С 1 января 2011 года вступил в силу ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации) (Далее Закон о медиации)» [1]. И закон, и терминология — все достаточно ново для нашего общества, в связи с чем, по нашему мнению, актуальным является исследование правовой природы медиации и особенностей законодательного регулирования правоотношений при процедуре медиации.
Вопрос о том, нужна ли медиация российскому обществу, ставится все реже, так как все больше специалистов признают положительные функции данной процедуры для общества в целом. Медиация становится институциональным компонентом законодательства Российской Федерации и закрепляется законодательно. Представляется, что «правовая» природа применения процедуры медиации является двойственной, поскольку использование медиации осуществляется как по инициативе обеих сторон так и по предложению суда после разъяснения ее сущности, преимуществ, порядка и условий ее проведения, так и по инициативе обеих сторон.
Кроме того, следует отметить, что в настоящее время процедура медиации находит свое применение не только в делах, вытекающих из гражданских правоотношений, но и, например, в рамках уголовного разбирательства если законодательством допускается примирение сторон.
Так, Октябрьским районным суд г. Липецка было принято Постановление от 29 февраля 2016 г. N 1–135/2016 по делу № 1–135/2016 о прекращении уголовного дела и уголовного преследования в отношении Жарновникова Е. А. [4], обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, по ст. 76 УК РФ, ст. 25 Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации [2], в связи с примирением сторон.
Потерпевшая заявила ходатайство о прекращении уголовного дела в отношении Жарновникова Е. А., указав, что она примирилась с обвиняемым, между ними заключено медиативное соглашение, причиненный преступлением ущерб полностью возмещен.
В соответствии со ст. 25 УПК РФ суд вправе на основании заявления потерпевшего прекратить уголовное дело в отношении лица, обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных ст. 76 УК РФ, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред.
Суд посчитал возможным прекратить производство по уголовному делу в отношении Жарновникова Е. А., поскольку он впервые совершил преступление средней тяжести, примирился с потерпевшей, загладил причиненный ущерб, между ними заключено медиативное соглашение, вину в совершенном преступлении признал полностью, поэтому он может быть освобожден от уголовной ответственности в соответствии со ст. 76 УК РФ.
Однако следует помнить, что суд не утверждает мировое соглашение, если оно противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц (ч. 2 ст. 39 ГПК РФ и ч. 6 ст. 141 АПК РФ) [7].
Указанные выше обстоятельства из практики применения института медиации в Российской Федерации позволяют нам с уверенностью утверждать, что процедура медиации пусть и недостаточно быстрыми темпами, но все же занимает свою определенную нишу в качестве неотъемлемого механизма внесудебного урегулирования правовых споров. Однако, с сожалением следует констатировать, что востребованность процедуры медиации и, следовательно, число урегулированных споров все еще остаются достаточно низкими.
Рассмотрев правовую позицию судов Российской Федерации по вопросам развития института медиации в нашем государстве, мы абсолютно солидарны с ними и считаем, что основные процессуальные препятствия для более частого и эффективного использования института примирения в гражданском и арбитражном процессах можно разделить на три основные группы.
Первая группа — организационные препятствия, к которым следует отнести: относительную новизну процедуры медиации для российской правовой практики; отсутствие должного уровня рекламной кампании на рынке профессиональных медиаторов; отсутствие общераспространенной практики использования медиации; достаточно низкий уровень просветительской работы на уровне органов государственного управления и органов местного самоуправления, средств массовой информации; отсутствие признака обязательности применения процедуры медиации до обращения в суд.
Вторая группа — экономические препятствия, к которым следует отнести: высокую стоимость услуг профессиональных медиаторов; процессуально-правовой абсентеизм сторон при разрешении различных правовых споров, к которым применима процедура медиации, заключающийся в абсолютном нежелании нести дополнительные финансовые затраты; отсутствии заинтересованности судебных представителей в примирении сторон в рамках процедуры медиации, поскольку это напрямую и существенным образом оказывает влияние на их вознаграждение за оказанные ими услуги [5].
Третья группа — субъективные, или психологические, к которым следует отнести: достаточно высокую степень конфликтности общественных отношений; незнание сторонами о существовании в российской правовой практике возможности применения процедуры медиации; непризнание авторитета медиатора, то есть его профессиональных и репутационных компетенций; низкий уровень правовой культуры и другие.
Резюмируя вышеизложенное, мы приходим к выводу, что за семилетний период своего существования с момента вступления в законную силу Закона о медиации все таки институт медиации закрепился в российской правовой практике. При этом следует отметить, что процедура медиации в настоящее время не получила всеобщего распространения и не стала непререкаемой альтернативой судебному разбирательству вышеописанных причин. Однако представляется, что подобные препятствия нельзя считать абсолютно неустранимыми, поскольку институт медиации в Российской Федерации имеет значительный потенциал оптимизации, успешная реализация которого в практической плоскости зависит от общей заинтересованности в данном процессе не только органов государственного управления и местного самоуправления, представителей судейского сообщества и общества в целом, но и закрепления в законодательстве Российской Федерации обязательств ее применения.
По итогам использования примирительной процедуры стороны могут заключить мировое соглашение в отношении всех или части заявленных требований, которое утверждается судом в порядке, предусмотренном ст. 141 Арбитражно-процессуального Кодекса Российской Федерации [3].
