Характерной чертой современной науки о языке является антропоцентрическая направленность лингвистических исследований — проявление особого интереса к человеку, его языку и к их взаимодействию. Человек, с одной стороны, использует и меняет язык в процессе своей жизнедеятельности, с другой — он и сам подвержен влиянию языка, так как язык, отражая все сферы материального и духовного мира общества, формирует ментальность и мировоззрение человека в процессе становления и социализации личности.
В связи с этим значительное место в современных лингвистических исследованиях занимают исследования концептов — как отражения обобщенных понятий, существующих в той или иной культуре, как отражение национального характера и мышления. Концептом называют «дискретное ментальное образование, являющееся базовой единицей мышления человека, обладающее относительно упорядоченной внутренней структурой, представляющее собой результат познавательной (когнитивной) деятельности личности и общества и несущее комплексную информацию об отражаемом предмете или явлении» [8, с. 24]. Концепт является ключевым понятием когнитивной лингвистики и рассматривается как часть модели мира, отраженная разнообразными языковыми средствами.
И, разумеется, одним из самых важных, первичных, основополагающих концептов в практически любой культуре является семья. Семья как базовая ячейка общества и древнейший социальный институт по праву считается одной из важнейших ценностей человеческого бытия в большинстве культур и, без сомнения, представляет интерес как объект исследования для гуманитарных наук в целом и лингвистики в частности. Концепт «семья» является одним из наиболее значимых фрагментов картины мира любой лингвокультуры, поскольку содержит в себе информацию о традициях, обычаях, ценностных установках, морали, национальном характере — понятиях, изучение и знание которых необходимо для осуществления эффективной межкультурной коммуникации. В связи с важностью описания фундаментальных культурных концептов изучение национальной специфики концепта «семья» выраженная определенными языковыми средствами представляется актуальным.
В качестве объекта нашего исследования выступает выражение концепта «семья», как фрагмент языковой картины мира. Предметом исследования является фразеологический фонд английского и русского языков, описывающий выбранный концепт.
Цель данной статьи — исследовать и сопоставить особенности национальной специфики фразеологических единиц английского и русского языков, репрезентирующих концепт «семья».
Под фразеологическими единицами (далее — ФЕ) мы понимаем устойчивое сочетание лексем с полностью или частично переосмысленным значением [6, с. 31–32]. Фразеологизмы несут в своей семантике ценнейшую информацию об истории, культуре, традициях и ментальности народа. Из поколения в поколение они передают опыт народа, представления о морали, нормах поведения, явлениях окружающего мира и их оценку. Изучение подобных концептов и их языковой репрезентации является необходимой для приобретения знаний о социокультурной специфике страны изучаемого языка.
На данном этапе развития фразеологии все более пристальное внимание уделяется изучению семантики отдельных тематических, синонимических и антонимических рядов ФЕ, что определило методологическую базу нашего исследования.
Выбор методов исследования языкового материала носит комбинированный характер. Метод семантического поля делает возможным системно представить семантические отношения ФЕ изучаемого поля. Фразеосемантическое поле (далее, ФСП) — это совокупность ФЕ, относящихся к одной понятийной сфере (в нашем случае к концепту «семья»), объединенных по принципу наличия общих элементарных единиц смысла (семантических или дифференциальных признаков) [9, с. 82]. Семантические поля состоят из составных частей — двух или более микрополей, имеют ядро и периферию [10, с. 30–31]. Метод компонентного анализа значения позволяет описать отношения внутри ФСП, исходя из того, что каждая ФЕ, входящая в состав поля, отличается от другого члена поля, как минимум, по одной семе.
При построении изучаемого ФСП нами был использован семантико-логический критерий, при котором ФЕ классифицируются с опорой на экстралингвистическое исследование изучаемого концепта. Проводя членение языкового материала, мы опираемся на оппозицию на основе типологии семейных отношений в социологии [1, с. 50–51].
