Марс российский и апостол Петр

В статье сопоставляются названия кораблей русского военного флота с поэтическими именами, указывающими в пьесах школьных театров на образ Петра I. Высказывается предположение о том, что эти имена (Марс, апостол Петр) не только в пьесах школьных театров, но и в названиях кораблей соотносятся с образом царя-реформатора.

Ключевые слова: аллегория, барокко, имя собственное, названия кораблей, Петр I, пьесы школьных театров, Марс, апостол Петр

Реформы Петра I коснулись всех сторон жизни России. Петр I стремился создать мощное государство, для этого он активно занимался преобразованием страны. К достижениям Петра I относится создание регулярного флота, строительство которого имело важное значение для России: флот был важен для развития морской торговли, он был необходим в войнах с Турцией и Швецией.

Особое внимание уделялось наименованиям кораблей, которые должны были отображать политическую ситуацию, пропагандировать важные события и прославлять Петра I и успехи государства. Ю. М. Попов пишет: «Прямо именем Петра Великого при его жизни не было названо ни одного корабля, но были аллегорические образы, чьи названия использовались для наименования кораблей и ассоциировались у современников именно с личностью Петра» [7, с. 39].

Подобные ассоциации были характерны для барокко. Отличительной особенностью барочной культуры петровской эпохи является аллегорическое использование античных и христианских (библейских) образов в различных формах искусства, в том числе и в школьном театре, который появился также при Петре I. Пьесы школьных театров должны были выполнять не только нравственно-воспитательную, но и пропагандистскую функцию. В сюжетах, в основном взятых из Библии, иносказательно отображались события, относящиеся и к современности (прежде всего война со Швецией). Как и в названиях кораблей, именем Петра в пьесах напрямую ни один из персонажей не был назван, но они легко отождествлялись с русским царем в сознании людей (речь идет о следующих поэтических именах: Марс российский, апостол Петр, царь Езекия, Давид, Иисус Навин, Ревность росская) [8].

Имена каких персонажей, представляющих Петра I в пьесах школьных театров, можно соотнести с названиями кораблей русского военного флота? На наш взгляд, такими именами являются Марс и апостол Петр (в своей работе мы используем справочники Ф. Ф. Веселаго и А. А Чернышева [2; 13]).

Образ Марса встречается достаточно часто в пьесах, но только в двух — «Страшное изображение втораго пришествия» и «Торжество мира православного» — он указывает на русского царя. В остальных произведениях Марс является второстепенным персонажем. Например, в пьесе «Ревность православия» Марс вместе с Мужеством сопровождает Иисуса Навина (т. е. Петра I), а в пьесе «Слава российская» и «Слава печальная» Марс и другие персонажи прославляют подвиги и достижения Петра.

Основная функция Марса как мифологического персонажа — олицетворение войны, военной силы [4, т. 2, с. 119–120]. Как пишет Дж. Холл, «его жестокий и агрессивный характер сделал его ненавистным почти для всех… Он не слишком популярная фигура в искусстве, за исключением сюжетов, в которых воинственный дух смиряется любовью» [14, с. 350]. Тем не менее образ Марса активно используется в пьесах. Более того, этот образ активно эксплуатируется и в других видах искусства петровского времени.

Так, при возвращении Петра в Москву после взятия Азова у Каменного моста были сооружены Триумфальные ворота, свод которых поддерживался двумя огромными статуями: Геркулеса (с надписью над ним «Геркулесовою крепостью») и Марса (с надписью «Марсовою храбростью»), при этом Марс олицетворял военные успехи на суше, а Геркулес — на море [1, с. 370].

Новым явлением культуры стали фейерверки и иллюминации. Во время фейерверка 1 января 1704 г. использовались резные аллегорические фигуры, среди которых был и Марс [5, с. 205–206].

