Развитие производственной деятельности Соловецких лагерей особого назначения в 1923–1930 гг.: стратегии и дискуссии

Соловецкие лагеря особого назначения ОГПУ (СЛОН ОГПУ) стали историческим полигоном, где происходил генезис и эволюция пенитенциарной системы, отрабатывались механизмы использования труда заключенных на строительных и производственных объектах. С 1923 г. в структуре СЛОН на Соловецком архипелаге получил развитие целый комплекс мастерских и предприятий, ориентированный как на обеспечение внутренних нужд лагеря, так и на поставку продуктов экспорта. Помимо тяжелого физического труда, узников СЛОН использовали в качестве специалистов. Ввиду нехватки вольнонаемных сотрудников, заключенные (в том числе и по ст. 58) занимали большую часть руководящих должностей в мастерских и на предприятиях. Принудительный труд применялся не только на собственных производствах в пределах архипелага, но и на контрагентских строительных и лесозаготовительных работах (когда лагерь поставлял рабочую силу по договору хозяйственным наркоматам на территории Карелии и других регионов) [1].

Мысль о возможности использования заключенных трудового лагеря на местных производствах за еду зародилась еще в 1921 г. (многие узники тогда бездействовали) [2, л. 13]. Для достижения эффективности дешевого труда предлагалось отправлять на предприятия вместо пяти десять человек [3]. С момента создания Соловецкого лагеря принудительных работ особого назначения 2 ноября 1923 г. ОГПУ предписывалось немедленно приступить к организации труда лишенных свободы для использования сельскохозяйственных, рыбных, лесных и прочих промыслов и предприятий [4].

В 1924 г. сформировалась структура администрации Управления СЛОН, где за развитие производственной деятельности лагеря отвечали две части. Производственно-техническая часть УСЛОН ведала предприятиями, заводами и мастерскими; техническими, строительно-ремонтными и лесными разработками; рабочей силой и целесообразным использованием ее; организацией обрабатывающей и добывающей промышленности. Одновременно на хозяйственную часть УСЛОН были возложены обязанности по контролю рыбных и зверобойных промыслов; проведению работ подсобно-ремонтных мастерских; осуществлению заготовки и снабжения материалами, сырьем и хозяйственным инвентарем всех производственно-технических предприятий, заводов и промыслов; по реализации продукции, вырабатываемой предприятиями [5]. В 1926 г. все эти функции взял на себя образованный на базе экономической части эксплуатационно-производственный отдел (ЭПО ЭКЧ), начальником которой назначен заключенный Н.А. Френкель[1]. В задачи ЭПО ЭКЧ входило не только общее регулирование и контроль деятельности подведомственных ему предприятий, но и «разработка методов и способов продуктивности работ при организации их на рациональных началах» [6, л. 76–77].

Сотрудник ОГПУ, Нафталий Аронович Френкель создал в Соловецком лагере мощную торгово-производственную систему, основанную на бесплатном труде заключенных и сильнейших кадровых связях. Еще в 1925 г. начальник УСЛОН Ф.Я. Эйхманс в докладе об экономическом состоянии лагерей признавал, что «…рабочую силу на Соловках при наличии наших предприятий использовать негде» [7], тогда как в 1928 г. характеристика меняется на прямо противоположную: он же приводит ряд новых данных, из которых виден существенный рост экономики лагерей [8, л. 320–320об.]. Если в начале 1925 г. численность заключенных СЛОН составляла 5872 чел., то в 1928 г. она возросла до 21900 чел. [9, с. 317]. Лагерь представляет собой уже многоотраслевую промышленную зону, где совершенствуется оборудование заводов и предприятий. Главное же, что позволило Н.А. Френкелю увеличить производительность труда – это замена стандартного пайка на четкий дифференцированный метод распределения пищи в зависимости от выработки и категории трудоспособности [10, л. 43–45]. С начала деятельности ЭПО ЭКЧ резко увеличено количество контрагентских строительных и лесозаготовительных работ, осуществляемых лагерем на материке [11, л. 1, 2, 39, 40, 42, 48]. Так, в 1929 г. на договорных работах постоянно было занято около 10000 чел. [11, л. 39]. В 1930 г. в Соловецких лагерях находилось 63000 заключенных, из них на контрагентских работах задействовано 24534 чел., на собственных предприятиях – 11029 чел. [11, л. 48]. Причем средний доход УСЛОН за 1 чел./день по этим работам составлял 4 руб. [11, л. 1].