Так, на верхнем уровне членения нами выделены субполя «Семья нуклеарного типа» (включающее в себя фразеологические единицы, отражающие отношения родителей, детей и супругов), «Семья расширенного типа» (включающее в себя фразеологические единицы, отражающие отношения между несколькими нуклеарными семьями — дальними кровными родственниками и родственниками по браку), «Без указания типа семьи» (фразеологические единицы, отражающие общесемейные ценности).
В результате изучения пласта ФЕ английского и русского языков, отображающих концепт «семья», нами были выделены интересные особенности изучаемых лингвокультур.
Так, анализ микрополя «дети/родители» представляет возможным говорить о различии в вопросах воспитания детей в английских и русских семьях. Традиции воспитания англоязычной лингвокультуры, отраженные по средствам паремий, кажутся довольно суровыми; избалованные дети у англичан вызывают неодобрение: «spare the rod and spoil the child» — «розги пожалеешь — ребёнка испортишь», «when children stand quiet, they have done some harm» — если дети притихли, значит они набедокурили, «mother’s darlings make but milk-sop heroes» — из маменькиных сынков героев не выйдет. В то время как ФСП русскоязычного концепта «семья» включает в себя паремии, характеризующие родителей, которые могут позволить себе закрыть глаза на определенные шалости и недостатки своих детей: «дитя хоть и криво, да отцу-матери мило», «Дети есть дети», «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало». Таким образом, паремии описывают родителей, принадлежащих к русской лингвокультуре, как более либеральных, мягких, в то время как носителей английского языка — родителей более строгих и требовательных.
В тоже время анализ показал, что разная оценка одного и того же явления может, как ни странно, присутствовать и в рамках ФСП одного языка. Например, русские пословицы объективирующие микрополе «жена/муж»: «Муж в дому, что глава (что крест) на церкви» (главенствующее положение мужа), «Муж — голова, жена — шея, куда захочет, туда и повернет» (главенствующее положение жены), «Муж и жена — одна сатана» (некоторое равноправие); «Жена без мужа — всего хуже» (плохо женщине без мужа), «Стужа да нужа, а лучше худого мужа» (лучше без мужа совсем, чем с плохим). Сравните также, представления о преемственности поколений: «Каково дерево, таков и клин, каков батька, таков и сын» (дети переняли от родителей те или иные качества характера (чаще всего об отрицательных чертах)), «И от доброго отца родится бешеная овца» (положительные качества характера родителей не передались детям — отсутствие преемственности). Подобные примеры хоть и создают противоречия, являются повсеместными в русском языке. Однако анализ отобранного исследовательского материала выявил отсутствие подобных случаев в английском. Можно предположить, что подобные результаты являются маркером различного национального характера представителей двух изучаемых лингвокультур и описывает носителей русского языка как людей эмоциональных, обладающих непостоянством характера, а англичан — как людей ценящих стабильность и постоянство.
Количественный анализ ФЕ изучаемых ФСП позволяет выделить некоторые другие существенные различия английской и русской лингвокультур. ФСП «семья» русского языка насчитывает гораздо большее количество ФЕ отражающих межличностные отношения представителей расширенной семьи, т. е. семьи состоящих из трех и более поколений, включающей дальних кровных родственников и родственников по браку. Сравните 15 ФЕ английского языка (например: «second cousin once removed», «by (или on) one's (или the) father's (или paternal) side», «the distaff side») против 32 ФЕ современных русских фразеологических словарей [7; 11] (например: «жить одним домом», «до седьмого колена», «ни сват ни брат» или «ни кум ни сват», «бедному зятю и тесть не рад» и другие). Такой результат был вполне прогнозируемым, поскольку известно, что англоязычные термины родства уступают в количестве русским (к примеру, одна англоязычная лексическая единица «mother-in-law» приходится на две русскоязычных «свекровь», «теща» и т. п.) Интересно также отметить, что количество ФЕ, объективирующих межличностные отношения в семье расширенного типа, в старых русских фразеологических словарях (например, раздел Семья-Родня в словаре «Пословицы русского народа» И. В. Даля [3, с. 412–421]) превышает число аналогичных фразеологизмов в современных словарях более чем в пять раз. Данное положение дел, по всей видимости, можно объяснить постепенным отмиранием терминов родства в русском языке. Результаты исследований (например, [4, с. 73–74]) показывают, что мало кто из молодого поколения носителей современного русского языка может верно указать значения всех терминов родства.
