В данной статье рассматриваются исторические факторы и механизмы формирования сословия казахского дворянства.
Ключевые слова: общество, кочевое общество, социальная структура, дворянство, социальный строй, власть, закон, образование, чиновник
In this article is examined historical factors and mechanisms of formation еstate Kazakh nobility.
Keywords: society, nomads society, social structure, nobility, social system, power, law, education, officer
На современном этапе общественного развития значительно возросла необходимость выявления исторических особенностей социальной структуры казахского общества, определение тенденции исторического развития, необходимых для выработки государственной политики Республики Казахстан. В советской исторической науке роль отдельных социальных групп и сословии не рассматривалась, а изучалась только как второстепенное явление для решения общих проблем. Постановка проблемы связана не изученностью в отечественной историографии проблемы становления и развития новых сословных групп — как дворяне в казахском кочевом обществе, в контексте административной, торговой и национальной политики Российского правительства на протяжении ХІХ – начала ХХ вв.
В связи с этим, изучение социально-сословной структуры казахского общества XIХ — начала XX вв. остается одной из важнейших проблем отечественной истории Казахстана, решение которой в указанный период предоставляет возможность осветить политическую и социально-экономическую историю казахского народа.
Поступательное развитие казахского народа опирается на его собственный социально-исторический опыт и культурный потенциал, накопленный в предшествующие эпохи. До середины ХІХ в. основы социальной структуры казахского кочевого общества состоялись из сословного строя, которая определяла общественное положение личности. Изменения в политическом устройстве и хозяйственной жизни казахского общества привели к определенным изменениям его социальной структуры.
В результате проведения Российским правительством административно-территориальных мероприятий, в казахском кочевом обществе были созданы новые административные институты и государственные организации, что способствовало изменению социально-классовой структуры казахского общества. В новых административных управлениях управляли султаны, бий и другие доминирующие группы местных населений, которые имея высокопоставленных должностных лиц в административно-политической структуре империи добивались возможности выхода в дворяны. Таким образом, в казахском кочевом обществе сформировалась новая сословная группа дворян. Это было связано с непосредственным созданием административно-управленческих учреждений и организаций.
Колониальная политика царизма сопровождалась внедрением в новую систему управления, основанного на «Уставе о Сибирских киргизах» и «Уставе об Оренбургских киргизах». Устав о Сибирских киргизах был разработан в 1822 г. под руководством М. Сперанского [1, с. 144.]. После разделения Сибири на две части в 1822 г. территория казахской степи была причислена к Западной Сибири. По Уставу, область сибирских киргизов разделялись на внешние и внутренние округа. Во главе округов стояли окружные приказы, возглавляемые ага-старшими султанами, при них работали четыре заседателя и два русских чиновника, назначаемые губернатором и два казаха, выбираемые на срок два года почетными биями, старшинами.
Суть реформы 1824 года состояла в ликвидации ханской власти на территории Младшего жуза, которая в дальнейшем вошла в состав Оренбургского генерал-губернаторства с центром в городе Оренбурге. Младший жуз был разделен на три части, на восточную, среднюю и западную, во главе с султанами-правителями, которые фактически являлись чиновниками Оренбургской пограничной комиссии.
На должность султана-правителя назначались авторитетные казахи среди своих сородичей. Должность султанов-правителей существовала с 1824 по 1869 гг. Так, Западной частью управлял Каратай Нуралиев, сын Нуралы хана, средней частью руководил — Темир Ералиев, сын Ералы хана, а восточной — султан Жума Кудаймендиев [2, с. 274.]. Ставки султанов-правителей находились в казачьих станицах и укреплениях, соответственно ставка западной части — в форпосте Затон, средняя часть — в станице Изобильный, а восточная часть — в укреплении Усть уй.
К главным обязанностям султанов-правителей относились «надзор за поведением киргизов, содержание их в порядке и верности... и вообще приведение в исполнение мер, какие будут предписываемы комиссиею» [3, с. 221]. Они, султаны-правители обладали административными, политическими, иногда, даже и судебными функциями.