К 1927 г. Соловецкие лагеря превращаются в разветвленную экономическую систему. Приоритеты производственной деятельности сдвигаются в г. Кемь (Карельская АССР). Усилилось значение Кемского пересыльно-распределительного пункта (Кемперпункт, или КПП): оставаясь отделением УСЛОН, он располагал гораздо большим объемом рабочей силы, чем Соловецкий остров [12, л. 1]. Вместе с тем сохранялась административная принадлежность Соловецких островов Архангельской губернии, несмотря на их значительную территориальную удаленность от Архангельска и претензии КАССР [13, с. 29]. В дальнейшем дискуссии по этому поводу не прекратились, однако решающее слово принадлежало ОГПУ, которое в 1929 г. ходатайствовало перед Секретариатом ВЦИК об оставлении Соловецких островов в составе Северного края [14; 15, л. 15–17].

В 1928–1929 гг. хозяйственно-производственная деятельность достигла своего расцвета. К этому времени развитие производственной отрасли УСЛОН было сопряжено с комплексом противоречий: за осуществление руководства деятельностью предприятий лагеря ведут борьбу местные (губернские) и центральные (чрезвычайные) органы власти; принадлежность островов и одновременно контроль над экономикой лагерей оспаривается Архангельском и Карелией; внутри лагеря противостоят друг другу контрреволюционеры и представители «новой формации» (на деле уголовные заключенные). Наглядно представить сложившуюся ситуацию позволяют отдельные эпизоды, получившие отражение в делопроизводственной документации центральных и региональных архивов.

Согласно постановлению Архангельского губернского комитета от 4 ноября 1928 г., соловецкой партийной ячейке предписывалось приступить к руководству хозяйственно-производственной деятельностью лагеря. В соответствии с этим решением на заседании бюро ячейки был определен стратегический план, предусматривающий «участие партийцев-сотрудников в <…> производственной жизни нашего учреждения» [16]. С 1928 г. на партсобраниях регулярно звучат доклады о работе хозяйственно-производственных отделов и предприятий, о более целесообразном использовании труда заключенных.

К 1928 г. усилились нападки на начальника ЭПО ЭКЧ Н.А. Френкеля. Членов партийной ячейки не устраивало, что «во главе отдела стоит заключенный [Н.А. Френкель – прим. авт.], в подчинении у него находятся партийцы…». Однако последние вынуждены были констатировать значимость деятельности Н.А. Френкеля, который «…поставил Соловецкое хозяйство. Конечно, подход у него собственника-коммерсанта, и ни в коей мере не советского общественника. Но как работник – ценный…» [17]. Они же признавали, что «выгнать Френкеля сейчас нельзя – нужно подготовить смену» [17].

На внеочередном заседании бюро ячеек ВКП(б) обсуждалась «ненормальность» взаимоотношений партийной ячейки и администрации лагеря. Специально для контроля и ревизии всех производств лагеря создано Организационное бюро. На должность заведующего бюро был приглашен т. Муравьев, «не подверженный влиянию заключенных, работающих в административно-техническом аппарате Управления» [18]. Однако по своим функциям бюро дублировало работу ЭПО ЭКЧ.

К 1929 г. на заседаниях соловецкой партийной ячейки активно обсуждали вопросы, связанные с интенсификацией производственной деятельности СЛОН, что во многом объясняется желанием членов парторганизации влиять на экономическое развитие лагерей. К этому времени участились претензии в адрес ЭКЧ: из 659 сотрудников ЭПО, работающих на Соловках и на материке, 559 были осужденными за контрреволюционную деятельность. Предлагалось постепенно сместить с руководящих должностей заключенных-контрреволюционеров, заменив их на «безработных товарищей» из членов партии. Вместе с тем планировалось продолжать использовать навыки специалистов, осужденных по ст. 58, но «…поставить их в такие рамки, чтобы самостоятельной работы они не вели [19].