Анализ теоретического материала показал, что закон полевой организации системы любого языка предполагает пересечение различных семантические полей [10, с. 30–31]. Предварительные результаты нашей исследовательской работы показывают, что периферия ФСП «семья» как русского, так и английского языков накладывается на ФСП «характер человека». Рассмотрим, например, следующие ФЕ английского языка: «be pinned (или tied) to one's mother's apron strings (или apron-strings)» — держаться за юбку матери, не сметь без матери и шагу ступить (отражает личностную черту характера человека «бесхарактерность»); «have too much of his mother’s blessing» — понимая дословно, молодой человек «ждущий материнского благословления» (быть не в меру застенчивым); «When Adam delved and Eve span who was then a (или the) gentleman?» — Когда пахал Адам и пряла Ева, где родословное тогда стояло древо? (в современном языке данное выражение говорится иронически человеку, кичащемуся своим происхождением, что в свою очередь говорит о желании реципиента показать свое превосходство т. е. характеризует его как человека тщеславного). В ходе анализа были найдены характерологические ФЕ и русского языка: «Хоть родной, да злой» — английский эквивалент «More kith than kind» (пословицы, репрезентующие качество характера человека «злость»); сделать что-либо «невестке в отместку» — поквитаться с кем-либо (ФЕ, характеризующее человека как мстительного); держаться с кем-либо «на родственной ноге» т. е. быть дружелюбным по отношению к кому-либо, так как относишься к близким и родным людям.
Первичный сопоставительный анализ ФСП «семья» позволил выделить наиболее яркие совпадающие и различные оценочные характеристики фундаментального фрагмента картины мира английской и русской лингвокультур — концепта «семья». В дальнейшем результаты работы послужат основой для более глубокого структурного и семантического анализа представленных ФСП.
Литература:
- Антонов А. И. Социология семьи: Учебник. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: ИНФРА-М, 2007. — 640 с.
- Васильев Л. М. Теория семантических полей // Вопросы языкознания. — М.: Наука — 1971. — № 5. — С. 105–113.
- Даль В. И. Пословицы русского народа. — Москва: В университетской типографии, 1862. — 1159 с.
- Кошелева Е. Ю. Терминология родства в русском языке// Альманах современной науки и образования. — Тамбов: Грамота, 2009. — № 2 — С. 73–74.
- Кунин А. В. Большой англо-русский фразеологический словарь, 4-е изд., перераб. и доп. — М.: Русский язык, 1984. — 944 с.
- Кунин А. В. Курс фразеологии современного английского языка. — Дубна: Феникс+, 2005. — 488 с.
- Маргулис А., Холодная А. Русско-английский словарь пословиц и поговорок / Russian-English dictionary of proverbs and sayings. — Jefferson, North Carolina and London: McFarland and Company, Inc., Publishers, 2000. — 487 p.
- Попова З. Д., Стернин И. А. Когнитивно-семантический анализ языка. Монография. — Воронеж: Издательство «Истоки», 2006. — 226 с.
- Сабурова Н. А. Структура фразео-семантического поля пространства // Филологические науки. — 2002. — № 2. — С. 81–88.
- Стернин И. А. Лексическое значение слова в речи. — Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1985. — 138 с.
- Lubensky S. Russian-English dictionary of idioms. — Revised Edition. — New Haven and London: Yale University Press, 2013. — 1020 p.