Казахское население условно делилось на — близлинейных и степных. С 1831 года вблизи линии создаются административные единицы, получившие название –дистанции. Дистанции подразделялись на старшинства (аулы). К середине XIX века на территории Младшего жуза было открыто 54 дистанции, во главе каждой стояли дистанционные начальники.
Султаны-правители назначали дистаночных и аульных начальников, что после утверждалось Пограничной комиссией. Дистаночные начальники практически были ничем иным как послужным оружием в руках султана-правителя, потому что находились в полной от них зависимости. Деятельность дистаночных начальников по существу, сводилась к выполнению воли султанов-правителей, то есть непосредственных начальников. То же самое можно сказать и о деятельности аульных начальников по отношению к дистаночным начальникам.
Для повышения положения перед народом, каждому султану-правителю выдавалась — золотая сабля, флаг, грамота, в котором указывалась степень его должности. Кроме того, Азиатским комитетом старшим султанам назначались ежемесячно 100 рублей, серебром и 60 пут зерна в год [2, с. 289]. В архивах сохранились потверждающие источники о назначении зарплаты в 6 золотых саблей и грамот, султанам-правителям западной и средней части — Арслану и Ахмету Жантуриным [4, 24-п.].
Представители тюркоязычных народов, которые занимали должностные органы и имели такие чины, как прапорщик, майор, полковник, подполковник, заурядь-хорунжи, заурядь-сотник. А окончившие Оренбурский кадетский корпус — от капитана до прапорщика. Например, дети казахов 14 классного чина — прапорщика, это в свою очередь обозначало личное дворянство и позволило постепенному росту по должностным лестницам. Для присвоения следующих чинов выдвигались такие требования как усердный труд, образцовое поведение в должности.
К числу социально-экономических мер, направленных на обеспечение привилегированного положения казахских должностных лиц относились такие виды стимулирования государственной службы, как: законодательно оформленное освобождение чиновников-казахов от налогообложения; материальное и денежное премирование за особые заслуги перед престолом; наделение различными льготами, в том числе земельными владениями; представление к престижным орденам и медалям и т. п.
Той же цели служило официальное распространение государственных служащих-казахов Петровского «Табеля о рангах». Согласно «Устава о Сибирских киргизах», «Положения об управлении оренбургскими киргизами», лицам, занимавшим должности старших султанов и султанов-правителей, автоматически присваивалось воинское звание — майор, и затем они могли более и менее успешно продвинуться по служебной иерархии до высоких чинов, со всеми вытекающими отсюда повышениями размеров жалованья и социального ранга [5, с. 124]
Согласно параграфа 51 Устава «О Сибирских киргизах», старший султан был везде признаваем и почитаем в чине майора российской службы, пока пребывал в должности; в 52-м параграфе сказано, что даже и после срочной смены старший султан оставался в числе почетнейших султанов, и прослужив три срока, имел право просить диплом на достоинство дворянина Российской империи; чин же удерживает тот, который ему действительно пожалован будет; в 53–54 параграфах оговорено, что заседатели в Приказе, как российские, так и от киргизов, буде не имеют чина выше, считаются в 9-м классе, и султаны, управляющие волостями, имеют значение чиновников 12 класса [6, с. 127].
Присвоение гражданских и воинских чинов, а также классной должности производились согласно требованиям «Табеля о рангах», в котором предусматривалось социальное положение дворянских сословий, особенности и порядок присвоения чинов и т. п. Среди поощрительных мероприятий сословно-правового характера, производившихся российским самодержавием по отношению к должностным лицам казахской традиционной знати, важное место занимала практика инкорпорации наиболее отличившихся на служебном поприще султанов-чингизидов потомственного дворянства Российской империи, со всеми прилагавшийся к этому статусу сословными правами и привилегиями, в первую очередь, — правом на частное наследственное землевладение [7, с. 191].
В результате политики царизма, привлечение в государственную службу казахских султанов формировалось из государственных служащих колониального аппарата и бюрократического социального слоя местных правителей, которые непосредственно подчинялись Российской самодержавии.