Работе ЭПО ЭКЧ вменяется в вину заготовка и концентрация на складах неходовых дефицитных товаров, отсутствие порядка в погрузке и выгрузке сырья, низкое качество выпускаемых изделий, низкая производительность, отсутствие плановости в строительстве, нещадная эксплуатация заключенных без внимания к работе по перевоспитанию и прочее [20; 21].

Для разрешения разногласий между ячейкой ВКП(б) и администрацией лагеря потребовалось специальное совещание членов ВКП(б) СЛОН ОГПУ с участием заведующего спецотделом ОГПУ Г.И. Бокия[2], представителей прокуратуры г. Кемь, соловецкой парторганизации и парторганизации лагеря, которое состоялось 5 апреля 1929 г. В ходе прений ОГПУ поддержало стратегию развития лагерей, предложенную Н.А. Френкелем, отвергнув обвинения партийной ячейки как несостоятельные. Г.И. Бокий объявил, что Френкель является не контрреволюционером, а секретным сотрудником ОГПУ. Он же пояснял, что заготовка дефицитных товаров на складах УСЛОН – часть мобилизационного плана на случай войны: чрезвычайными органами ожидалась отправка большого количества заключенных с пограничной полосы. В итоге спецотдел ОГПУ признал за парторганизацией право лишь вносить улучшение в функционирование предприятий, не вмешиваясь в связанное с оперативной работой управление производственным процессом, «…потому что хозяйственные дела лагерей тоже очень часто бывают секретные» [22]. Таким образом, Френкель не только выиграл внутрилагерный спор, но и поставил точку в дискуссии о дальнейшем развитии пенитенциарной системы СССР.

Руководство УСЛОН, в свою очередь, делает попытки отстоять собственную концепцию по проектированию особой структуры Соловецких лагерей на материке. В апреле 1930 г. стратегия получила отражение в разработке «Материалы по реорганизации СЛОН» [23]. В объяснительной записке к документу существующая структура Соловецких лагерей подвергается критике, как имеющая целый ряд недостатков: «…техническое и оперативное руководство всей эксплуатационно-коммерческой деятельностью УСЛОН является делом непосильным для одного человека или для одного отдела». Обращается внимание и на отсутствие единого руководства работой на местах, при котором «…представители эксплуатационно-коммерческой деятельности <…> стремились сохранить только свои интересы. <…> Отделы Управления, централизовав строжайшим образом работу периферии, <…> превращали свое руководство в мелочную опеку…» [23, л. 2]. При реорганизации лагерей руководство всеми предприятиями УСЛОН, деятельность по переоборудованию существующих заводов, контроль за рациональным использованием рабочей силы (в т.ч. труда слабосильных) планировалось возложить на производственно-технический отдел. Несколько отделов, отвечающих за основные виды работ, призвано было заменить прежнюю ЭКЧ [23, л. 10об–11]. В составе центрального аппарата предполагалось выделить лесной, дорожно-строительный, торговый, рыбопромышленный, сельскохозяйственный и другие отделы [23, л. 11–13об]. Мероприятия по переводу на самостоятельный баланс отделений, а также увеличению штатных единиц в соответствии с новой намеченной структурой УСЛОН обещали открыть «новые пути рационального использования прибывающей рабсилы» [23, л. 2об].

Однако предложенному проекту не суждено было воплотиться в жизнь: ОГПУ уже были начаты мероприятия, целью которых являлось создание сети исправительно-трудовых лагерей на базе материковых подразделений СЛОН. Для их руководства в апреле 1930 г. образовано Управление исправительно-трудовых лагерей (с октября 1930 г. – Главное управление). Осенью 1930 г. на основе СЛОН организовано лаготделение Соловецкого и Карело-Мурманского исправительно-трудового лагеря (СИКМИТЛ ОГПУ) с подчинением ГПУ Карельской АССР и ГУЛАГ ОГПУ [24, л. 326].

Таким образом, череда дискуссий вокруг производственной деятельности Соловецких лагерей к 1930 г. подготовила почву для использования принудительного труда в качестве основного средства выполнения народно-хозяйственных задач в условиях форсированной индустриализации.