Также образ Марса употребляется и в других жанрах литературы первой четверти XVIII в. Например, в новолатинской поэзии. Во время торжественного триумфального входа Петра Великого в Москву в 1721 г. звучала приветственная «песнь», в которой царь (точнее, уже император) сравнивался с Марсом: «Лицо Марса, но без марсова гнева». Далее в этой же песне: «Некогда под твоим предводительством отправился вооруженный Марс, отравленными стрелами и луком ǁ Ужасный для шведа, и заслуженное поражение врагу нанес» [3, с. 230–231]. Другой пример — это «песнь», которой приветствовали Петра Великого, возвратившегося с победой с Каспийского моря 18 декабря 1722 года: «…благородный Марс острым мечом прогонял тучи врагов, обширные раздвинув отечеству тяжкими деяниями берега» [3, с. 235].

Имя Марса используется в сочетании с уточняющим эпитетом «российский» (реже — «роксоланский»). В отличие от библейских имен, которые были известны русскому народу и не требовали никаких пояснений, имя Марса не было столь популярным. Поэтому его «русифицировали» при помощи прилагательного «российский», чтобы оно ассоциировалось с образом Петра I в сознании людей. Во времена Петра в иных случаях «русификация» «чужих» мифологических образов производилась через использование русского «аналога». Иноязычное имя собственное переводилось на русский язык. Так, имя «Фортуна» было переведено как «Счастье» [10, с. 44].

Лексема «Марс» в качестве корабельного имени в русском военном флоте встречается крайне редко, хотя оно и стало в России одним из первых названий, образованных от имен античных богов и героев. Речь идет об одном из кораблей Потешной флотилии [13, т. 1, с. 14]. Выбор имени римского (а не древнегреческого) божества для наименования «потешного» судна, вероятно, обусловлен преклонением царя-реформатора перед имперским Римом, который служил образцом силы и мощи для создаваемой «Новой России» [9, с. 127; 11, с. 154]. Существование этого корабельного имени подтверждается свидетельством Лефорта, сподвижника Петра I [1, с. 144]. Кроме данного примера использования имени «Марс», нужно также указать на одноименный бомбардирский корабль, который был заложен в Кронштадте в 1771 г. (разобран в 1780 г.).

В отличие от Марса, в честь апостола Петра корабли в отечественном флоте называли заметно чаще. Апостол Петр был одним из двенадцати учеников Иисуса Христа. Его имя было одним из самых почитаемых русским царем: «Первое место среди небесных покровителей Петра занимал святой первоверховный апостол Петр, в честь которого и был назван родившийся 30 мая 1672 года будущий царь» [7, с. 40].

В новой официальной мифологии «создается цепочка символов с государственным значением, в основе которых лежит образ апостола Петра, переносящийся на образ Петра-императора» [12, с. 136]. Это можно проследить и в топониме «Санкт-Петербург», и в названиях кораблей. Образ апостола Петра активно использовался в искусстве времен Петра Великого. Так, «Метафорическое сближение Петра I и Петра Апостола, … использовано и для деревянного барельефа над воротами Петропавловской крепости…» [5, с. 200].

Образ апостола Петра используется в пьесах «Царство мира» (1702 г.) и «Торжество мира православного» (1703 г.) [8]. При этом наблюдаются варианты сочетания имени с «уточняющими» словами: «апостол Петр», «святой Петр», но чаще всего — «Петр святый». Особо отметим прямое замещение апостола Петра Марсом в «Торжестве мира православного»: в первых двух действиях представлен св. Петр, в третьем — Марс российский, в эпилоге — вновь апостол Петр, точнее — «Генеуш Петра святаго» (вариативность Марс/Петр связана и с сочетаниями, в состав которых входит лексема «Генеуш»: «Генеуш Марса российскаго (или — роксоланскаго)» и «Генеуш Петра святаго»).