Исследователь И. В. Ерофеева указывает, что с переходом в состав империи в системе управления казахской степи было сформировано три звена: высшее звено — Оренбургское губернаторство и Западно-Сибирское губернаторство — действующий Российский государственный аппарат, как Оренбурская Пограничная Комиссия и Пограничное управление Сибирских киргиз, которая составляла среднее звено, в том числе старшие султаны и султаны-правители, а низшим звеном являлись волостные султаны и дистаночные начальники [7, с. 190].
В развитии законоположения в 40–50-х гг. был принят целый ряд нормативно-правовых актов. В них, в частности, утверждалось: «Все имеющие офицерский чин — ордынцы пользуются правами личного дворянства, а в потомственное возводятся лица, оказавшие особые заслуги и преданность правительству».
Одним из факторов формирования дворянских сословий в казахском общесте в ХІХ веке является процесс распространения русского образования. В этот период дети казахов принимались на учебу в Оренбургское Неплюевское военное училище (с 1825 г.), однако, в этом заведении обучались лица, лишь с приграничных регионов Казахстана.
Для обучения детей нерусских народов открылась Азиатская часть Оренбургского училища. Русский исследователь И. В. Васильев описывает три этапа распространения русского образования в Тургайской области. Первый этап, 1824–1868гг. — это случайные хождения казахских детей в русскую школу; второй этап, с внедрением Временного положения от 21 октября 1868 года, формирование начального образования и открытие школ в областях, где выпусники могли продолжить дальнейшее обучение в сельско- хозяйственных школах, гимназиях и университетах; третий этап, после введения Положения от 26 марта 1891 г., расширение начального образования и открытие 2 классных училищ и женских гимназии [8, с. 190].
В 1844 г. Неплюевское военное училище было преобразовано в Неплюевский кадетский корпус с двумя эскадронами: европейским и азиатским, с зачислением в интернат по 100 учащихся в каждом эскадроне. Русские власти были заинтересованы в завершении образования с казахской молодежью и приобщения их к деятельности функционеров Степи.
Хорошо окончившим курс обучения детям простого происхождения давали чин хорунжего, выпускникам со слабыми показателями — чин зауряд-хорунжего, детям султанов, имеющим положительные результаты, — чин сотника, отрицательные — чин хорунжего [9, л. 9]. Выпускникам кадетского корпуса выдавались направления на занятие различных должностей в системе Российского административного управления Степью.
В 1844 г. согласно Положению, при Оренбургском Пограничном комиссии было принято решение об открытии школы, основной целью которого являлось распространение русского образования среди казахов, подготовка кадров способных вести деятельность делопрозводителя при султанах-правителей и дистаночных начальниках. Кроме того, открытие школ на территории Казахстана исходила из административной необходимости. Управление местными начальниками, русской администрации обходилась намного дешевле, чем приглашение чиновников из внутренней губернии России. В 1857 г. выпускниками указанной школы стали 30 детей казахов, в том числе: М. Колубеков, Т. Косуаков, Н. Мунсызбаев, Ы. Алтынсарин, Ш. Кешербаев, из которых первые четверо остались с разрешения генерал-губернатора на должность при пограничной Комиссии [8, с. 229].
По сведениям исследователя Васильева, школу при Оренбургской Пограничной Комиссии окончили 48 детей казахов, а историк Г. С. Султангалиева указывает, что в период с 1825–1866 гг. Оренбургский кадетский корпус окончили 37 казахов-выпускников, из них: 21-сыновей султанов, 2-биев, остальные выпускники были детьми старшин [10, с. 120].
Таким образом, распространение русского образования среди казахского населения повлияла на формирование чиновничества и государственных служащих из казахов. Выпускники не только были чиновниками, но и в определенном уровне внесли вклад в развитие социально-культурной и просветительской жизни казахского народа.