Литература

1.       Отдел документов социально-политической истории Государственного архива Архангельской области (далее – ОДСПИ ГААО). Ф. 5715. Оп. 1. Д. 9а. Л. 16. Доклад об экономическом состоянии лагерей.

2.       Трудовой лагерь с подчинением подотделу принудительных работ Архгубисполкома организован 20 мая 1920 г. для заключения военнопленных гражданской войны, осужденных на принудительные работы. – ГААО. Ф. 352. Оп. 1. Д. 168.

3.       Государственный архив Архангельской области (далее – ГААО). Ф. 352. Оп. 1. Д. 202. Л. 5. Доклад Управления Соловецких лагерей Архгубисполкому.

4.       Постановление Совета народных комиссаров СССР от 2 ноября 1923 г. [Об организации СЛОН]. – Архангельская областная научная ордена «Знак почета» библиотека имени Н.А. Добролюбова.

5.       Положение о Соловецких лагерях особого назначения Объединенного государственного политического управления, с приложением постановления Совета народных комиссаров СССР от 2 октября 1924 г. Соловки: Типо-литография УСЛОН ОГПУ, 1925.

6.       Государственный архив Российской Федерации (далее – ГАРФ). Ф. Р-9414. Оп. 1. Д. 2918. Доклад о деятельности Управления Соловецких лагерей особого назначения ОГПУ за 1926/1927 операционный год.

7.       ОДСПИ ГААО. Ф. 5715. Оп. 1. Д. 9а. Л. 16. Доклад об экономическом состоянии лагерей.

8.       ОДСПИ ГААО. Ф. 5715. Оп. 1. Д. 10.

9.       Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923–1960: справ. / о-во «Мемориал»; ГАРФ; сост. М.Б. Смирнов; под ред. Н.Г. Охотина, А.Б. Рогинского. М.: «Звенья», 1998.

10.    Булыгин А. Быль соловецкая: рукоп. М., 1981. Машиноп. // Архив НПЦ «Мемориал» (СПб.).

11.    ГАРФ. Ф. Р-9414. Оп. 1. Д. 2919.

12.    ГАРФ. Ф. Р-9414. Оп. 1. Д. 2918.

13.    Вопрос о передаче Соловков Карелии // Карело-Мурманский край. 1927. № 1 (янв.).

14.    ОДСПИ ГААО. Ф. 290. Оп. 1. Д. 440.

15.    Национальный архив республики Карелия (далее – НАРК). Ф. 690. Оп. 1. Д. 19.216. Л. 15–17.

16.    ОДСПИ ГААО. Ф. 5715. Оп. 1. Д. 10. Л. 186. Протоколы общих партийных собраний и заседаний бюро ячейки ВКП(б).

17.    Там же. Д. 11. Л. 17. Протокол № 1 совещания актива ячейки ВКП(б) КПП от 15 января 1929 г.

18.    ОДСПИ ГААО. Ф. 5715. Оп. 1. Д. 10. Л. 257. Протокол № 1 внеочередного закрытого заседания Бюро ячеек ВКП(б) 4 полка ОДОН.

19.    ОДСПИ ГААО. Ф. 5715. Оп. 1. Д. 11. Л. 5. Протокол № 13 заседания Бюро коллектива ВКП(б) УСЛОН-ОГПУ 11 января 1929 г.

20.    Там же. Л. 18об. Резолюция совещания партактива ячейки ВКП(б) Кемперпункта по вопросу об «обмене мнениями о работе» от 23 января 1929 г.

21.    Отдел использования и публикации НАРК. Ф. 1033. Оп. 1. Д. 15.

22.    ОДСПИ ГААО. Ф. 5715. Оп. 1. Д. 11. Л. 126об–127. Протокол совещания членов ВКП(б) 2 лагеря СЛОН ОГПУ с участием членов комиссии от спецотдела ОГПУ. 5 апреля 1929 г.

23.    НАРК. Ф. Р-865. Оп. 32. Д. 1/1. Материалы по реорганизации СЛОН. Объяснительная записка по структуре и штатам (автор – начальник УСЛОН А.П. Ногтёв).

24.    Архив МВД Республики Карелия. Приказ ОГПУ № 530/288 от 17 сентября 1930 г. Сб. арх. 1/34. Л. 326.