Для развития практической медиации в Российской Федерации важным является вопрос о необходимости проработки конструкции, регулирующей механизм регулирования примирительной процедурой (медиацией) и судебным процессом. Согласно ч. 3 ст. 12 Закона о медиации медиативное соглашение, достигнутое сторонами в результате процедуры медиации, проведенной после передачи спора на рассмотрение суда или третейского суда, может быть утверждено судом или третейским судом в качестве мирового соглашения в соответствии с процессуальным законодательством или законодательством о третейских судах, законодательством о международном коммерческом арбитраже.
Как показывает опыт практической медиации, медиативное соглашение в большинстве случаев не охватывается процессуальной конструкцией мирового соглашения, поскольку такое соглашение выходит за рамки предмета и основания иска, а зачастую и за рамки подведомственности спора [6]. Неслучайно в зарубежных гражданских процессуальных кодексах [8] наряду с мировым соглашением и отказом от иска предусматривается самостоятельное основание прекращения производства по делу — заключение медиативного соглашения. Данный подход представляется правильным, так как каждая из этих конструкций имеет свою специфику, направлена на решение определенных задач, в связи с чем их не следует смешивать.
В то же время правовых требований (императивных) к законному обоснованию содержания (текста) медиативного соглашения, которое направляется в суд для утверждения уже в форме мирового соглашения, в законе о медиации не содержится, что, на наш взгляд, может являться предметом обсуждения и, возможно, с последующим внесением соответствующих изменений в закон о медиации [10].
При исследовании сущности медиации необходимо выяснить достаточно существенный вопрос о том, следует ли включать в него нормы об обязательном соблюдении требований законодательства Российской Федерации, если сторонами ставится цель утверждения в последующем достигнутых соглашений в суде, придав им форму мирового соглашения. Многие авторы, считают, что в медиации можно не учитывать требования закона. Например, М. В. Стаканов придерживается мнения, что в сравнении с судебным процессом медиация отличается упрощенностью и основывается не на нормативно-правовых документах, а на анализе конфликта интересов сторон; также он полагает, что медиатор самостоятельно выбирает тот объем знаний из области юриспруденции, социологии, психологии, технических достижений и т. д., которые помогают сторонам самостоятельно прийти к согласию по предмету спора [9]. По мнению Л. В. Масленниковой, такой подход к медиации допустим только в случаях, когда нет необходимости и желания сторон, заключенное в медиации «мировое соглашение», утверждать судебным актом. Но при желании сторон утвердить заключенное по результатам медиации «мировое соглашение» в суде, им необходимо учитывать, что суд лишен возможности утвердить такое мировое соглашение, содержание которого нарушает требования законодательства РФ [7].
Мнения вышеупомянутых авторов, отразившие, на наш взгляд, некоторые недоработки в Законе о медиации, считаем необходимым развивать следующие направления в медиации:
‒ совершенствование правовой базы, регулирующей процедуру медиации, в том числе корректировка ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)»;
‒ создание и реализация усовершенствования программ подготовки медиаторов, повышения их квалификации;
‒ введение процедуры медиации в гражданское и отчасти в уголовное судопроизводство, а именно обязательное соблюдение досудебного способа регулирования споров медиативным соглашением;
‒ выделение специализации медиаторов в зависимости от видов юридических споров; создание большого числа объединений медиаторов (саморегулируемых организаций); принятие кодекса профессиональной этики медиаторов.
Развитие и дальнейшее распространение медиации в России будет способствовать разгрузке судебной системы, повысит её качество, доступность и ускорит правосудие. Более того, медиация является неотъемлемой чертой гражданского общества, одним из показателей его состояния. Поэтому необходимо совершенствование данной процедуры, учитывающее достоинства, преимущества и возможные недостатки.
Литература:
- Федеральный закон от 27 июля 2010 г. N 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» // СПС «КонсультантПлюс».
- Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18 декабря 2001 года N 174-ФЗ (ред. от 18.03.2017)// СПС «КонсультантПлюс».
- Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 N 95-ФЗ (ред. от 01.01.2017) // СПС «КонсультантПлюс».
- Постановление Октябрьского районного суда г. Липецк от 29 февраля 2016 г. N 1–135/2016 по делу N 1–135/2016 // Октябрьский районный суд г. Липецка URL: www.sudact.ru/regular/doc/ zBvue cx4j81 c/?regular-txt.
- Лисицын В. В. К вопросу о склонении сторон к миру в гражданском процессе современной России // Третейский суд. 2014. N 1. С. 137.
- Лисицын В. В. Судебное примирение: важное направление развития современного гражданско-процессуального законодательства // Мировой судья. 2015. N 2.
- Масленникова Людмила Владимировна. Утверждение мирового соглашения арбитражным судом с учетом заключенного сторонами медиативного соглашения. Научный журнал КубГАУ, № 97(03), 2014.
- Самохвалов Н. А. Концептуальные идеи и модель института медиации в современной России // Юрист. 2015. N 2. С. 39.
- Стаканов М. В. Взаимоотношения налоговых органов и налогоплательщиков: переход от административных методов к медиативным / М. В. Стаканов //Международный бухгалтерский учет. 2013. № 35.
- Шабалина Е. А. Альтернативное разрешение споров в форме медиации: опыт США. Конкурентное право. 2016. N 4.