В Казахской степи дворянство получали в основном султаны, бий, старшины, выполнявшие административно-управленческие функции. Казахское дворянство, несмотря на малочисленность, имело не только социально-правовое преимущество, но и могло наследовать землю. Их имена вносились в Бархатную родословную книгу. В этот период были зачислены в сословие потомственного дворянства России — султаны Сибирского ведомства: Турсун Чингизов, Коныр-Кулджа Кудаймендин, Мандай Токтамышев, Жалгары Байтокин, Султангазы Букейханов и другие, Дербисали Беркимбаев, Баймухамед Айшуаков и другие в Оренбургском ведомстве, а в Внутренней орде — Жангир хан и его сын Ибрагим-Чингиз Букейханов с титулом князя, султан Сейтхан Жантурин, Мухамбетжан Бекмухамбетов и другие. По данным первой Всероссийской переписи населения за 1897г., к концу XIX в. среди казахов насчитывались 876 потомственных и 94 личных дворян, в том числе 752 первых и 51 вторых — в Степном Казахстане и 124 и 43 тех и других — Туркестанском Крае. Удельный вес потомственных казахов составил в это время 7,3 % от общей численности всего российского потомственного дворянства, проживавшего на территории Казахстана и Средней Азии [7, с. 192].
Дворяне, формированные в казахском обществе имели определенную роль в общественной жизни и занимали особое место в социально-культурном и экономическом развитии казахского общества.
Таким образом, административно-территориальная реформа, проводимая в Казахской степи ХІХ в. охватила все стороны общественой жизни и оказала ограмное влияние на изменение традиционной социальной структуры казахского кочевого общества. В результате начался эволюционный процесс, направленный на традиционную социальную структуру Российской империи. Появились новые социально-сословные группы, одна из которой является дворяне. В создании управленческих чинов государственного аппарата важную роль сыграла внедрение «Табеля о рангах» царя
Петра І. С созданием сети исполнительных органов местной власти среднего и нижнего уровня, в степях Оренбурского и Сибирского ведомства колониальные чиновники приступили к проведению мероприятий, направленные на постепенное приспособление традиционной правящей элиты кочевников, к вводимым инновациям и инкорпорацию ее наиболее перспективных представителей сословно-бюрократической системы Российской империи. В казахской степи дворянство получали в основном султаны, бий, старшины, выполнявшие административно-управленческие функции. В контексте эволюции имперской политики в процессе интеграции кочевых обществ в единое пространство Российской империи, распространение русского образования сыграло важную роль в формировании казахского дворянства. Получение соответствующего образования в учебных заведениях способствовало назначению в должностя государственных органов детей казахов, которые в свою очередь получали возможность роста по карьерной лестнице и достижения дворянского сословия.
Литература:
- Зиманов С. З. Политический строй Казахстана в конце ХҮІІІ и первой половине ХІХ вв. – Алма-ата: Изд-во АН Каз ССР, 1960. – 296 с.
- Добросмыслов А. И. Тургайская область. Исторический очерк // Известия ОИРГО. — Тверь, Т. 1. Вып.2. 1902. – 524 с.
- Материалы по истории политического строя Казахстана. – Алма-Ата: Изд-во. АН Каз ССР, 1960. Т. 1. 221 с.
- ГАОрО ф. 6, оп. 10, д. 6333, л. 24.
- Бекмаханов Е. Б. Казахстан В 20–40 гг. ХІХ века / Под ред. Жиенгалиев Н. Б. – Алма-Ата, 1992. – 400 с.
- Полное собрание законов Российской империи. — Спб,1830. Т. 38.1822–1823 гг. – С. 421.
- Масанов Н. Э., Абылхожин Ж. Б., Ерофеева И. В., Алексеенко А. Н., Баратова Г. С. История Казахстана; народы и культуры. — Алма-Ата, 2000. – 608 с.
- Васильев А. В. Исторический очерк русского образования в Тургайской области и современное ее состояние. — Оренбург, 1896. – 226 с.
- ЦГА РК, ф. 25, оп. 2, д. 259, л. 9.
- Султангалиева Г. С. Западный Казахстан в системе этнокультурных контактов (XYIII — начале XX вв.). — Уфа: РИО РУНМЦ Госкомнауки РБ, 2002. – 262 с.
