедная, больная Ликиша.
Перед отъездом на Сахалин Чехов дарит Лике свою фотографию с шутливой надписью: Добрейшему созданию, от которого я бегу на Сахалин и которое оцарапало мне нос. Прошу ухаживателей и поклонников носить на носу наперсток. А.Чехов. P.S. Эта надпись, явно, как и обмен карточками, ни к чему не обязывает. Дарственная надпись сделана в стиле, характерным для писем Чехова к Мизиновой в первые годы их переписки. Этот стиль был создан той атмосферой непринужденного веселья, которая возникала вокруг Лики в семье Чехова. Антон Павлович был увлечен, чувствовал, что нравится ей, и потому у него сами собой рождались остроты, поддразнивания, каламбуры, прозвища, обыгрывания вымышленных ситуаций, имён Ликиных поклонников, пародий на любовные письма неизвестных лиц: Милая Мелита, привезите мои «Невинные речи» и, пожалуйста, освободите из плена мои «Пестрые рассказы» (Л.С. Мизиновой, 29 марта 1892, Т.11, с.562). (Мелита и Сафо – персонажи трагедии Грильпарцера «Сафо», которая шла в сезон 1892 года в московском Малом театре. Чехов, шутя, называл этими именами Л.С. Мизинову и С.П. Кувшинникову. – Т.К.).
В подписях к этим письмам также много юмора и каламбура: Ваш известный друг Гуянди-Янос (Гуянди-Янос – минеральная слабительная вода); Будьте благополучны и не забывайте побежденного Вами Царя Мидийского. (Л.С. Мизиновой, 28 июня 1892, Т.11, с.577); Остаюсь преданный Вам А. Кислота (Л.С. Мизиновой, 21 января 1891, Т.11, с. 388) и др. Отношения Антона Павловича и Л.С. Мизиновой будут долго тревожить воображение потомков и все сведется к вечному вопросу: «Любил ли Чехов Лику Мизинову?». Ответ мы уже не узнаем, но интересно, на наш взгляд, такое обращение Чехова к красавице: Славной Жамэ привет от души! (М.П. Чеховой, 14-17 мая 1890, Т.11, с.452). Прозвище Л.С. Мизиновой образовалось от французского слова «jamais», что значит «никогда». Или обращение «Тер – Мизинова»: Кланяюсь Семашечке с виолончелью, Иваненке с флейтой и Тер-Мизиновой с бабушкой (М.П. Чеховой, 24 апреля 1890, Т.11, с.435). Шутка А. Чехова, поскольку Л.С. Мизинова жила в доме, принадлежавшем армянину Джанумову.
Не менее интересными представляются обращения, адресованные писателю Ивану Леонтьевичу Леонтьеву (Щеглову). Чехов относился к нему, с одной стороны, очень нежно, заботливо, с другой стороны, часто подтрунивал над ним. Примером этому служат следующие обращения: Ах, ангел мой, если б вы знали, каких милых зверей привез я с собой из Индии! (И.Л. Леонтьеву (Щеглову), 10 декабря 1890, Т.11, с.486).
Антон Павлович часто обращается к другу-писателю по имени, но употребляет его на французский манер: Здравствуйте, милый Жан! Волею судеб скатившаяся звезда опять вернулась в Ваше созвездие (И.Л. Леонтьеву (Щеглову), 10 декабря 1890, Т.11, с.485). Чехов по-доброму иронизирует: Здравствуйте, милый Жанчик, спасибо Вам за доброжелательство, которым оно (письмо – Т.К.) наполнено сверху донизу (И.Л. Леонтьеву (Щеглову), 22 марта 1890, Т.11, с.423). Шутливо-иронический тон достигается и при помощи суффикса – чик.
Нередко в письмах Чехова, адресованных Леонтьеву, виден укор, недовольство «хныкающим» поведением Ивана Леонтьевича, его меланхолией: Милая, трагическая Жанушка! Успокойте Ваши щеглиные нервы, и да хранит Вас небо! Кланяйтесь Вашей жене и позвольте дружески пожать Вам щеглиную лапку (И.Л. Леонтьеву (Щеглову), 21 октября 1889, Т.11, с.392). Чехов апеллирует к фамилии адресата, трансформируя фамилию, вследствие чего она становится «говорящей», раскрывающей характер Ивана Леонтьевича. В письмах часто встречается обращение: Милый Альба! Получил я и письмо, и Вашу физиогномию, и «Неделю» (И.Л. Леонтьеву (Щеглову), 22 января 1888, Т.11, с.185). Такие письма он подписывает: Ваш Эгмонт. В одном из писем А.Н.Плещееву от 23 января 1888 года Чехов писал: «Что Леонтьев? Мы переписываемся. Он величает меня в письмах почему-то Эгмонтом, а я, чтоб не оставаться в долгу, окрестил его Альбой». Эгмонт, Альба – исторические образы, герои трагедии Гете «Эгмонт», которая в сезон 1887/1888 г. Шла в Александрийском театре. Щеглов писал Чехову 22 декабря 1887 года: «Называю Вас Эгмонтом, потому что Леночка Плещеева находит Вас таковым на карточке, от которой в восторге…».
