}}}
Антропонимы как подкласс имен собственных имеют давнюю традицию изучения; изучению антропонимики посвящено огромное количество лингвистических работ: см. работы О. Есперсена, А. Баха, Э. Смита, Дж. Хьюза Н. А. Баскакова, Э. А. Бегматова, В. И. Э. Абдиева, А. В. Суперанской, В. А. Никонова, Исаева Г. М. Болотова, В. Г. Бондалетова, А. Гафурова, С. И. Зинина, А. И. Муратовой, Т. Нафасова, М. Маркаева, Н. В. Подольской и мн. др. [Bаch 1979; Hughes 1959; Smith 1950; Абдиев 1989; Бегматов 1965; Бегматов 1982; Болотов 1970; Бондалетов 1985; Гафуров 1971; Гафуров 1981; Зинин 1972; Исаев 1986; Муратова 1989; Нафасов, Маркаев 1989; Никонов 1971; Никонов 1974; Никонов 1978; Никонов 1988; Никонов 1989; Подольская 1988; Суперанская 1978; Суперанская 1990].
Как уже отмечалось, антропонимы являются специальным предметом изучения языковедов в составе ономастики; антропонимика выделена из ономастики в 60–70-х ХХ века в отдельное направление. Сам термин «антропоним» рассматривается в лингвистике по-разному. Так, А. А. Уфимцева включает в состав антропонимов имена нарицательные [1988, с. 108–140], что вполне логично с точки зрения внутренней формы данного термина (антропонимы — наименования человека), однако следует учитывать сложившуюся традицию, базирующуюся на многочисленных исследованиях, согласно которым антропонимика — отрасль ономастики, поэтому в данной монографии принимается наиболее распространенное «узкое» понимание этого термина: антропонимы — имена собственные, наименования лица, человека.
В сопоставительном аспекте наименования лиц — имена нарицательные по отношению к русскому и узбекскому языкам достаточно подробно описаны в диссертации А. К. Абдурахмановой. Существительные со значением лица в указанной работе рассматриваются как универсальная ономасиологическая категория, резко противопоставленная другим номинационным категориям (зоонимы, фитонимы, имена предметов и т. д.) по множеству мотивов номинации, применимости к одному лицу многих номинаций, их изменчивости, субъективности многих номинаций; выделены и частично описаны 16 симметричных в двух языках семантических разрядов личных существительных; отдельно рассмотрены непроизводные и производные имена лиц в двух языках и выявлены существенные расхождения в наборе словообразовательных категорий русского и узбекского языков в области номинации лиц [Абдурахманова 2007;].
Ономасиологическая категория «лицо» занимает особое место в системе номинации любого этнического языка. С точки зрения теории номинации очень важно, что принципы номинации лица и предметов, а также животных, совершенно различны. Так, О. Г. Ревзина обращает внимание на то, что предмет, как правило, получает одно имя, ср., в русском языке функциональные номинации сахарница, пепельница, ночник, будильник и т. д. «Для этих имен характерно, во-первых, то, что они соотносятся с конкретными денотатами <…> во-вторых, наличие одно-однозначного отношения к денотату в следующем смысле: каждое из них можно отнести больше чем к одному денотату, но все это будут денотаты одного и того же вида» [Ревзина 1998, с. 44]. Будильник нельзя назвать чайником, чайник можно назвать будильником только в шутку, из-за резкого издаваемого звука, комнату можно назвать холодильником только в плане метафорического переноса наименования.
Номинация животных, несмотря на принадлежность зоонимов в русском языке к одушевленным существительным, принципиально сближена с номинацией неодушевленных предметов. Большая часть животных, подобно неодушевленным предметам, имеет одно имя, обозначенное производным или непроизводным существительным либо составной номинацией (крыса, сурок, синица, иволга, красногрудка, песчанка, коноплянка, тапир, кенгуру, снежный барс, бухарский олень), причем одним названием именуется не только отдельная особь, но вид в целом.
Только в случаях активного хозяйственного использования или по отношению к домашним животным существует множество номинаций как по отношению к виду, так и к индивидам (медведь — хозяин — ломака — шатун; курица — пеструшка, несушка, молодка, наседка и т. д.).
Но и в этом случае мотивы номинаций резко ограничены по сравнению с номинацией лиц: это в основном мотивы биологического характера, обозначение пола, масти, возраста, продуктивности, особенностей поведения, иногда происхождения (например, орловский рысак), что, по сути, приравнивается к обозначению породы. Это принципиально иная группировка лексики, более универсальная, не столь жестко связанная с грамматическими категориями.
Ономасиологическая категория «лицо» шире, чем таксономический класс «люди» (при ином подходе — семантическое поле «человек»), она включает наименования мифических существ, духов и т. д. (русалка, кентавр, ангел, ведьма, демон, черт, домовой, водяной и т. д.).
В номинации человека важную роль играет временной фактор, так как многие номинации в течение жизни неизбежно меняются: обозначение возраста, социального статуса, состояния здоровья и т. д.
Следует подчеркнуть, что многие номинации, связанные с внешним видом, чертами характера, возрастом, состоянием здоровья носят субъективно-оценочный характер и подвержены широкому варьированию вплоть до противоположных оценок. Один и тот же человек может оцениваться разными людьми как добряк и злюка (по крайней мере, в определенных ситуациях), красавец и урод,умницаидурак и т. д.