Чаще всего в названиях кораблей встречается вариант «Святой Петр», речь идет о следующих кораблях: линейный корабль (спущен на воду в 1720 г.); фрегат (1710 г.); галера (1704 г.); гекбот (1723 г.); яхта, на которой царь плавал по Белому морю в 1693 и 1694 гг.; галиот, который взяли у шведов при завоевании Нарвы 9 августа 1704 г. Многие из этих судов участвовали в Северной войне. Например, фрегат «Святой Петр» захватывал в Северном море шведские корабли, на его счету много подвигов [13, т. 1, с. 188]; галиот вместе с другими судами доставлял провиант и другие грузы на суда эскадры и в приморские крепости [13, т. 2, с. 337]. Много кораблей было названо именем апостола Петра и после смерти русского царя.

Другие варианты наименований: а) к указанным примерам (схема «прил. «святой» + сущ. «Петр») можно добавить словосочетание, содержащее конструкцию с родительным падежом (шмак «Святого Петра», 1703 г.); б) сущ. «апостол» + сущ. «Петр»: корабль «Апостол Петр» (1696 г.), возможно и иное расположение компонентов словосочетания: фрегат «Петр Апостол» (относится к послепетровскому времени — спущен на воду в 1788 г.); в) прил. «святой» + сущ. «апостол» + сущ. «Петр»: яхта «Святого Апостола Петра» (1705 г., конструкция с родительным падежом).

Итак, образы Марса и апостола Петра в пьесах «Царство мира», «Страшное изображение втораго пришествия» и «Торжество мира православного» вызывали в сознании людей ассоциации с Петром I, совершенно естественно утверждать, что и в названиях кораблей они могли выполнять ту же функцию. При этом лексема «Марс» как имя корабля широкого распространения не получила, а различные варианты наименования в честь апостола Петра были востребованы и популярны не только при жизни царя-реформатора, но и в последующие эпохи.

Литература:

1. Богословский, М М. Петр I. Материалы для биографии: в 5 т. — Т. 1. Детство. Юность. Азовские походы. 1672–1697. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2007. — 497 с.
2. Веселаго, Ф. Ф. Список русских военных судов с 1668 по 1860 г. — СПб., 1872. — 797 с.
3. Либуркин, Д. Л. Русская новолатинская поэзия: материалы к истории: XVII — первая половина XVIII века. — М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 2000. — 278 с.
4. Мифы народов мира: энциклопедия: в 2 т. / под ред. С. А. Токарева. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2003.
5. Морозов, А. А. Эмблематика барокко в литературе и искусстве петровского времени // XVIII век. — Л.: Наука, 1974. — Сб. 9. Проблемы литературного развития в России первой трети XVIII века / под ред. Г. П. Макогоненко, Г. Н. Моисеевой. — С. 184–226.
6. Письма и бумаги императора Петра Великого. — СПб.: Государственная типография, 1887. — Т. 1. (1688–1701). — 996 с.
7. Попов, Ю. М. Северный орел распростер крылья свои на Босфор и на Балтику // Военно-исторический журнал. — 2001. — № 7. — С. 39–40.
8. Пьесы школьных театров Москвы / под ред. А. С. Демина. — М.: Наука, 1974. — 584 с.
9. Региональная лингвистика (Крайний Северо-Восток России): учеб. пособие / под ред. А. А. Соколянского. — Магадан: СВГУ, 2016. — 219 с.
10. Семенов, А. И. Брауншвейгское «Счастие» // Вестник Северо-Восточного государственного университета. — 2014. — № 21. — С. 42–45.
11. Семенов, А. И. Охотская «Фортуна» // Вестник Северо-Восточного государственного университета. — 2012. — № 17. Спецвыпуск. — С. 152–155.
12. Успенский, Б. А. Избранные труды: в 3 т. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1996–1997. — Т. I. Семиотика истории. Семиотика культуры. 1996. — 608 с.
13. Чернышев, А. А. Российский парусный флот: справочник в 2 т. М.: Воениздат, 1997–2002.
14. Холл, Дж. Словарь сюжетов и символов в искусстве / пер с англ. А. Майкапара. — М.: ООО «Издательство АСТ»; ООО «Транзиткнига», 2004. — 655 с.