Чехов давал волю своему блестящему остроумию, как мы отмечали выше, чаще в письмах, адресованных близким людям: членам семьи, друзьям, но игровая манера Чехова проявлялась и в других письмах:
Многоуважаемая коллега! (Е.М. Шавровой, 2 марта 1897, Т.12, с.147) – пишет Чехов только начинающей свою литературную карьеру Е.М. Шавриной. А в конце письма подписывается: Ваш калека А.Чехов (Е.М. Шавровой, 26 марта 1897, Т.12, с.152). Намек на обстоятельства только что перенесенной болезни, так как А.П. Чехов был сильно болен в марте 1897 года. Языковая игра представлена и на фонетическом уровне: наблюдается близость слов «коллега» и «калека».
К Игнатию Николаевичу Потапенко Чехов обращается так: Прекрасный (Милый) Игнациус! (И.Н. Потапенко, 8 апреля 1896, Т.12, с.98). Свои письма Антон Павлович заканчивает: Твой Antonius или Твой должник Antonio. В этих примерах имена собственные обыгрываются через латинский шутливый «эквивалент».
Чехов любил каламбуры, основанные на обыгрывании фамилий или апеллирующие к ней: Милый дядя Гиляй, твои «Люди четвертого измерения» великолепны (В.А. Гиляровскому, 23 марта 1903, Т.12, с.532). Ну, будьте здоровы, жму крепко руку. Поклонитесь Вашему Максимке. Ваш А.Чехов (А.М. Пешкову (М. Горькому), 25 апреля 1899, Т.12, с.323). Этим обращением Чехов выражает восхищение талантом Горького-писателя.
В эпистолярном дискурсе Чехова часто предметом игры становится сам автор. Такая игра в самого себя проявляется в подписях. Формы самопрезентации Чехова всегда яркие, оригинальные, точно подмеченные, они «говорят» не только об уникальном таланте писателя, но и о его самокритичности и способности посмеяться над собой.
Шутливо-иронические, забавные подписи мы находим в письмах, адресованных Л.С. Мизиновой. Их переписка была нежно-дружеской: «Ваш от головы до пяток, всей душой и всем сердцем, до гробовой доски, до самозабвения, до одурения, до бешенства. Антуан Тиекоф. (Произношение А.И. Урусова)» (Л.С. Мизиновой, 29 марта 1892, Т.11, с.563). (Урусов А.И. – адвокат, театровед, писатель. Вышла его статья о повести Чехова «Дуэль» во франц. Журнале «La Plume», 1892, №67, 1 февр. – Т.К.).
В следующем письме к Мизиновой А. Чехов еще более лаконичен и игрив, он подписывает просто:
 |
Это моя подпись
(Л.С. Мизиновой, 12 июня 1891, Т.11, с.512).
Подписи друзьям полны юмора и задора: Ваш Авелан (А.С. Суворину, 11 ноября 1893, Т.12, с.35). Во время приездов Чехова из Мелихова в Москву его друзья и знакомые усиленно «чествовали» его и прозвали «Авеланом» - по имени адмирала Ф.К. Авелана, которого в связи с победой много раз чествовали и во Франции и в России.
С почтением Генрих Блокк и К° (А.С. Суворину, 19-21 февраля 1890, Т.11, с.413). Генрих Блокк и К° - банкирский дом в Москве. В связи с этим Чехов ставит такую подпись после просьбы одолжить немного денег. Еще одна оригинальная подпись найдена нами в письме А.П. Чехова, адресованном М.И. Чайковскому от 16 февраля 1890 г.: Будьте здоровы и не забывайте Вашего почитателя и немножко собутыльника А. Чехова (М.И. Чайковскому, 16 февраля 1890, Т.11, с.411).
Ономастическая игра является характерной приметой идиостиля А.П. Чехова. В ней, как мы видим, писатель предстает интеллектуальной, остроумной личностью. Для Чехова этот приём является очень важным, иногда единственным, метким и смешным. Тонкий и экономичный художник, внимательный к каждой детали, к каждой мелочи, Чехов даже в своих письмах умел сделать выразительным каждый штрих. Как показывает анализ адресатами отмеченных ономастической языковой игрой писем оказываются чаще близкие писателю люди.
Обращения и самопрезентации Чехова ярко демонстрируют игровой потенциал писателя, характеризуют его как талантливого художника, в полной мере чувствующего и понимающего тонкости языка. В целом обращения и самопрезентация, являясь стандартным компонентом эпистолярного этикета, получает у А.П. Чехова художественное преломление и отражает характерные особенности его творческой манеры.
Литература
1. Гридина, Т.А. Языковая игра: стереотип и творчество [Текст] / Т.А. Гридина. – Екатеринбург, 1996 (II).
2. Словарь русского языка: В четырех томах [Текст] / Под ред. А.П. Евгеньевой. – М., 1986 (МАС).
3. Чехов, А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30-ти томах. Письма, Т.1-12. [Текст] / А.П. Чехов. – М.: Наука, 1974-1983
4. Чехов, А.П. Полное собрание сочинений в 12-ти томах. Письма, Т.11-12. [Текст] / А.П. Чехов. – М., 1956-1957