Итак, существительные со значением лица представляют собой уникальную в системе номинаций ономасиологическую категорию.
Существенные особенности семантики личных существительных отмечены в коллективной монографии «Семантические вопросы словообразования. Производящее слово» /Под ред. М. Н. Янценецкой. Томск. 1991/. Отмечается, что «семантика лица представляет собой сложную функционально-семантическую категорию, характеризующуюся многослойностью» [Янценецкая1991, с. 178].
Имена лиц называют классы предметов по общности одного свойства, признанного за существенный, при отвлечении по ряду других признаков, т. е. имя лица чаще осуществляет не идентификацию денотата, а его предикацию [Янценецкая 1991, с. 179]. Это подтверждается переносным употреблением имен животных по отношению к лицам (медведь, волк, лиса), при котором многопризнаковое имя, употребленное как средство идентификации денотата, преобразуется в однопризнаковое имя, приписывающее лицу определенный признак (например, медведь— символ неуклюжести, волк хищности,лиса — хитрости, осел — упрямства и тупости, овца — покорности и беззащитности, курица — глупости и т. д.). Семантическую структуру имен лиц можно представить как «предметно-предицирующую, для которой характерно совмещение онтологической реальности предметов и событийности. Если у артефактов и натурфактов в фокусе — реальность предмета, у отвлеченных существительных — событийность, то имена лиц промежуточны в этом смысле.
В семантике имени лица осуществляется в первую очередь не отражение, а интерпретация предмета, представление предмета, во внеязыковой онтологии существующего как качественное единство признаков, носителем одного свойства, признака» [Янценецкая 1991, с. 180]. В вышеприведенном высказывании намечены чрезвычайно существенные отличительные признаки личных существительных, предопределяющих их тесную связь с категорией оценки и важную роль в организации текста.
В то же время некоторые группы лиц приближаются к предметно-идентифицирующим (многопризнаковым), например, термины родства [Янценецкая 1991, с. 181]. Большую предметную определенность имеют существительные, называющие лицо по расово-этническим признакам, в то же время «компоненты семантики, отражающие признаки лица как физического предмета, его биологические характеристики, составляют глубокую периферию семантики имен статуса лица типа врач, сосед, интеллектуал» [Янценецкая 1991, с. 180].
Ономасиологическая категория «наименования лиц» своеобразна в той мере, в какой уникален человек в мире живых существ. Только человек (каждый человек) представляет собой личность, характеризующуюся неповторимым набором биологических и социальных признаков. Отсюда и применимость практически безграничного набора номинаций по отношению к конкретному индивиду. Конечно, наименования лиц — это не единственные способы отражения семантического поля «человек». Характеристика человека может осуществляться и с помощью прилагательных, и с помощью предикативных конструкций, и целых текстов, в особенности художественных.
Особую подсистему номинации лиц составляют непроизводные и производные лексемы, а также составные номинации, представляющие собой устойчивые и кодифицированные обозначения лица. В разных языках эти подсистемы устроены по-разному, отражая различия культурных концептов, характерных для той или иной картины мира.
В номинации лица во многих случаях осуществляется в первую очередь не отражение объективно существующих, онтологических свойств объекта номинации, а интерпретация предмета, представление предмета, во внеязыковой онтологии существующего как качественное единство признаков, носителем одного свойства, признака. В то же время некоторые группы лиц приближаются к предментно-идентифицирующим (многопризнаковым), например, термины родства, обозначения лиц по национальному и расовому признаку.
Большинство семантических разрядов имен существительных со значением лица отражают не биологическую, а социальную сущность человека [Янценецкая 1991, с. 181].
На современном этапе антропонимика — одно из самых популярных направлений ономастики и лингвистики в целом, она тесно связана с когнитивной лингвистикой, этнолингвистикой, лингвокультурологией, исследованием этнических картин мира. Лингво-когнитивному анализу подвергаются все виды антропонимов (личные имена, фамилии, прозвища, псевдонимы, в меньшей степени отчества). Главными отличительными признаками имен собственных являются следующие:
‒ имя собственное дается индивидуальному объекту, а не классу объектов
‒ именуемый с помощью имени собственного объект всегда четко определен, отграничен, очерчен;
‒ имя собственное не связано непосредственно с понятием и не имеет на уровне языка четкой и однозначной коннотации.
Изучение антропонимов в рамках социальных полей позволит рассматривать наименования человека в реальном функциональном комплексе: имя собственное в сочетании с сигналами антропонимов.
Литература:
- Абдурахманова А. А. Способы номинации лиц как отражение языковой картины мира в узбекском и русском языках: Автореф. дисс…канд. филол. наук. — Ташкент, 2007. — 24 с.
- Ревзина О. Г. собственные имена в поэтическом идиолекте М.Цветаевой. //Поэтика и стилистика, М.1988
- Уфимцева А. А. Роль лексики в познании человеком действительности в формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. — М.: Наука, 1988. — С. 108–140.
- Янценецкая М. Н. Семантические вопросы словообразования. Производящее слово» Томск. 1991.
